Я отнесу тебя в лучший мир

      Всю ночь Джек копошился в квартире: переключал каналы на телевизоре, игрался со светом, шумел кастрюлями. Несколько раз я вскакивала с кровати и просила его успокоиться, но тот лишь смеялся мне в лицо. Кое-как мне удалось заснуть на пару часов с подушкой на голове.       Утро не принесло мне никакой радости, а сон — отдыха. Хотела сделать завтрак, но на кухне оставалось немного хлопьев и несколько капель молока в упаковке. Остальные припасы потратил Джек на свой дрянный торт. Я со злостью хлопнула дверцой холодильника и на шум возник клоун — так тихо, будто вышел из тени. — Птичка сегодня не в духе, м? — подойдя сзади, он положил подбородок мне на плечо. — Хочешь Джек развеселит тебя?       Я накрыла его лицо рукой и с силой отодвинула клоуна от себя. — Спасёт моё настроение только завтрак. Но, как видишь, продукты ты потратил. Придётся из-за тебя идти в магазин. — Не забудь прихватить Джеку конфет! — Джек обнажил ряд острых клыков и захихикал, прикладывая руку к губам. — С чего бы? Ты себя плохо вёл.       Широкая улыбка Джека сползла с лица, а взгляд стал острым как бритва. Клоун ссутулился ещё больше, и его нос практически касался моего лба. Он упёрся рукой в стену за моей спиной. — Решила поиграть в родителя, воронёнок? — сейчас он выглядел как хищник, зажавший добычу в угол. — Но я тебе не ребёнок.       Ни один мускул на моём лице не дрогнул. Постепенно я лишаюсь страха смерти, буквально смотря в её лицо чуть ли не каждый день. Может раньше я бы и убежала, роняя слёзы, но сейчас я уверенно смотрела ему в глаза, пряча крохи паники за напускным безразличием. — А ведёшь себя прямо как ребёнок. Если не хочешь такого отношения к себе, то веди себе соответствующе, — я изогнула бровь, наградив клоуна самым тяжёлым взглядом из моего арсенала. — Устроил такой бардак всего за ночь, вечно смеёшься и… — Конечно я буду смеяться, я же Смеющийся Джек. Клоуны любят смех, любят радость, — резкие интонации в его голосе пропали, он будто на мгновенье вышел из своего образа. — Я люблю заставлять смеяться себя и окружающих, — Джек наклонился к моему уху, произнося следующие слова шёпотом. — Будь ты ребёнком, то я бы смеялся тебе в лицо, набивая пиньяту твоими кишками.       Клоун оглушил меня резким смехом, откинулся назад и, схватившись за живот, принялся громко хохотать. Я с раздражением выдохнула. Джека бесполезно как-то отчитывать, ему и повод не нужен, чтобы в красках описать, как убил бы меня. На самом деле, я правда ещё ребёнок и надеюсь, Джек об этом не узнает. Но даже если и так, может Слендер защитит меня? Или сразу найдёт замену? В любом случае, лучше не давать Джеку повода совершить всё то, о чём он так любит рассказывать.       Пробыла в магазине я недолго и вернулась с большими пакетами продуктов. Меня встретил Джек, а в руках у него был капиллярный массажёр для головы, который папа покупал много лет назад на семейном курорте. Я даже удивилась, ведь, казалось, мы его потеряли навсегда. Неужели Джек и правда всю квартиру перерыл? — Что это? — он брезгливо держал незнакомый предмет когтями. — Это для снятия стресса, — я принялась разгружать продукты, но Джек не отставал. — И как он работает? — клоун стал внимательно изучать предмет и даже попытался укусить его. — Стой, сломаешь же, — я выхватила у него из рук массажёр. — Ладно, садись, я покажу.       Как только я принялась массажировать голову Джека, понурив прибор в густые чёрные волосы, он будто бы оцепенел. Сидел словно статуя, не шевелясь и не издавая ни звука. Мне показалось это удобным приспособлением для «выключения» клоуна. — Понравилось? — я рассмеялась, глядя на удивлённое и озадаченное лицо Джека, который смотрел в одну точку и будто не мог понять, что за странное чувство испытывает. — Это даже лучше, чем есть торт! Прошу, птичка, не останавливайся, — клоун прикрыл глаза и заурчал, точно домашний избалованный кот. — Если поможешь мне сегодня с уборкой, то вечером продолжим. — Но Джек ненавидит уборку! Аргх, хитрая ворона.       Несмотря на недовольство, Джек, бурча себе под нос, всё-таки помогал мне весь день. Под конец, квартира выглядела так, будто ни Тоби, ни Джека здесь не было и в помине. Неизменным оставалось лишь кровавое пятно на ковре, но стоило представить, будто это след от вина, мне становилось лучше. Когда-нибудь я перестану скрывать реальность за фантазиями. Наверно, будущая Эмбер будет сильнее, чем нынешняя, потеряв всю свою человечность, превратившись в марионетку Безликого.       Поздним вечером, уставшая я, легла в кровать. Раньше я часто мечтала перед сном: о будущем, прошлом, о моих друзьях и Авроре. Но сейчас те наивные мечты о том, как мы переедем и будем жить в роскошном загородном доме с тремя котами и собакой, казались мне такими глупыми. Мы так любили мечтать вместе, ночуя друг у друга, а ведь я так и не сказала ей важного… По щеке покатились слёзы и я, тихо всхлипывая, убирала их костяшками пальцев. Что-то под моим одеялом зашевелилось, защекотало ногу. — Джек, зачем ты сюда залез? — я вскинула одеяло. — Можно Джек задаст личный вопрос? — тусклая лампа на тумбочке жёлтыми бликами играла на бледном лице клоуна, делая взгляд более хищным и чётко выделяя границы скул. И правда подкроватный монстр, которого так боятся дети. — Для этого необязательно залезать ко мне под одеяло, — я пыталась унять дрожь в голосе, но не выгоняла клоуна. Почему-то от его присутствия стало немного легче. — Джек видел семейные фотографии. Где твоя семья? — ладонями он подпёр щёки, а одеяло забавно лежало на его макушке. — Разве взрослые не съезжают от родителей? Их нет… — Обычно родители не любят Джека. Может, оно и к лучшему? Никто не будет его выгонять…— я нахмурилась, и Смеющийся тут же поменялся в лице. — Вообще-то, если воронёнок грустит, то нет, это не может быть к лучшему. Джек часто говорит глупости, не слушай его. — Один нехороший человек убил их… на моих глазах. — Вероятно, этот человек думал, что делает что-то правильное. В любом случае, хочешь Джек убьёт его взамен? Джек может колоть ножом, распотрошить когтями, использовать глаза для… — Было бы неплохо, — я улыбнулась, вытирая последние слёзы. — Он этого действительно заслужил.       Я обняла себя руками и перевернулась на другой бок. С момента смерти Авроры я чувствовала уничтожающую изнутри боль внутри себя. Чувство одиночества угнездилось в костях, разливаясь по всему моему телу липкой субстанцией. — Птичка хочет, чтобы Джек охранял её сон? — низкий голос Джека раздался над ухом. — Да.       Джек присел на край кровати и вглядывался в темноту, будто защищая меня от монстров. Эта ночь действительно выдалась спокойной и тихой.       Утром меня разбудил телефонный звонок. Тоби. С каких пор у меня есть его номер? — Да? — голос утром был осипшим. Повисло недолгое молчание. — Ты что, заболела? — Что ты хотел? — Я зайду к тебе, — но не успела я его отговорить, как он повесил трубку.       С раздражённым выдохом я бросила телефон на подушку и осмотрелась. На краю кровати всё также сидел Джек. Казалось, он за ночь и не сдвинулся. — Кто это был? — тот посмотрел на меня через плечо. — Один нехороший человек. К сожалению, от него никак не отвязаться. — Птичка любит заводить дружбу с нехорошими людьми? — Это само так получается. Ни одного хорошего друга в моем окружении, — Джек грустно клюнул носом, и я поспешила добавить. — Но ты исключение, конечно же.       Наверное, исключение. Кровожадный дух в друзьях — довольно странно и опасно. Я привела себя в порядок и успела поесть. В дверь постучали и я уже знала кто это. — Привет, — радостно поздоровался Тоби, спуская маску с лица. — Ага… — я не впускала прокси дальше порога. — А я принес вкусняшки! — тот просунул мне пакет сладостей, но я не спешила его брать, сладостей мне уже хватило и от Джека. — Как… ты!.. себя чувствуешь? Впустишь меня? — Со мной всё в порядке. Вали отсюда, — я поспешила закрыть дверь, но парень подпёр её ногой. — Милая, я же с хорошими намерениями!       Тоби поставил брови домиком и скорчил мордочку, отросшие вьющиеся волосы падали ему на глаза. Но жалость ему не вызвать. Вдруг он напрягся, уловив за моей спиной шум. Видимо, Джеку опять не сидится на месте, а ведь я просила его вести себя тихо. — Ты что… изменяешь мне? — его голос стал тонким, а глаза — влажными. — Ты поэтому не хочешь меня впускать?       Но не успела я ответить, как парень пробился в квартиру и принялся судорожно осматривать её. Заглядывал везде: в шкафы, за занавески, под столы. Опять навёл бардак. Не сдерживая возмущения, я подошла и отдёрнула его за плечо. — Да успокойся ты! Нет тут никого, — Тоби всё ещё осматривал комнату, грудь его часто вздымалась от волнения. — Я так испугался, что ты мне изменяешь. Внутри меня всё рухнуло, — он взял моё запястье и прижал к своей груди. — Почувствуй, как бьётся сердце.       Внутри Тоби и вправду грохотало сердце, я впервые видела прокси таким напуганным. Глубоко в душе мне стало даже жалко его, захотелось обнять. Парень нервно хихикнул и дернулся. — Я тебя никогда не брошу и не предам, слышишь? Пообещай, что ты… ты!.. не предашь и меня.       Он заключил меня в объятия, прерывистые всхлипы разнеслись над ухом. Сейчас он выглядел таким беспомощным, открыл свой единственный страх — предательство. Я могла ударить в его слабое место в любую секунду, разбить его доверие и ответить болью на боль. Но вместо этого из губ вырвалось: — У меня и в мыслях не было. — Эмбер, берегись! — внезапно Тоби вскрикнул и спрятал меня за спину. — У тебя здесь призрак.       Я выглянула из-за плеча прокси и увидела в коридоре Джека, который, видимо, вышел подружиться. Клоун выглядел растерянным, он смотрел на меня, будто выискивая в моих глазах поддержку. — Господин рассказывал о таких, как ты! Не подходи…чудовище! Эмбер, брала ли ты какие-нибудь странные вещи? — Странные вещи? О чем ты?       Мой рюкзак был выпотрошен Тоби, и вдруг на пол что-то гулко упало. Тикки поднял старинную расписную шкатулку. — Откуда она у тебя? — Впервые вижу, — но не успела я рассмотреть странную находку, как Тикки тут же выбросил её из окна. Я посмотрела на Джека, но его уже не было. — Вот и все. Призрак больше тебя не потревожит, он мог убить… тебя! Ему в нашем доме не место.       Из тумана в голове меня вывели его пальцы, нежно приподнявшие подбородок выше, заставляя смотреть ему в глаза. Тоби потянулся за поцелуем, но я отпрянула от него. — Думаешь, что тебе здесь рады? — мой голос окреп. — Врываешься сюда и делаешь всё, что тебе вздумается. Неужели ты думаешь, что здесь твой дом? Уходи или я убью тебя, — я потянулась за маской, прикосновения к ней отдали легким током в пальцах.       Между нами повисла тишина. Тоби хмыкнул и направился к выходу, при этом говоря: «Слендер напоминает о твоём долге». Как только дверь закрылась, я выглянула из окна, но следов разбитой шкатулки на тротуаре не заметила. Может, оно и правду к лучшему.       В квартире стало тихо. Возможно, даже слишком. Если до вечера я и пыталась насладиться одиночеством, то потом тишина стала давить на уши. Я даже пыталась съесть сладости, которые принес Тоби, но без Джека всё как-то потеряло смысл, а конфеты лишились вкуса. Мельком я снова глянула в окно: на землю опускались сумерки, возле моего дома находилась детская площадка. Людей не было, ветра тоже, но, несмотря на это, одна качелька несильно шаталась, будто на ней кто-то сидит. — Друг называется. Выбросили какую-то шкатулку и всё, ни ногой за порог? — выругалась я.       Постепенно начинала злиться на эту тишину. Чем дольше я оставалась одна, тем больше начинала думать обо всём, что произошло, не могла ни на что отвлечься. Воспоминания обжигали и душили всю ночь, мне стало невыносимо от своих же мыслей. Хотелось, чтобы кто-то поскорее забил эту тишину.       Утро было серым. Я вновь посмотрела в окно. Качеля всё также качалась. — Да ну его!       Я оделась, вышла на улицу и пошла к площадке. Передо мной возник Джек. Он несильно раскатывался, опечаленно склонив голову, а в когтистых руках держал разбитую шкатулку. Я подошла к нему, постучав пальцем по плечу. — Джек лишь хотел подружиться…       Я громко вздохнула. — Не все рады дружбе с чудовищем, — Джек будто дрогнул от этих слов. — Я понимаю, что жить в одиночестве мучительно, ты просто хотел найти друзей. По-своему. — Птичке-то откуда знать! У тебя есть крылья, ты не заточена в шкатулке. — Тем не менее, у меня тоже есть клетка.       Клетка — мир Слендера вокруг. Господину принадлежит не только лес, но и вся моя жизнь. — Откуда эта шкатулка оказалась у меня? — я кивнула на предмет, который крутил в лапах клоун. — Кое-кто просил не говорить тебе. Это своего рода сделка. Пожалуйста, птичка, не расспрашивай Джека! Он ненавидит хранить секреты.       Я удивлённо наклонила голову набок. Вероятно, проделка одного из прокси или указ Слендермена меня помучить. Я уже ничему не удивлена. — Ладно, — я кинула Джеку в руки пакет конфет. — Идём домой.       Столько радости и надежды, чем в глазах Джека, я не видела ни у кого иного. В квартире Джек вёл себя менее буйно, постоянно ходил за мной, не отставая, мне даже пришлось с трудом выгонять его из ванны. Будто щенок, которого только отлучили от мамы. — Джек, ты не обязан снова сидеть здесь пока я сплю, — я пыталась сказать это предельно мягко и аккуратно, ведь я уже ложилась спать, а Смеющийся намеревался всё это время сидеть тут и оберегать, как он говорил, от «ночных монстров».       Ответа не было, он всё также сидел на краю кровати и смотрел в окно. Клоун был постоянно напряжён, будто ожидая, что в дверь опять ворвётся плохой человек и разлучит нас. Нужно было чем-то отвлечь Джека и мой выбор пал на мои книжные полки. Я быстро перебрала их и открыла свою любимую, зачитывая вслух под настенным светильником. Монохромный клоун оглянулся, изогнув бровь, но, спустя время, его плечи чуть опустились, и он подвинулся ко мне ближе. Джек углублялся в моё чтение, позже вновь стал придумывать шутки. Книжка даже завлекла меня. За окном завывал ветер, а дождь барабанил по подоконнику, страница шла за страницей, вот я уже с трудом выговаривала слова, мои веки становились всё тяжелее. Я закрыла книжку и облокотилась на его плечо, зарываясь в вороные перья.

***

— Эмбер! Эмбер, что с тобой? — впервые Джек обращался ко мне по имени, пока я задыхалась от кашля в его руках.       Я не могла вздохнуть, горло драло так, будто я вот-вот выхаркаю лёгкие. Я знаю, что это — аура Слендера, он рядом, смотрит прямо на меня. Краем глаза я уловила его фарфоровое лицо, заглядывающее в окно, я даже прекрасно ощущала его настроение, его требования. Господин жаждал одного — подношений.       Джек подал стакан воды, но я не могла сделать и глотка, вода выплёскивалась вместе с кашлем. Я проползла к тумбочке, Джек вслед за мной помогал открывать ящики, хоть и не понимал, что я ищу. Когда я коснулась маски, то приступ закончился. Всё тело пробивала дрожь, я не верила, что осталась жива. Громадная рука Джека поглаживала меня по спине, пока я в позе эмбриона лежала на полу. — Птичка так напугала… я подумал, что то существо убьёт тебя, — клоун выглядел по-настоящему встревоженным. — Мне… нужно будет… отойти… — все органы внутри будто перемешались. — Ты скоро вернёшься? — Постараюсь. — Джек будет ждать.       И как мне искать жертв? Опять идти в глушь в надежде на какого-нибудь бездомного? Нет, лес слишком далеко, а аура Безликого всё время ощущается рядом. Тем не менее, я искала у мусорников, под кафе, в тёмных переулках и подземных переходах — ни одной жертвы. Ну хоть бы один суицидник попался! И только сейчас заметила, как оказалась на кладбище. Из всех кладбищ, я пришла именно на то, где была похоронена Аврора. Я так давно не видела её. — Аврора.       Стоя перед её могилой, я смотрела на выгравированную фотографию. Могила была неухожена, цветы в вазах давно завяли, и, несмотря на требования Слендермена найти поскорее жертву, я принялась за уборку: вырвала сорняки, почистила надгробие, ругаясь на несправедливость — девушка была воплощением добра и света, а к ней так наплевательски относятся после смерти. — Я понимаю, что моя аура приносит тебе дискомфорт, — этот голос. Голос Слендермена разнёсся у меня в голове. — Прокси становятся к ней чувствительны, если не выполняют условия сделки.       Я бы хотела закрыть уши, лишь бы не слышать его, но было невозможно — Слендер забрался ко мне в голову. Его голос звучал так, будто я находилась в наушниках или слушала собственные мысли. — А ты выполнил? Ты обещал мне мир без боли, но я страдаю ещё больше!       Я выискивала глазами существо и, наконец, заметила фигуру меж надгробий. Его облик идеально вписывался в атмосферу кладбища — настоящий ангел смерти. Тёмный пиджак сливался с темнотой ночи, луна отражалась от белой кожи. — Нужно полностью сломаться, чтобы переродиться новым человеком. Тоби, Тим, Худи тоже через это проходили. — я с вопросом посмотрела на него, утвердительный кивок хозяина леса совершился медленно и непреклонно — как движение ледника. — Скоро ты будешь освобождена от этого бремени.       Я отвернулась, опустив взгляд на надгробие Авроры. Воспоминания вспышками мелькали в голове, именно воспоминания о ней удерживала во мне чистоту и человечность. Я так скучала по её голосу, улыбке, глазам, нелепым шуточкам и заботе. Я всё ещё помнила её запах и зелёные глаза, которые так ярко отражали счастье. — Почему я? — мне казалось, что я и правду могла бы справиться с проблемами и без сделки с этим демоном. — На самом деле, было два претендента. И она перед тобой. — Врёшь, — вскликнула я. Очередная уловка Господина спутать мне мозги. — Ты предлагаешь сделку только сломленным людям. Аврора была не такая.       Между нами возникло короткое напряжённое молчание, я впервые услышала короткий, но до боли злорастный утробный смешок Безликого. — Она была твоей подругой столько лет, а, оказывается, ты её и не знала вовсе. Вспомни, что она рассказывала о себе.       Аврора ничего не рассказывала. Я была такой эгоисткой, что вечно говорила только о себе. Неужели я и вправду не интересовалась жизнью лучшей подруги? Нет, она сама не хотела мне рассказывать, всегда переводила тему. Я даже ни разу не была у неё в гостях, вечно она находила отмазки. — Бедное дитя. С самого детства она страдала от насилия, вечных издёвок брата и домоганий со стороны отчима. Им нужно было выплёскивать свою злость, и она принимала её. Мать не могла это остановить, — Слендер сделал короткую паузу, давая информации засесть в моей голове. — Не проходило ни дня, чтобы она не думала о том, как бы наложить на себя руки. Только ты удерживала её. Но почему ты, Эмбер? Ведь ты никогда не интересовалась ею. Скажи, может она тебе была безразлична? — нет, Аврора была мне дорога. — Совсем не так. Тебе нужна была лишь жилетка, в которую можно поплакаться, когда грустно. — его голос так давил на мозги, хотелось всеми силами выбросить его из сознания. — Не правда, — я опустилась на колени. Злость вместе с горечью клубилась надо мной, Слендермен питался этими чувствами. — А ведь тебе и не хватило времени, чтобы сказать ей о своих чувствах. Но ты была влюблена не в Аврору, а в её отношение к тебе. Эгоистичная сволочь.       Это было последней каплей. Слендермен проник глубоко в моё сознание, прочитал все мои чувства и мысли. Я разревелась, точно маленький ребёнок от беспомощности, сжимая в руках землю на могиле подруги. — Я почти сделал Аврору своей прокси, пока Тим не заметил тебя: бойкую и наивную. Он разглядел в тебе потенциал. Оставалось сломать тебя, но мне хватило даже небольшого вмешательства, чтобы проникнуть в твою голову. Ты была послушнее Авроры, убила её по первому приказу. — Убила, — руки, перепачканные в саже, коснулись рта, сдерживая крик. — Она не сопротивлялась. Если тебе интересно, то даже поблагодарила за то, что именно ты исполнила её мечту. Может, тебя это утешит.       Слендер был жесток. Каждое его слово вонзалось в меня подобно ножам, рвали плоть и разум. Демон наслаждался моими эмоциями. — Что насчёт твоих родителей, они тоже знали. Заметили, как ты выходила ночью и пришла под утро, заметили отсутствие ножа. Их догадки подтвердили новости в газете, которые хранятся в столе твоего отца.       Но они меня не сдали. Да, я видел их взгляды: непонимающие и испуганные. Но, тем не менее, они не отвергли меня, не сдали в полицию, а вели себя так, будто ничего и не было. Возможно, если бы Тоби не убил их, то они бы приняли меня обратно.       Я выхватила из рюкзака нож, лезвие направленное в мою шею со стремлением ринулось к коже с жаждой крови. — Стой! — рык Слендермена раздался эхом в голове.       Что-то будто схватило меня за руку, я не могла ни пошевельнуться, чувствуя поцелуй стали на моей коже. Кровь струйкой стекала по рукам, сжимающую рукоятку. — Возможно, я немного переборщил. Извини. Но взамен у меня есть для тебя подарок. Если ты хочешь, то я сотру воспоминания об Авроре.       Стереть воспоминания — стереть боль. Сила Господина угнездилась в моей голове, теперь моё сознание было полностью в его руках. Он мог манипулировать даже моим телом. — Да, я хочу забыть, — тихие, но чёткие слова с горечью вырвались из губ.       В голове раздался щелчок. Шум в голове стих, я услышала шелест ветра, скрип деревьев, ощутила свежий прохладный запах. Я вскинула голову и долго всматривалась в мерцание звёзд. За мной раздались шаги, а лицо ослепил свет фонарика. — Снова сектанты, будь вы прокляты! С меня хватит, я вызываю полицию! — ночной сторож кладбища развернулся на пятках и поспешил удалиться, ругаясь.       Убей. Маска приросла к лицу, я закрыла глаза, стараясь сосредоточиться. Ни шум ветра, ни треск деревьев, ни шелест крыльев ночных птиц — всё это будто загородило бетонной стеной, и всё, что доносилось до слуха — бешенный ритм сердца жертвы. Все мои чувства были направлены лишь на одну цель.       В считанные секунды лезвие ножа прорезало шею — будет тише, пронзило глаза — чтобы было спокойнее, раздробило рёбра — прочистила путь к сердцу и, наконец, насадила сердце на нож — смерть. Долг выплачен.