Победитель получает всё!

Из дневника Кларк Гриффин Спорт... ему привыкли посвящать жизни, отдавать все силы и верить бессмысленным цифрам, которые окружают каждую минуту, едва ребенок переступает порог спортивной школы. Сюда приходят за медалями и славой, подчиняясь собственным амбициям или чьим-то чужим. Здесь не привыкли останавливаться, зато привыкли ломать себя до конца. Спорт ломает жизнь, меняет её до самого основания. Вряд ли кто-то будет считать калории и выверять граммы в обычной жизни, и уж точно ваша карьера не зависит от пресловутых цифр на большом табло. Или зависит? Жизнь многих людей, хоть и далека от спортивной, но подчиняется таким же правилам. Будильник звонит в определенное время, на работе вас оценивают, делают замечания, переучивают, пристально наблюдают за успехами, выгоняют за неудачи. Вы каждый день выбираете себе продукты, которые полезны, сбалансированы, необходимы. И физическая нагрузка в некоторых профессиях превышает спортивную. Так в чем же разница? Не поверите, разницы нет. Она только в головах. Навязанная родителями, некомпетентными тренерами и безликой толпой. Да, может в спорте и редко бывает место дружбе, просто потому что дружба это труд и времени на него не хватает, а не потому что вокруг только соперники и потенциальные враги. Мы приходим в спорт обычными детьми. Вы когда-нибудь обращали внимание на то, как тренируются младшие группы? А я только сейчас заметила, как плачут маленькие девочки за компанию с подружкой, которой больно далась растяжка. И вот она уже на глазах успокаивается и смех звонко разносится по залу. Дети бегают друг за другом, играют, повторяют друг за дружкой, и учатся благодаря друзьям. Ушиблась одна? Вторая погладит её по голове и обе посмеются. Девчушка в голубом купальнике свалилась с мостика? Малышка рядом покажет ей свой и та повторит… Соперниками их сделают взрослые. Они отобьют у них любовь к спорту и привьют любовь к грантам и золоту. Знаете, что делают дети после первых соревнований? Отдают родителям медали, дипломы, и убегают играть. Для них это просто непонятный кусок металла и бумажка. Они гордятся, что справились и не упали, не ошиблись, искренне и наивно повторяя свои победные упражнения перед всеми. Вдумайтесь! Они повторяют движения, показывают свои достижения телом, а не бегут показывать коробку с медалями и перебирать дипломы. Всё остальное — умелая манипуляция взрослых, приводящая к нездоровой порой конкуренции. Главный соперник любого спортсмена — его собственное тело. И других врагов не существует. Если кто-то строит подставы, предает и мешает, он не является лучшим. У него проблемы в голове. Человек сам должен управлять спортом, как управляет своим телом, благодаря ему, а не наоборот. И пусть бизнес и спорт давно идут рука об руку, но пока спорт измеряется любовью и желанием, а не толщиной призовых конвертов — он жив. Разве победы измеряются медалями? Медалями измеряется только статусность и место на этой бизнес-лестнице. Победы измеряются улыбками, преодолением своих собственных рамок, страхов, ограничений. Личная победа — это высшая цена, к которой стоит стремиться. Медали потеряют свою цену, покроются толстым слоем пыли и самое большее, чем смогут вам послужить, — деньгами от продажи их на аукционе, когда состаритесь, и то, если будет спрос. Да, и снова бизнес. А ещё их могут украсть, аннулировать, или... А вот горящие счастьем глаза, внутреннее «я смогла», «у меня получилось», и людей, которые поддержат и останутся после спорта, у вас не отнимет никто. В этом и заключается главная победа. Преодоление маленькой девочкой тяжелейшей травмы позвоночника, сделало однажды непобедимой Лексу. Она лучше других? Сильнее? Нет. Она другая. Она не боится проиграть, потому что знает, что всё равно победит. И поэтому не ошибается. Она борется день за днем ни с кем-то, а с собой. Однажды это сделает непобедимой и меня саму. Теперь я знаю, что у меня нет границ. Это выдумки. Пусть сложно, пусть порой можно и упасть, но можно и подняться. Будучи влюбленными в человека или любимое дело, мы стираем любые ограничения. Даже если трудно и страшно — попытаться стоит. Если бы любовь была только радостью и легкостью и не несла в себе весь дикий коктейль самых разнообразных состояний и чувств, то наскучила бы гораздо быстрее, чем наступило бы вожделенное счастье. Без поражений не бывает побед. И да, это моя последняя запись... бумага может хранить воспоминания вечно, а память имеет особенность со временем стирать. Нет, не так, подтирать те воспоминания, которым больше не нужно жить в твоей голове и ограничивать.

* * *

Спустя год Кларк сидела в просторной светлой комнате перед монитором рядом с Оливией Морис и пристально следила за выступлением Эмилии и Лексы на олимпийских играх. К этому времени она осталась единственной формальной запасной после ухода Кары, которая оказалась бессильна перед психологическим давлением. Почему формальной? Вот уже больше часа она смотрела в монитор, отлично понимая, что там справятся и без неё. Для неё было большой радостью быть в составе сборной и воочию увидеть триумфальную победу любимой девушки. В индивидуальном многоборье Лекса уверенно взяла олимпийское золото, а Эмилия — серебро. Впереди командное соревнование. И как приятный бонус... она получит медаль. Дело в том, что в командном многоборье в случае победы медали получают даже запасные. И вроде бы, сбывается мечта... но с каким-то странным осадком, неприятным чувством никчемности. И снова скажут ведь, что примазалась к победе… Объявленный перерыв длился бесконечно долго, по внутренним ощущениям, и ничего не оставалось, как изучать потолок и уютный сад за окном. — Гриффин, идешь вместо Уайлд! — Тренер влетела в комнату, а за ней спортивный врач вел, поддерживая, Александру, сильно хромающую на правую ногу. — Что произошло? — кинулась к ней Кларк, но Лекса остановила её жестом. — Времени нет. Ты справишься, слышишь? Одно упражнение, у нас приличный отрыв… — Шатенка поймала дикий испуг в голубых глазах. — Кларк, посмотри на меня. Ты ничего не испортишь... Верь мне. Кларк молча кивнула, через плечо наблюдая за тем, как Лексу усадили в кресло и протянули ледяной компресс, и вот уже дверь закрылась. — Об батарею двинула ногой?— усмехнулась Морис, глядя как Уайлд отбросила пакетик со льдом на стол и спокойно, как ни в чем не бывало, встала и подошла к окну. — Да просто сделала вид, даже без батареи, — нахально улыбнулась шатенка. — Она ведь может запороть вам золото…. — Кларк справится. Я отлично знаю и вижу, что она чувствует, каждый раз слыша обвинения в свой адрес и читая эти пошлые статейки. Она победила себя, но не их всех, — кивнула Лекса на монитор. — Их невозможно победить — вздохнула Оливия. — Но никто не упрекнет её, что она просидела на скамейке, ничего не сделав во благо страны, а получит медаль. — Если получит, Лекс… Шатенка молча села перед монитором, ожидая когда начнется командное соревнование. Сердце бешено колотилось в груди. «Не бойся, Кларк, я с тобой. Только ничего не бойся...». Тренер и спортивный врач шли за девушкой и напряжение предательски сказывалось на нервах, как и затянувшееся молчание. Блондинка давно была сама по себе — тренер подчинялась решениям национального комитета и не могла её выгнать, но не упускала возможности прожигать неприязненным взглядом. Длинные коридоры приближали их к залу, где десятки тысяч людей ждут от неё невозможного. Черт. Она привыкла к тому, что запасная. Запах зала ударил в нос и она поморщилась, тяжело вздохнув. Гриффин неожиданно вспомнила Октавию и Рейвен: они мечтали все втроем переступить порог этого помещения, а сейчас она не чувствовала совершенно ничего... Ожидаемого эффекта не произошло. Ни радости, ни восторга — ничего. Слишком дорого стоят олимпийские мечты. Рядом нет ни Рейес, ни Блейк. Она идет туда одна, благодаря Лексе, а ведь однажды хотела её уничтожить. А Уайлд подарила ей эту олимпиаду. Подарила ей новую жизнь. Судьба однако умеет играть… — Кларк, послушай… — Тренер вдруг остановила её у выхода на площадку. — Ты сильная девушка, я хоть и не считаю, что ты готова к этому, но раз так вышло… — она попыталась сдавленно улыбнуться. — Запомни, никаких одолжений. Только не здесь. Прежде всего ты в сборной не за красивые глаза. И я видела, как ты работаешь. Да, следила за твоими успехами на тренировках. Иди туда, и покажи всё, что ты сможешь. Она слышит свое объявленное имя эхом, тяжело ступая на ковер и чувствуя внутри тела нервный гул. Кларк ощущает, как бьется сердце, а с ним и ещё одно — затаившей дыхание Лексы. Команда Италии вышла вперед и Гриффин теперь едва ли хватит баллов, чтобы просто приблизиться к заветной отметке. Она встает на середину ковра и резко выдыхает, напряженно перекатывая мяч ногой и фиксируя в нужном положении, чтобы начать. У соперника на табло 287,26, у США — 270,00. Она слышит как свистят недовольно трибуны и холод бежит по коже. Повернув голову, она видит рядом с тренером Лексу, нервничавшую и обеспокоенную, она очевидно не выдержала наблюдать за этим позором со стороны. Но ради неё можно и рискнуть... Полторы минуты. Это много или мало? Полторы минуты вполне достаточно для стольких вещей: вполне можно запустить остановившееся сердце или шагнуть с крыши, можно обнять отца, но поссориться с матерью, узнать о дисквалификации подруги... и влюбиться. Из множества таких полутора минут складывается каждый день, вся наша жизнь. Они могут быть счастливыми, грустными, убивающими, возвышающими, но они делают нас такими, какие мы есть. Девяносто секунд, которые могут превратить точку в запятую. На десятой секунде Кларк ошиблась в прыжке. На пятнадцатой — парила над ковром, едва его касаясь, улыбаясь и вспоминая ночи с шатенкой в тренировочном зале. На тридцатой — отбой мяча от груди и улыбка сменилась на тревогу, а что если бы тогда, в больнице, она не позволила бы себе рискнуть? На шестидесятой она уже даже не задумывалась над музыкой и движениями, она жила своими собственными чувствами. Не сражалась за место, не оправдывалась перед тысячами болельщиков — просто наслаждалась. Когда музыка закончилась и Кларк сошла с ковра, рядом оказалась Лекса, молча обнимая и целуя в щеку. — Твоя нога? Ты не хромаешь… — удивленно воскликнула Гриффин и тут же рассмеялась. — Лекс, а иначе никак нельзя было? — Нельзя. Ты нашла бы миллион причин, чтобы не идти сюда. А так у тебя просто не было выхода и времени понять. — Но что если я… — Т-ш-ш... смотри на табло, — нервно буркнула Уайлд, с тревогой ожидая проклятые цифры. Кларк была последней. Больше уже ничто не могло переломить ситуацию. — Кларк Гриффин, США. — Голос судьи смолк. — Семнадцать целых и двадцать девять сотых. — Что? Так сколько нам надо было… — обеспокоенно осмотрелась Кларк, пытаясь посчитать итоговые баллы, но волнение накрыло настолько, что даже имя свое она сейчас не помнила. Сборная США поползла по турнирной таблице на экране, переместившись... на первое место. — Три сотых! — Лекса вместе с тренером и менеджером едва не задушили Кларк в объятиях. — Ты выиграла у Италии три сотых! Восторженные крики толпы оглушают, а ноги подкашиваются от нахлынувшего шока. Она всё еще не верит своим глазам. Лекса осыпает её щеки поцелуями и прижимает к себе: и только тепло её рук и поздравления заставляют поверить в происходящее. Только рядом с пьедесталом, стоя там с Нортон и Уайлд, она начала осознавать, что только что случилось. — Ты — Олимпийская чемпионка, детка! — целует блондинку Уайлд, а Кларк с отчасти грустной улыбкой всматривается в цифры на информационном табло. — Мы — Олимпийские чемпионки, — шепчет она, целуя свою девушку в щеку. — Без тебя я никогда не поняла бы цену этого. — Ты как-то не рада, — с тревогой констатирует Лекса, но Кларк перебивает её. — Я всегда представляла себе это иначе. Всю жизнь целью была именно эта медаль... а сейчас я держу её в руках и понимаю, что это просто кусок металла. И он холодный. Обжигает руку. А то, что ты рядом со мной и то, что теперь для меня нет ничего невозможного, вот это... это и есть вкус победы. Самым главным соперником для себя все эти долгие годы была только я сама. — Гриффин подняла благодарный взгляд на Уайлд. — Ты была права. Победитель и правда получает всё. — Ты победила себя, Кларк, не потому что было надо, а вопреки всему, — нежно улыбнулась Лекса и подала руку блондинке, чтобы помочь взойти на пьедестал. Одновременно встать на желанный пьедестал и утонуть во внимании и поздравлениях. Это хоть и больше, чем полторы минуты, но всё равно проходящее. И быть может, их спортивная история на этом и заканчивалась, но жизнь — только начиналась. И в ней законы те же, в ней не существует преград. По крайней мере, если речь идет о чем-то легальном, конечно. Лекса сжала ладонь Кларк, и вторая гимнастка ответила тем же. Уже спускаясь с пьедестала, они обе были уверены, что всё у них ещё только впереди, и вместе они смогут очень многое, а новые победы не заставят себя ждать.