Шатен хмурился, смотря на девочку, которая сидела напротив него. Маша уже как неделю ходит в детский сад, а сегодня воспитательница позвонила Никите, сказав, что Маша, на протяжении всего времени, что ходит в этот самый сад, садится на стульчик и ждёт, когда придёт Никита. Не играется с детьми, не спит на тихом часу, не ест и не смотрит мультики. Сначала Евгения, та самая воспитательница, подумала, что Маше просто нужно освоиться, но прошло достаточно времени, поэтому она попросила Никиту поговорить со своей дочерью.
— Маша, — выдохнул шатен, нервно проводя рукой по волосам и смотря на спокойно сидящую девочку перед ним, которая даже глазом не повела, продолжая рисовать, — Расскажи, как в садике?
— Замечательно, — отстранённо проговорила она, взяв в руки бутылек с голубой краской и продолжая рисовать.
— Да? А почему тогда мне звонит Евгения Дмитриевна и говорит, что ты ни с кем не общаешься и никого не слушаешься, м? — Киоссе не хотел задавать вопрос прям в лоб, но нервная система не выдержала. Но, всё-таки, ответ поразил ещё больше:
— Мне там не нравится, и они мне не нравятся, — спокойно ответила Маша, продолжая рисовать, а челюсть Киоссе встретилась с полом.
— Хорошо, не хочешь ходить в сад, тогда будешь сидеть дома. Одна, — злясь, проговорил он, сдувая челку со лба. Маша слегка съежилась, вжимаясь в плечи и смотря на Никиту, которого таким она видела впервые, отчего и испугалась, — Как тебе такой вариант? Молчишь? Ну, что ж, молчание – знак согласия, да? Вот и отлично.
Через секунду парня уже не было в комнате ребёнка, потому что он направился в свою. А Маша, поджав губу, с ужасом заметила, что по её щекам текли слёзы. Поэтому, даже не убрав альбом с гуашью, Маша подбежала к своей кровати и залезла под одеяло, наспех вытирая маленькие солёные капельки с лица.
Никита знал, что проявлять агрессию на ребёнка нельзя, но не знал, что с собой делать, потому что был сильно зол. А ещё он знал, что, если пойдёт извиняться сейчас, то может ещё больше поругаться, поэтому решил сначала успокоится, а дальше уже и прощения просить. Когда на часах было уже девять часов вечера, Ник медленно перевёл взгляд на часы и, увидев сколько время, встал со своей кровати, на которой на протяжении двух часов гипнотизировал потолок. Осознание пришло неожиданно: он вдруг понял, что зря грубо отвечал девочке, зря оставил её одну, зря не дал договорить. Отношения между отцом и дочерью только наладились, как он тут же начал всё портить. Небольшими шагами, будто на цыпочках, Никита шёл к её комнате, подбирая слова, думая, как он будет извиняться. Уже стоя у двери, он чуть помедлил, а после всё-таки постучал. Ответа не было, поэтому Ник просто зашёл, сразу проходя к кровате. Малышка была отвёрнута в другую сторону и Ник, сев на край кровати, посмотрел на хрупкую спинку.
— Маш, — позвал парень, проводя рукой по лицу, а после зачесывая волосы, но в ответ было лишь молчание, — Маш, я знаю, что ты не спишь, — повторил Киоссе, но в ответ опять молчание, поэтому Никита лег рядом, обнимая ребёнка со спины, — Ну, Ма-а-аш.
— Что? — нахмурилась девочка, поворачиваясь лицом к Никите и обнимая его за шею. Никита улыбнулся, прижимая девочку к себе.
— Прости меня, пожалуйста, — шёпотом попросил он, а малышка спряталась где-то у него в шее, тоненькими ручками прижимая к себе, — Я у тебя такой дурак!
— Я знаю, — захихикала девочка, а Ник улыбнулся, целуя её в макушку, — Хорошо, папочка. Но больше на меня не ругайся, хорошо?
— Хорошо, — согласился парень, прикрывая глаза. В комнате вкусно пахло карамельками, а кровать была удивительно мягкой, благодаря специальному детскому дивану.
— Обещаешь?
— Обещаю.
***
Шатен ходил по гостиной туда-сюда, думая, на кого можно оставить ребёнка. Документы из садика они забрали недели две назад и теперь Маша сидит дома, за исключением выхода в художественную школу, что ей очень нравилось. А завтра, в восемь часов вечера, у них, у группы, будет концерт, и ребёнка не с кем оставить, поэтому Никита ломает голову.
— Вот и на кого мне тебя оставить, а? — устало вздохнув, Ник плюхнулся на диван, опуская напряжённую спину на спинку дивана, потирая пальцами виски.
— Попроси Леру, — спокойно ответила девочка, вновь начиная рисовать. Удивительный ребёнок!
— А это кто такая? — в миг нахмурился он, выпрямляя спину и пронзительно смотря на Машу.
— Девушка, — Маша подняла глаза на Никиту, давая понять, что это само собой понятно, что она девушка.
— Я понял, — закатив глаза, Ник потер подбородок двумя пальцами и наклонился, поставив локти на колени, наклонил голову чуть в бок, — Что это за девушка?
— Она со мной в детском доме сидела, — припоминая свой бывший дом, Маша помрачнела, опуская голову и опуская кисточку на стол.
— Маш, иди ко мне, — естественно, Никита это заметил, поэтому через несколько секунд девочка сидела на его коленях, а он обнимал её, — Не расстраивайся, хорошо? Лучше расскажи мне про Леру и как её найти?
— У неё светлые волосы, как у меня, — задорно произнесла Маша, напрочь забывая про то, что она минут пять назад расплакаться хотела, — Она учится и работает.
— А где учится? — тут же задал вопрос Ник, но Маша в ответ пожала плечами, — А работает не знаешь где?
— Нет, — замотала головой девочка, наклоняясь немного в бок, тем самым укладывая её на плечо парня, — Я знаю только то, что её дяди и тёти фоткают.
Маша, блаженно закрывая глазки, мило улыбаясь и прижимая парня к себе, совсем не заметила, как шатен начал хмуриться. Моделей ему ещё не хватало!
***
А уже ночью, часов так в три, когда Маша уже мирно посапывала в своей кроватке, Никита сидел в своей спальне, с ноутбуком в руках, просматривая все фотографии Московских моделей. Блондинок, естественно. Он припоминал, что, когда приходил в детский дом, где впервые увидел Машу, она тогда зашла в зал с какой-то девушкой. Он отчётливо помнил её хрупкую фигуру, но не запомнил лица, что в данной ситуации для него было огромным минусом.
