Дневник.

Дневник Сына Б Кастиэля Каса.

4 апреля 2012 Они все умирают. В них умирают люди, но не оболочки. Место людей в сосуде занимают демонические сущности. Кроатон? Как-то так это называется? Я не согласен. Это безумие. Они все умирают. Всему виной этот ужас. Я ничего не могу сделать. 6 апреля Господи, я теперь всего лишь человек. Этот блокнот – не столько мой дневник, сколько летопись.

Летопись Дневник Сына Б Кастиэля Каса.

Нужно экономнее расходовать бумагу и чернила. Никому не интересно, что чувствует летописец, важно что происходит сейчас. Будет ли кому читать мою историю?.. +++ Сегодня мы похоронили трех. Это еще мало. Если бы кто в мирное время узнал о смерти трех своих друзей в один день, как минимум пришел бы в ужас. Но для нас это великая удача, почти благословение. Так ведь, Господи?! Вчера похоронили шестерых. Зараженные пробрались в крайнюю палатку и покусали уничтожили сожрали, как верно говорит Дин, наших товарищей. Я считаю всех людей своими товарищами. Еще восемь бегают где-то неподалеку. МыВоины не успели перебить их всех. Пора не просто задуматься о строительстве баррикад и точек наблюдения и обороны, а строить!!! Я ничем не могу помочь!! 7 апреля Проведя в раздумиях почти сутки, пришел к выводу, что крайне маловероятно, что вообще кто-либо из выживших однажды прочтет этот блокнот. А раз так, пишу, что хочу. Нам всем не так много осталось. Не могу спать ночами. Как я заметил, Дин тоже. Еще бы, его боль наверняка ничуть не меньше, чем моя. Потерянный брат, разрушенный мир, миллионы(!) сломанных жизней, ноль надежды, ноль мечты, ноль будущего… для всех. Дин. Я не завидую тебе, Дин. +++++ Начали строительство заграждений. За пять часов строительства баррикад на южной стороне мывоины отразили шесть атак. Я весь день занимался рытьем окопов, в том числе и на южной стороне, но не участвовал в отражении. Я видел, как Дин ведет своих людей на нелюдей. Будто всю жизнь этим занимался. Будто – это его призвание. (Так и есть?) Я горжусь тобой, Дин. 8 апреля. Сейчас полночь. Я горжусь тобой, Дин. Думаю, что и отец тобою годился бы. Да и Отец тоже. Я думал, что никогда не избавлюсь от чувства паники, от которого некуда сбежать, от ноющей боли под лопатками и где-то в легких, от навязчивых мыслей и сводящих с ума фантомов перед глазами. Но нет. Я не боюсь. Благодаря тебе, Дин. И благодаря тебе вчера мы потеряли только пятерых. ++ Поже, боль сильнудивлены нашей активностью. Даж~е стали меньше жрать нас ха нападать. Потеряли всео двоих. Оди слишком далеко зашел в куснппты, другого укусили еще всера но он ник нич не ска 9 апреля. Я не стал переписывать предыдущую страницу только потому, что на обратной стороне еще оставалось много свободного места. Да и как сказал Дин, это – моя память. Моя правда. Если перепишу – это будет моей ложью. И я с ним согласен. Вчера мы потеряли двоих. Нас становится меньше, но и погибает меньше. Это неплохо. А еще вчера я так устал, что впервые не отказался от пива. Я очень быстро опьянел. Так быстро, что над этим смеются даже сегодня. Пожалуй, больше я не буду пить. Такое впечатление, будто меня кинули в зону турбулентности. Думаю, вы знаете, как это. И буквы танцуют в строчках, я не должен позволять такого. Хотя сейчас еще только обед. Я вообще не знаю, доживу ли до вечера. С утра одна девушка покончила с жизнью. Сама, не от болезни. Она много плакала все эти дни, и…я понимаю ее. В душе, если она у меня осталась, я рыдаю беспрерывно, я плачу от боли, я плачу от горя, я, честно говоря, сам подумываю о прегрешении. По сравнению со всемирным апокалипсисом, это такая мелочь. Девушка. Джульетта. Нежное, доброе создание. Она много плакала. Забилась в свою самодельную палатку из спального мешка и почти никуда не выходила. Вообще ни с кем не общалась. Удивительно, что вовсе не сошла с ума. Я бы сошел. Уля подходила ко мне несколько раз с одним и тем же вопросом: Как жить? Зачем? Кем? А что я могу ей ответить?! Я сам ничего не знаю. Признаться, я так же напуган. Я н и хр е н а не знаю, моя милая рыжеволосая девочка. 10 апреля. Пора справлять поминки по себе. Меня укусил крот (больной вирусом кроатон – Дин их так называет). Сегодня утром, когда я, в душе дробясь на мелкие осколки, дробил неласковую землю, на меня напал крот. Прошло уже более 8 часов… Я, как видите, жив. Легкая лихорадка – все, что меня настигло. А крот сгинул. Я зарубил его лопатой. Мой первый мертвец. 1:0 в мою пользу. Сегодня есть веский повод выпить. Да простит меня Отец 11 апреля. Какого черта мне просить у Тебя прощения??! Ты ни разу не спросил… Ты мне больше не Отец. Я давно не твой сын… Лагерь спит… Я бы пролетел над ним неслышно, тяжело махая черными крыльями. Развеял бы кошмары, если б они были, и подарил светлых грез. Я бы вернул Дину брата, каждому из нас семью, я бы Чертов идиот! все исправил… Поздно. Нужно спать. ++++ Богатый на могилы на день. Нас теперь не 234, нас ровно 230. Три атаки зараженных, огромных, оглушающих, как волны в взбешенном океане. Все три раза я был уверен, что невозможно их отразить. Но Дин каждый раз делал невозможное. Похоже, что он волшебник. Или Бог. Кто-то с винтовками забирался на деревья, и стрелял оттуда. Кто-то шел с пистолетами на врага. А кто-то просто с вилами. Люди становятся смелее(?), когда им нечего терять. И поскольку я теперь тоже человек, вчера рискнул и пришел к Дину. Мне хотелось хотя бы одного спасти от кошмарного сна. А сегодня сказал, что просто был выпившим. Хотя он не спросил. Вам не интересно это читать? Мне п л е в а т ь .