***
Каким-то магическим образом (Стас честно не знал, как так получилось) шутку про папочку подхватили абсолютно все. К последнему дню съемок первого сезона Шоу Русского Босса, только ленивый не прошелся по этой теме, постоянно дергая Конченкова фразами: «А что, папочка разрешает тебе курить?» во время быстрых перекуров тут же в подворотне возле студии: «Твой папочка уже решил за тебя», когда Стас отвлекся на телефон и пропустил момент выбора еды на обед (тогда, поедая свою любимую пиццу из ресторана в получасе езды от студии, парень все равно злился, что ему не дали выбрать самому, хотя и понимал, что не набрался бы наглости гонять помощника на съемках так, как Игорь, и попросил бы что-нибудь из соседнего магазина. Игорь только самодовольно лыбился в бороду, наблюдая, как пицца с огромной скоростью исчезает из коробки на коленях Стаса); «О, твой папочка так о тебе заботится, это мило» услышал он от все той же девочки-продюсера по телефону, когда осознал, что проспал начало съемок уже на час, и звонил в студию, судорожно пытаясь натянуть штаны одной рукой. Оказалось, что Игорь, который, кстати, и был виноват в том, что он проспал, наплел всем, что Стас почти до утра писал тексты на новый альбом и теперь отсыпается, поэтому-то лучше его не будить. По итогу, Стас действительно ничего не пропустил — в то утро они снимали уроки самообороны, так что, когда Конченков, из вредности вальяжно повалявшись еще чуть-чуть в кровати, приготовив себе завтрак, сходив в душ и даже посмотрев какой-то дебильный мультик по телеку, заявился через два с половиной часа, Лавров только-только последний раз кинул карлика с прогибом. — Выспался? — спросил он тут же, замечая парня за камерой и улыбаясь в приклеенную бороду. Фадеев, сидящий на отодвинутом к стене диване, притворно умиленно выдохнул, тут же заржав. Стас недовольно посмотрел на Игоря, потом на Диму, пожал плечами и свалил курить, хотя буквально перед входом в студию докурил очередную сигарету. — Сегодня все просто боги юмора, блять, — буркнул он, хлопнув дверью. Недовольство бурлило внутри с такой силой, что пальцы, которыми он пытался высечь огонь из старого красного крикета, ходили ходуном. — Блять, блять, блять, — повторял Конченков, с силой проводя большим пальцем по колечку зажигалки раз за разом, безуспешно пытаясь, наконец, подкурить, — Блять! Зажигалка полетела на асфальт, разлетаясь на части, а Стас раздраженно повернулся к двери, тут же утыкаясь в шубу незаметно подошедшего Игоря. Лавров щелкнул своей зажигалкой, поднося огонек к кончику его сигареты. Стас, все еще недовольный, буркнул «спасибо» и отвернулся, с наслаждением затягиваясь. Взгляд Игоря, даже сквозь темные очки, неприятно ощущался спиной, и Пимпу вдруг стало очень стыдно. В отличие от него, за утренний сон Босса никто не побеспокоился. Хотя спать они и легли вместе, Игорь приехал на съемки вовремя, а ему сегодня еще шоу вести. Стас повел плечами, будто стряхивая с себя недовольство, и повернулся обратно, концентрируя все внимание на белом костюме под синей шубой и сложенных на груди руках, слишком длинных, чтобы рукава доставали хотя бы до запястий. — Спасибо, — повторил Конченков еще раз, уже более спокойно, — и спасибо, что не дал им меня разбудить. Игорь шумно выдохнул через нос и отобрал у него сигарету, жадно затянувшись. — Так ты выспался? — спросил он, выдыхая дым. Отдав сигарету обратно, мужчина осторожно облизал губы, чтобы в рот не попали синтетические волосы. — Ага, — ответил Стас, снова затягиваясь и стараясь не думать, что фильтр только что обхватывали губы любовника. Лавров удовлетворенно кивнул и уже отвернулся, чтобы уйти обратно в прохладу студии, когда ему в спину прилетело насмешливое, — Папочка… Игорь застыл на месте, все еще одной рукой придерживая тяжелую железную дверь. — Допиздишься, Пемп, — выдавил он хриплым голосом, скрываясь в полумраке студии. Стас наблюдал, как дверь плавно закрывается, ощущая, что дым стал поперек горла. Ладно, возможно, это не так уж и плохо. Но шутки все равно были дебильные. Наконец, съемки закончились, и в ближайшее время не придется париться по несколько часов в день в постоянно сползающей вбок маске, ведь финальный ролик про бомжей они досняли, и теперь Стас, избавившись от бронежилета и балаклавы, ждал, пока весь реквизит вынесут из студии и погрузят в машины, без интереса листая новостную ленту. Игорь сидел тут же, раскинув ноги и запрокинув голову, его эти съемки вымотали куда сильнее, чем всех остальных. — Ты думаешь, это говно зайдет? — подал он голос, немного хрипя после нескольких часов в образе. — Должно, — не отвлекаясь от телефона, ответил Пимп, разминая шею одной рукой. Впереди был месяц отдыха, а потом три недели съемок в Питере. Но сейчас у них оставалось еще три дня в Москве, вдали от Самары, записи треков на новый альбом и жены Игоря. Стас вздохнул, чуть прижимаясь бедром к ноге Лаврова на несколько секунд и отстраняясь вновь. Широкая ладонь, без каких-либо золотых гаек, легла на его ногу, возвращая контакт и придвигая Стаса ближе. Телефон, как и весь окружающий мир, перестал быть хоть сколько-нибудь интересным. Ладони у Игоря были огромные настолько, что Конченкову казалось, что, постаравшись, Босс мог бы обхватить его ляжку одной рукой. От этой мысли почему-то бросило в жар. Все действо длилось лишь несколько секунд, но контраст загорелой кисти на черных спортивках впечатался в мозг так, что Стас снова и снова видел это, лишь стоило на мгновение прикрыть глаза. — Поехали домой, — попросил Пимп, глядя на Игоря, который отрицательно закачал головой, — Ну поехали, они тут без нас справятся. Лавров скептически оглядел выносящих последние стулья и встал, выгибаясь и разминая плечи. — Ладно, папочка заберет тебя отсюда. Стас только закатил глаза на очередной выпад про папочку, тоже вставая и направляясь прямиком к арендованной Игорем машине, пока сам Величайший пошел объяснять, почему они съебываются, бросая всю съемочную группу. Наконец Игорь вернулся, нагруженный тремя сумками со шмотом Босса и Пимпа, и кинул ключи Стасу, чтобы тот открыл багажник. Утрамбовав весь сваленный на них реквизит, мужчина сел за руль, пристегнулся и завел машину, но с места не двинулся, разглядывая Конченкова. — Что? — спросил тот, дернув ногой. Он всегда так делал, когда что-то, по его мнению, слишком затягивалось или ему становилось скучно. — Пристегнись, — приказал Игорь, барабаня пальцами по рулю. — Че? — полусмеясь повторил Стас, не понимая, с чего это вдруг ему нужно пристегиваться. Мужчина окинул его строгим взглядом, молча ожидая, пока Пимп перестанет тупить. Стас смотрел в ответ, не пристегиваясь чисто из вредности и любопытства, что будет дальше делать Лавров. Игорь обреченно вздохнул и, отстегнув свой ремень безопасности, перегнулся через коробку передач, пристегивая парня. Подергав за ремень, проверяя, не слишком ли туго, он оглянул пустой двор из окна. Убедившись, что вокруг никого, он на мгновение прижался к тонким губам Стаса, возвращаясь на свое место и пристегиваясь обратно. — Вот теперь можем ехать. И не трогай, блять, ремень, а то куплю тебе детское кресло, — бурчал Лавров, выруливая со двора, — твоя тощая задница наверняка в него поместится. Конченков отвернулся к окну, закрывая ладонью широкую улыбку, которая непроизвольно расползлась по лицу.***
Как бы Стас ни надеялся, что, как только они вернутся в Самару, шутка сама сойдет на нет, этого не произошло. Наоборот, Игорь, не в состоянии постоянно находиться рядом, как привык за эти недели в Москве, закидывал его смс и звонками, постоянно контролируя Конченкова.«Ты поел?»
«Нет»
«Почему?»
«Забыл, сейчас поем»
Или звонки в два часа ночи, когда Игорь видел, что Стас онлайн. — Ты почему не спишь до сих пор? — недовольно спрашивал он, хрипя в трубку. Стас, уже привыкший к подобным вопросам, обычно отвечал, что пишет текст или делает бит, на что получал неизменное: — Оно от тебя никуда не убежит, вали спать. И, почему-то, Стас слушался, тут же сохраняя все написанное и сделанное, желал спокойной ночи в трубку, и шел спать. Потому что спорить со злым Игорем не хотелось, тот и примчаться мог, забарабанить в дверь своими ручищами, самолично позакрывать вордовские документы, даже, сука, не сохранив, и «уложить» Пимпа спать, хотя бодрым себя Стас после этих "укладываний" на следующее утро не чувствовал. В одно такое утро, Игорь, которому, видно, в принципе нужно было меньше времени на сон, поставив кофе перед Стасом, клюющим носом, предложил: — Может, установим тебе определенное время, когда нужно ложиться спать? Стас, резко проснувшись, нервно рассмеялся, игнорируя комок чего-то тяжелого и горячего в груди, который медленно спускался к низу живота. Черт, его даже немного это пугало. — Очень смешно, — все еще посмеиваясь, он отхлебнул горячий кофе, стараясь не думать о том, что Игорь-то и не смеется. Лавров нахмурился, разглядывая его, и, решив что-то про себя, серьезным тоном приказал: — Скажи. Пимп, смотрящий куда угодно, только не в лицо любовнику, наконец, поднял на него непонимающий взгляд. — Что сказать? Игорь раздраженно выдохнул, вставая и опираясь одной рукой на стол, а другой на спинку стула за спиной Стаса, нависая над ним всеми своими двумя метрами. — Ты знаешь, пидор, — приевшаяся фраза резанула слух, но оба это проигнорировали, — Скажи. Стас покачал головой, отворачиваясь. — Не надо тут делать вид, что не понимаешь и что тебе не хочется, — выдохнул Игорь, наклоняясь еще ближе, — Давай же, тебе нужно всего лишь сказать. Мы уже в этом по уши, осталось только всерьез назвать вещи своими именами. Нога Стаса задрожала, дергаясь с такой силой, что ударилась коленкой о низ столешницы. Он смотрел в окно, пощипывая большим и указательным пальцами нижнюю губу и размышляя о том, как сильно сейчас все изменится, если он ответит. — Ладно, — сдаваясь, выдохнул Игорь спустя пару секунд, так и не получив ответа. Он выпрямился и уже взялся за пустую кружку, чтобы отнести ее в раковину, когда тонкие пальцы Стаса поймали его ладонь. — Это очень нездоровая хуйня, — начал Конченков, не отрывая взгляд от их сплетенных рук; загорелая ладонь Игоря была минимум в полтора раза больше его собственной, — Еще более нездоровая, чем то, что мы трахаемся. Игорь замер, не решаясь влезть с комментариями - решение должен принять Стас. Решение о том, что дальше за него будет решать Игорь. — Но, — продолжил Стас, — мне действительно нравится… Только я не очень понимаю, как это должно работать, — Босс поднял бровь, показывая, что он все еще ждет. Парень выдохнул, прикрывая глаза, и чуть слышно произнес, — Папочка, пожалуйста… Игорь потянул его на себя, заставляя встать со стула, и, садясь туда сам, устроил парня на своих коленях. — Давай сначала обсудим время, в которое ты теперь будешь ложиться спать, а потом разберемся с другими правилами и наказаниями. Стас заерзал на его коленях, в панике думая, что у него не должно вставать на Игоря, говорящего о наказаниях. Лавров, усмехнувшись, перехватил его руку, потянувшуюся к стояку. — И это тоже обсудим, — в его голубых глазах заплясали чертята. — Думаешь, ты заслужил? Конченков, сдерживая абсолютно не мужественное хныканье, глядел на довольного, как объевшийся сметаны кот, Игоря, замирая от сладкого ужаса, уже для себя решив, что, возможно, это было самым ебнутым и охуенным решением в его жизни.