ЭПИЛОГ
Осенний дождь тоскливо барабанил по кромке чёрного зонта. Казалось, само небо оплакивало его потерю, начиная сезон дождей раньше положенного. На загородном кладбище было серо и пусто. Как и век назад. Похороны давно завершились, но он вернулся, чтобы проститься с глазу на глаз. Пускай, ни для кого не секрет, что мы все когда-нибудь умрём, но знание простой истины не уменьшает душевной боли. Коулсон, Пегги, Фьюри, сколько ещё предстоит оплакать? Переживать утрату близких всегда тяжело. Но пережить это в сто крат сложнее. Однажды он уже потерял всех, кого знал и любил. По злой иронии судьбы дан шанс прожить ещё одну жизнь, в которой ожидает та же участь. А это означает, что его вновь покинут все — со временем, но этого не избежать. Замедленное старение имеет и оборотную сторону медали, с которой всегда было трудно примириться. Однако он никогда не перестанет благодарить небеса за тех, кого повстречал в новом мире. За него. Столько лет прошло, а кажется, что миг. Ведь на свете ещё остался тот, ради кого стоит жить. Он держит крепко, так, что задумываться о скорой встрече с ушедшими не приходится. Стив сдержанно улыбнулся и оправил промокший плащ. Да, его оставят все, но только не он. Окольцованные узами выше человеческого понимания, они надёжно скреплены, и покинут этот мир только вместе. Ещё одна простая истина в том, что некоторые люди необъяснимо связаны. У них нет иного выхода, кроме как тяготеть друг к другу. Их линии жизни будут пересекаться до тех пор, пока они, наконец, не сделают всё правильно. Положив цветы на свежую могилу, Стив Роджерс постоял ещё немного, всматриваясь в изображение на надгробии. Мягко коснувшись высеченных на холодном камне букв, он развернулся и направился к выходу. «Рыжие лилии, её любимые». Верный друг, непревзойдённый агент и просто хороший человек, Наташа Романофф навсегда останется с ним, глубоко в сердце.***
Пройдя через лес к дому, Стив ненамеренно зашёл с заднего двора. Раскинувшийся за холмом роскошный особняк был их общим детищем: лучший инженер своей страны сам проектировал макет здания; непризнанный, но неплохой художник лично прорисовывал каждую деталь в чертеже, ему же выпала честь расстановки комнат. Ностальгия немного отвлекла от скорби: в этом доме он знал каждый угол, каждый гвоздь, каждую идеально ровную дощечку. Супермужья долго грезили о собственном тихом гнезде вдали от нескончаемой линии фронта, и вскоре мечты стали явью. Окружённые глушью и уединением, они были абсолютно изолированы от внешнего мира и предоставлены друг другу. Эти редкие, драгоценные моменты Стив особенно бережно хранил в памяти. Здесь всегда можно было укрыться от городской суеты, здесь тебя всегда ждали. И несмотря на то, что магия этого места приобретала свою силу лишь для обоих, она никогда не ослабевала, не пропадала, только переносилась вслед за ними на миссии по всему земному шару, а по воссоединению разгоралась сильнее и ярче. Именно сюда, в укромный уголок на краю мира, всегда можно было и хотелось вернуться. Домой. Когда отставной Капитан, полностью поглощённый воспоминаниями, брёл по разбитому за особняком саду, знакомый голос внезапно окликнул его. — Кто вы и что здесь делаете? — знать бы ещё «здесь» — это где? Хотя бы приблизительно. — День добрый, я ваш компаньон. Как вы себя чувствуете? Хозяин дома пребывал в весьма смятённом расположении духа, а неожиданный гость не улучшал положения дел. Не доставало чего-то очень-очень важного. Точно, он — хозяин этого дома. А мужчина напротив — «компаньон», которого он нанял для… Хмм, наверное, для красоты. Хотя тому было далеко за сорок, поблёкшее с годами лицо ещё хранило следы былой привлекательности: идеально прямой нос свидетельствовал о несгибаемой силе духа, яркие голубые глаза всё же отдавали зеленью, а острые скулы всё так же добавляли остроты и мужественности. Так же… Где-то они уже встречались. Раньше. — Неопределённо. Но вы не ответили, зачем вы здесь. — О, я всего лишь пришёл поговорить, как и всегда. Рассказать вам кое-какие… истории. Я писатель. — В доказательство он вынул книгу из заплечной сумки. Тони недоверчиво покосился на пришельца. — Они вам очень нравятся, вот увидите. Я начну, если вы, конечно, не против? Почему-то бдительность отступила перед этим голубоглазым вором-чернокнижником, и Тони вот так просто поверил на слово. В этот раз общение протекало заторможеннее, чем прежде. Или Тони слишком увлёкся повествованием, или ослаб после прошлого раза, но Роджерс не торопился выкидывать белый флаг. Наконец, на предпоследней главе монолога он заметил едва различимое понимание в глазах слушателя. Хороший, добрый сигнал. Он вспоминает. Стив вздохнул спокойно. — Это были самые радостные, солнечные дни уходящего лета. Это были… — Мы. Рассказчик дёрнулся, захлопнув книгу, и перехватил устремлённый прямо на него цепкий взгляд. В уголках карих глаз стояли слёзы. — Это были мы, Стив. — Тони… Они бросились друг к другу столь стремительно, словно виделись впервые после долгой разлуки. В каком-то смысле так оно и было. Не нужно больше слов, чтобы передать гамму эмоций и чувств, обуявших разум. Только ощущение родного тепла, только звук учащенно бьющегося сердца рядом. Так близко, так долгожданно, что и мыслей-то больше не осталось — одна лишь тихая, благословенная пустота, как нетронутая рябью, гладкая поверхность спокойной воды. Им хватало друг друга. Навеки. Потом он, конечно, спросит о детях, он всегда вспоминал сначала о них. О самом Стиве, и как он справляется в одиночку с его состоянием. А Стив заверит, что не один, откуда такие глупости в его гениальной голове? Они прожили долгую и счастливую жизнь, и она продолжается, хоть и периодически, когда к Тони возвращается память. Так было не всегда, затмение пришло с возрастом. Но и «пробуждений» Тони и самого, любого Тони ему хватает с головой, и Стив никогда и ни за что не оставит любимого мужа, хотя все мягко намекают ему на это после той самой травмы. Они не понимают, не знают всего. А Тони знает правду, потому что знает Стива без его пояснений и верит без его обещаний. Но он, как и раньше, боится навязываться, не хочет быть балластом, хотя в глубине души прекрасно понимает, что Стиву без него не жить. Господи, это всё такие мелочи по сравнению с моментами абсолютного счастья, когда они вместе. Стив заново молодеет рядом с Тони, потому что тот сохранил свой былой буйный нрав, и как же он рад, что это так, хотя ворчит до сих пор каждый раз, как настоящий старик. Их история живёт и пишется несмотря на все испытания, выпавшие на долю. Приложенные усилия более чем стоят того. — Сколько у нас времени? — Сложно сказать. В прошлый раз было около получаса… — Стииив, — его глаза уверенно сверкнули в полутьме. — Отдайся мне. Сейчас. — Боже, и почему я не удивлён? Годы идут, Тони, а ты всё не меняешься. — Уверен, за это ты меня и любишь. — Не только. Больше всего я люблю тебя, когда ты молчишь. Тот скорчил недовольную гримасу. — Но сейчас я так соскучился по твоему нахальному тону, — Стив зарылся в слегка посеребрённые волосы любимого мужчины. Тот нагло хмыкнул. — Ты не представляешь, как я скучал по тебе, Тони… — Ну так что? — промурлыкал в ответ он, обводя верхнюю губу языком. — О Господи, ты всё об этом, — Стив снисходительно улыбнулся в поцелуй. — Мы оба в возрасте, успокойся. Ведешь себя, как подросток с взбешёнными гормонами. Впрочем, как и всегда. — Зануда. Он поудобнее устроился на по-прежнему широкой и твёрдой груди. — Тони? — Ты не хочешь заниматься со мной сексом, — обиженно отозвался тот. Стив приглушённо рассмеялся, разворачивая супруга так, чтобы заглянуть ему в лицо. — Тони, прекрати, — в его голосе слышалась та же улыбка и теплота. — Ага. Сейчас. И сколько раз ты мне уже отказывал? — не унимался гений. — Ни одного, — игриво изогнув бровь, Стив опустился перед ним на колени. Это единственное, что всегда было выше его сил.