не подходи ближе. здесь прячутся мои демоны

-Армстронг, к директору! – крикнула Миссис Олли, убрав телефон в ящик своего стола.       Она всегда отличалась строгим и жестоким характером, а её голос, полный злости, сильно действовал на учеников Вестминстерской школы, тем самым делая их робкими и заикающимися зверьками. -Ты что не слышала? К директору! – взревела Миссис Олли, стоя надо мной, как груда камней. От её вскрика ученики встрепенулись и сильнее погрузились в свою работу, чиркая в тетради план побега из школы. Сейчас у нас урок биологии, но Миссис Олли заставила нас нарисовать план побега из школы во время пожара, совсем забыв о предстоящей контрольной работе. -Ты, что, глухая? Тебя вызывает директор, Армстронг! – эта женщина среднего возраста, в чёрной юбке и белой блузке, в туфлях на маленьком каблуке и с собранными в пучок каштановыми волосами, не умела вежливо общаться с учениками, которые боязливо приходили на биологию, которую она вела. Впрочем, меня вынудили придти сегодня, угрожая отчислением из школы, а так я бы вообще не ступила за порог. -Иду я, - буркнула я, медленно поднимаясь со стула. -И вещи свои собери, ведь разговор с директором будет долгим, - прошипела Миссис Олли, скрестив руки на груди. Я убрала в рюкзак учебник, тетрадь и ручку, чувствуя на себе завистливые взгляды одноклассников. Я хмыкнула, ощущая внутри чувство парящей свободы, ведь мне известно, что мои одноклассники сделали бы всё, лишь бы уйти с урока Миссис Олли, чтобы не слышать её грубых слов. -Возле кабинета тебя ждёт Мистер Невилл. Он проводит тебя к директору, чтобы ты не сбежала, как в прошлый раз, - добавила Миссис Олли, провожая меня ненавистным взглядом. Я накинула на плечо рюкзак и, кивнув, вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. -Перестань хлопать дверью! – взвизгнула Миссис Олли, пытаясь вложить в свой голос как можно больше ненависти и злобы. Она ненавидит меня больше всех остальных учеников, ведь я не подчиняюсь правилам и системе образования, не посещаю уроки, грублю и действую всем на нервы. Миссис Олли так меня ненавидит и презирает, что если бы она не была училкой, то ударила бы меня чем-нибудь тяжёлым. Тоже самое я испытываю и к ней, и ко всем остальным людям. Я их ненавижу. Но я не срываю злобу на них. Я грублю и издеваюсь над ними, иногда даже дерясь. Я люблю смотреть на то, как они молят о пощаде и просят прощения. Я люблю смотреть, как люди мучатся. Может, поэтому я получила прозвище «псих»? На самом деле у меня много прозвищ в этой жалкой школе. «Сумасшедшая», «тронутая», «больная», «неуравновешенная», «девушка, по которой плачет психбольница» и так далее. Их очень много. -Эшли, ты в порядке? – ласково спросил Мистер Невилл, идя рядом со мной. А что со мной не так? Может, я иду и бормочу, смотря на всё вокруг с ненавистью, как это делает Миссис Олли? -Да. Меня просто достала эта старая ведьма, - ответила я спокойным тоном. Мистер Невилл, пожалуй, самый нормальный из всех учителей. Хотя бы, потому что он не ненавидит меня, наоборот, он хочет помочь мне. Мистер Невилл учитель литературы, а так же школьный психолог, который считает, что у меня проблемы в плане уравновешенности и что мне нужна помощь. -Эшли, ты же понимаешь, что если ты продолжишь так обращаться с учителями, то тебе грозит отчисление? – спросил Мистер Невилл, поправляя очки на носу. Признаюсь честно, мне даже жаль этого тощего и высокого человека, который ходит в одном и том же костюме и белой рубашке с чёрной бабочкой и очками на носу. Он слишком добр для этого мира. Я хожу к Мистеру Невиллу каждый понедельник и субботу, чтобы обсудить с ним свои проблемы и поведение. Я хожу к нему только от скуки. И это продолжается уже два месяца. Я не прекращаю этого, потому что уже привыкла. Привыкла приходить в кабинет Мистера Невилла, садиться на стул, закинув ноги на стол, и слушать его ровный голос, рассказывающий о пользе хорошего поведения и соблюдении правил. И Мистер Невилл единственный, кому я доверяю. -Мне плевать, - наконец произнесла я. Воцарилась тишина, нарушаемая неспешащими шагами рядом идущего учителя и моими шагами, которые гулко отдаются по коридору. -Эшли, ты же девушка. Перестань носить эти большие армейские ботинки, - спустя минуту произнёс Мистер Невилл. Его всегда раздражала эта деталь – мой стиль, непохожий на стиль школы. Я всегда ношу чёрные платья чуть выше колен; чёрный рюкзак на одном плече; множество браслетов чёрного и розового оттенков на правой руке; чёрные капроновые колготки и большие чёрные армейские ботинки, которые доходят длиной почти до колен и завязываются на шнурки. Но мне плевать на мнения о моём вкусе. Мне нравится чёрный цвет. И мне нравятся чёрные платья и армейские ботинки. -Мне так больше нравится, - ответила я, а Мистер Невилл лишь вздохнул. Кстати, в этой школе у меня совсем нет друзей. Одноклассники ненавидят меня, видя сны о том, что меня когда-нибудь исключат из школы и отправят лечиться. Они ненавидят и боятся одновременно, ведь я могу жестоко отплатить за грубость. Помнится, в прошлом году одна девушка обозвала меня «Шлюхой». Но я же не виновата, что парень её подруги из соседней школы переспал со мной. И я тоже человек, мне же тоже бывает обидно. Поэтому я от обиды избила ту девушку ногами. Теперь она лежит в реанимации. -Мы уже пришли, Эшли, - мы остановились около двери коричневого цвета с табличкой «Директор школы: Миссис Джонсон». Я посмотрела на Мистера Невилла, но тот лишь кротко кивнул мне, открыв дверь. Я взялась за лямки рюкзака и вошла в кабинет, громко топая ботинками. Дверь за мной тут же закрылась. -Эм, есть тут кто? – спросила я, всматриваясь во мрак, царивший в кабинете. -Проходи, Эшли, - послышался женский ровный голос. Я прошла вглубь кабинета и остановилась, как вкопанная. За столом, заваленным бумагами и документами, сидела темноволосая женщина с чёрными веками и чёрными губами. Взгляд выразительных зелёных глаз метнулся на меня, и директриса встала со стула, медленно подходя ко мне. Она была одета в тёмное платье до колен и армейские короткие ботинки того же цвета. Я была поражена, ведь впервые видела директрису, да ещё и в этом. Директора школы вообще мало кто видел, разве только учителя в закрытых стенах. -Эм, здравствуйте, - произнесла я, всё ещё пребывая в шоке. -Здравствуй, Эшли. Садись, - Миссис Джонсон кивнула на стул рядом со столом. Я нервно сглотнула и села на стул, опустив взгляд в пол. -Ничего себе, - шепнула я самой себе. -Ты удивлена, Эшли? – поразилась Миссис Джонсон и села за стол, не сводя с меня глаз. -Если честно, то да. -Почему же? Я так ужасно выгляжу? -Нет, просто я не думала, что директор Вестминстерской школы будет ходить во всём чёрном. Это так... неожиданно и странно. -Перед тем, как поговорить с тобой на очень важную тему, ответь: сколько мне лет? -Я не знаю, - замялась я, а директриса вскочила со стула и ударила по столу ладонями. -Отвечай же! Сколько мне лет? – взревела она. -Около тридцати пяти, - произнесла я, зажмурив глаза. Такое со мной впервые. Я испугалась. Испугалась, как пятилетний ребёнок на Хэллоуин! Я привыкла, что на меня кричат, но не привыкла, что на меня кричит женщина, похожая на меня, словно отражение, только чуть старше. -Не угадала. Мне 22, - усмехнувшись, директриса села обратно за стол. -Извините, - пробормотала я, желая как можно скорее уйти из этого тёмного и плохо освещённого кабинета. -Смотря на тебя, не каждый догадается, что тебе 17. Ты выглядишь на 25. -Удивительно, не правда ли? – ко мне вернулось самообладание. Я вмиг стала собой. -Не груби мне! – директриса вновь вскочила и вновь ударила по столу ладонями. -Извините, - произнесла я, опустив глаза. И потеряла выдержку. Я снова испугалась этой женщины, которая чем-то напоминает меня. -Скажи мне, Эшли Армстронг, тебе нравиться быть такой? Ты грубая, эгоистичная, жестокая, злая и совершенно не походишь на идеал девушки. Ты носишь чёрные вещи и хамишь всем и каждому. Тебе нравиться быть такой? Ты понимаешь, что в будущем останешься одна? Никто не станет с тобой общаться, просто боясь, что ты проломишь ему голову. А ты не боишься, что тебя могут сдать в психбольницу? Ведь нормальные девушки не носят траурные платья и не избивают своих одноклассников ногами. Ты же сумасшедшая. Тебе не место в обществе. -Тогда зачем вы пригласили меня к себе? Чтобы сказать то, что я и без вас знаю? -Нет, не для этого. Я хочу, чтобы ты опомнилась. Чтобы ты поняла, что ты девушка, - Миссис Джонсон подошла ко мне и подняла с места, держа мои плечи своими холодными тонкими пальцами. Она повела меня в угол кабинета, где висело зеркало, - Смотри, что ты видишь? -Себя. -Вглядись.       Я сделала то, что велела директриса. Я вгляделась в зеркало. Там отражалась бледнокожая девушка с чёрными волосами, одетая в чёрное платье до колен, тёмные тонкие капроновые колготки и длинные армейские ботинки. На правом запястье множество браслетов; на левом плече рюкзак. Рост 160; длинные ноги; стройное тело; средняя грудь. Я приблизила своё лицо к зеркалу, словно видя своё отражение впервые. Чёрные волосы с чёлкой чуть ниже плеч. Аккуратное личико. Голубые глаза; чёрные веки и ресницы; пухлые алые губы; тонкий нос; пирсинг в нижней губе; россыпь мелких еле заметных веснушек. -А теперь посмотри на это, - директриса стянула с моей правой руки браслеты, открывая взору несколько глубоких порезов. Но как она узнала? Я говорила об этом лишь Мистеру Невиллу, когда он спросил, зачем я ношу браслеты. Но... как? Неужели тот, кому я доверяла, на самом деле всё рассказывал директрисе? -Что вам нужно? Отдайте мои браслеты! – взревела я, забирая свои вещи из рук этой странной и отвратной мне женщины. Однако Миссис Джонсон не спешила отдавать мне браслеты. -Я оставлю их у себя. Как улику, - произнесла Миссис Джонсон, складывая браслеты в карман. -Что вы несёте? Вы сумасшедшая! – воскликнула я. Никто и никогда не смеет причинять мне боль. Ни душевной, ни физической. Но эта директриса, похоже, переплюнула всех, она причинила мне душевную боль. Я чувствую, что она пытается подобраться ко мне, надавить как можно сильнее на больное, заставив меня расплакаться и раскаяться в своих поступках. -Нет, это ты сумасшедшая. Посмотри, что ты с собой сделала! Ты носишь чёрные вещи, грубишь, избиваешь, а потом делаешь порезы на запястьях. Зачем? – ядовито прошипела директриса, а я чуть не начала избивать её. Никто так со мной не разговаривал. Никто не надавливал мне на больное. Никому не удавалось утереть мне нос. Никогда такого не было! Никогда! -Я живу так, как хочу! – воскликнула я, а в уголках глаз стали закипать слёзы. -Тогда я думаю, что тебе не составит труда найти другую школу. Ты отчислена, - произнесла директриса и в этот момент дверь распахнулась, и в кабинет вошёл светловолосый парень с бумагами в руках.