Одержимые

Марлоу пребывал в отличном настроении. Хватило одного взгляда, чтобы это понять. Потому что он улыбался шире некуда, стоя на причале и договариваясь о чем-то с бравым капитаном корабля. И, либо я давно превратился в параноика, либо этот самый капитан проявлял к Эду весьма не двусмысленный интерес? Он стоял слишком близко, положив массивную загорелую руку на плечо хрупкого и маленького на его фоне Марлоу. А тот словно бы этого не замечал, продолжая ворковать о чем-то. Он жестикулировал, что-то показывая капитану, а тот снисходительно улыбался, кивал и внимательно слушал. Я не мог понять: действительно ли ему интересно или он просто думает, как бы затащить доверчивого Эда в кровать? Блин, твою мать, да о чем я только думаю? Кому вообще надо затаскивать Эда в кровать? Да этот божий одуванчик без капли сексуальности должен у всех вызывать стойкий материнский инстинкт. Хотя, если вспомнить недавние – но для меня словно бывшие вечность назад – события, то я бы уже даже начал сомневаться в том, что Марлоу на самом деле такой уж божий одуванчик. Слишком уж он потрясающе выгибает спину и приоткрывает рот в очередном стоне. Так все, Клаус, завязывай! Ты становишься похож на параноидального идиота. Тряхнув головой, чтобы избавиться от идиотских мыслей, я решительно подошел ближе, становясь как раз за Эдом и кладя подбородок ему на плечо. Видимо у Марлоу действительно было хорошее настроение, потому что он меня даже не оттолкнул. Лишь приветливо улыбнулся, зарываясь пальцами в волосы. Черт, и почему это так приятно? Я так скоро стану зависимым. - Доброе утро, - поздоровался Эд, а капитан поспешно убрал руку с его плеча, хотя и посмотрел на меня многозначительно. Выглядел он, конечно, внушительно. Явно южанин, судя по его светлым, выгоревшим волосам, огрубевшей от солнца и соленого воздуха коже и голубым, как само море, глазам. Он казался больше меня раза в полтора и улыбался до раздражающего белозубо. По обнаженной груди тянулась вязь черных линий татуировки. Рисунок напоминал запутавшуюся в сетях акулу. - Ты с чего такой радостный? – спросил я Эда, вместе с ним поднимаясь на борт корабля. На этот раз он был несколько больше, чем тот, на котором мы плыли в Никсор. И был он больше похож на военный, чем на торговый, так как боевого оснащения у него было в достатке. И, судя по деталям задания, именно такой корабль подходил лучше всего. Марлоу мне ничего не ответил. Лишь улыбнулся, напевая что-то себе под нос. Впервые слышу, чтобы он еще и пел. Что же такого хорошего должно было случиться, что он такой счастливый? Хотя, все равно. Эд редко бывает таким, потому что рядом со мной он большую часть времени либо злится, либо расстраивается. Пусть уж лучше будет так. Он заслужил хотя бы на какое-то время забыть обо всем том дерьме, которое успело обосноваться в его жизни. Мы с Эдом заняли одну каюту. Раньше это не казалось чем-то таким уж особенным, но теперь нахождение с ним в одной комнате воспринималось иначе. Становилось словно чуть жарче и тяжелее дышать. И мысли в голове крутились слишком далекие от приличия и нормальности. И то, что в каюте значилась лишь одна кровать, добавляло масла в огонь. Потому что спать в таком случае я буду либо с ним, либо на полу. Последняя перспектива меня откровенно не радовала. - А спать я где буду? – решился спросить я, пока Марлоу с энтузиазмом раскладывал свои вещи. И вот на кой черт ему весь этот хлам с собой таскать? Он туда снова половину своего особняка сгреб? Эд оторвался от увлекательнейшего занятия и посмотрел на меня удивленно. Захлопал своими яркими, как у кота, глазами. - Со мной, - ответил он так, словно это было и так понятно. – Не на полу же тебя укладывать. Я едва воздухом не подавился. Милостивые боги, помогите. Либо Марлоу память отшибло, либо он очень искусно издевается надо мной, потому что спать вместе нам явно не стоит. Все может вылиться в нечто не совсем хорошее. Точнее, в весьма хорошее, но Марлоу же – чертова снежная королева, которая держит свое слово. А мне от этого не легче. - А ты ничего не забыл, болезный? – я многозначительно приподнял бровь, ловя Эда за локоть и прижимая к себе, обнимая поперек талии и прикасаясь губами к открытой шее. – Для тебя может ничем хорошим это не закончиться. Я думал, что он снова начнет вырываться, ударит локтем в бок и поспешно отстранится, как делал всегда до этого, но ему удалось меня удивить. Вместо привычной реакции, которую я ожидал, Эд вывернулся в моих руках, разворачиваясь ко мне лицом и смотря со смешинками в глазах. Он слегка привстал на носочках, обнимая меня за шею и притягивая к себе. Накрывая губами губы и целуя так, что я на мгновение выпал из реальности. Даже рот от удивления приоткрыл, давая ему возможность углубить поцелуй. На привычного Эда это было не похоже. Сам, первый. Набросился на меня, словно умирающий от жажды на бутыль воды. Его пальцы зарылись в волосы, распуская хвост и перебирая длинные пряди. Он покусывал мою нижнюю губу, оттягивая ее, проводя языком. Прижимался, словно желая вплавиться. И я едва мог дышать, понятия не имея, что мне стоит делать. Он застал меня врасплох, лишив всякой возможности соображать. Я лишь неловко обвил его руками за талию, приподнимая над полом и заваливая на эту несчастную кровать. Эд усмехнулся, позволяя придавить себя сверху, и протянул руки ко мне, прикасаясь к лицу. Он выглядел таким чертовски счастливым, что я невольно восхитился. Его лицо разительно менялось, когда он улыбался. Становилось светлее, а рыжие волосы – еще ярче. - Ты понимаешь, что ты делаешь, идиот? – выдохнул я, понимая, что вот такого Марлоу хочется видеть куда чаще. Знать бы еще, как заставить его улыбаться постоянно. – Ты ведь сам мне запретил, а теперь набрасываешься, словно мы год не виделись. Эд улыбнулся, приподнимаясь на локтях и снова коротко прикасаясь к искусанным и раскрасневшимся губам. После чего обнял за шею, утягивая на себя. Я буквально всем весом навалился на него, не удержавшись на руках, вжимаясь лицом в его шею, водя носом по коже, чувствуя тепло и привычный запах меда с лимоном. - Давай ты уже быстрее поймешь, где именно накосячил и что тебе нужно для этого сделать, - протянул он умоляюще. – Клаус, я тебя не для того так долго ждал, чтобы постоянно отталкивать, дожидаясь, пока до тебя дойдет. Его голос звучал так хрипло, что я невольно сглотнул. И когда он научился быть таким? Или же я просто раньше не замечал, а он на самом деле всегда обладал этой поразительной притягательностью, из-за которой на него слетались все мужики? - Это ты сейчас о том, что я не лез на рожон? – коротко выдохнул я, пытаясь привести в норму сердцебиение. Эд кивнул, отстраняя меня от себя и смотря в лицо. Его глаза потемнели, он часто облизывал губы, оставляя на покрасневшей коже блестящий след. - Не делай больше того, что было на аттестации, - попросил он тихо. – Просто пообещай мне. Ты ведь знаешь, что я сдохну, если с тобой что-нибудь случится. Не испытывай мои нервы еще сильнее, пожалуйста. Последнее слово он произнес на выдохе, едва слышно. И мне захотелось пообещать ему все, что только он пожелает. Потому что самому было невыносимо и паршиво. Я знал, конечно, что так просто и быстро не смогу измениться и перестать влезать туда, где все может закончиться для меня весьма плачевно. Я просто привык жить так. С размахом, без страха, не думая о том, что может случиться завтра. Когда живешь с мечом наголо, стоит ли задумываться о будущем? Ведь убить могут в любой момент. Меня не особо волновало собственное завтра, но теперь противоречиво хотелось задуматься об этом. Потому что будущее нужно было Эду, а Эд нужен был мне. - Прости меня, хорошо? – извиняться было чертовски сложно и непривычно. Всего два слова, а губы едва разомкнулись, чтобы сказать. Но прозвучали они тепло и даже немного искренне. Марлоу понял это, судя по тому, как он прикрыл глаза, невинным и детским жестом утыкаясь лбом в мой лоб. Его руки дрожали. – Я постараюсь. - Хорошо, этого достаточно, - выдохнул Марлоу. Его руки легли на мои плечи, он рванулся, меняя нас местами и весьма недвусмысленно оказываясь сидящим на моих бедрах как раз так, чтобы бугорок на штанах упирался ему точно между ягодиц. Я едва не зашипел, когда он на пробу двинулся немного назад, надавливая. Тело словно молнией прошило, а перед глазами заплясали цветные круги. Собираясь было притормозить заигравшегося Эда, я так и замер, держа руки на его боках, потому что такого Марлоу мне доводилось видеть вообще впервые. Он казался совершенно пьяным и плохо соображающим. Глаза заволокло дымкой, а губы поблескивали от слюны. Щеки покраснели, а мокрые волосы липли к лицу. Он часто и со свистом дышал, упираясь руками мне в грудь, а его сердце билось так гулко и сильно, что, казалось, могло бы выпрыгнуть наружу. - Клаус, - коротко выдохнул он, посылая по всему моему телу табуны мурашек. Черт возьми, когда он так зовет меня по имени, что угодно готов сделать. И почему только с ним так? Ведь были девушки, у которых соблазнять получалось куда лучше, но ни от одной меня так не продирало, как от отзывчивого и открытого Марлоу. - Ты меня убиваешь, Эд, - прошипел я в ответ, ведя ладонями выше по его телу и подцепляя пальцами рубашку, чтобы снять ее. Менять наше с ним текущее положение не хотелось. Я хотел видеть его сверху. Хотел посмотреть, что он будет делать. Марлоу нервно облизал губы и сам стащил с себя рубашку, после чего принялся развязывать шнурочки на брюках. Его руки слегка подрагивали, выдавая, что ему все же немного страшно, но он продолжал раздеваться, не решаясь поднять голову и посмотреть на меня. Я же пожирал его глазами, пока что не прикасаясь. Просто наблюдал, как Эд приподнимается, чтобы снять мешающие брюки, как смущается еще больше, оставаясь полностью обнаженным. У него покраснели даже плечи. И это выглядело одновременно до противоречивости мило, трогательно и горячо. - Боишься? – тихо спросил я, прикасаясь ладонями к его бедрам и осторожно поглаживая. Сил сдерживаться не было вообще, хотелось взять его и трахать до тех пор, пока не потеряет сознание. Но это же Эд. С ним нельзя так. Нельзя не считаться с тем, что хочет он. Поэтому я терпел, сжимая зубы от каждого его неловкого покачивания. - Я впервые, черт возьми, сижу на ком-то голой задницей! – огрызнулся Марлоу, все же решаясь посмотреть на меня горящими глазами из-под челки. Я едва не послал все к черту и не сорвался. Вместо этого получилось слегка хрипло рассмеяться. Марлоу обиженно засопел. Все же он чертовски милый. - Тогда помоги мне раздеться – будем в равном положении, - шутливо предложил я, хотя было явно не до шуток. Перед глазами разве что звездочки не рассыпались. Эд послушно кивнул и дрожащими руками принялся снимать с меня жилет, развязывать веревочки на легкой кофте и штанах. Он то и дело судорожно сглатывал, его дыхание становилось чаще и тяжелее. А от последовавшего ощущения прикосновения кожи к коже буквально снесло крышу. Я порывисто поднялся, садясь на постели и прислоняясь спиной к прогретому дереву корабельного бока. Лицо Эда оказалось неожиданно близко к моему. Его скользкий от смазки член прижимался к животу. Марлоу цеплялся пальцами за мои плечи, судорожно глотая ртом воздух – мой собственный член проезжался как раз между его ягодиц, иногда надавливая головкой на подрагивающее колечко мышц. Меня самого всякий раз пробирала крупная дрожь. - Эд, успокойся, - я погладил его по спине, ведя от лопаток к копчику, но на Марлоу это произвело обратный эффект – он прогнулся, словно кот, запрокидывая голову назад и прижимаясь ко мне грудью. Его рот приоткрылся в немом крике, он коротко выдохнул. Боги, не подумал бы, что он станет таким чувствительным. - Я не… - продолжил было я, но Эд прервал, жадно накрывая мои губы своими. Время на мгновение остановилось, я словно выпал из реальности, шаря горячими руками по его послушному и чертовски отзывчивому телу и целуя. Никогда бы не подумал, что успею так соскучиться по ощущению его в своих руках, что мне от простых и незамысловатых ласк будет так сносить кукушечку. Но факт оставался фактом. Внутри все сжималось лишь от осознания того, что Марлоу прижимается ко мне, поглаживая руками плечи, и целует в ответ, сплетаясь языками. - Я знаю, - выдохнул он тяжело, глотая воздух, стоило мне только оторваться от него. – Просто сделай что-нибудь. Пожалуйста. Я умру, если ты не… Заткнись! Не сноси мне крышу еще больше! Я снова поцеловал его, не размениваясь больше на мелочи, и провел ладонями по его спине еще ниже, сжимая его ягодицы до четких следов от пальцев на коже, раздвигая их, от чего Марлоу коротко простонал в поцелуй. Его спина прогнулась сильнее. Он послушно подставлялся под мои руки, а я почувствовал, как пальцы становятся скользкими от масла. Оно текло по спине Эда, четко по линии позвоночника, прочерчивая дорожку до копчика и стекая ниже, к раскрытому входу. Я собрал вязкую жидкость и протолкнул ее внутрь Марлоу, проникая в него большими пальцами обех рук, растягивая мягкие и податливые мышцы в стороны, слегка покачивая бедрами и упираясь головкой, но не входя. Эд что-то неразборчиво мычал, поскуливая и постанывая, выгибаясь сильнее и впиваясь ногтями в плечи. Его губы целовали мою шею, прикусывая кожу, оставляя четкие следы от зубов. Я продолжал растягивать его, горячо и рвано дыша над ухом. Хотелось до звона в яйцах войти до самого основания, но Марлоу все же нужно было растянуть. К тому же двигаться в нем скользкими от масла пальцами было до одури приятно. Слушать его надсадные стоны и тихие выкрики, собственное имя, шепотом слетающее с губ. Мурашки всякий раз пробегали по телу. - Черт, Клаус, пожалуйста! – не выдержал Эд, поскуливая и пытаясь самостоятельно насадиться. – Просто трахни меня уже! Ого, правильный Марлоу и такие слова! Вот это я его довел! Но самому мне было не легче, особенно от его горячего шепота в ухо. Здравый смысл уехал, когда Марлоу прикусил мочку уха и попросил еще раз, но на этот раз так блядски протяжно и горячо, но я не удержался, придерживая его под ягодицы и вгоняя одним резким, болезненным движением до самого конца, ловя звездочки перед глазами и слыша не сдерживаемый громкий крик Эда. Все его мышцы разом напряглись, он так сильно сжал меня внутри, что я едва позорно не спустил. Пальцы против воли впились в бедра Марлоу так сильно, что останутся синяки. Но Эду явно было все равно. Его рот был приоткрыт, а спина болезненно выгнута. Он первым на пробу двинулся, вырывая из нас обоих тихий стон, после чего я крепче перехватил его, насаживая на себя сильно, глубоко и резко. Марлоу захлебывался стонами и криками, цепляясь за мои плечи. Он кричал не преставая, прерывисто дышал, запрокинув голову и просил еще и еще. И я давал ему это «еще». Черт, да все, что угодно! Трахал его с таким остервенением, словно хотел разорвать на кусочки. Вбивался без конца, ловя его протяжные стоны. Сжимал его бедра, насаживая на себя, кусал его шею и откровенно кайфовал от его выражения лица, от покрасневших и припухших губ, от поблескивающих в полутьме глаз, от пунцовых щек и горячего дыхания, оседающего на коже. Внутри него было до чертиков хорошо. Жарко, узко. Масло пошло хлюпало, стекая по ногам и пачкая простыни. - Клаус! – протянул Эд, беря в ладони мое лицо и впиваясь в губы. Я убрал ладони с его ягодиц, позволяя ему двигаться самому, придерживая его под спину одной рукой, а второй сжимая его член, двигаясь в такт быстрым и рваным толчкам, доводя Марлоу до полнейшего сумасшествия. Он готов был кричать, но все его стоны утопали в поцелуях. Он лишь прикусывал мои губы, слизывая выступающую кровь. Но в конце не сдержался, отрываясь от меня и громко вскрикивая, изливаясь мне в руку и сжимаясь так, что я на мгновение потерял способность сделать вдох. Хватило пары толчков, чтобы замереть глубоко внутри него, кончая следом. Марлоу обессилено завалился на меня, тяжело дыша. - Я люблю тебя, - признался Эд, явно не отдавая отчета в своих действиях, но одного взгляда кошачьих глаз хватило, чтобы понять – Эд очень хорошо имел представление о том, что говорит. Я дрогнул, напрягаясь всем телом под его взглядом, и сгреб его в охапку, сжимая так сильно, что могли треснуть кости. Зарылся носом в его волосы, целуя макушку и вдавливая пальцы в плечи. Эд коротко хохотнул, но позволил обнимать себя, положив голову мне на грудь. - Если ты когда-нибудь почувствуешь то же самое, скажи мне об этом, - попросил он. Черт, Марлоу, какое «если»? Какое, к черту, «если»? Я ведь говорил тебе, что я весь твой уже. Просто дай мне время сказать об этом. Не удержавшись, я сжал его так сильно, что маг невольно ойкнул, после чего завалил его спиной на кровать, нависая сверху. Я ему покажу «если». Главное, чтобы потом смог ходить.