Одержимые

Эд убивал меня. В буквальном смысле убивал. Я уже начинал жалеть о том, что случилось между нами после аттестации, потому что стоило лишь один раз понять и почувствовать, что значит держать его в своих руках, как мое самообладание затрещало по швам, а крыша махнула рукой на прощание, не обещая вернуться на место. Я хотел его снова и снова, хотел прикасаться к нему, трогать мягкие волосы, перебирая их пальцами. Но он не пускал. Не позволял прикоснуться к себе с тех пор ни разу. Жестко пресекал все мои попытки затащить его в постель. Сил у него на это хватало. Как и выдержки, судя по всему, потому что я видел, что моя близость возбуждала его не меньше. - Эд, ты долго будешь наказывать меня за то, что случилось во время аттестации? – спросил как-то я после очередной неудачной попытки коснуться губами открытой шеи. – Я уже давно все понял. Не нужно больше этого, ты же знаешь, что я тронусь раньше времени. Марлоу, только что вышедший из ванной, с полотенцем на бедрах, каплями воды, стекающими по коже, и волосами, липнущими к затылку, обернулся и посмотрел на меня через плечо. Я едва не замычал, старательно пытаясь отвести взгляд от его тела, с которого все еще не сошли особо старательно поставленные мной засосы и укусы. В противном случае я снова буду мучиться от желания коснуться его. Такого сильного желания, от которого так сладко и тяжело ноет в паху, а кончики пальцев коротко покалывает. - Я сам решу, когда будет достаточно, - твердо заявил Марлоу, и я понял, что моя пытка будет длиться оооочень долго. Он от своего не отступится никогда. Упрямец, даже еще больший, чем я. И я могу его понять, что убивает меня куда быстрее. - Но тебе ведь самому это нужно, признай, - простонал я в ответ, переводя взгляд на прикрытый полотенцем пах. Собственного желания Эд не мог скрыть, да и не пытался, судя по всему. Лишь фыркнул презрительно и отвернулся. Но я схватил его за руку, утягивая за собой на постель. Марлоу рухнул на меня, упершись руками, чтобы не придавить. Полотенце благополучно слетело, являя миру в целом и мне в частности аккуратный и красивый член с блестящей от смазки головкой. Я шумно сглотнул, борясь с желанием протянуть руку и стереть большим пальцем каплю свежей смазки. Если бы мне кто-нибудь раньше сказал, что у меня будет вставать от вида чужого члена, а зубы будет сводить от желания сжать его в пальцах, я бы прибил этого умника. Но это же Марлоу. Мой Марлоу. - Нужно, - согласился Эд, наклоняясь так низко, что я мог ощутить на губах его горячее дыхание. – Я ждал тебя пять лет. Пять, Клаус. И ты думаешь, что мне это может быть не нужно? Я смотрю на тебя сейчас и хочу так, что внутри все сводит. Я хочу тебя внутри, хочу чувствовать твои руки, губы, всего тебя. Постоянно. Но нет! Нет, черт возьми! Если это единственный способ научить тебя ценить свою жизнь, я им воспользуюсь. Потому что я не хочу смотреть всякий раз, как ты бездумно рискуешь жизнью, не хочу всякий раз чувствовать твою кровь и лечить твои раны. Когда поймешь это, скажи мне, чтобы у меня была возможность сорваться и не выпускать тебя из постели как минимум неделю. И он наклонился ко мне еще ниже, сокращая расстояние между губами до нуля. Он не поцеловал, нет, просто прикоснулся и отстранился, снова направившись в ванную. А я остался лежать на его постели, смотря в потолок и пытаясь привести дыхание в норму. Откуда он набрался таких слов? Таких грязных и горячих, от которых плавилось все внутри, и кровь быстрее бежала по венам, приливая лишь к одному месту. И его голос был низким, хриплым, а дыхание обжигающим. Его внезапная смелость, раскованность и страсть выбивали меня из колеи. Он никогда не был таким до случившегося. Я и подумать не мог, что под маской такого правильного, сильного и терпеливого человека скрывается кто-то такой. Порочный, горячий, отзывчивый и чертовски страстный. Сколько же личностей на самом деле скрывается внутри Марлоу? Как он может быть таким чертовски разным и привлекательным в каждом своем обличии? Коротко выдохнув, я опустил руку ниже, через ткань штанов сжимая болезненно пульсирующий член. Развязал шнуровку, облегченно выдыхая, и сжал скользкий и влажный от смазки ствол пальцами. Прислушался, улавливая за дверями ванной комнаты сорванное дыхание Эда и его редкие, глухие стоны. И это казалось таким чертовски извращенным и интимным. Он ведь тоже слышал меня. Более чем уверен, что слышал. Рука была сухой, поэтому я достал из шкафчика масло, выливая немного на ладонь и растирая по пульсирующему и горячему члену. Прикрыл глаза, прислушиваясь к дыханию Эда и подстраивая под него короткие и рваные движения руки. Хотелось, чтобы это было быстро и больно, но все равно не выходило разбавить тягучее и сносящее крышу удовольствие. Голос Эда за стенкой лишь добавлял невыносимости ко всему происходящему. Потому что хотелось слышать его здесь, рядом, видеть его лицо, раскрытые и покрасневшие губы, подрагивающие ресницы закрытых глаз. Хотелось выдохнуть его имя, уткнувшись во влажное от пота плечо. Картинки стояли перед глазами, такие яркие, словно живые. Рваное дыхание Эда за стенкой становилось все чаще, хлюпающие звуки смазки заполнили комнату. Тело сковала судорога, стоило лишь услышать коротко выдохнутое Марлоу мое имя. Теплая жидкость потекла по пальцам, пачкая простыни. Мир перед глазами двоился и был мутным, как в тумане. Губы горели от жаркого дыхания. В ванной послышалось журчание воды. Мне же привести себя в порядок было нечем. Да я и не спешил. Расслабленность заполнила все мышцы тела. Двигаться не хотелось. Лишь когда Эд вышел из ванной, уже одетый в штаны и тунику, я сел на постели, вытерев руку о простыни, и посмотрел на него из-под упавших на глаза волос. - Ты убиваешь меня, Эд, - хрипло выдохнул я ему в спину. Марлоу дрогнул, но не обернулся. - Ты убивал меня пять лет и делаешь это до сих пор, - ответил он спустя мгновение, длившееся вечность, и у меня не осталось претензий. Его чувство ко мне было куда глубже, чем мое. Он любил меня долгие годы, я пока лишь хотел его, желал неистово и страстно. Ответить ему тем же казалось мне невозможным пока. И от того у меня не было причин жаловаться и требовать что-то от него. Он имел право делать со мной, что хочет, или не делать. Не мне было это решать. Поэтому я согласно кивнул и прошел мимо него в ванную, слегка зацепив плечом. По телу прошлась дрожь от самой макушки до пят. Я сцепил зубы, рвано выдохнул и почувствовал взгляд Марлоу, направленный мне в спину. После этого случая прошло больше недели, но так ничего не изменилось. Я оправился от ран после битвы с Винсентом Марлоу, а Эд все также продолжал игнорировать любую мою попытку приблизиться к нему. Он оставался спокоен, как удав. Сейчас мы торчали в крепости, где я бы не рискнул при всех лезть к нему. Меня, того, кого считали едва ли не мистером холодное сердце, поняли бы неправильно, если бы я едва не на коленях перед Марлоу ползал, потому что меня не слабо так плющило от его присутствия. Единственным, кто все замечал, был Фрау. Чертов учитель всегда был непередаваемо проницательным и успевал замечать все. Хорошо, что пока особо не лез и не начал издеваться, что он весьма любил. Мстил мне за все те годы, что я насмехался над его ситуацией с Трисси. Засранец. Фрау сидел сейчас рядом со мной и с любопытством следил за моим лицом. Я же старательно делал вид, что меня не интересует то, что Изангор козликом прыгает вокруг моего мага и улыбается ему так открыто и тепло, что любой бы растаял, как кусочек льда на солнце. Иззи нравился Марлоу, это было понятно без слов, а мне не нравилось то, что он ему нравился. Странное чувство собственничества, какое проявлялось у меня лишь к тем людям, которые были мне дороги, заставляло все внутри кипеть, словно в жерле вулкана. - Ты изменился, - заметил учитель, усмехаясь. – Что-то случилось после аттестации. До нас сюда дошли слухи, что ты устроил поединок с Винсентом Марлоу и все это время отлеживался дома у Эда. Я прав? И что же случилось, пока ты там валялся? Проницательная сволочь. Люблю его до безумия, но иногда так хочется кулак ему в лицо впечатать. Вот прям жутко чешутся костяшки. Но Фрау знает об этом моем маленьком желании, поэтому предупреждающе качает головой. - А вот этого не надо, - усмехнулся он. – Я не спросил ничего такого, за что тебе нужно бить меня по морде. И почему у тебя такой ужасный характер? - Тебе стоило заметить это раньше, а не начинать жаловаться сейчас, - резонно заметил я, едва не зарычав, когда Иззи повис на слабо сопротивляющемся Марлоу, прижимаясь щекой к его щеке. - Все же он тебе чертовски нравится, - съехидничал Фрау, хлопая меня по спине с такой силой, что я едва не слетел с лавки носом вниз. Можно было бы бить и чуть нежнее. Он же не Кастер, право слово! - Фрау, отцепись, пока я тебя не прибил, - процедил я, убирая с лица выбившиеся из хвоста волосы. Наставник рассмеялся, звонко и весело, в ответ на мои слова. Знает, собака, что я едва ли осмелюсь поднять на него руку. Пользуется этим, как только может. - Не скалься, - Фрау примирительно приобнял меня за плечи. – Я вот что хотел сказать: Трисс звала тебя и Эда в гости. Она хочет познакомиться с ним поближе. Приведешь его к нам? - А у меня есть выбор? Трисси с меня шкуру снимет, если Марлоу не окажется на пороге ее дома. Я коротко выдохнул от досады. Трисси-то знала куда больше прозорливого Фрау, потому что я ей всю душу излил, поэтому можно ожидать подколок и намеков, стоит только привести Марлоу в ее ручки. И почему весь мир словно сговорился против меня? Не хватало мне внезапной одержимости Эдом, так теперь еще и эти свахи нарисовались. Хорошо, что Каен в этом деле слегка недалекий, а то еще и от него насмешки терпеть я бы не пережил. Лучше сразу бы повесился. Стоило только вспомнить о лучшем друге, как тот внезапно резко выпрямился и настороженно всмотрелся куда-то далеко за стену. Я удивленно посмотрел на него. Для Каена непривычно вот так вот резко напрягаться, распугивая пристававшую к нему детвору. - Каен, - позвал я его, - что стряслось? Тот ответил не сразу, и голос его звучал тихо, едва слышно: - Девочка. Маг-полукровка. В лесу. И химеры-ищейки. Мы с Фрау разом подскочили. Каен хорошо чувствовал ауры за много лиг, даже если они совсем слабые, поэтому причин не верить не было. Если он чувствовал мага, значит тот действительно был за пределами крепости. Эд тоже подскочил, бросаясь к Каену. - Там правда полукровка? – спросил он взволнованно, словно бы за стенами был не незнакомый ему ребенок, а кто-то близкий. Каен заторможено кивнул и рванулся мимо Марлоу к стене крепости. Двери он признавал редко. Весь в меня. Ловко взобравшись по отвесной стене, Каен перепрыгнул на другую сторону. Мы с Фрау рванули следом за ним. Марлоу маячил где-то сбоку. Повеяло холодом, и Эд пронесся мимо, стоя на стремительно растущей ледяной платформе. Лед перевалил за стену, и маг ловко спрыгнул вниз. Наставник и я удивленно переглянулись. Либо это мы стареем, либо эти двое слишком быстро перенимают от меня все самое дурное? В лесу было подозрительно тихо. Казалось, будто кто-то окружил его барьером, не пропускающим звуки. Каен застыл на месте, вглядываясь сквозь густые и раскидистые лапки хвой, одуряюще пахнущие смолой. Его глаза бегали из стороны в сторону, а сердце заполошно билось. Он безостановочно что-то нашептывал. - Каен, куда дальше? – осторожно окликнул его Фрау, подходя ближе и прикасаясь ладонью к напряженному плечу. Каен словно бы отмер и тряхнул копной густых волос. Тонкий дрожащий палец указал в направлении десяти часов. Эд рванул туда первым. Его рыжие волосы огнем мелькали между еловых лап. Мы бежали довольно долго, преодолев большую часть леса, прежде чем услышали жалкое поскуливание химер-ищеек. Судя по всему, их было около трех. Они отчаянно скреблись по толстому стволу самой большой и старой ели в лесу, пытаясь забраться выше, где между раздвоенными стволами сидела маленькая и хрупкая девочка на вид лет тринадцати. Голубые и длинные волосы, спутавшиеся от грязи и крови, мягко струились по хрупким детским плечам. Девочка была вся в шрамах и ссадинах, а босые ступни ее были покрыты кровью. Она едва слышно плакала и звала на помощь, прижавшись к стволу дерева и обняв его руками, словно оно могло дать ей защиту. Большие детские глазки, льдисто-голубые, почти прозрачные, блестели от слез. Каен без раздумий готов был броситься к ней на помощь, но Эд вовремя схватил его за шкирку и потянул к себе. - Ты что делаешь, Эд? – прорычал ведьмак. – Она же может погибнуть, если мы ничего не сделаем. Он снова рванулся, но Эд был не настолько слаб, чтобы не удержать. - Не глупи, придурок! – прошипел он. – Это королевские ищейки. Если ты их убьешь, Эдгар прознает, и тогда полетят ваши головы. Ну конечно, Марлоу всегда слишком много думает головой. Правда, в этот раз он был прав. Если убьем этих мерзких тварей здесь, на следующий день у ворот крепости будет вся армия столицы. Каен фыркнул, но успокоился, подчиняясь. Он понимал, что Эд прав. Не было смысла бросаться грудью на амбразуру. Марлоу понял, что ведьмак больше не вырывается и не собирается сделать что-нибудь глупое, после чего опустился на корточки, касаясь ладонями земли. Тонкие черные корни вырвались из нее под самыми лапами химер, обвивая скользкие и белые тела, будто лианами. Ищейки зарычали, пытаясь вырваться, отчего корни сдавливали их еще сильнее. После чего одним тяжелым ударом Марлоу вырубил всех трех тварей, и те грузно завалились на бок. - Ненавижу их, - честно признался он, присаживаясь перед бессознательными телами химер. И я его понимал, потому что выглядели эти твари премерзко. Белая и склизкая кожа, ровная и гладкая, без какого-либо намека на чешую. Длинный и тонкий хвост, похожий на крысиный, мощные задние лапы с длинными когтями и недоразвитые передние. Сморщенные отростки с чем-то, напоминающим пальцы. Отвратительное зрелище. Вытянутая овальная голова без глаз, но с огромными ноздрями, судорожно втягивающими воздух, и узкой пастью с тремя рядами острых и мелких зубов тоже не представляла собой верх эстетики. Эд брезгливо поморщился, протягивая руку и прикасаясь к одной из химер. - Ох, фу, до чего же противно к ним прикасаться! – сообщил маг, отворачиваясь от бессознательной туши и смешно кривя лицо. - Смотри ручки не запачкай, принцесса, а то потом запах не отобьешь даже кремами, - я фыркнул, наблюдая за Эдом. Пусть после аттестации между мной и им многое изменилось, но привычка поддразнивать его никуда не делась. Ее трудно вытравить, пусть я частенько и жалел о том, что у меня такой длинный язык. - Сдохни, придурок, - беззлобно прорычал в ответ Марлоу, а Фрау рядом неодобрительно покачал головой. Кажется, он пробурчал что-то об ужасном характере, зашкаливающем хамстве и том, что так я никогда не произведу впечатление на Эда. А то я без него не знаю. Умник чертов! Впрочем, пока мы разводили словесные баталии, Каен успел предприимчиво забраться на дерево, осторожно, словно к дикой кошке, приблизившись к перепуганной девочке. Он слегка улыбнулся и протянул ей руку. Большие детские глазки удивленно уставились на него. - Не бойся, хорошо? – попросил Каен, приближаясь еще немного. Между ним и девочкой осталось не больше вытянутой руки. Та сильнее прижалась к стволу дерева. – Я тебя не обижу. Я ведьмак из воон той крепости. Девочка внимательно всмотрелась в его глаза с вертикальным зрачком и вихры каштановых волос. Потом посмотрела в ту сторону, где стоял крепость. - Тебя тоже не любят люди из большого замка? – спросила она тихо, едва слышно, поразительно тонким и чистым детским голосом. Мне впервые доводилось слышать такой. Говаривали, что подобные голоса встречаются лишь у сирен. Мелодичные, тихие. Казалось, словно с тобой говорит само море. Каен улыбнулся. - Да, ведьмаков не особо жалуют, - согласился он. – Так ты дашь мне руку? Я помогу тебе спуститься и подлечу раны. Девочка снова всмотрелась в него чистыми голубыми глазами. Как мне казалось, для своих тринадцати она пережила слишком много, чтобы научиться разбираться в жизни и людях. Поэтому сейчас она решала, стоит ли доверять Каену или нет. И все же протянула тонкую руку, всю увитую кровавыми полосами. Каен осторожно взял ее за не поврежденное запястье и притянул к себе, поднимая на руки и ловко спрыгивая вниз. Ну просто рыцарь в сияющих доспехах. Да еще и такой серьезный, будто мир спасает. Стоило им спуститься, как девочка снова дернулась, затравленно смотря на Марлоу. Ее и без того большие глаза сделались еще больше. Тонкие пальчики вцепились в рубашку Каена. Она задрожала. А Марлоу горько улыбнулся. Он понял причину страха первым. Все же, он аристократ и маг, чистокровный. Таким, как он, принято травить полукровок. По мнению короля, они не заслуживают жизни. - Мне лучше уйти, - заметил он. – Она боится меня. Эд развернулся, собираясь уйти, но я инстинктивно схватил его за запястье. Отпускать его не хотелось. Мало ли, что эта рыжая зараза надумает о себе за это время. Он же не сможет нормально пережить того, что эта девочка ненавидит его. Маг обернулся, смотря на меня выжидающе, словно бы я должен был что-то сказать. Но сказать было нечего, слова застряли в глотке, сбились комом. Я просто смотрел на него в ответ, думая, что он поймет все и так. Он всегда понимал. Марлоу неоднозначно кивнул, и я отпустил его руку, позволив уйти. Каен наблюдал за нами с искренним непониманием в глазах, а Фрау усиленно кивал в спину Эда, намекая, чтобы я пошел за ним. Я сделал вид, что не понял. - Надо убираться отсюда, пока ищейки не очухались, - я спиной чувствовал прожигающий взгляд учителя. И усиленно старался игнорировать, хотя между лопаток вполне уже могла образоваться дыра от такого пристального взгляда. Меня поддержал Каен, удобнее перехватив девочку, все еще продолжавшую жаться к нему. - Почему вы не убили его, а отпустили? – причитала она дрожащим от страха голосом. – Он ведь расскажет им, что я выжила, и они придут за мной, как пришли за моими родителями. Догоните его, убейте! Я хорошо понимал, что она всего лишь испуганный до смерти ребенок, который многое потерял, но терпеть такие слова в адреса Эд не хотелось. Было мерзко. Казалось, словно меня самого облили слизью со шкур химер. Ведь я больше других знал, что он отдал ради того, чтобы ведьмаки и я жили в относительном спокойствии. - Он, черт возьми, вырубил тех химер, что преследовали тебя! – нехотя выкрикнул я, напугав ребенка пуще прежнего. – Надо было глаза разуть! Он спас тебя! - Не кричи на нее, Клаус! – рыкнул в ответ Каен, прижимая девочку к себе. – Она здесь не при чем! Не надо показывать ребенку свой сволочной характер! - Иди к черту! – оскалился я, рванув обратно к крепости. Краем уха услышал лишь, как Фрау сказал: - Не горячись. Он просто переживает за Эдварда. Ты ведь знаешь, как тот болезненно относится к подобной реакции на магов. Тоже мне, психолог нашелся! В крепость я вернулся первым. Фрау и Каен – спустя считанные мгновения. Ведьмаки удивленно, будто редкую диковинку, рассматривали девочку в руках Каена. Та смущенно прятала лицо и тряслась. Я же недовольно плюхнулся на лавку рядом с попивающим пиво стариком Заком. Рыжеволосый ведьмак, которого в детстве я ненавидел, а потом понял истинную природу его сущности и проникся ею, посмотрел на меня непонимающе, но допытываться не стал. Просто протянул мне еще одну кружку пива. Он никогда не лез с расспросами, тонко чувствуя грань между тем, когда стоит вмешаться, а когда нет. И за это его любили больше всего. Вся крепость тем временем столпилась вокруг девочки. Каен разгонял особо любопытных, склонившись над малышкой и залечивая каждую ее царапину. - И как же тебя зовут, малышка? – пробасил Кастер, набрасывая ребенку на плечи теплую безрукавку – девочка была в одной лишь свободной сорочке, разорванной у самого низа и подпоясанной белым куском ткани. - Мира, - пропела та, своим голосом поразив всех ведьмаков. И вправду русалочий голос. Когда она вырастет, он станет еще красивее. - Ты ведь полукровка? – мягко спросил Каен, чутко прикасаясь пальцами к избитым тонким ногам. Все ступни девочки были изрезаны о мелкие камни. Мира осторожно кивнула и подняла большие глаза, в которых стояли слезы. Ведьмаки растерянно заморгали. Все же, не привыкла наша братия к женским слезам. Да еще и детским в придачу. Что делать, никто не имел понятия. Кроме Каена, разумеется. Кто же еще может быть лучшей подушкой для соплей и слез, как не он? - Меня теперь убьют? – спросила Мира тихо. – Тот маг с волосами, как огонь. Он расскажет обо мне? И меня заберут, как забрали маму и папу? Ведьмаки озадаченно переглянулись, а Каен бросил короткий взгляд в мою сторону. Знал, что мне все хорошо слышно. - Эдвард не такой, как другие маги, - вмешался внезапно Изангор, осторожно погладив девочку по мягким, но все еще грязным волосам. – Он друг. И он о тебе никому не расскажет, поэтому можешь не волноваться. - Да, твоя жизнь теперь в безопасности, - поддержал Каен. – Мы защитим тебя. Здесь тебе ничего не угрожает. Мира посмотрела на его улыбчивое и светлое лицо и робко протянула тонкую ручку. Коснулась щеки Каена, заглядывая ему прямо в глаза. Мне на мгновение показалось, что в ее глазах мелькнуло что-то. Так похоже на запечатление у русалок. Почти невозможное явление, когда эти хвостатые искусительницы выбирают себе кого-то, кому готовы отдать все, что у них есть. Для этого им нужен телесный и зрительный контакты. Так они связывают себя с человеком. Помнится, я читал об этом в одном из ветхих и разваливающихся фолиантов в залежах запасливого Кастера. - Я хочу, чтобы ты защищал меня, - пожелала маленькая русалка, опуская ручку ниже и проводя по тонким губам Каена. Тот застыл статуей самому себе, смотря на ребенка перед собой. Он тоже что-то почувствовал в тот момент, когда его коснулись. – Мира не хочет никого, кроме тебя. Каен окончательно опешил, хлопая глазами и открывая-закрывая рот. А ведьмаки издевательски присвистывали. - Каен нашел себе невесту, - протянул кто-то из толпы. – Вот так дела. Видимо у вас с Клаусом это общее – притаскивать в крепость магов. - Ричи, заткнись, пока все зубы целы, - процедил я со своего места, безошибочно выискивая черную макушку наглого ведьмака. Мой голос привлек Миру. Она словно очнулась от транса, перестав пожирать Каена глазами, и повернулась ко мне. Голубые глаза, казалось бы, прожгли насквозь. После чего девочка поднялась, придерживая руками безрукавку, которая была ей слишком велика и сползала с плеч, и подошла ко мне. Остановилась, склонив голову. - Ну и чего тебе? – прорычал я. Ее молчание немного напрягало. - Тот маг хороший, да? – спросила она, смотря, наконец, мне в лицо. – Ты разозлился на меня, когда я сказала, что он плохой. Он дорог тебе? Черт, а мне откуда знать? Самому бы хотелось это понять. Но бредовые слова в его адрес меня бесят, это стоит признать. - Прости меня, - извинилась Мира, снова склоняя голову. Голубые, как вода, волосы качнулись. Я удивленно моргнул, не ожидав услышать от нее извинения. Хотел сказать что-то, вроде «спасибо», но девчушка уже шмыгнула обратно, прижимаясь с Каену. Тот тяжело вздохнул и требовательно отцепил от себя полукровку. - Так, слушай сюда, Мира, - как можно мягче и четче выговорил ведьмак, словно бы разговаривая с безнадежно глупым человеком. – Ты еще слишком маленькая, поэтому выбрось мысли о запечатлении из головы. Поняла? - Почему? – наивно захлопала глазками девочка. Ведьмаки подхватили ее вопрос дружным смехом. Каен рыкнул на них, но выглядел он при этом не достаточно устрашающе. - Потому что мне это не нужно, - попытался объяснить Каен, но Мира все продолжала недоуменно хлопать глазками. - Но ты мне нужен, - немного обиженно засопела она. – Ты должен быть моим. Я к себе больше никого не подпущу. Каен в очередной раз вздохнул. Выглядел он удрученным. Понимал, что девочке ничего уже не докажешь. - Ладно, черт с тобой! – выругался он. – Тебе для начала нужно вымыться и переодеться, а потом поесть и отдохнуть. - А ты будешь спать со мной? – спросила Мира, дергая его за рукав. Кажется, у Каена задергался правый глаз, когда вся крепость разразилась хохотом. Теперь над ним долго издеваться будут, уверен на все сто. Так просто ему никто этого не забудет. И сам Каен это прекрасно понимал, а потому злился. Я же под шумок решил покинуть крепость. Все равно никто моего отсутствия не заметит. Все слишком заняты девочкой и Каеном. Разве что только спиной чувствовался взгляд Фрау. И почему он всегда умеет все подмечать?