Я посмотрю, на что ты способен.

Время течет очень медленно. Настольная лампа выключена, в комнате все еще светло, несмотря на вечер. Блики, растворяющегося заката, играют на стене детской, создавая, необычные узоры, которые легко с помощью фантазии можно превратить в людей и животных, придумывая свой собственный сюжет. Кровать расправлена, но в ней никто не лежит, это не более чем мера предосторожности. Лучше соврать родителям, что ты уже лег в кровать, но стало душно, чем пытаться объяснить им, что в девять вечера ты еще абсолютно не хочешь спать. Антон сидит на широком подоконнике, не отводя взгляд от бликов, но все время вслушиваясь в тишину за дверью. Ему не нужен очередной скандал, поэтому он в любой момент готов отпрянуть от окна в сторону кровати. На коленях мальчика лежит раскрытая тетрадь, а в руках он вертит ручку. Уже сорок минут ему ничего не лезет в голову, и он просто машинально, выводит, на исписанном каракулями листе, не менее корявые русские буквы. Резкие шаги вырывают ребенка из его мыслей, он моментально, бросает все на подоконник, спрыгивая с него. Еще пара секунд и он уже лежит в кровати, получилось это все даже быстрее, чем он рассчитывал. Дверь в комнату беззвучно приоткрывается, на пол детской падают лучи света из коридора, в появившемся пространстве, появляется голова матери. Русые локоны изящно спадают ниже плеч, зеленые глаза не спеша оглядывают комнату, на мгновение останавливаются на притихшем блондине, на лице нет и намека на улыбку. Женщина тяжело вздыхает, опускает взгляд и медленно делает шаг назад. Искусственный свет пропал так же резко, как и появился. По ту сторону двери стоит человек, который сейчас делает для себя один из важнейших выборов в жизни. Резко, поддавшись какому-то порыву изнутри, мать Антона, толкает дверную ручку, заходит в комнату и подходит к своему сыну. Худенький мальчик, с личиком, на котором можно легко различить ее черты, он же ни в чем не виноват. Но, что делать, если чужой ребенок в один момент становится роднее, чем свой собственный? Женщина наклоняется и, легонько целуя Антона в лоб, отдает ему свою последнюю любовь, она поправляет на нем одеяло и отстраняется. Через несколько секунд ее уже нет в комнате. Но маленький мальчик все еще лежит с закрытыми глазами, он боится, что если откроет их, то это чувство тепла и заботы улетучится. Одинокая слеза тихонько катится по щеке, всего одна, потому что Антон быстро засыпает, одурманенный материнским теплом. Утро воскресенья. Этот день мальчик любил больше всего, именно в воскресенье его никто не трогал и он мог заниматься своими делами. Отец в субботу вечером и на весь день воскресенья уезжал с друзьями на рыбалку и барбекю, а мать уходила к соседке, где они вместе смотрели передачи по кулинарии и обсуждали последние новости района. Лучи теплого майского солнца пробиваются сквозь не зашторенное окно и наполняют комнату мягким желтым цветом. Антон потягивается в кровати и мурлыкает себе что-то под нос. Улыбка не сходит с его лица, так легко он себя давно не чувствовал, хорошее настроение было у него в дефиците, и сейчас нужно было удерживать его как можно дольше. Блондин знал, что дома уже никого нет, поэтому тишина в доме его совсем не настораживала. Зайдя в ванную комнату, он совсем не заметил отсутствия третьей зубной щетки и кучи баночек с кремами и прочей ерундой, о которой Антон вообще ничего не знал. Возвышенное настроение отупляет внимание и мышление, поэтому ребенок не обратил никакого внимания и на отсутствие мягких кукол, которые коллекционировала его мать, и которые были рассажены по всему дому. Медовые хлопья, такие же яркие как сегодняшнее солнце, это были самые любимые хлопья младшего Адамса. Запрыгивая на синий диван с ногами, и включая утренние мультфильмы, Антон чувствовал себя самым простым и счастливым ребенком. Огромная тарелка медовых хлопьев с молоком и «Спанч Боб» по телевизору, ну разве нужно еще что-то для счастья? Помыв за собой тарелку и выключив телевизор, ребенок поднялся к себе в комнату, нужно было скорее написать о своей семье и связаться с Димой. Сегодня они хотели погулять на площадке, недалеко от школы. Комната встречает своего маленького хозяина теплом, которым прогрет воздух. Тетрадка с ручкой так и остались лежать на подоконнике, Антон берет их в руки и садится за свой стол. Он вчера не смог написать ничего кроме своего имени. Творческий кризис, он слышал про это, но не представлял, что это, сейчас же, кажется, он начал понимать. Часы показывали второй час дня, Антон же сидел перед пустой тетрадкой уже больше часа, но на листке все еще кроме имени не появилось ничего. Ну и ладно, мальчик, отодвигается на стуле от стола. У него сегодня еще будет целый вечер, а сейчас надо скорее написать Диме, а то вдруг он уже забыл про их планы. Мальчик наспех заправляет кровать, что совсем на него не похоже, и бежит вниз, в гостиную, где стоит ноутбук. *Антон* 13:47 Привет :)  

*Дмитрий* 13:48 Антон! Привет,  я думал, ты уже не напишешь

  13:48 Да я просто с домашкой разбирался, не прет вообще  

13:50 Так…а что нам такого задавали? Я не записал?!

  13:51 Ахаха нет, это только мне задали  

13:51 Миссис Грин все-таки не простила тебе ту записку??

  13:52 ДИМА, все нормально, это мое дополнительное задание по литературе, успокойся :D  

13:54 Аааа…Я уже панику навести успел. Мы с тобой гулять-то идем сегодня? Или ты будешь над домашкой сидеть?

  13:55 Ты за кого меня принимаешь? Давай тащи свою тушку на площадку, через 20 минут встречаемся там!  

13:57 Понял тебя, выдвигаюсь :D

Через двадцать минут, как и было уговорено, Дима стоял на площадке, которая располагалась как раз за школьным двором. Антона еще не было, и чтобы не скучать, он решил обойти всю площадку и посмотреть, чем вообще тут можно заняться. Пиная песок и валявшуюся повсюду скошенную траву, парень услышал голоса. - Скажи мне, ты точно уверен? Это не очередной твой розыгрыш? - Я, конечно, понимаю, что обычно веду себя как скотина, но поверь мне, сейчас я с тобой честен. Дима всегда старался не вмешиваться в чужие дела, но последнее время он старательно задвигал куда подальше этот принцип. Вот и сейчас он медленно двигался к источнику звука, пока не увидел за горкой двух парней из своей школы. Все бы ничего, на этой площадке часто зависали школьники, но они это делали на переменах, а в выходные сюда даже младшие классы редко заглядывали, стараясь держаться от школы подальше. Сейчас же на площадке кроме Димы были еще два ученика из старших классов, одного из них он даже узнал. Это был парень, который поймал Антона в коридоре и перед которым пришлось извиняться Позову. Сейчас ситуация казалась мальчику тоже не из приятных, но если за своего друга он мог постоять, то защищать парня, который старше, это было бы просто бесполезно делать. - Том, да ты не бойся, я понимаю, что для тебя это дико. Но я не могу больше, зачем ты так со мной? – высокий стройный брюнет нависал над пареньком, который был его ниже на полторы головы. Его рыжие слегка курчавые волосы были взъерошены, а большие и без этого глаза и с длинными ресницами сейчас были просто нереально широко раскрыты. – Я же знаю о тебе все, Том…хорошо, если ты против, то я оставлю тебя в покое, но больше никогда не приближайся ко мне, ты понял? – брюнет делает тяжелый вздох и отстраняется от своей жертвы. Неожиданно для всех присутствующих Том хватает брюнета за ворот рубашки, тянет на себя и вовлекает в поцелуй. Затем так же неожиданно прекращает его и убегает с площадки, оставив в недоумении стройного парня и двух десятилетних ребят. Антон прибежал на площадку через пару минут после того, как Дима начал обход периметра, и не найдя друга, решил тоже просто обойти всю площадку. Вскоре он увидел знакомую фигуру, которая увлеченно за чем-то наблюдала, решив разыграть Диму, мальчик подкрался и в последний момент заглянул за плечо Позова. Именно в этот момент один парень поцеловал другого. От удивления у Антона даже дыхание сперло, а сердце пропустило удар. Этот поцелуй двух таких разных, но по-своему прекрасных, людей одного пола вызвал шок и восхищение у маленького мальчика. Это короткая связь выглядела даже более романтично, чем поцелуй его собственных родителей. А вот Дима, кажется, его восторга не разделял, он так же стоял, не моргая, и лишь рот искривился в неодобрительной ухмылке. Через минуту брюнет тоже покинул площадку вслед за своим предметом воздыхания, а мальчики так и стояли поодаль, не зная, что делать дальше. Первым эту тишину решил прервать Антон: - Кхе-кхе, я тут это, пришел, в общем, - по тому, как сильно подпрыгнул его друг, было понятно, что изначальная затея ребенка удалась. - Ты чего подкрадываешься там?! Я тут... - неловкая тишина повисла в воздухе, Дима нее знал, видел ли мальчик то же, что видел сам брюнет, - я сам недавно пришел и думал, что ты уже на площадку убежал, пошел искать тебя, - громко сглотнув, он мысленно остановился на этой отмазке и поправил очки. - О! То есть ты тоже видел этих двоих только что? Я когда прибежал, ты уже был здесь, было что-то еще интересное? - глаза Димы увеличились снова, как так Антон не стесняется говорить на эту тему, это же разговор абсолютно точно не для таких мальчиков. Но вспомнив вопрос, которым ему задал блондин, Дима отрицательно покачал головой, - блин, жаль, очень интересно, давно они тут так собираются? - мальчик, кажется, совсем не собирался закрывать эту тему, поэтому Дима решил сам это сделать. - Да тут все было то секунд десять не больше. Мы сюда играть, вроде пришли, пойдем, за нами как раз качели такие крутые стоят, я прям как первый раз в школу пришел, сразу на них внимание обратил. Двое мальчишек весело скачут по игровой площадке, она, действительно, большая и у них уходит несколько часов, чтобы поиграть на каждой конструкции. Голубое небо без единого облачка, легкий теплый ветер, яркая площадка для игр, мягкая зелена трава и громкий детский смех: вот так выглядел сегодня воскресный день. Абсолютно никаких забот, как и полагается десятилетним мальчишкам. Понятный только им двоим юмор добавлял комфорта играм. Ребята ползали, бегали, качались, прыгали и катались, пока в изнеможении не упали на землю, громко смеясь и хватаясь за животы. Одежда обоих проказников была испачкана где-то травой, а где-то даже землей и маленькими сухими кусочками краски. Посмотрев на небо, оба в один момент поняли, что уже начинается закат, а значит времени осталось мало и им пора прощаться. Тишина, повисшая второй раз за день, не казалась гнетущей, она лишь успокаивала, давая возможность перевести дыхание и собраться с мыслями. Первым голос подал Дима, который посмотрел на свои наручные часы и с ужасом пискнул: - Время то, уж почти восемь, меня всегда максимум до восьми отпускают.Если через пятнадцать минут я не появлюсь дома, то вряд-ли в следующее воскресенье мы встретимся, - встав, мальчик начал отряхивать свои штаны и рукава зеленой клетчатой рубашки, которая в начале дня была заправлена, а сейчас вылезла и болталась слишком свободно. Антон приподнялся на локтях и смотрел снизу вверх на наводящего кипишь друга, ему не надо было спешить, в воскресенье родителей не волнует во сколько вернется их сын и уходил ли он вообще куда-нибудь. Может быть это было даже хорошо, не было повода для очередного скандала. - Ты идешь со мной или ты решил тут остаться ночевать? - Дима вопрошающе поднимает бровь и опускает голову. - Пойдем, у меня сегодня нет никаких временных ограничений, но проводить тебя стоит, в любом случае я могу недалеко от дома погулять еще, - Антон поднимается, осматривает себя: мятая и грязная одежда, несколько царапин на руках, кожаный браслет, который он так и не снимает. Ему абсолютно нравится так выглядеть, это добавляет какого-то чувства независимости, а сегодня это чувство с самого утра идет с мальчиком в ногу, так почему сейчас оно должно кончатся? Дима машет рукой другу и заходит в беленький аккуратненький домик, возле которого на клумбах растут красно-белые петунии, целые кусты этих пестрых цветов. Дом двухэтажный, но маленький, как и все дома в этом районе, крыша покрыта серой черепицей, а к двери ведет узенькая серая лестница с коваными перилами. Это жилье очень похоже на своего младшего обитателя, мальчик был в этом уверен, Дима такой же маленький и скромный как этот дом, но и в нем есть яркие отличительные черты, как эти самые петунии на клумбе. Антон улыбается своим мыслям и машет уже скрывшемуся другу, он его ни за что от себя не отпустит, даже если эта милая коротышка будет против. Домой возвращаться совсем не хочется, но блондин все же перешагивает порог своего, темно-серого обшарпанного дома, такого большого, но совсем неаккуратно сложенного. Хм, совсем как его самый маленький обитатель. М-да, как же много можно сказать о людях по их дому. Входная дверь легонько скрипит, но легко открывается, и вот сейчас Антон первый раз замечает перемены. Не пахнет едой, совсем, никакой, обычно его мама после своей соседки всегда готовила вкусности дома, так сказать, закрепляла выученный ранее материал. Сейчас же на кухне было темно и тихо, да и во всем доме было тихо, только из гостиной пробивался легкий свет, явно от телевизора. Пройдя по коридору, мальчик заглянул в комнату, там сидел отец, а вокруг стояла куча пустых бутылок из под пива. Мужчина медленно поворачивает голову: - Свалила эта сучка, зачем только тебя оставила, как будто мне ты нужен, - больше отец не произносит ничего, лишь смотрит пустым взглядом на яркую картинку на экране и делает глубокий глоток хмельного напитка. Этой ночью на запястье Антона появляются новые рваные царапины.