Детка

— Детка, да ты просто отпад! Его немного покоробило от фамильярности обращения. Обычно Артема так называли его же дружки, но только во время работы губами на их прыщавых пиписьках. Нежнов обернулся на хрипловатый незнакомый голос и обалдел, это жаркое лето сказалось не только на нем. Степка подпирал буквально потолок своими широкими плечами и оттуда басил сломанным голосом. — Ты тоже вырос, — улыбнулся виновато Артем, невольно представляя какой теперь у Степана одноглазый зверь в штанах. — Ага, это точно! Поздравь, у меня девушка появилась этим летом. Прикинь, на несколько месяцев старше. Круто, да? Девушка? Куда еще круче. Если учесть, что у Коли они не переводились, то поголовье парней для сосания у Артема явно сократилось, он и в прошлом году больше отсасывал Лешке и Степке, так как Николай хоть и присоединялся периодически к их развеселой компании, но после того раза, когда Лешка застукал его с Артемом, о минете даже не заикался. — У тебя волосы совсем белые. Мелировал? — Степан протянул руку и осторожно коснулся прядей Артема. — Нет, выгорели. Артем напрягся, не зная, что сделает в следующее мгновение мощный парень, он осторожно глянул синью больших глаз из-под челки в Степановы и немного опешил. Степка нежно улыбался ему как девчонке: — Знаешь, неделя у меня вся в свиданиях, впрочем, у Лешки тоже, он со Светкой замутил из нашего класса. Но в субботу ты же не против позависать у Лешки как в старые добрые времена? Купим пива, чипсов, дивидюху возьмем попошлее, а? Так ты в деле? Артем, естественно, понял сразу зачем его пригласили и ему, и вправду, захотелось этого. Кто еще ему даст понаслаждаться чужими мужскими членами? Да и подошедший сзади него Лешка по-дружески сжал его за плечи, радостно крича: — Парни, ну вы, блин, даете! Так нечестно. Даже Темка вымахал и теперь выше меня. Куда это годно?! Алексей тоже подрос, но не так существенно, нежели эти двое. И теперь отставал от Артема сантиметров на шесть. Так, по-дружески препираясь и обмениваясь незамысловатыми новостями, они и протопали до своего класса, где их ждал возмужавший за это безумное лето Николай. Артем не мог не надивиться, все парни его класса как дрожжей напились, все как-то вытянулись, заголосили хриплыми сломанными голосами, обвешались разномастными прыщами. Да и девицы не отставали: попки, сиськи, тонкие талии, крутые бедра. Словно их всех подменили за эти три жарких месяца, обновили, слепили заново. Никто теперь особо и не вспоминал о том скандале в десятых, который закрутился вокруг Артема. Хотя, конечно, поглядывали с гадливым интересом, но прыгающий вокруг Артема Лешка и возвышающийся Степка не давали места для прикола и фантазии. Их, конечно, тоже бы, возможно, возвели негласно в сексуальные меньшинства, но вот незадача. Заглянувшая Ирка из одиннадцатого «В» напомнила веселому Степану, что вечером они идут на дискач, да и Светка, что обтиралась сиськами об млеющего Лешку, говорили об обратном. Конечно, на переменке Светка прижала к стене Артема, когда он возвращался из туалета, с гневным рыком, чтобы он свалил от ее парня и подальше. Да и Ирка поглядывала при случае в его сторону так, что становилось жарко. Но все остальное было не так уж и плохо. Никто ничего не забыл, просто немного поменялись приоритеты и потребности. Да и гормоны наложили свои квоты. Директор школы вызвал Артема к себе в конце недели, расспрашивая, как он отдохнул и продолжают ли его травить в этом году. Конечно, он ответил как надо. Отдохнул замечательно, нет, не травят. Ему пожелали замечательного учебного года и отпустили, намекнув на то, что все помнят и продолжают следить. В эту же пятницу произошло и еще кое-что другое. Обычно на Артема никто не обращал из параллельных классов никакого внимания. Да и кому нужен был худой невзрачный парень со странной ориентацией? А тут, перед последним уроком, на него в переходе к спортзалу навалилось сразу двое. — Ба! Детка! И что такой прекрасный леБлядь делает в нашем сраном болоте? От того барана, что прижал его к стенке, пахло тухло пивом, другой же нервно озирался, зыркая по сторонам: — Братан, это же Нежнов из «Б»! Ты точно перепил, смотри, подцепишь от него голубизну. — Нежнов? Бля буду! Да ты похорошел, — руки, что расставили по бокам, не давали Артему выскользнуть, тем более этот громила прижал его своим бедром, больно давя в промежность, да и еще и к лицу наклонился, обдавая перегаром. — А то в прошлом году был ни кожи, ни рожи. Да еще и в геи подался! Ты зацени, брателло, какие губешки, наверняка делает прекрасный минет. — Идем, а то на учителя нарвемся, — второй, что стоял на стреме, попытался оттащить от Артема поддатого парня. — Мужики, чего это вы тут застряли, а? В темноте, да и проход загородили, — сзади раздался громкий голос, и Артем с испугом увидел совершенно незнакомого пацана в баскетбольной форме их школы с двумя вязанками мячей. — Ты бы не лез, новенький. Тем более ни черта не знаешь! Пьяный явно не хотел выпускать свою добычу, но второй стукнул ему по плечу и зашипел: «Сваливаем! Сейчас баскетболисты припрутся, а на Коки я нарываться не намерен...». Коки — обзывали их молодого подтянутого тренера, что вел дополнительные секции по баскетболу. Молодой мужчина имел знатные густые волнистые волосы, что на лбу вечно вздыбливались тугим вихром, за что и получил эту пошлую кличку. — Мы еще не договорили, Детка! — хмыкнули вжатому в стенку Артему и, шибанув по плечу высокого парня, протопали прочь, продолжая ругаться со своим злющим дружком. — Идем! — Артема вывел из ступора голос спасителя. — Куда? — В спортзал. Поторчишь у нас на секции, а то эти ушлепки тебя точно будут поджидать на крыльце школы. Артему всунули вторую вязанку мячей и мотнули головой, мол, пошли. И он пошел, а куда деваться? Его дружки разбежались по своим бабам, от них теперь помощи только на словах, а из школы выбираться как-то надо. Артем знал про запасной выход, что вел из тренерской спортзала, и, если уговорить Коки пропустить его там, он сможет избежать ненужной встречи. В спортзале было людно, стучали мячами, кто-то делал растяжку. Его спаситель оказался с серыми стальными глазами и черными вихрами волос. В темноте Артем его не мог так хорошо рассмотреть, только точенный профиль. А тут оказалось, что его буквально спас принц из несуществующей сказки. С тем самым пресловутым белым конем и прочим сверкающим хозяйством. — Вадим, на хера ты его к нам припер? Артема тут же заметили и, поджав брезгливо губы, осуждающе наехали на ничего не знающего новичка. — А что такого? Сами же ворчите, народу мало, и параллельные классы совсем в секцию не идут, — мячи у Артема забрали и кивнули на лавки, мол, садись тут. — Блядь, мужик! Но тащить к нам Нежнова под таким предлогом, вот совсем не дело. Этого Артем знал, наглого с темными усиками и карими глазами, он отвел в сторону Вадима и что-то начал ему втолковывать. Но тот только отмахнулся «Ладно вам брехать!», да и Коки нарисовался на горизонте, он хмуро глянул на Артема, но промолчал, хотя и был в курсе, что творилось в школе в прошлом году. Свисток тренера прекратил все ненужные пересуды, баскетболисты занялись своим непосредственным делом: разминкой, отработкой приемов, а позже, разбившись на две группы, замутили игру. — Может свалишь, а? — с черными усиками присел к нему под бок во время тайм-аута. — А то прыгать перед гомиком, как перед рентгеном костями трясти! — Неужели я такой страшный? Еще в том году Артем боялся и рта раскрыть, тем более перед теми ребятами, кто были ему совсем чужими. Но в этом, после непринужденного лета общения с друзьями брата и сестры, как прорвало. И откуда что взялось? И вообще, он красивая, отпадная детка. Да у него на море столько было воздыхателей, жаль только все они были девушками. А так бы он может и замутил бы легкий курортный роман. Так чему ему страшиться в их задрыпанной школе? С усиками скривился, хмуро глянул на то, как Вадим бросает взгляды в их сторону. — Вадьку не трогай! Он ведь не знает каков ты на самом деле? — А ты так знаешь? Ага! Можно подумать, сам проверял, интересно, чем только, пальцами или членом? — Артем состроил глазки Вадиму, игриво подмигнув, отчего его оппонент выронил из рук мяч. — Я тебя предупредил, гнида-гомосятская... Полезешь к моим парням, морду твою красивую размажу! Вот раньше с ним так никто не говорил. Даже в чем-то приятно стало, что его воспринимают всерьез, пусть как угрозу — но все же. А когда после усатика к нему подошел Вадим, Артем встал с лавки и, отодвинув парня с прохода, заметил: — Ты бы со мной не общался, а то запачкаешься о сранного гомика. — Да брось ты! Я тебе не верю. Тем более ты и не похож на гомосексуалиста. Парень как парень. Артем сузил прицельно глаза на этого смазливого наивного придурка, сплюнул на пол: — А стоило. Можно подумать, этот идиот знает кто такие геи? Ну да, они точно не парни. Он обошел по большой кривой Вадима и усатика, а потом попросил Коки выпустить его с черного хода. Тренер был только рад избавиться от этой голубой заразы, засевшей в его натуральной бравой команде великих спортсменов. Посему, беспрекословно пропустил Артема в тренерскую и запасным ключом открыл пожарный выход. *** На выходные к Леше Артем не пошел. Вот ведь, еще вначале недели был согласен на все. Тем более на дружеские пососушки. Да и было интересно, как там парни подросли в своих тесных штанишках, а тут как задрало. Вспоминались распахнутые серые глаза под черной вихрастой челкой, белоснежный оскал зубов, мягкая улыбка. Вадим был красив, Артем не мог этого отрицать. Более того, впервые в своей жизни перед ним всплывали не теплые медовые глаза пиздюка Кольки, а стальные. Как же он на него таращился, когда Артем выдал ему фразу про гея. В этот момент этот высокий парень чувствовал себя перед Артемом сущим ребенком. Но страха и брезгливости в этих серых пасмурных озерах Артем не прочитал, только ошарашенность и недоверие, мол, что ты наговариваешь про себя? Никакой ты не гей! Уж я-то их знаю. Повидал на своем веку. Вместе в детстве на горшок ходили строем с этими монстрами. А ты парень как парень. Рогов не имеешь, хвоста с крыльями тоже. Значит штамп тебе обеспечен — натуральный пацан! Всю субботу Артем промаялся, а в воскресенье просто сбежал от въедливого Антона, который его стал подкалывать о несуществующей девице, мол, что так вздыхаешь? Влюбился, а тебя отшили? Ничего, бывает. Первый блин всегда комом, и то — да по тому, да по этому и так до бесконечности кругами. Тоска. Сентябрь в этом году был дождливый, и гулять даже под зонтиком было неуютно и мокро, что уж говорить об Артеме, который этого зонтика никогда не имел. Можно, конечно, было завалиться к Леше, только звякни и тебе обеспечат теплое укромное местечко, сдобренное пивом и мужскими членами. Но как бы Артем ни хотел этого, а сегодня пойти к своим дружкам просто не смог. Что-то останавливало, что-то гнало его в мокрый парк, в пустынные холодные аллеи крушин, где даже парочки сегодня не гуляли, не обжимались на лавочках, не сосались своими развратными губами. Артем уже нарезал шестой круг, кости коченели, губы походили на лиловые баклажаны. Он выбрал лавочку, что была относительно суше других, и просто рухнул на нее от усталости, холода и безысходности, когда единственный прохожий, что топал мимо него, вспенивая лужи опавших листьев, удивленно произнес: — Нежнов? Ты чего тут торчишь? Весь синий. Артем вздрогнул от знакомого голоса и воззрился на стоявшего перед ним с мокрыми пакетами хмурого Вадима. У Вадима был красный женский зонтик в ебнутый цветочек, а еще серые распахнутые от удивления глаза на морде лица. — Мерзну, — проворчал Артем, разрывая визуальный контакт. И чего привязался, может он хочет заболеть от переохлаждения и помереть от воспаления легких. Чем не великолепная перспектива? Молодым, красивым и относительно невинным... В общем, не окончательно испорченным по всем статьям. — Специально, что ли? — усмехнулись, а потом протянули пакеты. — Помоги донести, а то сестра завалила своими пристрастиями. Артем посмотрел на протянутую руку, но часть пакетов взял, а затем пристроился под этот сраный разномастный зонтик. — Решил контрольную прогулять, да? — Ну надо же, а ты догадлив. — И чего ты как ежик, колючий до жути? — А может мне так нравится? И вообще, я мерзкая ехидна, которая своими колючками отпугивает глупых натуралов. — Значит это правда? Вадим даже замер на полпути. Ну, вот ты, Артем, и прогулялся, греясь в дружеском тепле веселого трепа под цветастым явно женским зонтом. Почему-то это пестрое полотно, натянутое на тонких спицах, Нежнова выбешивало капитально. Ну ничего, для разнообразия полезно. — То, что я гей? Ну да. Держи свои продукты, а мне надо обратно на лавку. Там такой славный и теплый дождик — как раз само то. А то, как под жопой хлюпает, вообще обалденно. Артем протянул пакеты, но Вадим их обратно не взял, а медленно пошел дальше. — Знаешь... мне не противно общаться с тобой. Ты прикольный и классный, яркий такой. В отличие от всех остальных. — Ну да, как гейская радуга на все грозовое небо сияет неоновыми ядовитыми огнями, — усмехнулся Артем, следуя за этим невозможным парнем. — И как они узнали про тебя всей этой толпой, ты им сам сказал? — Зачем, близкие друзья постарались. Они на то и друзья, чтобы помогать своему ненормальному другу-извращенцу встать на истинный путь. — Это подло. — Думаешь? Артем глянул на Вадима, а потом поставил пакеты прямо в лужу. Только бы не влюбиться. Слишком уж хороший этот замечательный парень Вадим. Он ведь нормальный, втрескается в какую-нибудь красотку их школы. Будет тусить с дружками из баскетбола, да и вообще, все будет у него тип-топ. И в этом «тип-топе» такой, как Артем, не предусмотрен. Никоим образом. — Спасибо, что помог донести. Это как раз мой дом. Вадим сложил зонтик, подхватил брошенные пакеты одной рукой и, схватив за запястье упирающегося Артема, потащил его буквально силком в ближайшую калитку, начинающегося после парка коттеджного городка. — Леда, полотенца дай! Сестра оказалась утонченной красоткой с двушкой в груди и такими же пронзительными глазами, что и у брата. — Ты его что, в бассейне топил? — Нет, в парке подобрал, — хихикнул проказливо Вадик. — И как зовут мокрого, брошенного котенка? — на голову Артема водрузили огромное пушистое полотенце. — Артем, — усмехнулся Вадим удивленным глазам, — и он из моей школы. — Фу, как запущенно, никакой романтики. Сваленные пакеты забрали, унося их в сторону большой кухни. — Идем ко мне! Тебе нужно переодеться и согреться. Они через несколько минут оказались в просторной комнате на втором этаже. — Держи! Ничего, не выпадешь. Артему сунули спортивный костюм, он оглядел пространство, отмечая широкую полуторку, секретер, книжные полки, огромный сдвижной шкаф с зеркальной поверхностью во всю стену. Это точно не комната ребенка-подростка. У него до сих пор на полках стояли любимые солдатики, валялся конструктор и так по мелочи. Уж точно не ровные ряды книг, железные статуэтки неизвестных божков и не аккуратные стопки журналов. — Чего замер? Раздевайся давай, а то простынешь. Артем вспомнил, покраснел... Он отвернулся от Вадика и стал стаскивать свою промокшую одежду. Когда он застрял над вопросом снимать промокшие трусы или нет, его глаза скользнули в сторону зеркального шкафа, и он вдруг в отражении увидел, как таращится на его обнаженное тело этот самый Вадим. Посему трусы остались на месте, он скользнул в предоставленные треники и обернулся к наблюдавшему за ним парню. Тот стоял, оперевшись на косяк, и продолжал задумчиво пялиться на него. — Трусы зря не снял, совсем мокрые, — заметили ему рассеянно. — Ничего, потерплю. Знаешь, чем геи отличаются от нормальных парней? Он гибкой кошкой приблизился к замершему от его проявившейся неожиданно грации Вадиму. Тот таращился на него ошалелыми серыми глазами, видно не ожидая от Артема столь сильной агрессии. Еще пара шагов, и Артем, обняв Вадима за шею и встав на цыпочки, его поцеловал... Нежнов это делал впервые и ни черта не умел, но почему-то очень захотелось именно в этот момент угробить всю свою надежду раз и навсегда. Секунда, другая, только губы. О том, чтобы углубить поцелуй, Артем и не думал. Он резко оттолкнул от себя замершего в его руках парня. И, проорав «Вот этим!», выскочил босиком прямо во двор. До калитки добежать ему не дали, крепкие руки дернули на себя. Артем охнул от того, что его, как куклу, крутанули в воздухе и, взвалив на плечо, понесли позорным кулем в дом. — Отпусти меня! — И не подумаю! Придумал босиком бегать в такой холод. Совсем мозги отказали? Кретин! Его подняли наверх и только там поставили на пол, с силой прижав к себе и не давая вырваться снова. — Пусти! — Не-а! Знаешь, ты и целоваться-то толком не умеешь, Детка! — Что? Артем очумело поднял взор удивленных глаз, перестав кулаками дубасить прокачанную грудь этого идиота, и совсем выпал из реальности, когда ухмыляющиеся губы накрыли его... требовательно и жарко. — Что? Он задрожал в руках Вадима, распахнув неопытный рот, и вот тогда его взяли на полную, умело подтрахивая наглым языком, жадно выпивая слюну и поя щедро своей. Шаг, другой в сторону кровати, и Артем понял, что падает в объятьях на горизонтальную поверхность, продолжая страстно сосаться с этим невозможным парнем. «Сосаться» это так, к слову, он просто пытался выпихнуть чужой наглый язык своим из ошарашенно распахнутой глотки. Удар о горизонтальную полумягкую поверхность вышиб весь дух и подавил сопротивление, губы раскрылись сильнее в невольном выдохе. — Ты... гей? — Артем попытался выползти из придавливающего его сверху тяжелого тела. — Нет. — Так какого рожна ты ко мне лезешь? — М-м-м-м, ты ко мне сам полез. Первым! Или тебе напомнить этот недо-поцелуй маленькой робкой девочки? А еще, как ты беззастенчиво раздевался на моих глазах, даже не попросив меня оставить тебя одного. Артем попытался отжать от себя наглеца: — Но если ты по девочкам, так зачем я тебе сдался? — Сам не знаю. У меня встал на тебя, — Вадим чуть откатился от распластанного Нежнова, но руку не убрал, удерживая. — Я жил в Санкт-Петербурге и у меня было два друга гея. Я все никак не мог допетрить, чего они такого ловят от того, что встречаются и трахаются с себе подобными. А когда тебя разглядел в спортзале, да еще парни все наперебой тарахтели, Артем Нежнов — гей, бла-бла-бла! Вот и понеслось. Артема пригребли к себе, вжимая в горячую грудь: — Ты такой невинный, одеваешься обычно, целуешься неумело. Да и тут, наверно, еще совсем мальчик-девственник. Задницу осторожно огладили, накрывая ладонью разгоряченный пах. — Не такой уж я и невинный. — Еще скажи перецеловал полшколы. — Нет, целовался я впервые, но я... — Артем снова попытался оттолкнуть от себя этого развязанного парня, впрочем, опять впустую. — Делал минет... и не один раз. Серые глаза сщурились, а потом свободная рука, что мяла ягодицы, коснулась его нежного рта, пальцы очертили приоткрытую мягкость, скользнули внутрь, властно касаясь горячего языка. — Наверное, это здорово, оказаться у тебя здесь. Этим ушлепкам, которым ты сосал, однозначно повезло. Но не бойся, меня это еще больше заводит и совершенно не противно. — У тебя было много... женщин? — Достаточно, чтобы знать, как трахнуть пацана в его распрекрасную задницу, не навредив тому, — рука оторвалась от губ и скользнула под спортивную форму, задирая ее вверх и оголяя соски. — Девочки, мальчики... какая разница — все вы любите ласку. Артема поцеловали в висок и спустились губами вниз, прихватывая сжатую бусинку соска. — Конечно, это не женская грудь, но не менее красивая и... — на сосок подули. — Не менее чувствительная. Слушай, Детка, давай так! Я не хочу, чтобы ты навредил себе от безнадеги в этом захолустье. — Я не безнадежен, — охнули от нежных ласк своих сосков, а потом взвизгнули, когда один из них покрутили. — Ага, сначала прогулки по паркам в дождь, потом в стужу, а потом что? Ныряние в речку с моста или петлю на шею? Ты мне нравишься, ты не испорчен как остальные, ты живой и еще ты тут целочка, — шаловливая рука скользнула под ширинку, сжимая через влажную ткань трусов набрякший член. — Уверен? — Более чем! Только одно условие, никаких более дружественных пососушек. Я не хочу, чтобы тебя порвал, к примеру, тот ушлепок, что привязался к тебе тогда в коридоре. Это ему ты сосал? — Нет, только своим бывшим друзьям... — Тем более. Я не желаю, чтобы твои изумительно синие глаза погасли. — А если ты влюбишься в девушку? — охнули от того, что штаны стянули вниз вместе с трусами. — Я не отрицаю такую возможность, но заметь, по большей части теперь все зависит от тебя. — Каким же образом? Артем не мог поверить, что этот чудик наклонится к его паху и возьмет его бархатистую головку в рот. — Будь самой сексуальной и яркой деткой в округе! Чтобы я даже не подумал переключиться на местных баб, — налитый член осторожно погрузили в жар рта, продолжая свободными руками оглаживать тонкое обнаженное тело. — Полежи-ка тут пока! Артема оставили распаленным, с торчащим членом на кровати. — А твоя сестра? — спросил он у Вадика, когда тот вернулся с пузырьком масла и пачкой презервативов. — Леда не дура и ушла к подруге, пожелав нам с тобой славно поразвлечься. — А гондоны зачем? — Ну, котенок, какой ты смешной! Нет, трахать тебя сегодня не получится, не бойся так, а вот разминать тебя надо начать. Я девочек часто туда пользовал, так что знаю, что и к чему. С Артема стащили окончательно штаны и мокрые трусы. — Говорил же, сними их, теперь и треники сырые. А потом за коленки развели стиснутые стыдливо бедра, заставляя раскрыться. — Не стесняйся, дай тебя разглядеть. Какие у тебя нежные яички, — коки огладили, поднимая вверх, открывая перед взором раскинутую промежность и очерчивая тугую дырочку ануса. — Знаешь, теперь я начинаю понимать своих друзей, почему они предпочитали трахать молоденьких мальчиков. Ты как карамельная конфетка, Детка! И тебя так и хочется всего там облизать. Ни грамма целлюлита, никаких растяжек и отвисшего вымени. Боже, какой же ты хорошенький. Член снова весь обсосали, погрузив его в рот, а потом, выпустив на волю, стали разминать нежную задницу. Артем и не понял, как смазанный маслом палец в презервативе оказался у него внутри. То, что творили с яичками, прищипывая чуть мошонку, выцеловывая внутреннюю сторону бедер, полностью отвлекали его от всего неприятного. — Давай-ка на четвереньки. Артема за ногу крутанули сильные руки, но приподняться над постелью не дали, наоборот надавили, заставив встать перед Вадимом пошло раком. Молодой мужчина был опытен и, хотя его опыт до этого момента включал только девочек, но он точно знал, как распалить девственника, и что сделать, чтобы пацану понравилась близость с ним. Налитый член оттянули назад между разведенными бедрами и снова погрузили в рот, продолжая разминать зад уже двумя пальцами. Артем дрожал, периодически зажимал дыркой в себе работающие пальцы, так как сейчас к усиливающемуся дискомфорту добавилось что-то еще. Он как мог прогнулся еще сильнее в руках умелого парня, полностью давая доступ ко всем своим нежным местам, шепча сквозь искусанные губы: — Я тоже хочу пососать твой. — Я уж думал, ты мне и не предложишь. Вадим сел на постель, вжикнул своей ширинкой, выпростал зажатый мощный член. У Артема глаза полезли на лоб, конечно, он пока не видел какие стали члены его дружков после лета, но этот был просто прекрасен. Крупный, полностью сформирован, как у взрослого мужчины. Ему дали развернуться к этому налитому ярко-багровому чуду, и он припал туда ртом, продолжая чувствовать внутри задницы умелые пальцы Вадима. — М-да, сосать ты тоже не умеешь, хотя опыт у тебя был с одногодками, и я уже ничему не удивляюсь. — Тебе неприятно? — Отнюдь! Наоборот, твоя неумелость меня очень даже заводит. — Можно подумать, ты меня старше лет на пять? Обиделся Артем, выпуская обслюнявленный стояк, который просто не помещался у него целиком в его горле. И как он только войдет в его задницу? Хотя его успокаивала та мысль, что Вадим не собирался его насиловать, а готовил постепенно. Но зудящий от пальцев зад уже хотел чего-то большего. Тем более иногда Вадим цеплял у него внутри нечто такое, от чего коленки становились совсем ватными, да сам Артем начинал усиленно подмахивать своему партнеру дрожащими бедрами. — На год с половиной, я в десятом классе переболел воспалением легких, провалялся полгода в больнице, кстати, там у меня и был первый секс с одной из медсестер. Пришлось после этого пропустить целый год, а если учесть, что у меня день рождения в ноябре, сам понимаешь, я и так был чуть ли не самым старшим в своем прошлом классе. Щеки Артему огладили и налитым членом провели по губам. — Возьми его как можно глубже и представь, скоро этот красавчик окажется у тебя вот тут, внутри, — в заду нажали, и прямо там, где было особенно чувствительно. Артем задрожал, кончая обильно на постель. — А задница у тебя просто кладезь, геи-друзья, конечно, вечно болтали об оргазме простаты, но я впервые вижу, как это на самом деле. Артем очень постарался усилить темп рта на качающемся у него перед глазами члене, пока его тело совсем не поплыло и не обмякло, провалившись в послеоргазменную негу. Конечно, он дрочил и часто, но вот такой оглушительный оргазм испытывал впервые. Он почувствовал, как член Вадика завибрировал, и чуть откатился назад, получая смачный выстрел в свое нежное небо. Проглотить сперму для него было не впервой, что он и сделал, заслужив от Вадима за старания влажный поцелуй. Вадик притянул его к себе, невзирая на заляпанные спермой живот и губы, уложил рядом, продолжая целовать и разминать его резко сжавшийся анус. Ему явно нравилось, как зад Нежнова зажимает его фаланги пальцев. — Нравится, как я тебя там растягиваю? — Очень... И когда ты меня возьмешь сзади? — Посмотрим, я не тороплюсь, возможно, через пару недель, а может через месяц. — Слушай, а как оказалось, что твои друзья стали геями? — Это длинная история... — Я тоже, как и ты, не тороплюсь, — ухмыльнулся Артем, слушая рассказ про юность Вадима. Как оказалось, Вадим дружил, как и он, все свое детство с тремя ребятами, двое из которых потом признались, что имеют влечение друг к другу. — И вы их приняли? — Я да, мне было все равно, если это не касалось меня. А вот Мишка отвернулся и ушел из нашей компании, обидевшись и на меня в том числе, что я поддерживаю гомосексуалистов. — И как они? До сих пор вместе? — Нет, что ты, первая любовь очень редко бывает взаимной и счастливой. Разбежались по разным мальчикам, так как оба предпочитали брать и трахать, а не отдавать. — А может, я тоже предпочитаю брать? — Артем потянулся за поцелуем, ему нравилось лизаться с Вадимом, тем более тот целовался очень виртуозно, заставляя душу и тело Темки трепетать осиновым листом. — И поэтому так отвязно подмахиваешь мне своей филейной частью? Ты котик, мой мальчик. Чувственный, нежный котик. Только не превращайся в шлюху — это ни к чему хорошему не приведет. Давай-ка я сменю презерватив. Из задницы Артема осторожно выскользнули и, сняв с пальцев издерганное резиновое изделие, заменили новым. — В следующий раз, после того, как посрешь, делай небольшую клизму. — Я тебя запачкал? — Не сильно. Но если хочешь, чтобы я тебя там ласкал не только своими пальцами, но и языком, то придется научиться элементарной гигиене. «Языком». От этого слова Артему стало нестерпимо жарко, конечно, он хочет испытать такую острую ласку, да теперь он спать будет с этим грушевым изделием и клизму делать по пять раз в день. — Только не переусердствуй, а то будет понос... профузный, — подъебнули, видно прочитав все на покрасневшей мордашке. — Иди сюда, еще немного тебя там поразминаю и пойдем в душ. В душевую кабинку влезли вместе. Артем просто балдел от того, что мог беззастенчиво общупать все тело высокого прогонистого парня, все его проступающие кубики пресса, узкие бедра, аппетитную задницу орешком, выступающие косточки бедер. — Я тебе нравлюсь? — Конечно нравишься! Я до этого никогда и не трогал так другого парня. — В этом мы с тобой похожи, — его самого умело зажали, облапывая все, до чего дотянулись, проникая теперь в анус сразу несколькими пальцами и уже без резинки. — Какой же ты там бархатистый и жаркий. Вот уж точно без гондонов трахаться будет классно. — А ты без них трахался? — С девушками нет. Сам понимаешь, что может случится с девушкой после секса без гондонов. Да и в задницы тоже, не все девчонки любят ставить себе клизмы. Но ты совсем другое. Понимаешь, к тебе я чувствую какую-то особую тягу, возможно, я влюбляюсь в тебя, Артем. Как знать? А может это кратковременная блажь. Но тебя я хочу всего и без всяких резинок, только обнаженную плоть без защиты. А ты? — Я не знаю... — Боишься? Не бойся, если хочешь, я проверюсь на венерические заболевания и спид. — Проверься... — Артем заалел ушами, хотя просто еще немного тушевался и стеснялся Вадима. — А давай вместе завтра сходим, а? Не против? — Нет. Все правильно, он ведь тоже мог подцепить что-то через минет от этих ушлепков. Тем более Колька встречался уже тогда с Наташкой, а она была не самая чистоплотная в округе. Ему нравилось, как Вадим продолжает его там растягивать, периодически обмывая свои пальцы под струями душа, как нежит его своими руками, осторожно касаясь то тут, то там. — Какой же ты там тугой и желанный. Его жаркий шепот обещал слишком много и столько необъяснимого, что сводил откровенно с ума. Неужели Артем нашел того, кого желал всем своим сердцем, а как же тогда всемирная тяга к этому бабнику Николаю? Но сейчас, стоя под струями горячей воды, ему не хотелось ни о чем думать. Он жался к ласкающему его задницу Вадиму, слушал, как гулко бухает его собственное встревоженное сердце, и чувствовал, как ему отвечает в унисон другое. Парня, что сжимал его тонкое тело в своих крепких объятьях. А вечером, когда частично одежда Артема высохла, его проводили до дома, и теперь почему-то темный унылый парк с густыми мокрыми аллеями Темке казался сказочным лесом. Тем более Вадим, что шел с ним рядом рука об руку, пару раз утаскивал Артема с освещенных аллей в густую влажную тень и там жарко и всепоглощающе целовал.