Бог Огня и Привидение

— Почему от вас, неупокоенных, так много проблем?! — Раздался возмущенный голос и из темноты, в которой я парила, думая о смысле жизни и какого хрена я снова тут оказалась, вышел мой давний знакомый. Я опешила, но в который раз удивляясь черному юмору мироздания. Ну здравствуй, Смерть. — Где он? — Твой языческий бог или смертный? — Оба. — Один обеспечивает мне клиентов, посредством убийства людей, а второй... — Смерть повела плечом и приподняла уголок губ. — В Чистилище. — Вернёшь? — Хрипло спросила я. Смерть округлила глаза и хохотнула. — А ты мне что? — Локи, как ты выразился, доставляет клиентов? — И что? — Мужчина вздернул бровь. — Ну ты же пришел сюда за чем-то? — Я? — Смерть удивлённо посмотрела на меня. — Это ты пришла. Кстати, советую поторопиться. — И ты меня отпустишь? — С сомнением протянула я. Локи убивает, Себастьян в Чистилище, я непонятно где. Красота. — Тебе еще двенадцать лет бегать на свободе. — А если я умру и попаду в Чистилище, ты меня отпустишь? — Спросила я, склонив голову. Мужчина усмехнулся, прищурившись. — Ты наглеешь. — Твой ответ? — мой голос дрогнул, но я все так же продолжала смотреть черноволосому в глаза. — Разве что в качестве компенсации и благодарности за хорошее шоу. Смерть развернулась на пятках, делая первый шаг во тьму. Я прикусила губу, нервно одернув край кофты, а затем длинно выдохнула, чувствуя знакомую боль от перемещений.

***

Закашлявшись, я приподнялась с чего-то жёсткого. Твою мать. Еще даже треть жизни не прожила, а судьба выкидывает такие фортели. Встав с жёсткой кровати не первой свежести, я, пошатываясь, пошла к единственному выходу из этой пустой комнаты, в которой даже штукатурка стала отваливаться от стен, а на потолке виднелись ржавые разводы. Земля, ты ли это? Открыв дверь, я была тут же сбита каким-то мужчиной, который нес коробки. Что за? Я осмотрелась. Мы находились в импровизированной лаборатории, где каждый занимался своим делом, и я бы прошла дальше, но неестественность в их движении заставила меня получше присмотреться. Мутные голубые глаза. Локи. Зло выдохнув, я стала пробиваться через этих зомби, не обращающих особого внимания на меня. В центре импровизированной лаборатории стоял стол, огражденный плёнками. Не всматриваясь, что там есть, я подошла поближе к Локи, сидящему на ступеньках с закрытыми глазами. Присев, я щелкнула пальцами, не решаясь дать ему подзатыльник, опасаясь того, что потом этот подзатыльник прилетит в двойном размере. Я вздохнула, собираясь встать, как Локи резко дернулся вправо, открывая глаза, и я, вздрогнув, отшатнулась, нахмурившись и задев проходящего мимо человека. — Ты нас чуть не убила. — Процедил Локи. — Ну надо же. — Я не заметила, как в точности повторила интонацию мага. — А ты убил Себастьяна. — И спас тебя. — Спасибо, боже, — ядовито воскликнула я, взмахнув рукой. — Сворачивай свою лавку чудес. — Как только захвачу Землю, так сразу закрою. — Бог поднялся на ноги, и я, фыркнув, встала, приподнимая голову и смотря в глаза Локи, где плескалась чистая ярость. — Нет, дорогой мой, — скривила губы в усмешке, подходя ближе к магу, — сейчас же. — Не смей разговаривать со мной в таком тоне, жалкая смертная. — Зашипел Локи, направив на меня острие своего жезла. Его глаза горели сумасшествием, а лихорадочное состояние пугало до чертиков. — Царем себя возомнил? — Возмутилась я, рукой отодвинув железку. — Я и есть царь! — А я тогда царица Савская! — Да как смеешь ты!... — Да вот так. — Оборвала я Локи, вплотную подходя к мужчине. — Всего лишь жалкая смертная, да? — Горько усмехнулась я, чувствуя как к глазам подступают слёзы обиды, а в носу начинает щипать. — Локи, это мой дом. Я здесь родилась и выросла. Да, здесь есть ужасные люди, перекрывающие добрые поступки хороших людей, но это не повод уничтожать их всех. — Добрые поступки? — его голос сочится ядом. Он морщится. — Все ваши добрые поступки сделаны ради личной выгоды. Вы считаете себя высшими существами во Вселенной, а на деле жалкие букашки, ползающие под ногами и загрязняющие свой дом. Вы недостойны даже существовать. — Вот как, да? — Я отшатнулась, сильно зажмурившись, а затем уверенно приподняла голову, выделяя каждое слово. — Жалкие букашки остановят тебя, придурок. — Это мы еще посмотрим. Я провела ладонью по лицу, печально улыбнувшись: — Я тоже недостойна существовать? — Люсиль, — вздохнул маг, — просто не мешай мне. — А не то что? Убьешь меня, да? — Успокойся. — Отрезал Локи, приподняв подбородок, а я, от бессилия взмахнув руками и беспомощно шмыгнув носом, развернулась и быстрым шагом пошла в противоположную сторону от мага. — Где выход? Я остановила мужчину с совершенно обычным взглядом, который быстро пробежался по мне профессиональным взглядом убийцы и указал пальцем на неприметную дверь в углу помещения. Кивнув, я попыталась привычным жестом схватиться за край уже бесформенной кофты, когда поняла, что вместо привычной жёсткой ткани на мне была мягкая зелёная кофта, совершенно новые синие джинсы и кроссовки. Нахмурившись, я, дернув головой, пошла на выход, с силой наступая на землю, хоть так стараясь выпустить ярость. Я вышла из здания на тёмную улицу, которую освещали вывески ближайших баров, куда ни один нормальный человек не сунется. Пожевав губу, я пошла в левую сторону улицы. С каждым моим шагом, район преображался и вскоре я вышла на парк аттракционов с гигантским большим колесом обозрения посередине. Засунув руки в карманы джинс, нащупала несколько купюр. Я не поняла. То ли Локи действительно стратег и предугадал нашу ссору, то ли он где-то стащил эти джинсы и кофту, совершенно не заботясь о том, что в них могло находиться. Заприметив яркий фургон с мороженым, я ощутила фантомный вкус холодного шоколада на языке, и, потоптавшись на месте, пошла к продавцу. Им оказалась приветливая чёрная женщина лет тридцати. Крылья большого плоского носа раздувались, когда она выдыхала, а плотные полные губы улыбались каждому покупателю, и я невольно улыбнулась этой женщине, протягивая деньги и покупая шоколадное мороженое. Кивнув напоследок ей, я осмотрелась в поисках лавочки. Та нашлась под раскидистым деревом, и лавка ночью, освещённая недалеко стоящим светом фонаря, приобретала загадочный вид. В углу лавки сидела девочка лет шести, понуро опустив голову и болтая ногами в воздухе. Где ее родители? Я подошла ближе, и девочка, заслышав шаги постороннего, подняла голову. Мне показалось, будто тысячи ледяных игл вонзились мне в кожу, проникая под нее и замораживая внутренности, а я смотрела в эти серые глаза, чувствуя как из-под ног выбили землю. Этого просто не может быть. — Ты кто? — Девочка внимательно посмотрела на меня, продолжая болтать ногами, и ее кучерявые рыжие волосы забавно дернулись, когда она чихнула. — Я Люсиль. — Хрипло отозвалась я, легко сжав в руке рожок мороженого. Малышка с серьёзным видом кивнула, проводила тоскливо взглядом парочку людей и доверительно мне прошептала: — Ты похожа на мою сестру. Я ее не помню, но она у мамы в альбоме. Я попыталась улыбнуться, протянув девочки мороженое. — Мама говорила, что у чужих брать ничего нельзя. — Тебя как зовут? Я присела на лавку, мягко улыбаясь. Она на секунду задумалась, а затем быстро заговорила: — А ты маме не скажешь, что я тебе скажу? Я в который раз удивилась детской непосредственности, но серьёзно кивнула, клятвенно пообещав ни в коем случае не говорить. Она ярко улыбнулась, комкая маленькими ладошками розовое платье. — Я Бекки. — А где твои родители? — Поинтересовалась я, протягивая снова Ребекке мороженое. Она нерешительно протянула руку к рожку, посмотрела на меня и, солнечно улыбнувшись, забрала сладость. — Я убежала. — Разве родители не говорили, что так делать нельзя? Они волнуются. Бекка смешно наморщила носик и грустно вздохнула, признаваясь: — Говорили. Но они не разрешили посмотреть мне мультик. А теперь я одна боюсь идти домой. — Проводить тебя? — Мягко улыбнулась, я вытерев пальцем пятно от мороженого на носике девочке. — А ты меня не похитишь? И столько надежды в глазах. Я шутливо приложила ладонь к сердцу: — Клянусь. Бекка с самым серьёзным видом кивнула и спрыгнула со скамейки, протягивая мне ладошку. Я взяла ее руку в свою, чувствуя тягучую тоску в сердце. Ребекка, что-то щебеча о своих игрушках, вела меня по оживленным улицам, весело смеялась и приглашая на чай завтра, а я чувствовала как по венам растекается патокой нежность, как горечь от ссоры с Локи уходит на второй план, как слепая ярость на предводителя читаури растворяется, но не уходит, змеей затаившись в тёмном углу. И я уже знаю, что буду делать. Мы остановились возле шестиэтажного здания. Девочка требовательно топает ножкой и просит прийти к ней завтра в гости ведь ей нужно непременно показать куклу Барби и рассказать о злом монстре под ее кроватью, который нападает на нее каждую ночь, но сестренка из альбома мамы защищает ее, Бекку, от Хоки. — Тебе пора, Бекка, — я приседаю, смотря в по-детски наивные глаза девочки, — родители переживают. Ребекка поддаётся вперед и обнимает меня за шею, утыкаясь носом в волосы и шепчет: — Я не помню свою сестру, но мне кажется, что она точь в точь такая же добрая как ты. Я смеюсь и обнимаю Бекку, вдыхая запах клубники и детского шампуня. Одновременно такая маленькая и такая взрослая. Она отстраняется, а затем, махнув мне на прощание, побежала к двери, остановившись на секунду и посмотрев на меня: — Ты только завтра приходи! И розовое платье скрылось за железной дверью, а в моих ушах все еще звенел детский смех и голос. Прости, Бекка, прости меня, что у тебя нет старшей сестры, прости, что я завтра не приду и не сыграю с тобой в куклы, прости, что сегодня родители не поверят в твою историю. Умоляю, прости. Я подняла голову к звёздному небу, вдыхая прохладный ночной воздух. Люсиль Грант должна оставаться для всех мёртвой, как бы это жестоко по отношению к родителям не было. Если бы я просто пропала, а так нет. Меня похоронили. Все видели моё мертвое тело, а значит пути обратно нет. Я мазнула взглядом по окнам многоэтажки и неспеша побрела обратно, чувствуя как с каждым шагом частица меня остаётся тут, вместе с Беккой и родителями. Нестерпимо захотелось вернуться обратно, к семье, но, сжав в руке край кофты, я пошла по тротуару, не совсем соображая куда иду. А ведь такая же дочка ждёт своего папу где-то тут, в Нью-Йорке, а жена вечерами сидит, все надеется, что пропавший при загадочных обстоятельствах муж вернётся. В голове снова вспыхнула эта картина, и я с силой зажмурилась, потирая виски. Самобичевание не приведёт к решению проблем. Насколько я помню, есть Железный Человек, Капитан Америка, Халк. Разве они не остановят Локи? Да, за спиной мага армия, но и у людей есть войска. В нос ударил запах свежей выпечки, и мой желудок, заурчав, напомнил, что я давно не ела. Проведя языком по зубам, я удивлённо притормозила, осматриваясь. Ноги, почувствовав относительную свободу, привели меня на крышу здания, и я устало вздохнула, припоминая, что раньше, задумавшись, я часто сюда забредала. Здесь открывался прекрасный вид на ночной город. Я окинула взглядом местность, примечая огромную башню. Достроили, значит? Старк в своем репертуаре. Сев на край крыши многоэтажки, я вздохнула, подогнув ногу под себя, и пытаясь вспомнить как я сюда умудрилась залезть, но воспоминания спутались, и я, бросив эту пустую затею, попыталась расслабиться, но ужасное ощущение неправильности моего поступка возвращала меня к мысли о том, что можно вернуться. А когда я делала что-то правильно? Даже умерла я неправильно. Лёгкий ветерок подул сзади, расстрепал и без того уже растрепанные рыжие волосы и исчез. Я обернулась. — Шёл я, а тут ты сидишь. — Жнец виновато улыбнулся и почесал нос. — Я извиниться хотел. Спутал я. Мужчина – Рин или Рон — медленно подошёл и сел рядом со мной, поправив указательным пальцем очки. — Разве изменит что-то твое прощение? — Нет. —Поморщился жнец, сверкнув зелёными глазами за линзами очков. Я повела плечом, заново стараясь привыкнуть к гудкам машин и уличному гулу. Я вспомнила его имя. Рональд. — Помоги мне. — Неожиданно даже для себя самой попросила я, неловко заломив правую руку. Рон приподнял бровь и повернул голову ко мне. В его взгляде читалось удивление и готовность искупить свою вину. — Сможешь достать меня в определённое время из Чистилища? — Что? — Рон в изумление приоткрыл рот и обличающе посмотрел на меня. — Да ты с ума сошла! Возможно. Меня лихорадило, и ясность ума постепенно исчезала, стирая границы дозволенного. — Пожалуйста. Я посмотрела прямо в нечеловеческие зелёные глаза. Он недовольно скривился, что-то пробормотал, подняв голову к небу и полез рукой в карман синей парки, доставая своими длинными пальцами монету и аккуратно и бережно отдавая ее мне. Я приняла кругляшок, чувствуя как бешено стучит сердце, и адреналин поднимается по моей крови. — У тебя не более пяти часов. — Рон все же осуждающе покачал головой, а затем виновато прибавил. — Монета выдержит только перемещение двух человек. Я кивнула, погруженная в свои мысли. А как же Локи? Не случится что с ним? Я разозлилась. Что за вздор! Уж постоять за себя он сможет. Не начнёт же он Землю захватывать. Мне нужна была помощь, потому как я не знала, что именно дальше делать и как. Сжимая монетку, я наклонилась вперед, смотря вниз, на проходящих людей. — Может, не стоит? — Жнец неуверенно поправил очки и наткнулся на мой горящий взгляд, какой бывает только в болезни. Он нахмурился и ничего не сказал, молча смотря я вскакиваю на ноги и вдыхаю воздух. Рональд поднялся вслед за мной. — Сможешь сделать так, чтобы никто сейчас меня не нашел. Подмени там, не знаю. — И видя недоуменный взгляд, поясняю. — Я мертва, а если мертвец обнаружится в городе, то это непременно вызовет определенную...суматоху. Жнец кивнул. И вот так, стоя на краю высотки, я ощутила лживое чувство свободы. Оно влекло, обещало радости жизни, и я, тяжело посмотрев на Рона, перевела взгляд вниз, где уже столпилась толпа зевак, смотря на меня и указывая пальцем. Я закрыла глаза и сделала шаг вперед.