Ликантроп

      — Отец, — младший Малфой, зайдя в кабинет, кивком поприветствовал сидящего за столом лорда и, не спрашивая разрешения, сел в гостевое кресло. — Ты меня звал?       — Да, — Абраксас наконец оторвался от чтения какого-то письма и взглянул на сына. Обычно высокомерный и гордый взгляд серых глаз сейчас казался немного усталым. — Я хотел поговорить с тобой о Принцах.       На это заявление с любопытством рассматривающий книгу на столе у отца Люциус лишь вздернул бровь в немом вопросе.       — Я думал, все уже обсудили, — слегка нахмурился он.       Действительно, стоило после похода к мадам Малкин вернуться домой, как Наследник насел на отца.       — Отец, почему ты вел себя так странно? — едва переступив порог, спросил Люциус тогда. Он с трудом утерпел, дабы не начать спрашивать раньше, но воспитание, да и элементарная осторожность удержали его. Ведь даже у стен есть уши, и обсуждать что-то по-настоящему важное можно лишь в родных пенатах. — Я думал, ты планировал произвести хорошее впечатление на младшего Принца.       — Так оно и было, — отдавая домовикам свою трость, степенно кивнул старший Малфой. — Я был вынужден вести себя так, и виной всему моя недальновидность и недостаток прозорливости.       Было ясно, что признание собственной ошибки Абраксасу дается тяжело, не любит он такого. Хотя ошибка ли это была?       — Как тебе младший Принц? — сменил тему старший Малфой, проигнорировав согнувшегося в уважительном поклоне дворецкого. (А вы думали, что прислуги, кроме домовиков, нет? «Ха-ха» три раза, разве позволишь домовикам прислуживать при званом ужине? А временная прислуга для подобного слишком ненадежна.)       Наследник задумался и, как учил его отец, попытался проанализировать недавнюю встречу.       — Вспыльчив и импульсивен… излишне импульсивен, горд и немного тщеславен, но при всем этом идет на контакт. И по какой-то причине недолюбливает наш род. — Люциус выжидающе взглянул на отца, тот в ответ небрежно улыбнулся и кивнул.       — А еще хитер, недоверчив, мстителен, изобретателен и небрезглив, — дополнил старший Малфой. — Но это заметить за один короткий разговор ты бы не смог, как и разобраться в причине его нелюбви к Малфоям. И тут как раз проявилась моя недальновидность. — Лицо Абраксаса стало совсем кислым. — Младший Принц появился на Сумеречной шесть лет назад, он вел полубродяжнический образ жизни, не гнушаясь ни воровством, ни тем, чтобы браться за самую неприглядную работу. Всем он представлялся как Артур Вульф — заурядный малолетний вервольф, — упорно поддерживая эту легенду. Никто не сомневался в его волчьей природе, и, как это ни прискорбно, я тоже. Первый раз мы с ним встретились в «Белой Виверне», я уж и не помню, зачем мне нужно было навестить это заведение, но вот этого одетого в грязную неприметную одежду парнишку я хорошо запомнил. Я бы просто прошел мимо, напрочь проигнорировав недостойного внимания оборванца, но мне не понравился его взгляд. Дикий, гордый и озлобленный. В нем читался вызов всему миру, и у меня это вызвало раздражение. Тогда я, не видя смысла сдерживаться, захотел указать ему его место и указал, но удостоился от него лишь презрения и гнева. Так и повелось, что каждый раз, встречая этого юнца в «Белой Виверне», я пытался приласкать его круцио. Поначалу желая указать оборванцу его место, а после — уже по привычке, а он на все это отвечал мне лишь презрением и насмешкой, будто знал что-то очень важное для моего рода, знал — и насмехался над моим незнанием! Это раздражало сильнее всего… — Малфой-старший тяжело вдохнул. — На моем примере ты можешь увидеть, что всегда вне дома нужно держать себя в руках, иначе… может получиться то, что получилось.       Малфой-старший ненадолго замолчал, поманив сына за собой в кабинет, где, угнездившись в кресле и дождавшись принесенного домовиком вина, продолжил:       — Все изменилось пару месяцев назад. Лорду понадобилось яйцо какой-то особенно опасной змеи, и он разместил заказ через Горбина и Бэркаса. За этот заказ взялся младший Принц и блестяще его выполнил, чем снискал симпатию Лорда, не забыв при этом немного потоптаться на моей гордости, вновь одним своим видом бросая мне вызов. Я даже попытался его спровоцировать, воспользовавшись нашим Даром, и кто знает, к чему бы это привело и как бы по мне проехалась его родовая магия за нанесение вреда не достигшему совершеннолетия. Но парнишка тогда сдержался, а под конец — своей странной реакцией на простой связной артефакт — и вовсе ввел меня в ступор и разжег мое любопытство…       Лишь тогда я заинтересовался его личностью. Довольно легко я смог установить, как он представляется, чем занимается и где проживает, точнее, снимает комнату и оставляет свои вещи, сам при этом пропадая, по-видимому, отправляясь домой, но стоило попытаться копнуть чуть глубже, как я встретил неожиданное сопротивление… Три недели назад мне прислали голову моего агента среди вампиров Сумеречной, с недвусмысленным посланием отстать от мальчишки. Это раззадорило мое любопытство, и я не пожалел приличной суммы денег, дабы найти о нем еще хоть что-нибудь. Я даже нанял несколько детективов. В результате я смог установить только то, что у него хорошие отношения с гоблинами, правда, сам парнишка так не думает, опасаясь лишний раз показываться в вотчине этих злобных коротышек…       — С гоблинами? — удивился Люциус.       — Да, с гоблинами. — Абраксас пригубил вина и продолжил: — Далеко не каждому магу из знатного рода они согласятся оформить кредит даже на пятьдесят тысяч, а мне доподлинно известно, что младшему Принцу выдали кредит чуть ли не в миллион галеонов. Узнав об этом, я впервые насторожился, но после того, как один из детективов добрался до места последней егерской охоты младшего Принца, в Румынии, упомянутый детектив пропал, а спустя сутки мне откуда-то из Европы пришел ультиматум без подписи. В нем весьма лаконично сообщалось, что если я продолжу проявлять излишний интерес к мальчишке, то род Малфоев вскоре может лишиться своего нерадивого лорда либо вовсе прекратить свое существование…       Слова отца заставили Люциуса нахмуриться, на что Абраксас лишь усмехнулся.       — После этого вампиры с Сумеречной аллеи как с цепи сорвались, отправляя любого, кто выказывал интерес к парнишке, на встречу с предками. Помнишь, сегодня с нами, когда мы покинули мадам Малкин, поздоровалась златовласая девушка?       Люциус непроизвольно вздрогнул, припомнив, что было до того, как они покинули Мадам Малкин, но все равно утвердительно кивнул.       — Это дочь главного вампира Лондона. — При этих словах глаза младшего Малфоя вылезли из орбит. — И кроме нее там неподалеку было еще четверо, старательно прячущихся не от нас или кого-то еще, а от Принцев. Сам факт того, что вампиры шастают по Косой, вполне обычен, но вот чтобы они так оберегали какого-то, выглядящего откровенным оборванцем… Хотя после всего, что он продемонстрировал, это и не странно. Особенно принимая во внимание его фамильяра.       Люциус лишь кивнул, ведь именно то, как на них яростно зашипел странный книзл младшего Принца, испугало наследника. Парню тогда показалось, что само пространство поплыло, причудливо искривляясь, от ярости зверя, а шерсть у того чуточку потемнела и стала отливать красным. Чего только не привидится.       — Да… очень необычный книзл… — проговорил Люциус, просто ради того, чтобы что-то сказать.       — Книзл?.. Люциус… — Малфой-старший коротко хохотнул в ответ на невольную шутку сына. — Это не книзл… Уж точно не он.       — Но тогда кто?       — Не знаю, но обязательно разберусь…       Повисла тишина, оба Малфоя сидели и думали каждый о своем.       — И все же, раз он столь интересен, почему ты вел себя как…       — Малфой? — усмехнулся Абраксас, прекрасно тогда расслышавший, каким, по мнению младшего Принца, очень негативным эпитетом наградил его парнишка в разговоре с Люциусом. Младший Малфой гордо вздернул нос, демонстрируя всем своим видом абсолютное несогласие.       — Нет, не как Малфой, а как напыщенный индюк! Мы же договорились, что ты будешь вежливо беседовать с его матерью, а я постараюсь наладить контакт с ним! И что в итоге? Ты собачишься с Леди Принц, а ее сын в тебя чуть боевые проклятия не швыряет!       На эту отповедь Абраксас только поморщился.       — Люциус, я же не знал, что именно этот парнишка и есть сын Эйлин. Вообще про отпрыска рода Принцев нам ничего не было известно, кроме его наличия. Я предполагал, что рано или поздно Эйлин приведет его на Косую, именно поэтому, как только я получил донесение от моего агента, увидевшего мисс Принц, колдографию которой я ему предоставил, с ребенком, мы направились им наперерез. Я хотел, чтобы наша семья на молодого Принца произвела хорошее впечатление, но представь мое удивление, когда в сыне Эйлин я узнал того самого парнишку, которого столь рьяно оберегают кровососы и которого до этого я несколько лет кряду при встрече пытался угостить круцио?!..       Абраксас внезапно прервал свою речь, поняв, что не только начал кричать на сына, но и вскочил из-за стола.       —… Только представь, во что может вылиться для нашего рода острая неприязнь юного Принца… Он, как и его род, явно далеко не в таком бедственном положении, как они изображали. Нищие, практически истребленные и смешавшие свою кровь с маглами маги не заинтересовали бы кровососов настолько, чтобы те негласно оберегали их представителя. В сложившейся ситуации я видел лишь один выход: сосредоточить всю ненависть Принцев лично на мне, в таком случае удар — если он последует — с высокой вероятностью будет нанесен по мне, а не по роду. Именно поэтому я вел себя так, как и сказал юный Принц, не как лорд, а как — Абраксас иронично усмехнулся и проговорил на непонятном для сына языке: — Ослоеб.       — Прости? — переспросил Люциус.       — Это ругательство на древнекельтском, с которым, судя по всему, юный Принц хорошо знаком. К слову, что именно он тебе показывал?       Люциус пожал плечами:       — Какой-то нож с выгравированным на нем витиеватым рисунком. При этом он утверждал, что это что-то вроде руноскрипта, но выглядело как украшение.       — Похоже на это? — после пары минут поисков в небольшой личной библиотеке поинтересовался Абраксас. При этом он продемонстрировал сыну разворот найденной книги, там действительно было что-то похожее на рисунки на ноже.       — М-да… — Получив утвердительный кивок от сына, Абраксас молча сел и углубился в чтение. Люциус не смел его прерывать, хотя ему было жутко интересно.       — Это Вязь — кельтский аналог рунной магии, к несчастью, многие знания по этому разделу магии, даже в родах, что в предках имеют друидов, утеряны. Даже у нас, несмотря на наши корни, не сохранилось знаний об этом. Вот эту книгу я раздобыл совсем недавно, когда решил разобраться, чего же так сильно испугался юный Принц во время встречи с Лордом. Прочитав ее, я убедился, что парень знает куда больше, чем должен, будь его семья действительно ослабевшей и обедневшей, и что у Лорда очень Черный и крайне специфический юмор. — Абраксас вновь иронично усмехнулся, но после взглянул на сына очень серьезно. — Какими бы простенькими ни казались эти рисунками, это волшебство. Древнее и не менее смертоносное, чем современные заклятия… Как я слышал, юный Принц испытывает определённый интерес к проклятиям? И, судя по тому, что его магический выброс обратился именно проклятием, имеет еще и серьезную предрасположенность к ним.       — Проклятием?.. — перепугался Люциус, проверив свой амулет — тот оказался на треть разряжен.       — Ничего серьезного, всего лишь вызванный эмоциями выброс магии, — отмахнулся лорд. — Правда, думаю, мадам Малкин с дочерью будут иного мнения, когда действия спонтанного проклятия проявятся, но это не важно, а вот то, что тебе придется серьезно подтянуть твои знания в области малефики, очень даже важно. Все, что у нас есть по кельтской вязи, ты тоже изучишь, если понадобится — заучишь наизусть. Тебе, если хочешь обезопасить наш род от недовольства тех, кто покровительствует и Лондонским вампирам, и Принцам, следует сдружиться с ним, а для этого нужно, чтобы ты хотя бы в общих чертах знал то, что ему нравится.       Люциус склонил голову в знак согласия, он и так все это прекрасно понимал, равно как и то, что дружить с Принцем необходимо искренне, ибо фальшь в конце концов раскроется и получится только хуже. Для него это не проблема, ведь это составная часть политики, во имя обеспечения потребностей рода.       — Отец, но я все-таки не понимаю, почему ты так вел себя с леди Принц. — Люциусу внезапно стало стыдно: тут такие важные темы поднимаются, а он из-за неуемного любопытства задает неуместные вопросы.       — Так было нужно… — помрачнев, буркнул Абраксас, чем вызвал звонкий смех своей супруги, которая тихонечко вошла в кабинет во время беседы.       — Ну же, Абраксас, признай, что ты сам убедил себя в необходимости ругани с Принц. Ведь ты до сих пор не простил ее за то, что твое брачное предложение отвергли?       — Наши роды несовместимы. — Абраксасу явно не хотел обсуждать тему его безответной юношеской любви в присутствии сына, так что немудрено, что после этого он отослал Люциуса.       И вот теперь, когда до званого ужина, на который должны были явиться Принцы, оставались считанные часы, Абраксас вновь решил поднять эту тему в разговоре с сыном. На самом деле в этом не было острой необходимости, но ему хотелось вновь напомнить наследнику, что обязательно нужно подружиться с Принцем-младшим, ведь от этого, возможно, будет зависеть выживание их рода.       К несчастью, Абраксасу так и не удалось установить видовую принадлежность фамильяра Принца-младшего, единственное, в чем он был уверен — это как минимум Магическая тварь немалой силы. Сходное описание, как поведения, так и характера способностей, соответствует доброму десятку разнообразных кошачьих: начиная от широко разрекламированной Некоматы — злобной кошки-демона с Востока, до относительно мирной Земляной кошки, обитающей в предгорьях Урала.       И вот в конце концов наступил долгожданный вечер званого ужина для узкого круга, начали прибывать гости. В их число затесались и Блэки, и Кэрроу, и Пруэты с Поттерами, и иные прочие. Все взяли с собой детей, дабы те заводили приятельские и дружеские отношения с детьми из семей, занимающих то же положение в обществе, что и их собственные, но Принцы что-то задерживались. Малфой-старший стал уже немного волноваться, думая, как это расценивать и как реагировать на такой демарш со стороны Эйлин, но, к его облегчению, этого не понадобилось, ибо дворецкий, исполняющий роль еще и мажордома, объявил:       — Леди Принц с сыном!       На мгновение все разговоры в бальном зале, отведенном под «скромный ужин только для друзей», стихли. Все взгляды устремились на женщину в скромном, но весьма уместном здесь темно-синем платье и явно робеющего и нервничающего парнишку лет десяти. Он был худ, бледен и высок, одет в черную мантию с сорочкой, на фоне которых отчетливо выделялась серебристая вышивка в кельтском стиле, пущенная по манжетам, воротнику и груди. Его глаза были, подобно материнским, черны, так же как и собранные в аккуратный пучок на затылке волосы. Гости явно испытывали нешуточный интерес к давно не посещавшей их общество Эйлин и ее отпрыску, но если с их стороны были лишь интерес и любопытство, то у Малфоев, по крайней мере у младшего, началась тихая паника.       — Это не он, — прошептал парень, его приветливая улыбка стала искусственной, а взгляд растерянным. Стоявший подле него Абраксас в лице не изменился, при этом пытаясь мысленно, с бешеной скоростью, просчитать ситуацию с новыми открывшимися вводными, но как ни крутил — не сходилось. Если предположить, что у Эйлин родилась двойня, то почему тогда она сюда привела только одного? Второй сам отказался? Или на этом настояли неизвестные покровители Принцев? Или есть еще что-то?       — Люциус, действуй как уговорено и постарайся установить дружеские отношения и со вторым младшим Принцем, при этом ненавязчиво расспросив его о брате и о причине, по которой тот не явился к нам.       Услышав слова отца и почувствовав его поддержку, Малфой-младший отбросил растерянность и вновь вернул своей улыбке естественность.       — Что ж… если это необходимо для рода…