И солнце зашло

Аэлита вновь стоит напротив белой церкви. Она не может толком объяснить, почему «вновь», она ведь не была здесь, но в то же время память упорно подкидывает какие-то обрывочные кадры, и реальность смешивается с воспоминаями, в которых небольшой городок — и она сама — постоянно меняются: то улица полна людей, то всё засыпает песком и над поверхностью земли торчат только крыши, то рядом встревоженный Зена, то пугающий человек в чёрном… Помогите… — шепчет она то ли Зене, то ли кресту разрушенной церкви над барханом, то ли проходящему мимо мужчине с бутылкой в руках, и её сознание гаснет. Аэлита запуталась. Она не может с точностью сказать, что из всего этого вороха картинок в голове — настоящее, а что — прошлое, где реальность и где сон, а самое главное, она не знает, кто может ей помочь. Лишь какое-то смутное чувство, что всё это уже было и решение где-то рядом, заставляет её просыпаться и искать выход из этой бесконечной игры памяти. — Где ты, Аэлита? — однажды слышит она вопрос. Голос кажется знакомым, но она никак не может вспомнить, кому он принадлежит. Пока она думает об этом, ответ вырывается сам собой: — Я во сне. И всё встаёт на свои места. Аэлита следует за голосом в своей голове, единственным проводником в этом огромном лабиринте сознания, она ищет не переставая в уверенности, что найдёт. Иначе и быть не может. Ведь всё это было уже тысячу раз, осталось лишь вспомнить. Иногда ей начинает казаться, что всё это не имеет смысла, что она вновь потерялась, но голос тут же отзывается — словом, знаком, видением — и вновь становится путеводной звездой. Потому что Франц всегда откликается на её отчаянное «Помоги…» Аэлита вновь стоит напротив белой церкви. Город цел, но абсолютно пуст. На этот раз она полностью уверена в реальности происходящего. Она долго спала, но теперь просыпается благодаря Францу. Он привёл её сюда, он начал её путь своим тихим «Стреляй!», он незримо следил за каждым её шагом, и теперь пришла пора его отблагодарить. Сегодня Аэлита наконец увидит его, и от этого сердце наполняется радостным трепещет. Пусть она ещё не всё понимает и не знает, с какой целью он вообще впустил её в лабиринт, но чувствует — это путь к спасению. Она должна дойти до конца. Аэлита входит в церковь и медленно идёт к исповедальной кабинки. Она прекрасно помнит, что будет дальше: как только она сядет на скамейку, кабинка опустится вниз и откроется уже напротив небольшой стеклянной комнаты. Раньше девушка считала сном только её, но потом поняла: именно это — реальность, самая важная часть лабиринта. Она была здесь раньше, но Господи, как мало она понимала!.. Аэлита не спеша заходит в комнату и садится на один из двух стульев. Она старательно расправляет складки на юбке, подсознательно зная, что можно не торопиться, Франц всегда опаздывает. Когда он открывает стеклянную дверь, девушка не сдерживает радостного: — Франц!.. Он грустно улыбается в ответ, садится на стул напротив и лишь потом отвечает: — Здравствуй, Аэлита. Вот наконец ты и здесь. Она молча смотрит на него, не зная что ответить, а потом начинает мысль где-то с середины: — Ты говорил, что в лабиринте я стану счастливой и найду покой, но чем дальше я захожу, тем больше вспоминаю боли и разочарований… Скажи, что я делаю не так? О Франц, ты не представляешь, как я рада тебя видеть! Мне так нужен твой совет… — Я знаю, Аэлита, я знаю, — он успокаиваще гладит её по щеке. — Но не могу теперь помочь. — Почему? — она ошарашенно смотрит на него, не желая верить услышанному. — Вспомни, Аэлита. Вспомни, почему меня здесь нет, — он внимательно смотрит на неё, ожидая ответа. Девушка удивлённо моргает, явно желая возразить, но Франц не даёт ей этого сделать, со вздохом командуя: — Анализ, Аэлита. Она неестественно выпрямляется, все эмоции пропадают с её лица, а взгляд становится пустым. Спустя пару секунд она механическим голосом отвечает: — Потому что ты лишь воспоминание. Ты мёртв. Я убила тебя. Аэлита моргает, пытаясь отогнать наваждение, и оглядывается, желая продолжить разговор. Тут её глаза округляются, она в ужасе прикрывает рот рукой, а из глаз сами собой текут слёзы. Она прячет лицо в ладонях, содрагаясь всем телом. Эта комната — реальность. И в ней никого кроме девушки нет. А стул напротив всегда был пустым.