***
Вечер определенно не задался. Целый день противно болела и ныла голова, и начинало подташнивать даже от вида чашки свежезаваренного кофе. Хотя взбодриться хотелось. Калай вяло потыкал сенсор. Любимые фильмы не доставляли удовольствия, а от анонсов новинок во рту возникал ржавый привкус второсортной рыбы. Может, просто было скучно. Может, он банально простудился, когда вместо теплой куртки пробегал по этой сырости в легкой ветровке. Может, все надоело, но не настолько, чтобы намыливать веревку, но достаточно для того, чтоб на нее начать поглядывать с интересом. Калай все же заставил себя сползти с дивана и протащиться несколько шагов до кухни. С грустью посмотрел на остаток настоящего белого чая в заварнике. На пару секунд подвис, вспоминая: это поседел зеленый чай от старости или все-таки действительно белый свежезаваренный. Впрочем насчет свежий он точно погорячился, как минимум вчерашний или позавчерашний. Плюнул одним разом и на собственное несварение желудка и на напиток, развернулся к окну. Серость и слякоть, от которой было зябко даже в теплой квартире. Постоял, ни о чем не думая. Сигнал вызова с домашнего терминала прозвучал неожиданно и неприятно громко. — Что-то случилось? — удивился Калай. На номер он не глянул, но мелодия вызова показала, что в базе известных номеров такой контакт был. — На связи? — Ну, здорова, — неестественно тихо поприветствовал Калая дозвонившийся. — Как жизнь? Калай невнятно что-то промычал в ответ, подавился воздухом и долго мучительно откашливался. Когда-то давно, кажется, еще в прошлой жизни, они вместе с этим парнем проходили один курс обучения и даже немного дружили. То есть делились конспектами, помогали друг другу составлять доклады, отмечали пивом удачные сессии и безбожно соперничали друг с другом за звание «лучшего студента потока». А потом вместе пошли на практику, на пару помотались по вызовам, удачно прошли стажировку, во время которой, в основном, утирали слезы влюбленным дурачкам и разжевывали брошенным мамзелям, что обязательно найдутся те, кто их оценят по всем достоинствам. На того самоубийцу они поехали через полгода работы и были свято уверены, что смогут справиться с любой ситуацией, насколько бы она внештатной ни была. Дженс успел оценить, как судорожно мужик цепляется за стенку, балансируя на подоконнике, и стал действовать: шутливо предложил помочь и подтолкнуть. И даже дотронулся до поясницы «летуна». Выкрик: «Слава богу, теперь я не самоубийца!» — Калай услышал четко и слышал потом много раз в кошмарных снах, когда видел, опасно свесившись через подоконник, как медленно, словно паря, человек приближался к черному в сгущающихся сумерках тротуару. Последний раз он видел Дженса на очной ставке в кабинете следователя, потом сделал видеозапись свидетельских показаний и записался контрактником на должность психолога в боевое подразделение. Тогда ему казалось, что в рамках локальных или иных военных конфликтов эта одна смерть станет не настолько актуальной на фоне остальных. Он ведь будет работать с теми солдатами, которые в любую минуту могут превратиться в начинку для утилизатора. И еще он думал, что Дженсу ничего не будет — это ведь случайность, что именно он попытался проиграть сценарий «мнимая помощь». И кто ж знал, что тот мудак на подоконнике просто глубоко верующий и боялся не совершить действие, а последующего наказания за него, и легкое прикосновение счел за оправдание поступка? — Меня тогда осудили на девять лет, — без лишних и глупых вопросов стал рассказывать Дженс, после своего дурацкого приветствия. — Нарушение должностных инструкций, что привело к прямой угрозе жизни клиента. Калай, несмотря на то что прошло столько лет, явственно припомнил деформировавшееся от удара тело и разлившееся вокруг контура темное пятно жидкости, и судорожно сглотнул. Там не угроза была, а лепешка в буквальном смысле этого слова. Тридцать седьмой этаж. — Отбыл срок от звонка до звонка, потом несколько лет не мог найти работу, — психолог протянул руку за границы экрана и вытащил стакан с темно-красным напитком. — А потом… много чего было. Но случайно меня вытащили, и даже помогли устроиться на работу. — И где ты работаешь? — сформулировал вопрос Калай, рассудив, что, если бы друг студенческой юности хотел рассказать что у него было и откуда его вытащили, то сам бы и сообщил. А так, зачем ненужные вопросы? — В тюрьме. Психологом. — Дженс сделал пару глотков. — По принципу, что я знаю психологию преступников и изнутри, и снаружи. — Странная логика, — Калай почувствовал, что в горле у него пересохло. Но только вот кофе еще заваривать надо. Не хлебать же воду из-под фильтра. — Ну да, — согласился Дженс, — только у меня выбора не было. — Ясно. А звонишь-то чего? — хотелось еще спросить как нашел, но этот вопрос тоже был из разряда ненужных. — Да у меня просто человек погиб. А я думал, что помог ему. Извини, как-то не подумал… Просто слишком паршиво и… — Дженс замер в нерешительности, а потом признался: — и мне надо было с кем-то поговорить. Кто бы понял… — Какая попытка? — сухо поинтересовался Калай. — Шестая. — Пошли, может, куда-нибудь посидим. Мне, кажется, тоже хочется напиться. — «Дрова»? Помнишь? Давай туда? — в глазах Дженса на долю мгновения мелькнуло оживление. — Я туда за минут сорок доеду, — Калай быстро глянул на квадратик с часами. — Спасибо, — искренне обрадовался Дженс.***
— Ты не спишь, — констатировал на личном канале Санька, и Страйк удивленно повернулся к дексу: зачем писать очевидное, если он даже не имитирует сон органическими реакциями? — Мы можем поговорить? — Мы уже разговариваем, — Страйк ответил, но беседа ему уже показалась скучной. Даже Карри с Селл не озвучивают свои действия, хотя и сделаны под женский типаж, а девочки любят поболтать. — Мне хочется с ней быть, разговаривать, гулять… защищать, — Санька засмущался и запнулся, умудрившись свои чувства передать даже в сообщении. — Так делай, — разрешил Страйк. — Что тебе мешает? — А если ей не хочется? Я не знаю, что она думает по этому поводу. — Не знаешь? Так спроси! — с его точки зрения все было просто. — Я не понимаю как, — Санька понурился. — Ну, давай я спрошу, — великодушно предложил Страйк. — А как? — Санька поднял голову, глядя на собрата как на героя. — Элементарно, — Страйк добавил к личному каналу Селл и показал кибер-девушке сообщения, приписав в конце знак вопроса. Санька тут же прислал, снова по личному каналу, длинное непечатное сообщение, в котором крайне негативно описал умственные таланты собрата и его дурацкую помощь. И тут же напрочь отрубил канал связи. — Страйк, — подозрительно ласково позвала мэрька. Санька от интонации шепота невольно поежился. — Пойдем на кухню, чайку что-то выпить захотелось. — Но мне не хочется, — возразил Страйк. — Хочется, — многообещающе протянула мэрька, практически бесшумно материализовавшаяся рядом, и цепко ухватила декса за плечо. — Хочется, только ты сам еще не осознаешь своих желаний. Страйк покорно позволил вытащить себя на кухню и также послушно врезался спиной в стенку. — Ты чего творишь, паскудник? — у Селл был потрясающий талант: ругаться беззвучно. — Ты думаешь я не вижу или не поняла? Или что я совсем девочка? Да я старше вас обоих. А Санька… еще неоперившийся. Он же теперь шугаться будет! Вот зачем ты все испортил? — Чего ему шугаться? — не понял Страйк. — Он же декс. — О-ох, — простонала Селл. К сожалению, в ее арсенале базовых программ не было утилиты, которая бы помогла объяснить одному парню бестактность его поступка, а второму — что иногда лучше просто набраться смелости и сказать, чем мучиться сомнениями и неизвестностью. Да и вообще опция «деликатные разговоры» давно считалась архаичной программой, а для просвещения по данному вопросу люди прекрасно обходились ириенами. А вот лично ей не хватало даже не программы, а личного опыта. — Ну хочешь, я с ним поговорю? — предложил Страйк. Вид расстроенной Селл возбуждал острое желание помочь. Правда он не знал как. — Объясню… — Ты уже поговорил… — Селл, иди лучше к Саньке, а то он сейчас рванет на слом головы. Скажи ему, что у тебя аналогичные чувства и ты тоже не знала, как ему сообщить об этом. — На кухню проскользнула Карри. — Только ничего другого не говори, и ничего не перепутай. Селл быстро выпорхнула, а ириенка, развернувшись к Страйку, поднялась на цыпочки и отвесила крепкий подзатыльник. — Ну, врезала… — вздохнул сбитый с толку декс, — но хоть объясни по-человечески за что? Страйк с полчаса промаялся на кухне, не зная куда себя деть и чем занять — Карри, обидно расхохотавшись, съела несколько ломтиков шоколадки и убежала обратно в комнату. Декс немного постоял у окна, напился воды. Анализировать поведение людей бесполезно — он это уже понял, но теперь случайно выяснилось, что разумные киборги поступают так же нелогично. Ведь, казалось бы, что проще — взять и сказать? Так нет, играют в какие-то сценарии, а он еще и виноват со всех сторон. Страйк замахнулся, чтобы вбить кулак в стенку — может, легче станет, — но заставил себя остановить руку, медленно по одному разжал пальцы. Он тоже разумный, он сможет разобраться с этой проблемой.***
Зет ворочался на верхней полке: то под одеялом было жарко, то без него холодно, то скучно, то слишком весело. А еще прикольные метания Страйка по кухне и его попытка улечься обратно на прежнее место. В темноте особенно хорошо было видно, как полыхнули алым глаза Саньки. Тем более, что втроем в полутораспальном одеяле поместиться можно только впритык друг у другу, а Селл явно перебираться на полку не спешила. Любопытно о чем могут шушукаться два кибера на личном канале? Людей-то он слышал и не раз, и даже прекрасно представлял весь тот объем чуши, что в такие трепетные моменты могли наговорить друг другу мужчины и женщины, но вот о чем так увлеченно уже сорок минут трепались декс с мэрькой? Ну точно не про совместное будущее и безоблачные мечты… Хотя, если они о прекрасном и о перспективах, то вдвойне дураки. Потому что не бывает у киберов будущего, ни личного, ни парного. Ириен прикусил губу. За парочку стало немного обидно. Но, с другой стороны, персональное счастье вещь сугубо дефицитная и выдавалась там, где киборгов сроду не стояло. Зет подстроил сканеры — уловить примерную картинку разговора можно и по органическим реакциям. И, кажется, болтают Селл с Санькой о всякой фигне. Глупые влюбленные. Или скоро станут глупыми влюбленными. А еще грозная мэрька, совесть и честь всего офиса. Девчонка. Но, кажется, тут только он и Карри понимают, что любви как таковой нет. Есть органика и телодвижения. Впрочем, наверное Игорь это тоже знает, исходя из своего опыта и того в каких позах и ракурсах он на нее насмотрелся. Зет честно попробовал уснуть, потом пообещал себе не подслушивать, и снова активировал сканеры. Когда на третью полку запрыгнул Страйк и программно вытянулся на спине, ириен перевесился через край койки, гибко прогибаясь в талии и тихо поинтересовался: — Завидуешь? — Чему? — Страйк пристально уставился на ириена. Под слишком наивным и чересчур горьким взглядом декса, Зету стало откровенно не по себе. Захотелось как-то успокоить и объяснить — в конце концов, в биографии Страйка тоже любовь отсутствовала напрочь по ряду обстоятельств, да и коммуникативность у парня на порядок от ириеновской отставала. — Знаешь, это просто высшая форма материи, до которой каждому надо самому дойти, — скомкал формулировку Зет. И признался: — Я такое видел, но тоже не понимаю. На мой взгляд все сплошная банальщина, под которую подводят всякую хрень и романтику с чувствами. — Яснее не стало, — Страйк тоже снимал информацию с датчиков. — Доброй ночи. Говорить не хотелось, да и, собственно, было не о чем. Разумнее взять пример с Жана и Игоря, которые умиротворенно дрыхли. Но активировать режим гибернации программно не хотелось — потому что в их привычном офисе творилось что-то совершенно человеческое и непонятное, и это волновало. По внутренним часам до утра оставалось сто минут. И Зет, гоняя напряжение внутренних мышц по максимуму, как раз дошел до такого состояния, что устал и готов был вырубиться. Но тут пронзительно загудел вызов с терминала. По факту дежурным был он, но Страйк опередил и на несколько секунд раньше оказался у сенсора. — Служба психологического спасения, будем рады оказать вам помощь… С экрана на Страйка внимательно прищурился коп в полной униформе. — Инвентарный код и личный идентификационный номер, — полицейский сунул почти в самый объектив камеры работающий жетон и декс послушно выдал данные, тут же каменея лицом. Все хорошо, офицер, у меня всего лишь прокачанная программа имитации личности. — Калай Юков твой хозяин? — Подтверждаю, — Страйк незаметно сжал кулаки, пытаясь программно выровнять сердечный ритм. — Разрешение на свободное передвижение по городу есть? — дотошно уточнил полицейский. — Есть запрет на выход из офисного помещения без дополнительного приказа от хозяина, — равнодушно проинформировал декс. — Тогда, мой приказ… — коп снова сунул жетон в камеру, позволяя считать пароль доступа, — немедленно прибыть в 27 участок за своим хозяином. — Приказ… — Подожди, офицер, — Игорь, которого на скорую руку и без особых церемоний растолкал Зет, вклинился в обзор вирт-экрана. — Я приятель Калая. А что с ним случилось? — Приезжай, забирай. И узнаешь, — угрожающе пообещал полицейский. — А почему в участок, задержанных же в приемный зал тюрьмы отправляют? — удивился подкованный в юрисдикции Игорь, и украдкой зевнул в ладонь. — Да потому, что этих придурков уже оттуда выперли к нам. Чтоб через полчаса забрал, а не то… — полицейский тоскливо поморщился и договорил: — Хуже будет.