Way to achieve the goal

      Самая главная новость за сегодня — она жива.       Блэр находилась отнюдь не в раю и не в аду, а по-прежнему на космическом корабле, что ей легко удалось определить в самый первый миг своего пробуждения через легкое, характерное гудение, исходящее от стен и пола, на котором девушка возлежала, доверчиво приникнув к его прохладной поверхности щекой. Сразу возник вопрос: на каком именно? Лора, как видно, потеряла сознание. Как надолго? Что за это время успело произойти? Быть может, ее спасли, вытащили с Возмездия, а Хана — схватили? Блэр, уже достаточно придя в сознание, прекрасно понимала, что такое, к великому сожалению, невозможно, и все же, продолжая смирнёхонько лежать с закрытыми глазами, молча молила: «пусть это окажется правдой!». Ведь в конце концов про такую вещь, как самовнушение, человечество уже выяснило немало — некоторые обладатели этой способности излечивались от болезней! Вот и младшему лейтенанту хотелось сейчас убедить саму себя, что она уже вовсе не на Возмездии, а немыслимым образом на Энтерпрайзе, рядом с любящими и дорожащими ею людьми. Жаль только, что реальность изменить невозможно…       И все же Лора дерзнула — осторожно приоткрыла глаза и тут же встретила столь недружелюбный ответный взор, что вмиг пожалела о своем решении пробудиться. Она бы даже попыталась закрыть глаза и притвориться по-прежнему оглушенной, но было поздно. Во-первых, Хан, который, разумеется, и являлся счастливым обладателем неприязненного по отношению к девушке взгляда, уже обнаружил ее бодрствование, во-вторых, сама Блэр не могла отвернуться, ибо вид человека, который чуть не раздавил ей голову одними руками, влиял на мозг не самым лучшим образом, словно приостанавливая его деятельность. Эта личность перед Блэр ассоциировалась теперь только со смертью и болью. Едва Лора встретилась глазами с его, с виду спокойными, но до этого столь ослепленными злобой, в голове ее сразу всплыли обрывки воспоминаний, как он бил ее, как сжимал ей голову. Сейчас девушка даже, пожалуй, пожалела, хоть до этого так цепко хваталась за жизнь и не хотела покидать ее, что сверхчеловек не довел свое грязное дело до конца: уж лучше быть мертвой, чем живой, но оставленной наедине с ним.       — Очнулась? — довольно неприветливо осведомился Хан.       Лора не ответила. Она лишь продолжала взирать на сверхчеловека испуганно распахнутыми глазами, заторможенная, оцепенелая.       Сингха же раздражило ее поведение. Он устало вздохнул, чуть закатив глаза, и неторопливо, но со свойственной ему порывистостью двинулся к девушке. Та, уже по привычке, которая призывала ее бежать в укрытие прочь от Хана, попыталась отползти назад, спрятаться, когда он приблизился, но в этом не преуспела. Она была слишком слаба для таких маневров, голова гудела, усугубляя и без того непростую ситуацию, да и вообще — стоило больших трудов примитивно удерживать себя полусидя, опираясь на подрагивающие локти, не говоря о том, чтобы проявлять иного рода динамизм.       Все, чего добилась Лора — боязливо шаркнула ногами по полу в попытке отпрянуть от мужчины, когда тот потянулся к ней.       На этот раз он был несколько мягче, если это слово только применимо по отношению к сверхчеловеку, чем ранее. Видимо, пока девушка валялась без сознания, сам он успел обрести прежнюю холодность и внешнюю спокойность. Он схватил ее на этот раз не за локти, не за руку, уж тем более не за волосы — обвил одной рукой ее талию и, приподняв, поставил на ноги. Чисто машинально, Лора тут же попыталась отстраниться, упершись руками в рельефную мужскую грудь. И лишь затем, когда в глазах ее внезапно потемнело от столь резкой смены положения тела с горизонтального на вертикальное, а ноги подкосились, она прекратила выворачиваться из «объятий» Хана, вовремя поняв, что в данный момент такая своеобразная его помощь, заключающаяся в том, как он крепко прижал девушку к себе, при этом брезгливо заглядывая в бледное лицо, спасает ее от падения.       — Стоять можешь? — спросил он.       Блэр неуверенно обратила к нему взгляд. Все же перемену, произошедшую с Сингхом, можно было назвать приятной, если сравнивать с тем, каким сверхчеловек был ранее. Ни следа прежней ярости — сейчас он больше походил на тот образ, который впервые предстал перед Лорой на Энтерпрайзе: отрешенный, рассудительный взгляд ледяных глаз без намека на бешенство. Хан был вполне уравновешенный, по-знакомому суровый, хоть и немного ядовитый, и это было куда отраднее.       Девушка неуверенно кивнула — Хан тут же отпустил ее и отошел на шаг: наверное, женская слабость вызывала у него глубочайшее презрение. Да, верно. Он чуть поморщился, наблюдая, как Лора неуверенно «балансирует» на собственных ногах, словно новорожденный телёнок, не умеющий еще стоять на своих четырех.       — Идем, — не позвал, а скомандовал он минуту спустя, когда девушка более менее обрела равновесие.       — Куда? — непонимающе пискнула она в ответ: так вскоре после пробуждения голос совсем не слушался хозяйку.       — Объясню тебе твои новые обязанности, — отозвался сверхчеловек хмуро, оценивающе скользнув по ней глазами. — Ты же не думаешь, что я передумал убивать тебя по доброте сердечной?       Разумеется, нет. Лоре стоило быть догадливее.       Хан милостиво дождался, когда девушка подойдет к нему на подрагивающих ногах и поравняется с ним, и затем, бросив короткий приказ следовать за ним, вывел ее прочь с мостика, в коридор, и направился к лифту. Запустил туда сначала свою спутницу, несильно, но побудительно подтолкнув в спину, затем зашел сам, нажал на одну из кнопок — кабина дернулась и с виду плавно, но на самом же деле с огромной скоростью понеслась вниз, на уровень B1, где располагался, если Блэр правильно понимала, транспортный отсек.       Непродолжительная поездка проходила в молчании. Хан стоял чуть позади Лоры, как недоверчивый надзиратель в тюрьме, и прожигал взглядом ее затылок, а она, хоть и прокручивала в голове множество вопросов, которые хотела бы задать своему похитителю в нынешний момент, не могла найти сил заставить себя заговорить, будучи занятой немного другим делом. Она часто моргала, зажмуривала глаза так, что в уголках возникали морщинки, и пыталась окончательно привести в порядок рассудок. Все происходило настолько стремительно сразу после того, как она очнулась, что девушка попросту не могла еще вникнуть, что творится вокруг, не могла осознать, что жива, но ей не суждено будет свыкнуться с этой относительно благой вестью, а сразу окунуться в жизненный поток; что теперь ей предстоит некая работа, которую придется по прихоти Сингха выполнять. До этого Блэр с трудом воспринимала перемены как в обстановке, так и творящиеся с ее телом. Что сначала она лежала, потом стояла вплотную к Хану, потом куда-то шла, а теперь спускалась вниз на лифте. Возникали сразу две ассоциации: либо, что кто-то включил быструю перемотку времени, как в фильме, либо, что все это было иллюзией или нелепым сном. Сейчас, по мере движения лифта, девушке шаг за шагом все же становилось немного лучше, но способность говорить она к концу поездки так и не обрела.       Двери плавно разъехались в сторону, когда кабина, наконец, замерла, и Лора рефлекторно кинулась нелепо вперед: она не хотела вновь получить тычок в спину, не хотела своей медлительностью давать повод вновь прикоснуться к ней. Ей это было мерзко, неприятно. Сверхчеловека лишь рассмешило ее протестующее поведение: он ухмыльнулся в спину чуть отбежавшей от него девушки, все еще немного пошатывающейся, словно она была пьяна, и потому выглядящей столь забавно.       Между тем Лора, неровной походкой проходя вглубь открывшегося глазам огромного помещения, оглядывалась по сторонам, чуть запрокинув голову. Транспортный отсек Возмездия, как и весь корабль, был куда больше, чем на Энтерпрайзе. Широкие потолки, как в храме, уходили высоко, шаги отдавались эхом по громадному и темному, как пещера, залу, большому, словно в средневековом замке. Однако царящий повсюду легкий полумрак разрушал эти наскоро придуманные Лорой сравнения, создавая давящую таинственную атмосферу, которую непосильно было искоренить даже ярко горящим лампам, что висели по всему периметру помещения и испускали успокаивающий синий цвет… А лучи его в свою очередь падали на бесчисленные торпеды, которые и занимали собою все пространство, с словно заживо захороненными внутри них, как в гробницах, сверхлюдьми.       Вот она, команда Хана…       Ничего пока не говоря, сверхчеловек и девушка медленно продвигались вперед, огибали ряды торпед, и постепенно Лоре становилось до мурашек жутко. Она вглядывалась в усыпленные, вроде умиротворенные, но пугающе суровые лица неизвестных ей, но таких родных для идущего рядом Хана мужчин и женщин и чувствовала легкий, но постепенно возрастающий ужас. Словно бы 72 мумии…       Наконец, Сингх остановился у одной из капсул. Впервые за все время, пока они шли, Блэр заглянула ему в лицо, и ей стало еще хуже, если это только возможно: вселенская тоска и глубинная грусть, словно какой-то недуг, исказили лик Хана до неузнаваемости. Таким Лоре доводилось видеть его лишь единожды — когда он плакал. На миг мужчина будто забыл о присутствии девушки, замерев рядом со своей непробудно на вид спящей командой, и коснулся ладонью холодного стекла, под которым скрывалось тело одного из его товарищей.       Даже после всех причиненных Ханом ей увечий, после всего зла и боли, что достались ей от сверхчеловека, сейчас Лора почувствовала жгучее сожаление. Она с сочувствием созерцала эту минуту слабости ее врага, трогательный момент его встречи с командой и искренне сопереживала…       Но Сингху стоило лишь чуть тряхнуть головой, снимая с себя оцепенение: он поднял на девушку все тот же бесчувственный, ледяной и откровенно неприязненный взор, и все добрые чувства, что испытала Лора по отношению к сверхчеловеку, тут же испарились — девушка взглянула на него в ответ столь же враждебно. Сейчас, когда она достаточно пришла в себя, ей это было нетрудно.       — Вот, — заговорил Хан. Широким жестом обвел он рукой все пространство вокруг, весь зал, заполненный 72-мя торпедами. — Они — твое новое задание. — Он перевел взгляд на Лору, отслеживая ее реакцию на его слова. Девушка смолчала, и он продолжал. — Ранее эти торпеды были созданы мною, как ты уже знаешь. Но затем, когда они перешли в руки Маркуса, тот несколько изменил их конструкцию, добавил защитные системы, которые должны сработать при попытке вскрыть капсулу и отключат жизнеобеспечение моим людям. Маркус сделал это специально, зная, что я буду стараться добыть свою команду любыми путями. Он хотел удержать ее от меня и рассчитывал в этом преуспеть, но понимал также, что, возможно, я сумею их добыть, и поэтому продумал специальные меры, чтобы мне досадить. — Сингх хмыкнул. Пока он говорил про Маркуса, в глазах его неизменно колыхался безжалостный и одновременно удовлетворенный огонек. Лора молча наблюдала за этим выражением в глазах мужчины: она могла представить, какое истинное наслаждение он получил, собственноручно убивая адмирала, и в другой ситуации она бы смогла понять это злобное торжество, которое испытывал сверхчеловек, ведь Маркус и впрямь оказался мерзавцем. Но после всего, что причинил Сингх ей лично, ни о каком взаимопонимании и речи не шло. — Я очнулся сравнительно недавно, современные технологии мне еще недоступны. — Сингх сделал паузу, чтобы многозначно взглянуть на Блэр. — Но, — изрек он. — Поскольку мой интеллект превышает человеческий, мне понадобится не так уж много времени, чтобы во всем разобраться. — То было не хвастовство — Хан констатировал неоспоримый факт, и Лоре нечего было возразить. — Однако, так как на мне управление кораблем, пригодишься ты. Ближайшие дни будешь разбираться, как вскрыть капсулы и отключить заморозку.       — Назови мне причину это делать, — отозвалась Лора ровным голосом, все же упрямо при том скрестив руки на груди.       Хан вполне спокойно отнесся к ее непокорности, — не то, что раньше, когда за подобное он ударял девушку, — и кивнул ей, отдавая должность разумности самого ее замечания. А ведь и вправду: нынешняя дискуссия — деловое соглашение, а значит каждый из участников должен получить что-то взамен от другого и обсудить все детали затем, чтобы понять, стоит ли соглашение того и сколь велика будет выгода от него.       — Я тебя мотивирую, — баритон звучал необыкновенно мирно, без намека, казалось бы, на гнев, и все же неясная угроза отчетливо промелькнула в голосе Сингха, что заставило сердце Блэр заранее сжаться от предстоящих слов. — Все довольно просто. Думаю, ты и сама догадываешься: не подчинишься — умрешь.       — Это все ясно, — вздохнула пленница чуть свободнее: она ждала чего-то куда более грозного, чем очевидное обещание расправы. — Но, как мне кажется, даже если я соглашусь помогать тебе, итог для меня все равно будет тот же. Убьешь.       — Разумеется, — невозмутимо отозвался Хан.       — Тогда какой мне стимул соглашаться? Смысл, если все равно убьешь меня потом? Какая разница? Сделай это хоть сейчас!       Приглашающим жестом она раскинула руки в стороны.       Мужчина тихонько хмыкнул, словно умиленный пылом, с которым девушка выкрикнула последнюю фразу. Как же он только умудрялся вселять такой страх, уже не будучи тем прежним, потерявшим самообладание и словно бы слетевшим с катушек недавним самим собой? Его хладнокровность настораживала куда больше.       Лора, уже абсолютно отрезвевшая от такой щекотливой беседы, с открытым нетерпением и плохо скрытым ужасом в зеленых глазах ждала и боялась продолжения речей ее "работодателя".       — Разница, Блэр, в том, как это будет. — Он нарочно сделал паузу, давая Лоре возможность сполна прочувствовать весь смысл его слов, так сказать, посмаковать его. — Это может быть быстро и безболезненно… или медленно и мучительно — тебе решать.       Его голос звучал практически по-доброму, создавая сокрушительный контраст с смыслом самих произносимых Ханом слов. Лора изумленно замерла, во все глаза глядя на этого искусного манипулятора: он нашел ее болевую точку — девушка не боялась умереть, но боялась болезненной смерти. Как же умело Хан все придумал: вроде и ничего особенного, а надавить на Блэр таки сумел — она преждевременно почувствовала себя раздавленной, обреченной и, как всегда, до жути беспомощной перед ним.       С минуту они держали визуальный контакт. Лора, у которой на миг отказал четырехкамерный орган, замерла, как каменное изваяние, безмолвно и без какого-либо выражения в глазах взирая на своего мучителя, а тот с едва заметной улыбкой пробегался лукавыми голубыми очами по всему лицу девушки, упиваясь исходящим от нее, словно проникающим в воздух и смешивающимся с ним страхом.       — Понимаешь? — вкрадчиво и почти ласково спросил он.       — Вполне, — пробормотала Блэр, отводя взгляд и прочищая пересохшее горло. — Используешь меня, а потом убьешь, — подвела итог она.       — О, ты же, надеюсь, не думала, что я оставил тебя в живых из жалости? Не льсти себе. Ты лишь очередной путь для достижения цели. Не больше.       Лора кивнула, глядя опустошенно, совершенно без эмоционально куда-то влево. Боковым зрением она уловила победоносную улыбку Сингха.       — Теперь приступай, — мягко и потому таким не терпящим возражений тоном произнес он и, развернувшись, направился обратно к лифту.       — Кстати хочу еще кое-что пояснить, — он повернулся к Блэр, когда дверцы кабины уже открылись.       Голос сверхчеловека, отлетев от стен, эхом отдался во всем немалом помещении, и Лора подняла на его звук голову.       — Если я увижу, что толку от тебя нет, и пойму, что справился бы и быстрее без твоей помощи… — Хан приподнял бровь и склонил голову набок, выразительно глянув на девушку. — Сама знаешь, что будет.       Договорил и ушел. Бросил ее одну посреди 72 торпед.              Не особо мешкая, отбросив в сторону идею отупело стоять и жалеть себя, Лора почти сразу после того, как Хан ушел, перед тем лишь совсем недолго бессмысленно попялившись в пустоту перед собой, присела на корточки у ближайшей торпеды — как раз у той, на которую сверхчеловек ранее клал руку, — и занялась ее осмотром. А что оставалось? Что-то девушке подсказывало, что Хан не позволит ей так легко покинуть свой пост: в его власти весь корабль, и наверняка первым делом он обязательно заблокирует лифт. Было ясно и другое: Сингх не отпустит ее отсюда, не даст отдохнуть, пока не убедится, что она хоть что-то сделала. Наверное, через некоторое время он и вовсе спуститься проведать ее, а потому сейчас, хоть такое поведение и казалось ужасно привлекательным, но все же определенно не следовало бунтовать и объявлять «итальянскую забастовку».       Что ж, облегчало задачу то, что Лора уже осматривала вместе с Кэрол эти торпеды. Она знала потому, как извлечь из них капсулу с «людьми-сосульками», как выразился однажды Маккой.       Маккой... Интересно, как там Энтерпрайз? Наверное, вся команда добралась сейчас до ближайшей космической станции, Кирк, небось, носится и требует немедленно отправиться на поиски Лоры. Точнее, хотелось бы так думать — что товарищи еще верят, что она выжила, и стремятся ее спасти.       Блэр покачала головой: нельзя думать о них — забыть, не то будет лишь ей больнее.       Для начала девушка повторила уже однажды проделанный ею, Маккоем и Кэрол фокус — вытащила крио-капсулу. На то, учитывая, что приходилось действовать в одиночку, ушло все же некоторое время и силы, но прошло все в итоге успешно, если это можно так назвать, — Лора осталась в компании безмолвного и пугающего своим мертвецким видом мужчины. Бросив на его лицо, сокрытое стеклом, лишь совсем коротенький любопытный взгляд, девушка затем решила более не глядеть на своего «приятеля» и принялась за осмотр самой капсулы.       Блэр не имела точного представления, сколько она работала: нигде в помещении не висело часов, по которым это можно было бы определить. Поначалу Лора старалась и вовсе не задумываться, как долго она сидит наедине с 72 безмолвными друзьями. Она «рылась» в крио-капсуле, разбирала ее, словно маленький ребёнок — конструктор, по кусочкам и делала все это по инерции. Точнее, так оно было до тех пор, пока о себе не дала знать для начала поясница, а вслед за ней — вся спина, шея, которые, словно как по команде, разом начали нещадно болеть и ныть. Организм требовал отдыха, тело — слабело, подрагивало, тоже ненавязчиво намекая, что хозяйке пора прерваться. Жаль, что оно не понимало, что от самой Лоры ничего в данной ситуации не зависит: она закрыта здесь, в огромном отсеке, все равно что как в тюрьме, и не может покинуть это место вопреки воле Сингха. А тот все не спускался. Мучал ее. Доводил однообразием работы до тихой истерики.       В один момент, чтобы вернуть себя в прежнее более менее ровное психическое состояние, Лора просто начала считать — это была привычка с детства: Алекс научил когда-то. Поначалу старый добрый метод и впрямь возымел положительный эффект: руки трудились отдельно, а мозг был занят отсчетом, как бы заполняя им всего себя, не давая прорваться в свои недра помимо непрерывно сменяющих друг друга цифр всяким горьким мыслям. Но, когда девушка впервые запнулась, отсчитывая по сотни и каждый раз загибая пальцы на руках, и увидела, что сжимает в кулачках уже все девять, и лишь один — большой палец правой руки, — оказался не задействованным, она осознала, казалось, весь ужас своего положения. На миг все ее усилия держать себя в руках пали, и она прервалась. Зажала рот рукой, пытаясь успокоится. Что так сказывалось: общая усталость, стресс, испуг, эмоциональное опустошение — не ясно. Все вместе. Просто по какой-то глупой случайности излюбленный отсчет привел не к тому эффекту, что обычно. Все навалилось сразу: осознание того, что она умрет, что она брошена одна с бесчеловечным существом, который будет истязать ее без каких-либо препятствий тому и без угрызений совести, что у нее ничего не осталось, что ей приходится мучиться, работать, пугаясь лишь обещания мук, болезненной смерти, которой впрочем не получится избежать, как бы она не изворачивалась. И по-прежнему неясно было, сколько прошло времени... Казалось вечность. Вечность одиночества, тишины, отсутствия признаков жизни вокруг, даже несмотря на то, что фактически Лора была окружена 72-мя людьми.       Блэр уже и вовсе отключилась. К немалому списку ее недугов прибавилось нарушение зрения: глаза устали, и теперь все плыло; информация, воспринимаемая органом зрения, поступала в мозг, а тот уже не способен был анализировать ее. Девушка настолько выбилась из сил, что, оцепенело уставившись на какие-то провода, даже цвета которых она, казалось, не могла распознать, обессиленно уронила голову, прижалась щекой к холодному стеклу капсулы и замерла так, наблюдая, как откуда-то возникшие капли сомнительного происхождения стекают по нему вниз. Лишь спустя минуту, когда подозрительное вещество осторожно коснулось ее губ, словно в нежном поцелуе, до Лоры дошло, что те капли были ее слезами, которые беспорядочно заливали капсулу.       — Довольно.       Спасительный голос, который девушка поначалу даже не узнала, эхом разлетелся по всему помещению.       Вздрогнув, Лора подняла голову и огляделась в поисках говорящего. Хан? Где он?       — Поднимись на уровень A2, там займи одну из кают. У тебя восемь часов на сон.       В абсолютно измотанном состоянии девушка долго еще осматривалась, пробегалась глазами по однообразным темным стенам вокруг. Мельком скользнула глазами по капсулам, словно ожидая, что это не Сингх, а кто-то из его команды, неожиданно очнувшийся, заговорил с ней, с подозрением вгляделась в пустой на вид лифт, прежде чем, наконец, до нее дошло, что обращался к ней сверхчеловек по громкой связи. Сразу вслед за этим открытием она сделала другое, когда обнаружила логичное объяснение происходящему: в углу висела камера видеонаблюдения.       Как глупо — Лора настолько устала и утратила крупицы разума, что напрочь позабыла, что весь немалый корабль оснащен видеонаблюдением, и потому не догадалась, что Хан все это время следил за ней со стороны, а следовательно, ему не было нужды спускаться к ней лично. Интересно, его разрешение удалиться — снисхождение, вызванное раздражением при виде слез девушки, или человеческое, милосердное, проникнутое сочувствием? Скорее, первое.       И все же Лора была, можно сказать, даже признательна сверхчеловеку: глядя в камеру, представляя в уме, как на нее при этом в ответ взирает с мостика Сингх, наверняка хмурясь и неодобрительно щуря глаза, она уже приоткрыла рот, собираясь сказать запоздалое «спасибо» за дозволение покинуть свой пост, но тут же плотно сомкнула губы, прежде чем с уст успел сорваться хоть один звук.       Ну уж нет, благодарить Сингха она не станет — ни за что; он того не заслужил.       Немного пошатываясь, как и до этого, когда Лора впервые ступала на территорию этого отсека, опротивевшего ей за проведенные в нем энные часы, девушка добралась до лифта. Дверцы услужливо открылись, пропуская в недра кабины Блэр. Она вошла, надавила на светящуюся кнопку с изображенными на ней цифрами «A2», послушно исполняя повеление Хана. Как ей казалось, другие этажи он принципиально заблокировал для доступа. Будь она в привычном боевом состоянии и если бы с ней прибывало еще обычно присущее ее натуре любопытство и практически такое же, как у Кирка, но все же более слабое желание во все влезть и, так сказать, найти себе на голову неприятностей, она бы рискнула и попробовала бы подняться на другой этаж, но сейчас ей хотелось одного — поскорее, как сказал Хан, оказаться в «одной из кают» и проспать счастливые восемь часов.       Двери распахнулись на совершенно незнакомом, как и весь корабль, который Лора изучила волей судьбы лишь частично, этаже. Шаркая, словно как неплохо гульнувший пьяный мужичок, девушка прошла немного вперед, направляясь, особо так не размышляя над выбором, какую каюту ей занять, к ближайшей двери. Ступила вовнутрь, даже не позаботившись о том, чтобы включить свет, хоть для этого и не нужно было особых усилий.       Она лишь наощупь, игнорируя душевую кабину и шкаф, в котором, если Возмездие не являлся исключением, по идее должны были бы лежать сменные одеяния разных размеров и предназначенные для как женской, так и мужской особи, сразу завалилась на показавшуюся упоительно мягкой кровать, скинула с себя, слабо колыхнув ногами, обувь и, с любовью притянув к себе подушку, по привычке обхватила ее обеими руками и прижалась к ней щекой и… заинтриговано замерла.       Как думалось Лоре, стоит ей оказаться в кровати, а «голове коснуться подушки», она сразу уснет. Но на удивление разум еще не хотел отключаться, веки, хоть, казалось, были тяжелыми, не собирались смыкаться. Так странно. Девушка столь трепетно ждала нынешней минуты расслабления, но, казалось, весь организм, и до этого бунтующий, был иного мнения о том, что нужно его хозяйке сейчас в большей степени. Вместо сновидений разум заполонили мысли, воспоминания и образы, которые замелькали перед взором.              Подаренное Ханом на сон время шло, но девушка просто лежала, пытаясь отключить мозг и желательно не разрыдаться. Оба плана с треском провалились: еще примерно пол часа Лора, очень некстати припомнив и родителей, и брата, и Энтерпрайз, горько проплакала, не в силах найти другого способа, чтобы заглушить свою боль, а затем еще более усугубила себе всю ситуацию, переключив ход мыслей на нынешнее положение вещей.       Она боялась Хана. Ей хотелось когда-то дать ему отпор, надерзить, показать, на что она способна, но эти желания испарились. Не приходилось судить, исчезли ли они насовсем, но по крайней мере в нынешнюю минуту абсолютной слабости от них и следа не осталось. Хотелось бы верить, что сверхчеловек так и не нанесет ей визит, пока девушка будет работать с его торпедами, но очевидно же, что общение с ним будет неизбежно. А Блэр так не хотела его видеть, снова смотреть в его такие чистые, но сокрушающие жестким выражением в них глаза, слышать его голос, сталкиваться, как с невидимой стеной, с холодным барьером, который он воздвиг вокруг себя, да и вообще — помогать ему. Но обещание болезненной смерти пересиливало все «капризы» девушки. Лора не могла опуститься до того, чтобы начать молить о быстрой смерти, что сейчас казалось выходом, и при том не могла также набраться мужества, чтобы встретить муки.       Смерть. Сейчас девушка задумывалась о ней с абсолютной серьезностью и осознанностью, и сама же пугалась своего настроя.       Спать. Все, что нужно, это сон, а потом будет лучше.       Наконец, Лора и впрямь как будто бы начала мягко утопать, погружаться в царство Морфея, забываться. Но уже в самый последний миг, когда тело залило знакомое каждому тепло, предвещающее грезы, будь они сладкими или нет, девушка допустила ошибку — задумалась, каким интересно образом Хан разбудит ее по прошествии этих восьми часов.       Сама перспектива оказаться пробужденной, почувствовав, как ее грубо толкают за плечо, и затем встретится глазами с этим когда-то искаженным ненавистью лицом, с лицом врага, возымела удивительный эффект — все желание спать вмиг исчезло, впустив на свое место безмерную тревогу, и еще около часа Лора, испуганно вглядываясь в темноту перед собой и прислушиваясь к собственному сердцебиению, быстрому, словно она пробежала марафон, пыталась успокоится. Но ее попытки заставить себя перестать гадать, как именно Хан разбудит ее, и представлять даже полный абсурд, что, например, сверхчеловек проскользнет, пока она будет спать, к ней в каюту и заведет будильник, только ухудшали положение. Чем больше Лора переживала, что она лежит сейчас, а ее время на отдых и на сон, который ей чрезвычайно нужен, проходят, тем больше она нервничала.              Когда девушка, наконец, заснула, от восьми часов осталось, должно быть, в два раза меньше.       А Хан оказался куда более изобретательным. Он не пришел будить пленницу лично и поступил гуманно — включил, даже не поднимаясь с капитанского кресла, свет в каюте Блэр на все 100 процентов.