Аберрация нашей весны

      Грей сел рядом, так и не проронив ни слова. Не хотел нарушать умиротворяющую тишину этого места. Мертвые не любят лишних звуков. Нацу же лишь выпрямился, едва заметно подняв уголки губ и не сводя взгляда с фотографии светловолосой девушки, так привычно ему улыбающейся. С фотографии Люси.       Прошло чуть больше месяца со дня кончины Хартфилии, но ничего так и не поменялось. Нацу все еще продолжал приходить на ее могилу один или несколько раз в неделю и приносить свежие цветы. Сидел примерно полчаса неподвижно, вглядываясь в ее фотографию, а затем уходил с улыбкой на лице. Грей появлялся следом за другом, наблюдая со стороны, не смея нарушить уже ставший привычкой ритуал.       Казалось, Драгнил ни капли не изменился. Так ли оно на самом деле — никто понятия не имел. Даже Зереф лишь разводил руками и говорил, что Нацу просто нужно время, чтобы смириться.       Фуллбастер заметил, что парень ни разу не плакал, смотря на ее черно-белую фотографию, хотя ведь понимал, что изнутри Нацу просто разрывала тоска и печаль. Еще заметил, что с того самого дня Драгнил не снимал золотой цепочки с маленьким ключиком, с которой раньше не расставалась Люси. Этого факта ему хватало, чтобы понять, что на самом деле творится на душе у фотографа.       И ни разу не поднял эту тему — знал, что Нацу не обрадуется.       — Ну, пошли, — как всегда, встав, улыбнулся парень и медленно зашагал обратно.       Грей смирил его взглядом секунд с пять, а затем, тяжело вздохнув, все же поднялся и пошел следом.       — Нацу, ты… могу ли я чем-то помочь? — несмело спросил брюнет, и Драгнил остановился, оглядываясь на друга через плечо. Продолжал улыбаться.       — Все в порядке. Я же обещал ей быть сильным.       Секундное молчание, а затем парень продолжил свой путь к машине, которую оставил неподалеку. Грей направился за ним, все еще несколько удивленно моргая.       Что же, если так, тогда можно быть спокойным. Ведь Нацу, как правило, своих обещаний не нарушает.