***
Жила на свете одна маленькая, но властолюбивая леди. Была она довольно обычной с виду, прятала расчетливый взгляд за стеклами очков ровно на три диоптрии. Встряхивала светло-каштановой челкой и презрительно кривила пухлые губы. - "Я должна быть Королевой," - так думала она в детстве. И очень обижалась, когда в играх ее низвергали с бочки. - "Я. Я. Я должна и я буду."***
В средней школе она отдавалась мечтаниям вся, без остатка. Ушла в себя, располнела, ожесточилась до истеричности, до цинизма, в горниле насмешек выковала стержень. Надломанный изнутри. Шагнула вперед, сделала вид, будто очнулась от долгого, душного сна и ...обрела маленькую, крохотную, номинальную власть. Стала старостой.***
В старшую школу она перешла уже будучи уверенной - отчасти - в себе, в своей особенной, вкрадчивой власти над другими***
Много позже, растворяя свою личность в сотнях других, она мельком думает: "дура." Много позже, изредка выныривая в то состояние кристальной ясности сознания, что предшествует очередному приступу, она думает: "зачем же..." и ее снова утягивает на дно.***
Она судорожно ищет. Каждую крупинку информации, затерянной в сети. Серебряный король. Золотой король. Красный король. Синий король. Зеленый король. Фиолетовый король. Бесцветный король.Говорят, Серебряный король ныне - бегство, да одиночество. Говорят, Золотой король ныне - власть, да судьба. Говорят, Красный король ныне - неистовство, да пепел. Говорят, Синий король ныне - порядок, да лед. Говорят, Зеленый король ныне - изменение, да ток. Говорят, Фиолетовый король ныне - гниль, да дисциплина. Говорят, Бесцветный король ныне - ...мертв.
***
Теперь она живет. Сила струится в ней. Сила, пришедшая случайно, чудом доставшаяся, взятая чуть ли не взаймы. Сила... - "Я," - думает она, глядя на свои-чужие руки, мужские, мозолистые руки садовника. - "Я - Королева. Нет, я - Бесцветный король." Все меняется во мгновение ока. Просто однажды она примеряет чужое тело. Шкурка не давит, не жмет. Она... он живет новой, чистенькой, да с иголочки, жизнию, отнятой и примеренной, как новое платье. Платье впору, к лицу подошло. А в груди все так же жжет - мааало. Мало. Больше. Еще. Свободы! Власти! Больше лиц! Убей своих любимых. Освободись.***
Много позже, засыпая в постели дорогого отеля, она думает: "как меня звали?" и не может ответить. Впрочем, ее не заботит. Спит она спокойнее прочих. Много позже, улыбаясь своими-чужими губами, ярко, умело накрашенными, он... она думает: "могла ли мечтать?" Могла. И мечтала. И вот, надо же, сбылось.***
Она готовится. Аккуратно драпирует комнату полиэтиленовой пленкой, так, чтобы брызги крови не запачкали стены. Надевает перчатки, маску, фартук, поправляет очки. Мать ее не сопротивляется. Она удивленно и чуть испуганно улыбается поначалу, потом плачет. После - кричит... горше. Не убежишь - тело не двинется. Руки безвольно обвисли. Она успокаивающе гладит мать по лицу и аккуратно вскрывает ей горло.***
С отчимом было сложнее. Он был выше и меньше ей доверял. Пришлось подождать. Похороны матери проходят как-то мимо. О крышку гроба глухо стучат комья сырой земли. Стучат. И стучат. Она посчитала, что подобное навевает скуку и украдкой сцедила в кулачок пару зевков.***
Много позже, случайно наткнувшись, она прочтет статью о трагическом событии и два некролога, свой собственный и отчима. Усмехается. Лестницы опаснее, чем кажутся на первый взгляд. Много позже, ощущая отвратительный хруст собственных ребер о руку Суо Микото, она вспомнит отвратительный хруст шейных позвонков отчима под своим коленом.***
Похороны отчима проходят мимо нее. У нее сломаны обе ноги и запястье, но боль почти не ощущается. Она чувствует свободу. Ту, которой желала. Она чувствует власть. Ту, о которой так мечтала. Даже теперь, когда ее кости сломаны, а сама она - в инвалидном кресле... она свободна. И вот, через неделю она уже с новым лицом и новым, здоровым телом едет в Эдо. Теперь, когда якорей больше нет... теперь можно и поразвлечься.***
Много же позже, исчезая, она... он... они думают: "свобода".