За пределами костра

Эван МакМиллан.

Они все шли рядом со мной, и я чувствовал какой-то странный и досель неведомый приток силы. Мне хотелось действовать, а не сидеть на месте и ждать чуда. Чудо уже здесь! Салли и Хиллбилли шагали вслед, не отставая, они молчали, но точно о чём-то думали — впервые за столько времени! Они рассуждают, оглядываются по сторонам, чего раньше никогда не делали. Их не интересовала обстановка, их не тревожили посторонние мысли, а сейчас всё иначе. Что-то изменило нас… Под «чем-то» я подразумеваю, полагаю, наше прошлое, которое так внезапно ворвалось в нашу обыденность, зато можно построить будущее. Мы направляемся к костру, и я надеюсь, что Призрак уже ждёт нас там. Никогда ещё нам не доводилось подойти к этому вечному и яркому свету, а сейчас мы идём прямо к нему, и это очень волнительно. На самом деле мне даже немного страшно. — Здесь холодно, — констатировала пугающий факт Медсестра. Я и Хиллбилли с испугом взглянули на неё, поняв, что её мёртвое тело вдруг смогло почувствовать температуру. Салли, очевидно, и сама боялась своего этого состояния. Мы все словно… ожили, восстали. — Я знаю, труп принимает температуру окружающей среды, а я действительно замёрзла, — продолжает Салли. Её голос дрожит и, кажется, звучит ровно, с лёгкой хрипотой. То есть без тяжёлой одышки, я имею в виду. А это совсем уж бред какой-то. — Мне боязно, — шепчет Макс. — Мне в самом деле боязно! С нами что-то не так! — Вам это нравится? — спрашиваю, устремив свой взгляд на полыхающий впереди костёр. — Вам нравится чувствовать себя прежними? Хиллбилли и Салли остановились и, видимо, хорошенько подумали над ответом. Я остановился тоже и тоже думал над ответом, потому что не знал его. Двое существ, находящиеся рядом со мной, не спешили говорить свои мысли по этому поводу, а я ждал с нетерпением. И Салли развеяла тишину, ответив: — Нет. Макс согласился с ней, кивнув. А давно он научился кивать? Мне казалось, горб, вросший в его шею, мешал ему выполнять такие примитивные трюки. — Я рад, потому что и мне всё это кажется неправильным, — говорю, — потому что чувства и эмоции — это побочный эффект существования людей. Сама сущность человека пропитана переживаниями, какими они ни были ли. И часто именно переживания уничтожают человека, они выводят из равновесия чистый разум, придают сомнениям верные и логичные суждения. И может быть даже, что люди бьются в агонии из-за собственных эмоций. Я не хочу возвращаться к прежнему, не хочу становится тем, кем был до… до того, как стал чудовищем. Своим статусом я доволен, и мне так проще жить. Дерьма, простите, мы хлебнули достаточно, друзья, а потому пора делать определённые выводы. И вывод как раз для меня один: покончить с прошлым, забыть о том, что было, каким я был, оставить все попытки вернуться к человеческой жизни. Остаться чудовищем и догнивать свой век спокойно, на свободе. Быть вольной искалеченной душой. Салли смиренно кивала каждому моему слову, а Макс просто стоял и слушал, явно принимая мои слова, как есть. Он вряд ли возражает и уж точно согласен. — До костра рукой подать, — говорю я им. — Идём. У костра на бревне сидели выжившие — те, кого мы так яро пытались изловить и убить, но на этот раз нашей целью было скорее сотрудничество. Они сидели, прижавшись друг к другу, и смотрели в пламя костра, которое поднималось высоко вверх, и казалось, будто бы своими вьющимися лоскутами костёр щекочет небо. Дуайт вскрикнул, заметив нас троих, и подскочил. Видимо, по привычке. Но Мэг терпеливо положила руку ему на плечо и опустила на место, а парень послушал её, но всё равно не стал сводить с нас наполненных первобытным страхом глаз. — Вы тоже это чувствуете. — С нами заговорила Нея. — Сущность что-то сделала с нами. И с её мирами. Девушка сидела, поджав ноги к груди, и смотрела в огонь. Его свет играл на её лице тенями. — Она позволила вам прийти к нам. — Мэг с вечно нахмуренными бровями окинула нас взглядом и остановила его на мне. — Она уже не ведёт игру. — Так вы, ребята, нас убивать не собираетесь? — взволнованно поинтересовался Дуайт. Мэг всё ещё держала руку на его плече. Мы молчали, но каждый из нас прекрасно понимал, чего мы все хотим. — Нет, — вымолвил я. — Сегодня охоты не будет. Мэг кивнула. — Не знал, что вы умеете говорить. — К выжившим присоединился вышедший из лесной темноты Джейк. Он вывел за собой крадущегося Призрака. — Пока я шёл с этим парнем. — Он указал на Филиппа. — Он не произнёс ни слова. — Сущность лишала нас дара речи во время охоты, и то не наша вина. — Макс переложил кувалду из одной руки в другую. — Многие её проказы объяснить нельзя. — Никогда не думала, что посмотрю на вас вот так. — Клодетт внимательно изучала каждого из нас. — Вы действительно огромные по сравнению с нами. Чем это обусловлено? — Чрезмерной ненавистью и злостью. — Салли заговорила совсем уже по-женски мелодичным голосом, и я не удержался и взглянул на неё. Мне казалось, что вот-вот она сможет сорвать со своего лица эту дрянь, не дающую посмотреть на её внешность. — Мы совсем вас не знаем, даже ваших имён, но, клянусь, ощущение такое, будто мы знакомы всю жизнь, — сказала Мэг. — Моё имя Эван МакМиллан. Рад представить остальных: здесь Салли Смитсон, Макс Томпсон и Филипп Оджомо. Мы все заточены во владениях Сущности, и все хотим одного — уйти, покончить с этим. — Тогда нам нужно действовать сообща, дабы не допустить никакой ошибки, если такое возможно, — сделала вывод Нея. Она встала. — Раз Сущность сегодня дала нам шанс, мы не можем его не использовать. — И что же нам делать? — недоумевала Клодетт. — Нам нужно найти и завести генераторы. — Дуайт сказал очевидную вещь. — А потом выйти через главные ворота. — Сущность никогда не пропускала нас через ворота. — Макс испытывал сомнения. — А сегодня она согласна выпустить нас, — внезапно заговорил Филипп. — Я уверен, она закончила игру. — А что потом? На наше место придут другие? Как только Сущности станет скучно, она заберёт души других людей, ведь так? — Джейк озвучил то, о чём каждый из нас задумывался хоть раз. И он прав. — В этом случае другие жертвы со временем поймут очевидную штуку, до которой так долго шли мы. — Мне захотелось вдруг снять маску, но я не стану этого делать. Все вопросительно взглянули на меня, ожидая продолжения фразы. — Смерть — это не выход. Смерть души, смерть тела — это не выход. Внезапно я заметил, как в уголках глаз Мэг заблестели маленькие кристаллики-слёзы, но она поспешила смахнуть их, а я этого никогда не забуду. Не забуду, как непоколебимая и изящная берёза отчасти стала ещё и мягким и утончённым лепестком цветка магнолии. — Тогда мы обязаны помочь друг другу. Я готова. Только покажите нам генераторы, найдите их, а мы починим. — Нея была настроена очень серьёзно. Эта маленькая девушка сжала кулаки, предвкушая неженскую работу, в которой она была хороша. — Лучше разделиться по группам. — Мэг снова в образе командира, чем не перестаёт меня восхищать. — Каждый пойдёт с кем-то из вас. — Она посмотрела на меня. — Вы настолько доверяете нам? — удивился Макс. Мэг ухмыльнулась: — Без нас вы генераторы не почините. Вы только ломать умеете. Она-то и пошла со мной. Нея последовала за Салли, Клодетт — за Хиллбилли, а Джейк и Дуайт стали спутниками Филиппа. Только мне теперь казалось, будто бы одна Мэг руководит всем процессом, а не я. А я вообще руководил? Я был избран на пост руководителя? Девушка шла впереди меня и была явно уверена в своих действиях, потому что её шаг был широким, быстрым. Я смотрел на неё и думал, как же просто я могу прямо сейчас взять её за тонкую шейку, надавить чуть-чуть, услышать приятный до боли хруст и уйти со спокойной душой за остальными… но я этого не сделаю, как не сделают и остальные. Потому что сегодня мы нужны друг другу. Я не знаю и не могу точно сказать, как было бы в какой-то другой день, как бы я поступил с Мэг при других обстоятельствах, — вероятно, убил бы её — но именно сегодня наши силы объединились и создали крепкий союз во имя высшей цели, к которой так долго стремился каждый из нас. Тишина исчезла, и запели птицы. Это не просто скрипучий вороний крик, а действительно переливы пения маленьких птичек. Я слышал каждый шаг Мэг, каждые вдохи и выдохи, мне казалось даже, будто я слышу, как соприкасаются её ресницы. А потом услышал ещё кое-что, но уже не ушами, а будто бы внутри своей головы. Сердцебиение. Оно принадлежит мне или Мэг? Или всё это в унисон? Я ещё раз внимательно оглянул девушку, что всё так же шагала впереди, и хотя ей нечего было бояться, она всё равно кралась. Но кралась уверенно, почти не оборачиваясь по сторонам. И тем не менее. Мэг явно волнуется, и её слёзы, что не успели скатиться по щекам, тому подтверждение. Она не верит в то, что сейчас происходит. Я тоже до конца не могу поверить, от того и волнуюсь, предвкушаю. Неужели сегодня всё закончится? Неужели мы выйдем на свободу?! — Я никак не выброшу из головы тот случай. — Охрипший и тихий голос Мэг звучит по её обыкновению строго, беспощадно врываясь в моё сознание. — Когда ты не стал убивать меня, а просто бросил рядом с крюком. Я не забыла этого и едва ли смогу. — Не думаю, что ты благодарна мне за проявленное милосердие. Мэг вдруг обернулась и нахмурилась: — Ты думаешь, я настолько глупа, что не поняла тебя? Никакое это не милосердие, Эван. Нет в вас милосердия. В вас есть интерес. Я не могу сказать, по какой именно причине ты оставил меня в живых, но это точно никак не связано с какими-то высшими чувствами, которые присущи людям. Вы не люди, Эван. Вы — это тёмная сторона нашего мира. — А вы, получается, светлая? Мэг ответила, не думая: — Когда светлая сторона тесно сталкивается с тёмной, она по-прежнему остаётся светлой, но уже запачканной тьмой. Никто не может быть святым до конца, Эван. Потому что каждая тёмная сторона когда-то была светлой. Как вы, например. Вы запачкались настолько сильно, что светлого не осталось. И если бы я была светлой стороной, то не жаждала бы всем сердцем твоей смерти. Меня трясёт от осознания того, что я никогда не смогу вспороть тебе глотку собственными руками. — Не сомневаюсь. Твой взгляд говорит о многом. — И сегодня мы разойдёмся, как сильные соперники. Разойдёмся с миром, но останемся при этом врагами. Клянусь, я буду пытаться забыть тебя до скончания своего века. Тебя и остальных твоих друзей. — У тебя ничего не получится. — Я усмехнулся. — Знаю. Я знал расположение генераторов, как свои пять пальцев, и привёл её к одному из них. Мэг тут же принялась чинить его. Послышались звуки скрежета металла, звуки стрекотания шестерёнок, и это напоминало мне пение сверчков. Мэг выполняла мужскую работу своими маленькими женскими ручками с огромным усердием и аккуратностью, она запачкалась в масле, но не обращала на это никакого внимания. На её лице читалось полное сосредоточение на деле. — Неоценённый опыт, накопленный годами, — говорю, глядя на то, с каким мастерством девушка чинит механизм. Она игнорирует, молчит. А мне ответ и не нужен был — тут всё и так понятно. — Когда вы выйдете, вы всё так же будете убивать людей? — поинтересовалась Мэг, не отрываясь от своего занятия. — Нам надоело этим заниматься. Мы всё ещё способны, но уже не желаем этого. Возможно, иногда… — Спасибо за честность. Потому что я бы ни за что не поверила, если бы ты попытался притвориться паинькой. Генератор заработал, над ним вспыхнули фонари. Я молча развернулся и повёл Мэг к следующему, но тут вспыхнули ещё несколько, и сделали они это почти одновременно. Выходит, осталось найти ворота. Мы двинулись к воротам. Точнее, я вёл Мэг, а она теперь послушно плелась позади меня. Я не оборачивался по сторонам, потому что был слишком погружён в свои мысли, я и не подумал, что может что-то случиться… и всё же мне повезло, раз я посмотрел на неё. Мэг шла позади и поджидала момента, когда сможет вонзить в меня острый металлический осколок, который, возможно, незаметно извлекла из генератора, как лишнюю деталь. Я схватил её тонкую руку как раз в тот момент, когда она замахивалась. Лицо Мэг исказилось в гримасе ужаса и отчаяния. — Не сегодня, — сказал я. — Не завтра. Никогда. Я не убью тебя, а ты не убьёшь меня. Я, как и ты, буду бороться за своё бессмысленное существование до последнего. Напоследок не пачкай ручки в крови. Не пачкайся тьмой до конца. Осколок, что Мэг так крепко сжимала, впивался острыми краями в её кожу, от чего пошла кровь. Рука её расслабилась, но не сразу, и тогда осколок упал на землю. — И сейчас… — Мэг шептала дрожащими губами. — И сейчас это не милосердие, нет. — Верно, Мэг. Это всего лишь малая капля понимания. Последняя в моей жизни. Я отпустил её руку, и она обессилено повисла. Мы добрались до ворот. Мэг потянула за рычаг, и послышался звук открывающего ворота механизма. К нам присоединились и остальные. Кажется, у них всё прошло без происшествий. На ворота подано питание. Ворота открыты. Мы все стоим и смотрим на то, что за ними. А за ними свобода. За ними кончается лес, за ними луна светит ярче, за ними начнётся другая жизнь. — Пришла пора прощаться, — объявила Салли. Я увидел, как к Мэг подошли все остальные выжившие. Нея крепко обняла девушку первая, а потом к ней присоединились другие. Они стали друг другу семьёй. — Всё будет хорошо. Теперь всё будет хорошо. — Мэг с надеждой в глазах посмотрела за пределы ворот. Я же взглянул на своих товарищей. — Как считаете, мир дал нам второй шанс? — спросил Хиллбилли. — Возможно, — отвечаю. — Но мы вправе надеяться лишь на себя самих, помните это. — Неужели мне не придётся больше вас видеть? — Салли опустила голову. — Я буду помнить, — ответил Филипп. — Всех вас. — И я буду помнить, — подхватил Макс. — Мы тоже, — отозвалась вдруг Мэг. — Мы не забудем. Я кивнул на её слова. — Тогда до встречи, — говорю. — И если нужно, то спорьте с судьбой, а не поддавайтесь её решениям. Я заметил, как Салли начала вдруг исчезать. Её мёртвое тело, покрытое тёмными трещинами, начало раскалываться, словно фарфоровая кукла. — Прощай, Эван, — пролепетала она, положив руку мне на плечо. — Не забудь напомнить этому миру, что он нас когда-то потерял. Постепенно я перестал чувствовать холод её руки на своём плече, и Салли исчезла окончательно. Она исчезла не только из нашей жизни, но и с лица земли. Ей пора на покой. — Ну что? Это станет для всех нас уроком. — Я не заметил, что улыбнулся, хотя под маской этого всё равно не видно. — Что именно? — Макс смотрит на меня с непониманием. — Что смерть — это не выход. Что с ней ещё можно поспорить и поквитаться. Выжившие вышли первыми и пропали в тумане. Я подождал, пока пройдёт Филипп и Макс, и когда остался один, ещё раз оглянулся и посмотрел на этот лес, в котором нам пришлось пребывать в заточении. Сейчас я верю, что из каждого леса можно найти выход, если очень долго и упорно искать. Возможно, мы никогда уже не увидим друг друга, ведь каждый из нас будет скитаться по свету или найдёт своё пристанище, где будет догнивать свой век, как и планировалось. Буду ли я убивать снова? Я не исправился. Я не исцелился. Я просто стал свободным. Мои руки ещё не раз испачкаются в крови, и отрицать это было бы глупо и смешно. Просто теперь прошлое позади, мы не живём в нём больше. Просто теперь моя душа спокойна и свободна. Я напомню миру, что он нас когда-то потерял Я сделал шаг в густой туман, и ворота за моей спиной закрылись.