Подари мне себя

— Видишь ли, малышка, — Кас хищно улыбнулся. — Ты будешь жить со мной. — Идиот… — шепнула я и обреченно закрыла глаза. — Что-о?! — глаза брюнетки стали в пять раз больше, чем прежде. Ну вот и все. Спасибо, Кастиэль. Теперь она не моргая пожирает меня своим взглядом, в котором читается лишь шок и недоумение. Одно неправильное слово и я труп. Вот зачем надо было все сразу выплевывать? Еще и ухмыляется. Убила бы! Сейчас нужно срочно как-нибудь разрядить обстановку. — Меюшка, это Кастиэль. Кас, это Мей, — ничего лучше придумать не удалось. — Да мы уже знакомы, — устало отозвался красноволосый. — Ну да… Даже боюсь спрашивать, что тут творилось до моего прихода… — Мы были знакомы до этого. Серьезно? Просто не верится! В моей жизни удачней совпадений еще не было. — Да ладно! Как? Где? Когда? Рассказывайте! — Ну… — Заткнулись оба! — разъяренно прикрикнула темноволосая. Видно, что она на грани нервного срыва. — Что за издевательства? Последний раз спрашиваю: что здесь происходит?! — Мура, но соглась, ведь жить со знакомым человеком не так уж и плохо… — Я? С ним? Жить? — наверное, из-за пережитого шока до нее стало очень долго доходить. Мей медленно присела на тот же диван. — Вы ведь разыгрываете меня, да? Это просто шутка, верно? Просто не очень хорошая, правильно? — ее голос стал заметно дрожать. Господи, у нее сейчас инфаркт случится… — Нет, детка, — красноволосый замотал головой. — Мы не юмористы. Брюнетка, совершенно не двигаясь и не моргая, прожигала своими глазами-блюдцами какую-то точку на полу. Последующие секунды молчания были самыми страшными для меня. Я была готова в любую минуту закрыть уши, зажмуриться и свернуться в комочек, ведь реакция этого человека может быть самой непредсказуемой: поток криков и руганий или приступы плача и истерики, всего, что угодно, только не того, что произошло.  — Я-ясно, — спокойно протянула Мей. Вот это был самый поворотный поворот из поворотных поворотов, которые только поворачиваются. Это точно моя Мей? Та самая Мей, которую я знаю практически с рождения? С каких пор она стала настолько адекватной? Как бы станно это не звучало, но такая реакция пугает меня еще больше. Может, она меня не так поняла? — Мур, ты будешь жить вот с этим человеком, — я указала на сероглазого.
 — Я не тупая, — так же тихо и спокойно ответила она. Серьезно, она сейчас страшная. Страшно-спокойная. Какие только мысли не приходят в мою голову по поводу состояния подруги: от употребления ей успокоительного, до курения травки. — Просто ответь мне на вопрос, — вновь подала голос темноволосая. — За что? Что я тебе сделала? Почему? Ну вот. Началось. А теперь быстро пробегаем по уже давно заготовленному тексту: — Солнце, просто я не успела. Это самый лучший вариант для тебя. Метраж, ремонт и отделка, расположение — все идеально. Плюс ко всему совсем рядом находятся наша школа, пляж, каток, метро, сеть торговых центров, вокзал, детский садик… — Стоп! — остановила мой поток слов кареглазая. — Какие нахер детские садики?! Просто объясни, почему я всегда все узнаю последней? Почему ты мне раньше ничего не сказала? Было видно, что она еле держится, чтобы не сорваться на крик. А это, поверьте мне, для нее большой подвиг. — У меня просто не было выбора. Вы дали мне слишком большие запросы и слишком мало времени. А это центр города, Мей! Ты думаешь здесь так легко найти нормальное жилье? На сайтах продаж были лишь какие-то комнаты для бомжей. Их даже комнатами нельзя назвать, подвалы какие-то. И тут Кастиэль сказал мне, что… — Роза-а! — зарычала подруга. — Сняла бы мне этот «подвал», я бы пережила. — Ты бы запротестовала больше, чем твои родители! — Ты считаешь меня настолько избалованной? — Нет, я просто знаю твой характер. — Господи! — взвыла Мей. — Прости мою душу грешную! Кареглазая нахмурила брови, и, зажмурив глаза, пыталась переварить всю полученную несколькими минутами назад информацию. Неожиданно девушка резко обернула голову в мою сторону. И вот опять этот взгляд. Взгляд, от которого убежит любой серийный убийца. Нет, вообще, со стороны она милая, когда злится, но ее глаза… В такие моменты в них пылают страшные адские огоньки. В детстве Мей пугала меня самосочиненным рассказом о том, что если присмотреться в ее разгневанные очи, в них можно разглядеть собственную смерть. Вот и сейчас до нее, видимо, только дошло, что это действительно никакая не шутка и ей серьезно придётся жить с парнем. Я приготовилась к последним минутам своей жизни, но… Всегда найдется какое-нибудь «но». — Так, ладно. Я не буду ничего с тобой делать, — словно прочитав мои мысли, брюнетка одной фразой заставила меня заново полюбить свою прекрасную жизнь. — Просто сделай так, чтобы завтра этого типа в моем доме не было. И тут мои надежды на долгую и счастливую жизнь снова разрушились. — Не собираюсь я никуда уходить, — возмущенно заявил красноволосый. — А я тем более! У меня на пол года вперед проплаченно, — тем же тоном ответила ему Мураками. — А у меня на два месяца вперед и что дальше? Их лица стали очень схожи по эмоциональности. Во всей этой картине не хватает только молний, сверкающих между их глазами. — Пошел вон, — смакуя каждое слово, прошипела Мей. Ой, дура. Вот кому-кому, а Кастиэлю адресовывать такие выражения слишком опасно. А теперь делаем ставки на дальнейшую реакцию парня. Я бы поставила миллион на то, что сейчас он подскочит с места, и, с паром из ушей начнет выпускать на девушку всю свою злость, употребляя при этом самые нецензурные слова. Поставила бы и… Проиграла. Сероглазый только фыркнул и расплылся в сумасшедшей улыбке. А вот теперь Я ничего не понимаю. Они оба чокнулись? Что за ненормальные для их личностей реакции? Уж простите, но я знаю Кастиэля довольно долго, а про Муру вообще молчу… Но ведь не могли они настолько измениться за это лето, верно? — А смысл? — Кас сгорбил спину, тем самым приближая лицо хотябы на несколько сантиметров ближе к лицу Мей. — Ну, допустим я уйду, и что? На мое место переедет кто-нибудь другой и шансов, что это будет девушка пятьдесят на пятьдесят. Если еще учесть и то, что стиль моей комнаты далеко не девичий. Мей возмущенно надула губки, отчего стала только милее. Ей было просто нечем возразить парню, но она настырно пыталась придумать слова для продолжения дискуссии, не желая сдаваться. Прошло некоторое время, а ответа так и не последовало. Темноволосая, не выдержав всего этого, выбежала из комнаты, при этом громко топая ногами, а позже послышался только оглушительный хлопок двери одной из комнат. Снова убежала. Она всегда так делает. Просто убегает от проблем, убегает от решений, убегает от ставящих ее в тупик ситуаций. Можно ли это назвать ее минусом? Думаю, нет. Это, можно сказать, ее индивидуальный рефлекс самосохранения. Даже от обычного вопроса какого-нибудь парня «Ты будешь моей девушкой?» она просто напросто удирает. Да, даже такое было. Я повернулась в сторону Кастиэля. Тот стоял с поднятыми ко лбу бровями, пытаясь понять, цитирую, «что это сейчас было?» Бедный. Он ведь даже не знает, на что подписался. А я уже могу представить, какие нечеловеческие муки ему придётся пережить из-за этой кареглазой бестии. Я, театрально изобразив скорбь на лице, и, приложив руку к сердцу, грустно так проговорила: — Искренне соболезную...