Одержимые

Смотря в спину ведьмаку, скрывшемуся в гуще леса, Эд испытывал двоякие чувства. С одной стороны, он был до жути зол на Клауса за те дурацкие шутки и подколки, которые задевали его до глубины души против воли, но с другой стороны отпускать ведьмака одного ему не хотелось. Эд всем своим нутром чувствовал, что ничем хорошим это все не закончится. Однако, Глорнан нашел хороший способ, как отвлечь его от тяжелых и мрачных мыслей. Приблизившись почти вплотную, касаясь грудью напряженной спины Марлоу, он обвил мага сильными и жилистыми руками, горячо дыша ему в ухо и носом проводя по коже шеи, вызывая по телу табун мурашек. Эд крупно вздрогнул и испуганно дернулся, пытаясь вырваться из кольца рук, но сбежать ему не позволили. — Не нужно так бояться, Эдвард, — выдохнул Глорнан. — Ты ведь знаешь, что я не сделаю тебе плохо. Эд знал, он чувствовал, что его жизнь этот эльф ценит выше всего остального, раз уж он пришел за ним даже сюда, оставив свой народ. И как только король Морохир позволил ему покинуть пост капитана стражи и устремиться вслед за магом в это поглощенное снегами и магией место? Марлоу льстило это внимание со стороны эльфа, от его горячих и чувственных прикосновений и дыхания, оседающего на коже, мага вело. Он, истосковавшийся по нежности и ласке, по любви, готов был поддаться и позволить все, что только взбредет Глорнану в голову, но все равно внутри что-то протестующе бунтовалось от одной мысли, что он позволит кому-то, кроме Клауса, прикасаться к себе так. Странная болезненная верность, которую хранил Марлоу, не давала ему расслабиться и послать все к чертям. И, кажется, прозорливый эльф это понимал. Его золотистые глаза выражали разочарование. И Эду было стыдно за это. — Видимо, ты больше переживаешь за это неблагодарное животное, скрывшееся в лесу, чем за то, что я стою за твоей спиной, — фыркнул Глорнан, отстраняясь. — Все никак не избавишься от привязанности к ведьмаку? — Я не могу, ты же знаешь, — почти простонал Эд. — Это трудно. — Ты просто не хочешь, Эдвард, — мягко поправил его Глорнан и осторожно прикоснулся тонкими пальцами к непослушным волосам Эда, будто бы прося прощения за несдержанность и грубый тон. — Возможно, — согласился Марлоу. — Ты ведь видишь меня насквозь, так что должен понимать. Глорнан согласно кивнул. Он понимал. И в некоторой степени принимал эти верность, преданность и честность Эда. По крайней мере сейчас, заметив изменившийся взгляд ведьмака в тот момент, когда он, Глорнан, появился в поле зрения, эльф подумывал о том, что не все потеряно. Это грубое и невоспитанное животное оказалось не таким безнадежным, раз в его сердце уже поселились ревность и желание присвоить Эда только себе. Но помогать ему Глорнан был не намерен. Свое он возьмет в любом случае, попытавшись переменить чувства молодого мага. — Здесь не место для таких разговоров, — опомнился Марлоу, хватая Глорнана за руку и сжимая его пальцы. Эльф невольно вздрогнул, потому что рука Эда была чертовски горячей. От нее тепло разливалось по всему телу. Когда они пересекли границу леса, их окружили тьма и тишина. Глорнану, как созданию света, привыкшему к жизни под звездами, сразу сдавило горло от затхлого воздуха, наполненного сыростью и запахом крови, тьма буквально пыталась забраться в каждый потаенный уголок его души. Ему показалось, что даже его волосы потяжелели и потускнели от того мрака, что окутывал этот лес. Эд словно почувствовал перемену в эльфе и обернулся, смотря на того своими кошачьими глазами, которые светились в темноте, будто два драгоценных камня. Глорнан смотрел в эти полные беспокойства глаза и думал о том, что ему становится проще дышать. — Ты в норме? — поинтересовался Эд шепотом. — Может, тебе не стоило идти сюда? Это место не для тех, кто привязан к лунному свету. Глорнан в ответ лишь хмыкнул и сильнее сжал руку мага. Уходить и оставлять его одного среди этой пугающей тьмы он не собирался. И Эд это понял. Он тепло улыбнулся в благодарность и проследовал дальше вглубь леса, ступая осторожно и медленно. Эд был напряжен так, что у него сводило мышцы. Он знал, что здесь все не будет так просто. Он чувствовал, как за ним пристально наблюдают десятки глаз. И это давило на плечи, сжимало легкие и заставляло дышать через раз, прислушиваясь к звенящей тишине, густой, словно кисель, которая облепливала со всех сторон. Хотелось протянуть руку и сорвать этот полог, накрывающий, словно тяжелое одеяло. Марлоу не было страшно, потому что темноты он не боялся, но ему было тяжело. Каждый шаг давался с трудом, а легкие горели от частого и судорожного дыхания. Ему казалось, что множество липких щупалец тянется к нему, пытаясь сдавить горло, лишить воздуха, парализовать. И от этого противного, скользкого ощущения на коже все тело охватывала судорога. Поэтому он почти вздохнул с облегчением, когда почувствовал сильную жажду крови. Магия в ответ привычно заполнила каждую вену в теле, прогоняя прочь тьму и сжимающий горло страх. Эд глубоко вздохнул, подчиняясь силе, которая жила в нем с самого детства. Глорнан позади него схватился за меч. Когда ночные твари, урча и порыкивая, заключили их с эльфом в кольцо, не давая и шанса выбраться, Эд и Глорнан встали спина к спине, пристально всматриваясь в черноту, откуда были слышны звуки и угадывались размытые очертания тварей, их горящие, словно раскаленные угли, глаза. Вонь, исходившая от них, заставляла слезиться глаза. Эду было непривычно. Раньше он сражался только с Клаусом, безоговорочно доверяя ему свою спину. Как бы они ни цапались, ни спорили, ни грызли друг другу глотки, но Эд знал, что его прикроют в любом случае, потому что ведьмак никогда не стал бы бить в спину. И их стиль боя подходил друг другу как нельзя лучше. Клаус дополнял просто ужасные способности Эда к ближнему бою, а Марлоу прикрывал его магией на расстоянии. Любая их атака получалась слаженной и отработанной, словно они тренировались вместе долгие годы, изучая и подстраиваясь под партнера. И магия Марлоу подходила Клаусу. Тот всегда мог умело использовать ее для своих целей, перенаправляя, дополняя. В такие моменты Эд понимал, что сделал в своей жизни самый правильный выбор, какой только мог сделать, пусть эта связь с Клаусом и приносила ему одни боль и проблемы. Ради того, чтобы видеть, как ведьмак сражается за него с горящими азартом глазами, он готов был и потерпеть. С Глорнаном все было иначе. Эд не сказал бы, что так уж плохо, просто они не знали друг друга в плане ведения боя. Глорнан был превосходным бойцом и умело орудовал мечом, рассекая тварей одну за другой, а его меч слабо поблескивал, расчерчивая тьму тонкой полосой. Эд наблюдал за ним краем глаза, чтобы прикрыть в случае чего, но эльфу словно бы и не нужна была помощь. Он сам старался защищать Марлоу, хотя маг в защите не нуждался. Он сам умело расправлялся с бросающимися на него из тьмы тварями, клыки и когти которых натыкались на невидимый магический барьер, после чего их либо пожирал огонь, либо сковывал лед, разбивая замерзшее тело на осколки. Мелкие твари попадали под удар первыми, безмозгло бросаясь в атаку и капая слюной на снег, а те, что были крупнее и умнее, выжидали, пока враги ослабеют. Эд чувствовал на себе их пристальные взгляды. Марлоу старался тратить магию экономно, чтобы не растерять все силы в самый ответственный момент. Заклинания он использовал слабые, которые действовали на большую часть чудовищ, но не могли пробить толстую шкуру тех, кто был покрупнее. Эд лишь досадливо тцыкал и продолжал атаковать. А тварям все не было конца. Они прибывали и прибывали словно из ниоткуда. Рычали и бросались на них, словно голодные псы на кость. И смыкали кольцо все теснее и теснее. А в ближнем бою особо магией не поработаешь, потому что с близкого расстояния многие заклинания могли нанести ущерб не только врагу, но и самому заклинателю. Поэтому Эд осторожничал, боясь зацепить Глорнана. Он неуклюже пытался свести магию к ближнему бою, но у него в запасе не было ни одного более-менее подходящего заклинания. А как следует владеть мечом он еще не научился. Бойня могла бы продолжаться вечность, изматывая и вытаскивая последние силы. Эд не видел, сколько еще тварей прячется в лесу, атаковал наугад и тяжело дышал, пытаясь прийти в норму. Физические упражнения всегда давались ему с трудом, пусть он и старался развивать тело. Видимо, это все же было не для него. Вот Клаус мог бы здесь долго козликом прыгать, размахивая мечом и еще что-то выкрикивая для поднятия настроения. Эта его привычка одновременно дико бесила и забавляла Эда. Когда все это стало действовать ему на нервы, да и внутренний голос что-то нашептывал ему мерзким голоском относительно Клауса, Эд не выдержал. Он зарекся в этой миссии использовать много магии сразу, но ситуация явно не располагала для принципиальности. Поэтому Эд долго не раздумывал, сосредотачиваясь и выпуская огромное количество пламени, яркой вспышкой озаряющее весь лес. Сапфировый огонь с ревом прокатился по всему лесу, облизывая тонкие стволы деревьев и поглощая всех обитающих здесь тварей. До Эда сквозь внезапно исчезнувший полог тишины стали доноситься истошные визги и болезненное рычание. Твари вспыхивали и сгорали за несколько мгновений, обращаясь в горстки пепла, усыпающие снег. Эд смотрел на все это с видом глубочайшего удовлетворения и тяжело выдохнул, приводя в норму дыхание. Кончики его пальцев еще искрились от магии, а синие блики от пламени причудливо отражались на его огненных волосах. Стоящий позади Глорнан спрятал меч в ножны и снова тесно прижался к магу, обнимая того за талию и коротко, но мягко целуя обнаженную шею. — А нельзя было так сделать с самого начала? — мурлыкающе поинтересовался он, слегка покусывая мягкую кожу за ухом Марлоу. — И сколько же в тебе магии, мой дорогой Эдвард? От собственного имени, произнесенного таким хриплым и низким голосом, Эд дернулся, как от удара, и прикрыл глаза на мгновение. Его длинные ресницы подрагивали. — Я не хотел тратить магию, — пояснил Эд, невольно наклоняя голову и подставляясь под ласкающие его губы. Милостивые боги, какой же он безвольный кретин, раз не может противостоять чужим ласкам. Но ему так до дрожи хочется этого, что внутри все сладко замирает даже сейчас, посреди этого проклятого леса с кучей тварей. — Не стоит волноваться, — снова выдохнул Глорнан в покрасневшее ухо Эда. — Если что-то случится, я сумею позаботиться о тебе. Либо у Эда уже давно мозги набекрень от долго воздержания, либо эта фраза действительно прозвучала очень двусмысленно? Наверное, это все же сказывался недостаток постельной жизни. — Я учту, — смутившись, пробубнил Эд и заметил вдалеке ярко светящийся небольшой магический шар. Клаус. Жив значит. Маг даже выдохнул от облегчения, понимая внезапно, что все это время не находил себе места, думая о Вестрае и надеясь, что с тем все хорошо. — Идем, — коротко бросил он Глорнану, мягко, но настойчиво выпутываясь из его теплых рук. — Кажется, Клаус что-то нашел. Эльф лишь в привычной манере фыркнул. Эду подумалось, что эти двое никогда не придут к даже шаткому подобию перемирия. У них словно в крови была ненависть друг к другу. Продвигаться по лесу стало проще. Звенящая тишина исчезла, давая множеству звуков возможность заполнить лес. Теперь Эд слышал и свое ровное дыхание, и треск веток под ногами, и утробное урчание прятавшихся в тени тварей, которые, впрочем, не нападали, а просто наблюдали. Марлоу не мог понять, в чем причина того, что они отступили, но на всякий случай был начеку. Глорнан, легко шагающий по снегу и не оставляющий следов, тоже настороженно оглядывался и буравил взглядом спину Эда, отчего тому становилось несколько неуютно. Когда они вышли к небольшой поляне, в центре которой стоял покореженный и старый деревянный домик в один этаж, Эд удивленно вскинул брови. Он не ожидал, что здесь кто-то будет жить. Однако, он чувствовал внутри Клауса и кого-то еще с весьма большим запасом магии. Над домиком же ярко вспыхивал тот самый шар магии, оставленный Клаусом. Глубоко вздохнув, словно перед прыжком в воду, Эд отряхнулся от налипшего снега и решительно шагнул в дом. И замер прямо на пороге, во все глаза смотря на то, как довольно красивая ведьма с черными, как ночь, волосами, достающими ей до середины спины, обнимает его ведьмака за шею, оседлав его весьма недвусмысленно, и что-то шепчет тому в самое ухо. И ведьмак зазывно улыбается, держа руки на ее округлых и аппетитных бедрах. Марлоу привык, что Клаус нравится всем без исключения девушкам, привлекая их своей внешностью и аурой хищника. Он даже успел смириться с этим, пусть и до сих пор что-то противно тянуло внутри всякий раз, как кто-то смотрел на ведьмака с жадностью и желанием. Однако, он не думал, что сейчас ему станет больно настолько, что будет трудно дышать. Он едва сдержал себя в руках, чтобы не разозлиться и не броситься разнимать парочку. У Эда ведь нет прав на Клауса. Тот может прикасаться к кому угодно. — Оу, так вот чем занимается мой ведьмак в мое отсутствие, — как можно спокойнее и язвительнее выговорил Эд. Клаус испуганно дернулся, и на его лице появилась такая безнадежность, что Эд сразу даже растерялся. — Привет, Эд, — почти простонал Вестрай. — Видишь ли… я тебе сейчас все объясню. Интересно, и что это он собрался объяснять? То, что у него на коленях сидела эта девушка, которая сейчас смотрела на Эда со смесью интереса и насмешки. Ее пухлые губки кривились, а зеленовато-желтые глазки блестели. Марлоу такой интерес к своей персоне со стороны этой ведьмы не нравился. Но пытавшийся оправдаться Клаус занимал его куда больше. Эд буквально недоумевал, по какой причине тот пытается оправдаться. Ведь у него есть право касаться того, кого он захочет. Эд ничего ему не скажет, потому что он не дурак и понимает, что у него нет причин для ревности. Но когда Клаус, путанно пытаясь обрисовать сложившуюся до прихода Марлоу ситуацию, внезапно так враждебно смотрит на Глорнана, нагло положившего подбородок магу на плечо, Эд вздрагивает всем телом и категорически запрещает себе на что-то надеяться. Ведьмак не может ревновать его к Глорнану. Это просто невозможно. Марлоу о таком даже и не думал никогда. Однако он явно видит, с какой неприязнью смотрит Клаус на ладони эльфа, обнимающие его за талию, как темнеют от злости его глаза. И у мага перехватывает дыхание. Он замирает, не в силах пошевелиться, и слушает звенящий от злости голос Клауса. Тот доносится до него, словно сквозь слой ваты. — Эй, Эд, ты меня слушаешь вообще? — интересуется ведьмак, неожиданно оказываясь так непозволительно близко. Его сильные руки перехватывают ладони Глорнана и расцепляют. — А ты, мистер остроухий, отойди в сторонку и не отсвечивай. Глорнан не ведется на грубые слова. Он лишь усмехается, продолжая держать голову на плече Эда. И Марлоу едва не сгибает пополам от близости обоих, от усмешек эльфа над ухом и горящих злостью глаз цвета стали. Он, кажется, готов умереть прямо сейчас, но тихий девичий смешок вырывает его из забытья. Он и забыл, что кроме них здесь есть еще один человек. Ведьма улыбается, обнажая ровные белые зубки, и кокетливо крутит на пальце локон черных волос. — Как интересно, оказывается, — протягивает она, рассматривая троих парней. Взгляд ее задержался на Клаусе. — Так вот кого предпочитает твое сердце, ведьмак, раз ты не польстился на меня. Вот это рыжее солнышко с бледными веснушками, верно? Эд с Клаусом одновременно замерли с открытыми ртами. Марлоу переводил удивленный взгляд с ведьмы на своего напарника и обратно, откровенно недоумевая, что сейчас здесь происходит, а Клаус едва сдерживал себя от желания придушить наглую девчонку. Однако, отвечать или оправдываться он не стал. Не в его стиле это было. Он лишь украдкой посматривал на недоумевающего Марлоу и молился всем богам, чтобы тот ни о чем догадался. А Эд мог бы догадаться, но ему было страшно это делать. Он не был настолько уверен в себе, чтобы даже предположить, будто он может нравиться Клаусу. Ему было страшно от одной лишь мысли. Но глаза ведьмака, испуганные, когда девушка обронила эту случайную фразу, не лгали. — Не стоит так заблуждаться, ведьма, — вмешался Глорнан, коротко целуя мага в шею и оставляя на коже алеющее пятнышко. — Эдвард принадлежит мне, а уж никак не этому ничего не смыслящему щенку. Девушка на слова эльфа лишь снисходительно улыбнулась, а Клаус оскалился, хватая Марлоу за руку и буквально вырывая из кольца рук Глорнана. Тот, впрочем, отпустил Эда и сам, посмеиваясь и раздражая Клауса своими многозначительными взглядами. Один только Марлоу пытался вникнуть в происходящее, но получалось у него откровенно хреново. В голове было пусто, а перед глазами все плыло. Он чувствовал тонкие пальцы, сжимающие его запястье, и такой родной запах Клауса, от которого подкашивались ноги. — Прекращай дурить, Веста, — зарычал ведьмак на девушку. — Конечно-конечно, как скажешь, сладкий, — сахарно отозвалась та, наливая себе в кружку чай и с удовольствием откидываясь к мягкое и глубокое кресло. — Но это же забавно. Что бы ведьмак, да и в… — Заткнись, пока я не отрезал тебе язык, — пригрозил Клаус, одним рывком вытаскивая из ножен меч. Глорнан за его спиной издевательски присвистнул, чем заслужил испепеляющий взгляд. — Ой-ей, страшно то как, — притворно испугалась Веста, прикрывая рот ладошками. — Что, так боишься этого? А с виду смелый парень. Клаус лишь беспомощно зарычал, падая на софу и утаскивая за собой все еще находящегося в ступоре Эда. Тот все продолжал пребывать в глубоком шоке, переводя взгляд с одного человека в комнате на другого. Кажется, его здесь держали за дурака, который не понимал ни слова из разговора. И это выводило мага из себя. — Это должно прозвучать не от тебя, поняла? — выдохнул ведьмак и дернулся, поворачивая голову и отмечая горящие гневом глаза Марлоу. Магия Эда будто волной накрыла покосившийся домик, тряхнув его до самого основания. Глорнан и Веста замерли, судорожно хватая ртом воздух и пальцами сжимая горло. Сам же Клаус дышал через раз, чувствуя, как магия буквально складывает его пополам. — Заткнулись все к чертовой матери! — прорычал Марлоу. Он был жутко зол. Клаус кожей чувствовал расползающуюся от него во все стороны черную ауру. — Кончайте страдать херней. Если есть о чем поговорить, то лучше выкладывай все, что ты знаешь, ведьма! Веста послушно кивнула, не сводя взгляда с таких же ярких глаз, как и у нее самой. То, о чем говорил ей ведьмак, она поняла только сейчас, чувствуя это чудовищное давление магии и понимая, что титул первого мага заслужен этим парнем не за красивые глаза. — Магию ослабь, идиот, — однако, девушка не удержалась от колкости. — Если ты ревнуешь своего ведьмака, конфетка, то не стоит это так явно показывать. Мужчины не любят, когда их так явно ревнуют. Эд весь покрылся пятнами от смущения, после этих слов. Его магия снова всплеснулась, словно огромная волна. Однако, в следующее мгновение все успокоилось. Эд взял себя в руки и шумно выдохнул. Зарылся пальцами в медные волосы и откинул голову назад. — Достало, — как-то обреченно простонал он. — Выкладывай давай уже, что знаешь. Не хочу здесь задерживаться. Вся ваша компания успешно действует мне на нервы. Веста хотела было что-то сказать язвительное в ответ, но Клаус предусмотрительно метнул тонкий кинжал, который промелькнул совсем рядом с ухом девушки и вошел в стену по самую рукоятку. Веста с недоумением заморгала, касаясь пальцами уха и отмечая оставшуюся на подушечках кровь. — Ты совсем с головой не дружишь? — истерично взвизгнула она. — Мог бы просто сказать, а не ножи в меня метать, идиот! Вестрай многозначительно пожал плечами. Веста ему, в принципе, вполне симпатизировала, но он уже исчерпал лимит терпения Марлоу и больше ему испытывать мага на прочность не хотелось. Он лишь с опаской посматривал на с виду расслабленного Эда и сдерживался от желания зарыться пальцами в мягкие рыжие волосы. Чего не скажешь о Глорнане. Поганый эльф времени зря не терял. Подойдя к софе, он мягко опустился на нее рядом с сидящим на полу Эдом и принялся тонкими пальцами массировать кожу головы. Марлоу слегка приоткрыл глаза, заглядывая в лицо эльфа, и закрыл их обратно, расслабляясь. — Да вы просто парочка неуравновешенных! — не унималась тем временем Веста, выхаживая круги по комнате и размахивая руками. — Один — ревнующая истеричка, а второй — грубый идиот. Ни Клаус, ни Эд на ее слова не отреагировали никак. Марлоу — потому что слишком устал от всего, а Клаус — потому что на правду не обижаются. Ему не важно было мнение ведьмы о нем. Сейчас его заботили другие вещи. Например, то, что ему хочется вырвать эти руки, которые гладят голову мага. И этот треклятый эльф знает об этом, потому что он смотрит так издевательски и понимающе, что Клаусу хочется еще вдобавок и врезать ему. Но больше выставлять себя посмешищем или же злить Эда Клаусу не хотелось, поэтому он молчал, прожигая Глорнана взглядом. — Прекращай кричать, — внезапно вмешался Эд, поигрывая маленьким огоньком, который, словно вода, перетекал с одного его пальца на другой. — Судя по всему, тебе нужна наша помощь, а нам нужна твоя. Так что, как ни крути, а работать нам вместе. Но, если это не так, то у нас нет причин тут задерживаться. Он было уже собирался встать, но остановился, когда ведьма тяжело вздохнула и едва слышно попросила: — Помогите мне. Марлоу застыл на месте, поворачиваясь к Весте и прожигая ее своими зелеными глазами. Клаус, следивший за каждым его движением, понял, что Эд ее не оставит. Его чертовски добрая душа вынуждала его помогать всем, что в конечном итоге для него самого могло закончиться не очень хорошо. Но Эда, кажется, это не особо волновало. — А вот с этого момента подробнее, — попросил маг, подходя к Весте и осторожно поглаживая ту по черным волосам. Так он всегда делал с Марией, когда та была чем-то расстроена. Заботливый старший братик, как про себя с усмешкой заметил Клаус. Веста подняла на Эда слегка покрасневшие глаза со слипшимися стрелками длинных ресниц. — Моя сестра и мой брат. Моя семья. Они все еще там, внутри города. Помогите мне найти их.