***
Блейз проснулся в холодном поту. За окном только начинало рассветать, а у мужчины уже сна ни в одном глазу. «Джинни никогда не полюбит меня», — пронеслось в голове у Забини, и ужасное чувство сдавило все внутренности. Оно поглотило бывшего Пожирателя изнутри и словно дементор высосало все светлые и радостные чувства и эмоции. Счастье так близко, но одновременно недосягаемо. Мулат заскрипел зубами, сжал кулаки до побеления костяшек. Кровь с неимоверной силой ударила в голову, пробуждая внутри злость от бессилия. — Дэйл! — Да, мистер Забини. — Приведи мою жену. — Она пока не проснулась, — сам домовик зевнул и почувствовал сильную сонливость. Пробуждение хозяина в такой ранний час стало для него неожиданностью. — Значит разбуди и приведи! Домовик поклонился и поспешил убежать исполнять поручение. Через пару минут внизу уже стояла заспанная растрепанная Джинни, которой даже не дали переодеть пижаму, и непонимающим взглядом смотрела на Блейза. Тот молча взял ее за руку и повёл за собой. — Куда ты ведешь меня так рано? — молчание. Вскоре молодые люди достигли холодного подземелья. — Что за… — Ложись! Живо! — прикрикнул мужчина, указывая на жёсткую доску. Джинни вздрогнула от липкого страха, обволакивающего ее, и легла. Блейз застегнул на ее руках и ногах наручники и перевёл в вертикальное положение. — Блейз, что ты творишь?! — отчаянно закричала Джинни. — О, уже Блейз, а не тварь, сука, мразь, сволочь, и как ты там меня ещё называла. Мило, — мужчина достал нож и покрутил его в руке. — Умоляю, не надо, — прошептала Джинни, когда Забини продемонстрировал ей острое лезвие. — Почему? Пожирателю так и положено вести себя. Зверски калечить, смертельно ранить, убивать. Я пытался быть с тобой добрым, Джинни, причём уже очень давно, но ты всегда отвергала меня, — под лезвием ножа по шву разошлась пижама девушки. — Красивая попка, но трусики очень мешают, — ещё один рывок — и белая ткань трусиков миссис Забини порвалась. — Но я не знала, даже не подозревала об этом. Прошу, не убивай меня, — пролепетала девушка. От ее смелости и дерзости не осталось и следа. Она до смерти боялась собственного мужа. — Я всегда был безразличен тебе, — мужчина взял плетку и нанес удар Джинни по спине. Девушка дернулась и зашипела от боли. — Сильная, — удар. — Независимая, — удар. — Вечно смешливая и весёлая, — снова. Джинни заплакала. — Маленькая рыжая бестия, пленившая моё сердце, душу, — удар и пронзительный девичий крик. — Кричишь. Долго же ты была сильной, но все-таки сдалась мне. Ты будешь любить меня, и не важно, будет ли это иллюзией, или все же правдой, и придётся ли мне для этого прибегать к силе, — хлесткий удар по внутренней стороне бедра Забини — и хвостики плетки задели клитор. — Ты безумен, — прохрипела сквозь слезы Джинни. — Безумен? Согласен. Но причина моего безумства — ты, — удар. Удар. Удар. Удар. Кожа спины и ног Джинни вся покрылась красными кровавыми полосами, половые губы и клитор жутко саднили и щипали от красных микроранок. — Святой Гарри Поттер. Избранный. Наверняка ты весь день скулила о том, что потеряла его. Но ты никогда не будешь с ним. Ни-ког-да, понятно? Я твоя судьба, а не он. — Я тебя ненавижу, — выплюнула Джинни, с презрением посмотрев красными воспаленными глазами в тёмно-карие глаза Блейза. — Да уж, не это мне хочется слышать из твоего милого ротика. Я хочу слышать слова любви, сладкие стоны, которыми ты каждый день радовала Гарри, а не ругань. Ну, попытка номер два, — сказал Забини, покручивая плетку в руке. — Ты конченая сволочь, знай это, — хлесткий удар целенаправленно по половым губам — и из них потекла кровь. Джинни зарыдала и укусила губу до крови от боли, а Блейз с размаху кинул плетку на пол, зло сплюнул и ушёл, хлопнув дверью, предварительно расстегнув наручники. Пусть высота и была совсем незначительной, волшебница ударилась головой и отключилась.***
Мистер и миссис Малфой сидели за круглым столом гостиной Малфой-мэнора. Перед ними стояли кружки с кофе и тарелка с печеньем. — Должна сказать, твои домовики варят отличный кофе. — Ещё бы, мы с отцом нашли одного домовика, путешествуя по Эфиопии, там варят вкуснейший кофе даже домашние эльфы, вот мы и наняли его на работу. — И много вы путешествовали по Эфиопии? — Нет, одна из многочисленных стран, которые мы посетили с отцом. — А где вы были ещё? — О, более чем в сорока странах. Мой отец был огромным любителем путешествий и, как можешь заметить и теперь, финансовое положение позволяло воплощать их в жизнь. — А ты сам как? Любишь путешествовать? — Не-ет, все эти сборы, муторная дорога, ещё поранится кто, а врача рядом не будет. Короче фу. А хотя, с родителями это было прекрасное время, даже не смотря на все перечисленное, — Драко невольно улыбнулся. Гермиона, увидев его настоящую улыбку, не спрятанную под маской, не выдержала и сделала то же. — Я тоже очень люблю путешествовать, но гораздо больше я люблю походы. — Куда? — Что куда? Лесные походы. Драко непонимающе изогнул бровь. — Ну, это такое развлечение у маглов. Они собираются и идут в лес на несколько дней: купаться в речке, жарить мясо, овощи на костре, да просто гулять на свежем воздухе. — Занятно, — произнёс мужчина, не понимая, в чем особенность речки, чем она лучше бассейна или моря, почему мясо нельзя пожарить на плите и зачем идти ради свежего воздуха в лес, но не желая обидеть своим ответом оживившуюся от мыслей о походе Гермиону. — Ладно, засиделся я, мне пора. Вечером ещё может, что расскажешь, — сказал Драко и пошёл к двери. — Куда ты? — волшебница нехотя встала с мягкого удобного дивана, на котором они впервые разговорились с Малфоем как нормальные люди. — Я уже опаздываю, вечером расскажу, — мужчина, уже дернув за ручку, развернулся, чмокнул Гермиону в щеку и тут же ушёл, избежав встречи взглядов серых и карих глаз. Девушка на несколько секунд впала в оцепенение и только потом открыла рот, чтобы что-то сказать, но не успела до того, как услышала звук двигателя. — Меня поцеловал Малфой. Меня, черт возьми, только что вот сюда поцеловал Малфой, — сказала волшебница неизвестно кому, невольно проведя кончиками пальцев по щеке, в которую ее поцеловал Драко, словно проверяя правдивость этого. Под кожей лица девушки горел огонь, и щеки незаметно для неё покрылись румянцем. Гермиона слегка улыбнулась и пошла в библиотеку, намереваясь дождаться там возвращения мужа.