Одержимые

- Эй, парень, ты откуда будешь? – поинтересовался у меня низкорослый и коренастый трактирщик, когда я подсел за деревянную стойку. Я окинул его многозначительным взглядом. Мужик не был похож на того, кто смог бы убить Фрау. Да и аура у него была довольно обычной. Пресной и серой, как у большинства людей. - Я пришел сюда отомстить за учителя, - ответил я, пожав плечами и краем глаза замечая мелькнувшие сбоку алые, как кровь, волосы молодой официантки. Она словно бы ощутимо напряглась и стала незаметно прислушиваться к разговору. Неужели она? И Фрау не мог с ней справиться? Трактирщик посмотрел на меня с пониманием. И предложил кружку эля, даже не потребовав денег. - Так тот длинноволосый ведьмак – твой учитель, - скорее утверждал, чем спрашивал он. – Хороший был парень. Мы пришли в ужас, когда нашил его расчлененное тело на берегу озера. Думали отослать весточку в крепость, чтобы его забрали, но он исчез буквально под нашим носом. - Его по кускам прислали в крепость, - ответил я, отпивая большой глоток эля и все еще следя за официанткой. – И я хочу найти и убить ту тварь, которая сделала это с ним. - Парень, он был дорог тебе? - Он был мне отцом. … Трактирщик рассказал мне, что здесь произошло. Фрау убил монстра, что жил в озере, но на следующий день его тело нашли на берегу, а ночью водяная тварь снова утащила одну из девушек. Жители услышали только крики, а воздух наполнился запахом крови. Значит, просто убить тварь оказалось недостаточно. И это могло значить лишь одно – здесь замешана ведьма. Только эти сучки могут так повелевать монстрами, приручая их, будто домашних зверушек. Взять хотя бы Весту, которая держала под контролем целый лес монстров. Я пришел туда в полдень. Остановился на берегу, чувствуя, словно бы на меня кто-то смотрит. Оборачиваться не стал. И так знал, что не замечу сейчас, кто это, но подозрения у меня были. Вместо этого я опустился на песок коленями. Вода все еще не смыла кровь Фрау и погибшей девушки. Я зачерпнул зыбкое золото ладонью, пропуская песчинки между пальцами. Внутри все глухо отозвалось болью. Значит, здесь погиб Фрау. Хотел бы я быть рядом с ним в этот момент. Может, мне не нужно было ехать на миссию с Эдом, а пойти с учителем? Тогда он был бы жив. Но погиб бы Эд. … Мне выделили комнату. Небольшую, на самом верхнем этаже трактира, под крышей. Денег с меня хозяин не взял. Он хотел искупить вину за смерть Фрау, хотя был не при чем. Это все проклятая ведьма. Откинувшись на подушки, я положил руки за голову и прикрыл глаза. Прошло всего ничего, возможно каких-то жалких полчаса, но я почувствовал чужое присутствие. Холодный кончик лезвия коснулся кадыка. Шелк волос мазнул по щеке. Она здесь. И пахнет знакомо. Как та официантка. Значит, все же она. - Зря ты сюда пришел, ведьмак! – прошипела она по-змеиному, надавливая сильнее, пропарывая кожу и пуская кровь. - Это тебе не стоило приходить! Я резко рванулся, выхватывая из хрупких рук нож и придавливая девушку лицом к подушке, не позволяя ей дышать. … - Думаешь, что ты победил? – рассмеялась она, ерзая и пытаясь вырваться, но веревки лишь сильнее впивались ей в руки и ноги, прорезая кожу. Девушка поморщилась. - Позволь заметить, что связана сейчас ты, а не я, - я усмехнулся, присаживаясь рядом с ней на корточки. Ее глаза пристально следили за тем, как я поигрывал кинжалом, подбрасывая его и втыкая в пол, после чего вынимая из образовавшейся длинной и узкой щели. Она не боялась того, что я могу с ней сделать, но все же нервничала. Ведьма презрительно сплюнула на пол возле моих ног. - Думаешь, такой крутой? Пришел мстить за своего погибшего учителя? За этого слабака, который не смог даже почувствовать, что рядом с ним все время была ведьма? – она снова рассмеялась, и на этот раз у меня свело челюсть от злости. Потому что называть Фрау слабаком я не позволю никому. Он был потрясающим человеком и сильным ведьмаком. Схватив ведьму за длинные волосы, я притянул ее голову к себе, проводя кинжалом по тонкой шее. - Заткни пасть, жалкая тварь, или я убью тебя не так быстро, как планировал, - прорычал я, чем вызвал лишь очередной приступ ее смеха. - Злишься? – истерично протянула она. – А хочешь я расскажу тебе, как он умирал? Как я мучила его, наживую отрезая каждую часть тела? А он все звал свою ненаглядную невесту и тебя, кажется. Просил прощения за то, что оказался таким слабаком, пока я отрывала его руки и ноги. А он ведь действительно был слабаком. Ничтожеством. Внутри все разом всколыхнулось. Словно бы кто-то щелкнул пальцами, переключая мое состояние. Перед глазами стояла кровавая муть. Шумело в голове. Меня трясло от подступающей ярости. Ненависти. Я раскалил кинжал заклинанием, резко разрубая им воздух и опуская горячее лезвие на запястье девушки. Та пронзительно закричала, когда я отрубил ей кисть, прижигая рану, чтобы девушка не умерла от потери крови. Ее истошный вопль отдался в ушах. - Сволочь! – выплюнула ведьма, кривясь от адской боли. Ее лицо было искажено, по коже стекали капли пота, а волосы слиплись и падали ей на щеки. Я схватил ее за пряди и еще одним резким взмахом отрубил ей второе запястье. Она снова закричала, не в силах контролировать себя, потому что я понизил ее болевой порог, заставив чувствовать боль во сто крат сильнее. Она кричала раз за разом, когда я отрубал ей конечность за конечностью, прижигая раны. Металась от боли и агонии, просила остановиться, но продолжала умирать той же смертью, которой подвергла моего учителя. Я не давал ей прийти в себя, подлечивая и приводя в чувство, чтобы она чувствовала. Чтобы переживала раз за разом то, что пережил Фрау в те мгновения, когда хотел, но не мог умереть с честью. По щекам текли слезы. Мне казалось, я чувствовал в эти моменты то же, что и учитель, проживал последние мгновение его жизни. Внутри все кипело от боли, злости и бессилия. Я мог быть рядом с ним. Но пошел с Эдом. Моя чертова любовь к магу затмила для меня семью. И теперь меня рвало на части с такой силой, что самому хотелось сдохнуть. Но я не мог. Словно превратился в живой труп, жаждущий мести, но знающий, что легче после нее не станет. … Ведьма лежала прямо передо мной. Порубленная на шесть кусков. Пол заливала кровь. Мои сапоги были все перепачканы ей. Она вытекала даже из-под двери комнаты в коридор. На первом этаже таверны было шумно. Завернув все куски плоти в белую простынь, я перебросил ее через плечо и спустился. На меня посмотрели испуганно. Кровь, пропитавшую ткань, заметили все. Трактирщик неожиданно схватился за нож. Он что-то спрашивал у меня, но уши словно забило ватой. Я ничего не слышал, не видел, не чувствовал. Не понимал. … Вышел на улицу, втянув прохладный ночной воздух. Грохнула массивная балка, которую я кинжалами прибил к дверям таверны, запирая внутри кричащих людей. Сотворил огненное заклинание, поджигая к чертям все. Каждый дом, каждое дерево. И плевать, были там люди или нет. Чужие жизни заботили меня меньше всего. … Ведьму я прибил к столбу. Она была мертва, но колья я загонял с особой старательностью, словно бы и после смерти она могла почувствовать мои боль и ярость. … Почувствовал знакомую магию. Теплую. Искрящуюся. Радостную. … Родные руки обняли меня за шею, притягивая к себе. Тихий голос над ухом проговорил: - Я здесь, Клаус, слышишь? Я всегда рядом. Я очнулся, резко выныривая из густой темноты, в которой находился. И первое, что увидел – Эда. Маг лежал подо мной, не подающий даже малейших признаков жизни. Его руки были раскинуты в стороны, голова повернута на бок. Рыжие волосы все в грязи и крови. Он весь был покрыт грязью и кровью. Избитое лицо, шея с отпечатками моих пальцев на ней, руки, покрытые синяками. Разорванная одежда. Мне показалось, что он не дышал. В нос ударил запах крови и гари. Забил ноздри, мешая дышать. Боковым зрением я заметил распятую, порубленную на куски ведьму. Услышал крики людей. Повернул голову, рассматривая дымящуюся таверну. И десятки других домов, которые я сжег. Боги, что я натворил! Эд! Черт возьми, что я сделал с ним? Внутри все похолодело. Я посмотрел на избитые в кровь костяшки, содранные до мяса. Посмотрел на избитое лицо мага. И заорал, срывая голос до хрипа, раздирая горло. Я убил его? Боги, я действительно убил его? Что угодно, только не это! Черт возьми, пожалуйста! Только не это! - Эд, - сорванным голосом позвал я его, касаясь боязливо, страшась не почувствовать хотя бы слабого биения сердца. – Пожалуйста, черт! Пожалуйста, пожалуйста! Я бесконечно просил, прижавшись ухом к его груди и прислушиваясь. Стук собственного сердца заглушал все остальные звуки, поэтому я не мог услышать, как бы ни старался, но Марлоу вдруг едва слышно вздохнул. И я едва не умер от облегчения. Я мог спасти его. Я должен был спасти его. Руки дрожали. У меня впервые дрожали руки, когда я касался его. Казалось, что я снова могу сорваться и причинить ему боль. Я и так принес ее слишком много. Сегодняшнее стало последней каплей. Я просто псих, неуравновешенный урод. Я мог собственными руками убить человека, которого любил. - Прости, - залечивая раны, извинился я, прижимаясь лбом к едва теплой руке Эда. – Черт возьми, прости! Прости, прости, прости… Как будто мое «прости» могло хоть что-то изменить? Как будто все, что я сделал, вообще можно было хоть как-то исправить? Да, я потерял члена семьи, и ярость затмила разум. Но трогать тех, кто не причастен к этому, я не имел права. Не этому Фрау учил меня всю мою жизнь. Раны на теле Эда медленно затягивались. Я смог осторожно приподнять его, прижимая к себе, касаясь губами макушки. Маг задышал ровнее и глубже, откинув голову на мое плечо. Я целовал его подрагивающие ресницы, посиневшие губы и горячий, словно у человека в лихорадке, лоб. И продолжал лечить его раны до тех пор, пока не осталось ни одной. После завернул Эда в свой плащ, валявшийся где-то рядом и осторожно положил обратно на землю. Жители испуганно попятились, когда я попытался приблизиться. Трактирщик снова схватился за нож. Я поднял руки над головой. - Спокойно, я не сделаю ничего, только помогу с ранами, - попытался убедить я, приближаясь шаг за шагом. - Ты уже достаточно натворил, - прорычал мужчина. – Убирайся прочь. - Уберусь, только дайте помочь, - я согласно кивнул. – Я не хотел всего этого. Я не убийца. Но… я убил… кого-нибудь? Трактирщик посмотрел с недоверием. Понятия не имею, что именно заставило его передумать, но нож он опустил и осмотрел своих людей. - Никого, - уверенно ответил он. – Живы. Мне показалось, я могу сдохнуть от облегчения. Не убил. - Я помогу, - я протянул руки к мужчине, касаясь ожога. Магии оставалось мало, но плевать, если исчерпаю ее всю. Хоть что-то я исправлю. - Парень, твоя месть стоила всего этого? – спросил у меня трактирщик, по одному подводя ко мне раненых. Я посмотрел на него устало. Не оставалось сил ни на что. - Ведьму я убил бы еще раз, - признался четно. – Но готов сдохнуть сам за то, что ранил невинных людей и едва не убил человека, ставшего для меня самой жизнью. Мужчина посмотрел в направлении Эда. - Впервые теряешь кого-то, верно? – спросил он до страшного обыденно. – Смерть забирает всех и каждого, парень. И месть не поможет тебе вернуть кусок сердца, вырванный с мясом, но может привести к тому, что потеряешь оставшийся кусок целиком. - Я не учился жить по-другому, - жалко попытался оправдаться я, но трактирщик ничего не ответил. Только положил руку на плечо. – Я вернусь и помогу все починить, когда отвезу Эда в столицу. - Не нужно, - оборвал меня мужчина. – Не возвращайся никогда, парень. Мы сами справимся. Все, что оставалось, это кивнуть. И исчезнуть как можно скорее. Чтобы позволить этим людям забыть о том, что я принес в их жизнь. Осторожно усадив Эда на лошадь, я прижал его к себе, до побелевших костяшек вцепившись в поводья. Пришпорив животное, я рванул в сторону столицы, стараясь не оборачиваться, хотя спину прожигали внимательные глаза трактирщика. Показываться на глаза семье Эда было стыдно и страшно, поэтому я оставил мага на пороге дома Марлоу и просто постучал в дверь. После чего отправился к Трисс. Девушка открыла сразу же, словно бы знала, что я приду. Она поглаживала живот, а лицо ее казалось вымученным и серым, пусть она и пыталась улыбаться. Кожа вокруг глаз покраснела. Посмотрев на нее, я понял, что были люди, которым потеря Фрау далась еще хуже, чем мне. Трисс была его невестой. И носила его ребенка. Могла жить счастливо с ним. Любила его больше жизни. Он был дорог не только мне. Просто я оказался слабее. Я всегда был слабым, мерзким и заносчивым ублюдком. Многие люди оказались куда сильнее, чем я когда-либо смогу стать. Трисс была сильнее. Каен. Эд. Я же казался просто капризным сопляком. - Прости меня, - ноги сами подкосились – я рухнул на колени прямо на пороге, не решаясь даже войти в дом. Мне здесь не было места. Но Трисси опустилась на колени рядом со мной. Обняла теплыми руками, утыкаясь мокрым носом в шею. Я обнял ее в ответ, поглаживая по волосам. И поднял голову, замечая возвышавшегося над нами Каена. С опухшим от слез лицом. И искусанными губами. Он протянул мне руку, и я сжал его холодные пальцы. Пора было прекращать быть ублюдком, Клаус! Из-за меня и так слишком многие люди испытали кучу дерьма. - Простите меня.