Стальная Крыса против Арсена Люпена

Подпрыгивание, резкое торможение и рухнувшая на головы пассажирам пара чемоданов дали нам понять, что аэроплан приземлился в Ле Бурже. В свой предыдущий визит на Грязь (Землю?) я так и не побывал во Франции - хотя с императором всех французов Наполеоном Бонапартом повстречаться пришлось, и он оказался крайне неприятным типом. Но сейчас здесь республика, и шпики его тайной полиции мне не страшны. - Командир, - обратился я к таксисту на своём слабоватом французском, - доставь нас в гостиницу подешевле и позлачнее, но.. как это сказать... с удобствами. - Прилетели поразвлечься, месье? - нехорошо мигнул нам водила. - О, понимаю. Я работаю здесь семь лет и видел ровно одного американца, который приехал в Париж со своей женой. Париж выглядел заметно старше Нью-Йорка, лет так на тысячу. Местами замки и особняки напоминали Фрейбур или другую отсталую планету, которых я навидался множество за свою крысиную жизнь. Моё внимание чем-то зацепил один из них. - Засмотрелись, месье? Банкирский дом Мишоно, один из старейших в Париже. Пишут, на днях отмечает триста лет. Тучу бабок на юбилей угрохают. Сенаторы, кардиналы, оперные певички, послы... Эх, мне бы хоть половину... - размечтался водила. Так, кажется, я знаю, кому достанется эта половина. Отельчик был достаточно ледащ для того, чтобы стать точкой входа в подпольный мир Франции. Располагался он на площади под холмом, половину которой оккупировали художники, а другую - проститутки непритязательного пошиба. - Старина, не подскажете ли нам поблизости места, где собираются апаши? - заговорщицким тоном предложил я портье со следами ошибок молодости на лице. - Ищете приключений, - догадался этот гигант мысли, оторвавшись от журнальчика фривольных фотографий. - О да, месье, - мурлыкнула Анжелина, для пущей загадочности поправляя вуаль. - Мы переживаем второй медовый месяц, и хотелось бы, знаете... подсластить... Приключениями, привкусом опасности, риска, тайны. Как в моих детективах... - Анжела их пишет, - подыграл я. - Вышел уже четырнадцатый том, "Смертоносное себялюбие сладострастных стервятников". - Вспомнилось мне почему-то название увиденного ещё в Америке дюдика. - Так это ваш роман, мадам?! - в восторге встрепенулся портье. - Нет проблем, Дидье к вашим услугам! Вскоре заботливый фанат детективов предъявил нам довольно длинный список самых разухабистых гадюшников Парижа. Опрос посетителей ближайших притонов не дал ни одного выхода на Арсена Люпена. Знали его все: кто-то уважал, кто-то хотел выпустить кишки. А вот как устроить с ним встречу - знал ровно один-единственный Никто. В перерывах я пару раз навестил банкирский дом Мишоно, как можно убедительнее прикидываясь перспективным вкладчиком. Мы с Анжелиной изучили здание и его особенности по максимуму, готовясь к следующему этапу операции. Где-то после шестого притона у нас появилась зацепка. В разговорах о приобретении находки бармены и криминалитет постоянно отсылали нас к некоему загадочному Алжирцу. По словам апашей, этот ветеран подпольного Парижа знал всё и про всех, и ни одна незаконная сделка в городе не ускользала от его внимания. Спустя пару заведений, бутылку абсента и пятьсот франков мы с Анжелиной получили координаты его логова - кабачка "Штаны зуава". "Штаны" располагались на набережной Рапе в пяти минутах ходьбы от Лионского вокзала. Тактически грамотное местечко - в случае полицейской облавы можно уйти как по Сене, так и по железной дороге. В этот предмет туалета мы направились максимально неузнаваемыми. Ваш покорный слуга напялил синие очки и усишки, Анжелина - шляпку с чёрной вуалью, которая видеть не мешала и смотрелась как нормальный дамский аксессуар, но распознать через неё её лицо было нереально. - Чего припёрлись? - пробурчал похожий на кухонную плиту жлоб, поставленный охранять штаб Алжирца. Приплюснутая со всех сторон чужими кулачищами голова выдавала в нём завсегдатая ринга. - Повежливей, папаша! - в тон церберу потребовал я. - Мы представляем лучшую во Франции фирму по скупке старой мебели у населения! У хозяина этого заведения полны амбары антиквариата, и мы хотели бы у него кое-что приобрести. - Для начала я тя обыщу, - буркнул боксёр. Тщательно ощупав меня, он не нашёл ничего подозрительного - большую часть своих игрушек я оставил в надёжно запертом чемодане в надёжно (по меркам эпохи) законопаченном номере. И тут геркулес совершил ошибку: решил обыскать и Анжелину тоже. - Уууууууйёёёёёёёооооооооуууу!!!!! - взвыл страж штанов зуава, сражённый коленкой моей боевой подруги в самое нежное место. Падая, он выбил собой старинную дубовую дверь. Воспользовавшись этим, мы направились внутрь. - Мадемуазель, месье, - сказал лощёный брюнет с явно искусственными сверкающими зубами, встретив нас у входа, - прошу извинить нас за Жерара. Он слишком ответственно относится к служебным обязанностям. - Вы Алжирец? - поинтересовалась Анжелина, не поднимая вуали. - Нет, мадемуазель, я корсиканец. Мэтр в зале, его любимый столик вон там, - указал он в самый дальний угол и нагло подмигнул моей благоверной. - Я могу быть чем-то полезен? - Не сейчас, - мы оба дружно показали гаеру кулаки. - Помочь нам сможет Алжирец. В кабачке сидели одни мужчины самой предосудительной наружности, некоторые - с красноречиво накрашенными спутницами. Мы с Анжелиной вошли незамеченными, всеобщее внимание было приковано к эстраде, где под аккордеончик со скрипкой потрясали ажурными икрами танцовщицы. Алжирец вальяжно сидел в углу прокуренного какой-то наркотической дрянью зальчика и смолил толстую кубинскую сигару. Его лицо, сочетавшее европейские и арабские черты, было дополнительно оснащено двумя уродливыми шрамами, заставлявшими барыгу щурить и без того маленькие глазки. Коротко, почти налысо стриженные седые волосы сочетались с аккуратно подрихтованными серыми усами. Образ довершали синяя форменная куртка африканского стрелка и два смуглых молодца с заметными кобурами под мышками - телохранители. - Жан-Жак де Гриз, - представился я властелину парижского дна с максимальным почтением в голосе. Эту публику лучше не обижать зря. - Раймон, - решил быть кратким Алжирец и протянул мне крепкую загорелую ручищу, у которой не хватало пары фаланг на мизинце и безымянном пальце. - Дама может присутствовать, их в нашем заведении не боятся. Чем могу служить? - Мы интересуемся антиквариатом. Нам рекомендовали вас как самого осведомленного комиссионера республики, - ответила Анжелина. - Мы с мужем пришли без оружия и ожидаем того же от ваших людей. Алжирец сказал своим секьюрити пару слов на непонятном мне языке, и они разоружились. - Мои мальчики и голыми руками вас заломают и выведут отсюда... в Сену, если вы привели легавых, - добавил босс, с трудом оторвавшись от сигары. - Так что вы, говорите, вас интересует, месье де Гриз? - Вам должно быть известно, что Арсен Люпен продаёт золотого божка, похищенного им в Америке, - начал я разговор, стараясь косить под свихнувшегося коллекционера. - Мэтр, вы можете знать, каким способом мне будет удобнее всего выйти на Люпена, чтобы заполучить статуэтку. Она станет жемчужиной всего собрания. Двадцать лет работы... - Достаточно, - прервал меня Алжирец и захаркал в пепельницу кашлем многолетнего курильщика. - Только вряд ли вы сумеете уговорить Люпена, старина. У него уже есть заказчик. - Кто он? - максимально натурально схватился я за столешницу, глядя "мэтру" в глаза. Телохранители-берберы напряглись, но против нас ничего не предприняли - видимо, фиаско Жерара их впечатлило. - Какой-то барон ле Фуэт. В нашем деле его никто не знает, да и баронство его явно фальшивое. Но Люпену он предложил девять миллионов франков. - Это лишь ничтожная часть настоящей цены, - деланно возмутился я. - Передайте ему, что де Гриз даёт пятнадцать... нет, двадцать миллионов, - закончил я переговоры уже шёпотом. - Люпену я ни черта передавать не стану. Он сбывает товар без меня и вообще вечно норовил обидеть старика, - развёл жилистыми руками Алжирец и походя ущипнул белобрысую толстушку-официантку. - Вы получите пятнадцать процентов за сведения, - намекнула Анжелина. Старый барыга размяк и переменил гнев на милость. - Он завсегдатай "Фоли Бержер", жмётся обычно ближе к сцене. Я туда не хожу, девок можно и в моём кабачке разглядывать. Обедает со своим секретариком у "Прокопа", иногда - у "Максима". Это всё, чем я могу вам помочь. Пользуйтесь случаем - барон объявится в Париже только через три дня. На обратном пути за нами увязался чёрный автомобильчик, но мы ехали медленно, по принципу "отрыв запрещён". Вряд ли его пассажиры перейдут от слежки к активным действиям: бесславный конец карьеры вышибалы Жерара видел весь притон. Настала пора перейти к следующей стадии операции "Тот". - Итак, добро пожаловать в банкирский дом Мишоно, мадемуазель! - галантно расшаркался я перед Анжелиной. - Сегодня владельцы дома отмечают трёхсотлетие этой славной коммерческой структуры. Внутри, кроме пьяненьких сторожей, нет ничего... кроме миллиардов франков в наличных, ценных бумагах, золотых слитках и нашей замечательной цели - юбилейных монетах серии "Июльская колонна"! С сигнализацией всё было достаточно просто. Мишоно под впечатлением недавних забастовок на электростанциях организовали полностью автономное снабжение банка электричеством. Оно-то вас и погубит, месье. Перво-наперво я наведался в пристройку во дворе - бывший сарай для карет, а ныне приют генератора. Ночью агрегат и так работал слабенько, обслуживая лишь сигнализацию и редкие лампочки. Одна капсула с сонным газом для дежурного механика, один поворот рубильника - и Стальная Крыса может гулять здесь совершенно свободно. Я сделал МОСом пару прорезей, снимающих с петель тяжёленькую дубовую дверь, и едва не пожалел об этом - завалилась она точно на меня. Аккуратно положив дверь на землю, я преспокойно вошёл внутрь, распылил оставшийся сонный газ и направился к давно облюбованному маленькому кабинету для приёма почётных гостей банка. Носовые фильтры защищали нашу парочку от последствий химической атаки. В коридорах раздавался шум - Анжелина прокладывала "ложный след" специально для местного комиссара полиции, как можно более неаккуратно и броско. Та-акс, вот и святая святых. Под этим пуленепробиваемым стеклом - шесть "Июльских колонн" из чистого африканского золота, стоимость пять миллионов франков каждая. Мини-памятник платежеспособности своего хозяина. В этом качестве они послужат и нам. Арсен Люпен с его-то экстра-классом не устоит! Даже самое пуленепробиваемое стекло двадцатого века не рассчитано на молекуразлучник. Сделав отверстие - достаточное, чтобы не залапать стекло "пальчиками" - я перетаскал все шесть монетищ в специальный контейнер на поясе, зарастил верным МОСом рану и... Тут меня встретил сначала термитный зарядец, отшвырнувший меня на диван, а за ним - усталая растрепавшаяся супруга. - Прохлаждаешься, старый шовинист ди Гриз? - усмехнулась моя избранница. - Я уже завершила всю грязную работу. - Тогда уходим. Цыплятки уже в моём гнёздышке, - Мы покинули здание на улице Ломбард (хе-хе!) через Анжелинин пролом. Оставлено столько фальшивых следов, что полиция долго будет голову ломать: через двор вломились преступники или через парадную? А тридцать миллионов уже в длинных руках супругов ди Гриз. Можно было начинать игру. - Завтра наступает твоя очередь атаковать коллегу Люпена, - сказал я, обернувшись в сторону жены на соседнем сиденье автомобиля. - Завтра мой муж перед богом и людьми толкает меня на панель, - выдохнула Анжелина. - Скорее это авансцена. Главные слабости Люпена, как мы знаем по газетёнкам - золото и женщины. Мы предложим ему и то и другое сразу. А уж в такую ловушку старина Арсен помчится, как на крыльях. Итак, следите за руками, как говорил мой наставник Слон. У Люпена и Гроньяра есть свои уши везде - даже в логове старого врага Алжирца. Его ребята с нашего попустительства проследили нас до банка и свяжут визит "коллекционера" с ограблением. Когда Люпен узнает, что парочка конкурентов вместо того, чтобы похищать Энлиля, предлагает ему цену втрое более достойную, чем барон - Тот наш. Партия переходит в эндшпиль, и играть его Стальные Крысы будут завтрашним вечером.