***
Свет. Свет был повсюду. Ладно, это было даже неплохо, несмотря на то, что он отождествлял приход утра. Словно он умер и попал в рай. Ощущения были именно такими. «Да, после вчерашнего и помирать не жалко», — думал Тони, — «кому расскажи, не поверят». Солнечная граница всё-таки достигла уровня глаз. Расслабленно потянувшись, он размял затёкшие мышцы и занял привычную позу звезды. Всё тело приятно ломило. Припоминая причину утренней слабости, он спохватился — сон как рукой сняло. Но тщательно просканировав пространство вокруг, растрёпанный мужчина обнаружил лишь смятые простыни — единственное напоминание ушедшей ночи, помимо улучшенного во много раз самочувствия. И помимо горы покрывал, наваленных сверху, согревающих, но мешающих дышать. Поспешно сбросив их и с интересом и небольшой надеждой заглянув за край постели и даже под неё, Тони понял, что не его привычка спать поперёк кровати являлась виной одинокому пробуждению. Что ж, это было вполне ожидаемо и всё-таки не очень приятно. Заядлый плейбой редко задумывался о своих репертуарных выходках и уж тем более их следствиях, но сейчас мог сходу заявить, что ни о чём не жалел. Выглядело всё до зубного скрежета несвоевременно и нелогично, ведь ничего, абсолютно ничего не располагало к подобному развитию отношений, но тем не менее это случилось. И не один раз. С блаженной улыбкой вспоминая податливое совершенное тело, Тони на минуту забыл о досаде. Ну что он опять сделал не так? С этим пора кончать. Он определённо хотел повтора, а по возможности и большего — рановато всё же ставить крест на личной жизни. И будь он проклят, если Стив не чувствует того же самого. Спускаясь на этаж, где была расположена комната Роджерса, Тони пытался прикинуть, куда тот мог запропаститься после такой шикарной совместной ночи. Бесцеремонно вскрыв электронный замок, он вошёл и застал неприкрытую, зияющую пустоту. Джарвис оповестил, что Капитан Америка отбыл по поручению Щ.И.Т.а ранним утром. Почему в одиночку, в рапорте указано не было. — Отлично, подкараулим тебя здесь. — Немного пройдясь вдоль, вторженец улёгся на кровать и принялся осматривать незатейливый интерьер. Искушённый взгляд прошёлся по тусклым серо-голубым обоям и широкой, белоснежной раме окна. Стоял полдень, но свет практически не проникал в комнату, не желая, видимо, оживлять и без того унылый уголок. «С другой стороны, наверняка, отсюда можно было наблюдать великолепные закаты», — подумал Тони. — «Уверен, особенно замечательно это делать с коленно-локтевой. А из моей комнаты наверняка вид ещё прекраснее, вот и сравним». Посреди прочих предметов особенно выделялся высокий платяной шкаф, рядом с которым примостился неброский, но довольно массивный письменный стол. На подвешенных неподалёку полках не стояло ни одной фотографии, ни каких-либо вещей или бумаг, книг. Пусто. — Скука смертная, тут и повеситься недолго. Неудивительно, почему он ходил такой хмурый. Не усидев на месте и минуты, он поднялся и отправился изучать полки. Но даже пользуясь методом пытливого взгляда не удалось ничего обнаружить. Абсолютно ничего. Даже пыли нет. «Капитан Чистюля». Со вздохом великомученика скучающий Старк уселся на типичный офисный стул и подпёр кулаками подбородок. — Долго я так не протяну. Внезапно любопытство привлекло белое пятно, зажатое между столом и шкафом. Им оказался густо исписанный листок, вероятно, давно забытый, потерявшийся. Затолкав голосок совести куда подальше, Тони достал его и развернул, пообещав себе только посмотреть вполглаза и тут же положить обратно. Однако знакомый почерк только подлил масла в огонь. Плюнув на все условности — какие между ними могут быть условности после вчерашнего? — он принялся читать.— Стив, здравствуй. Прости, что пишу тебе таким способом, но сейчас крайне важно, чтобы сообщения никто не смог перехватить, а это самый надёжный вариант. Как я узнал от Пеппер, Тони стало лучше — его психическое состояние возвращается в абсолютную норму… — Он удивлённо вскинул глаза, пытаясь припомнить, когда это Пеппс успела заиметь себе его лучшего друга, а он подхватить шизофрению. — Мне жаль, поверь, будь другой путь, Тони пошёл бы им, чего бы это ни стоило. Конечно, я не могу говорить за него, но я видел, как тяжело дался этот шаг… — что за чушь? Интересно, о чём это он, — но, чтобы не усугубить возможные последствия, я прошу тебя, как друг. Также прошу от лица Тони, твоего Тони, — брови стремительно взлетели вверх, — не пытаться ничего исправить, сделаешь только хуже. Он не помнит тебя. Совсем, понимаешь, Стив? Как бы ни было трудно, постарайся принять… Можешь приходить в любое время, я…
Не помнит… Он. Не помнит. Тони отшатнулся, отбросив злополучное письмо, будто обжёгшись. Яркая вспышка пронзила сознание отнюдь не безболезненным ударом. Схватившись за голову, он едва устоял на ногах, комната плыла перед глазами. — Проклятие, да что же это? — Меня никто не целовал? — Полезай в костюм. — Мистер Старк. — Мой Капитан… — Но он мой друг. — Им был и я. Услышав страшный крик, он не сразу признал в нём свой. Прислонившись спиной к стене, Тони съехал по ней вниз. Учащённое дыхание не помогало — кислорода всё равно катастрофически не хватало. Дышать становилось всё сложнее, но он хотя бы мог. Пока. Череда неизвестных событий рухнула как небо на голову, представая забытыми воспоминаниями. Не веря, он мотал головой из стороны в сторону, отгоняя опасное наваждение. В висках стучало, как молотом Тора по… по щиту кэпа. Щиту кэпа. «Где его чёртов щит?..» Он проглотил новый, готовящийся сорваться крик боли. Пытка была сравнима с прокручиванием мозгов через мясорубку. «Недумай-недумай-недумай». Неподвижно просидев в углу тёмным свёртком неизвестно сколько времени, Тони, наконец, нашёл силы приподняться, опираясь о стул. В мыслях царил первобытный хаос, но он твёрдо знал, что должен совершить один звонок. Немедленно. — Рид… — он запнулся и поморщился, голова трещала так, словно по ней проехался не один грузовик. — Тони? — Где Стив? — На миссии, насколько я знаю. В чём дело? — тревожные нотки всё же просочились в его голос. — Почему Стив?.. Гм… — паутина мыслей снова сплелась в один огромный запутанный клубок. — Почему он? Я… У нас что-то было раньше? — Раньше? Хочешь сказать, вы опять вместе? — Бред какой-то. — Тони обессиленно воздел голову к потолку, словно там были прописаны все ответы. — Рид. Чего не знаю я и знаешь ты? — По правде сказать, — он нервно усмехнулся, — достаточно. Но это же невозможно. Что произошло? — Я… Без понятия. Я случайно нашёл твоё письмо… И потом у меня, по-видимому, случился срыв. Непохожий на прошлые. Голова раскалывается… Какие-то видения, чувствую себя по-идиотски, как какая-нибудь бабка-гадалка. Пожалуйста, скажи, что это не то, чем кажется. — К сожалению, не могу. К тебе возвращается память, Тони. Хотя мы оба точно рассчитали стопроцентную неосуществимость этой альтернативы. — Твою же мать. Так мы закончили ту разработку? Ооо, теперь я начинаю соотносить… — У Стива то же самое? — Я откуда знаю, он что, тоже сделал что-то аномальное с собой? — он фыркнул, подавив шипение от очередного помутнения. — Я был о нём лучшего мнения. — Да вы друг друга стоите. Тони… Как ты себя чувствуешь? Мне приехать? — Дерьмово, старик, откровенно дерьмово. Не надо, я пока тут… Посижу… — Он медленно опустился на пол, чувствуя, что теряет зрячесть. — Тони! Новая волна прошлась по старым ранам с такой силой, что сознание смиренно покинуло измученное тело. В чувства его привёл какой-то повторяющийся, громкий писк. Со второго раза разлепив веки, он приподнялся на локте и отцепил приклеившийся к щеке листок. «Чудно, значит, жив». Жмурясь от противного звука, Тони нащупал электронную карту в боковом кармане, извлёк и непонимающе уставился. Это был сигнал тревоги. На задании был только Стив. Один. О, как он ненавидел его упёртость и принципы вроде беспрекословного подчинения. Ноги предательски заплетались. Срываясь на бег и цепляясь за стены, Тони направлялся к мастерской, из которой уже вылетал навстречу готовый стать второй кожей Марк 47. Траекторию полёта значительно подкашивали резкие всплески активности мозга — «возвращающиеся воспоминания», но пережидать не было времени. Стив был в опасности и, по-видимому, значил даже больше, чем Тони мог себе вообразить. Лишь однажды по пути он взял передышку. В тот момент пришло осознание неизбежности принятия былой реальности; последнее звено встало на своё место: он во второй раз наблюдал смерть родителей. Сжимая и разжимая кулаки, Тони стоял на перепутье, переосмысливая своё прошлое. Сердце билось испуганной птицей, а время утекало сквозь пальцы, не желая замедлять свой бег или жертвовать хоть секундой вечности. Он стоял, с трудом приводя мысли в порядок и пытаясь уговорить себя поступить рационально. В здании, на крыше которого он приземлился, от импульсивного толчка вылетели все окна нижестоящих этажей, когда Железный человек энергично взмыл в воздух — туда, где не переставая горел второй красный маяк.