Одержимые

Восемь лет спустя Клаус за все это время так и не привык вставать рано. Добудиться его можно было лишь далеко за полдень, когда солнце начинало нещадно печь, а вокруг стояла довольно жаркая после прохладной ночи погода. С моря до крепости редко доносился морской бриз, но иногда все же можно было почувствовать запах соли, смешанный со сладким запахом здешних фруктов. Ведьмак лениво приоткрыл глаза и рефлекторно провел рукой по постели, проверяя, пуста ли соседняя половина или нет. Пуста. И простыни были довольно холодными, значит Эд встал уже давно. Этот неугомонный всегда вставал довольно рано, что удивляло ведьмака. Как у Марлоу хватало сил и желания выползать из постели так рано, если всю ночь они занимались любовью, причем Клаус изматывал мага так, что тот почти сразу закрывал глаза от усталости? Потянувшись до приятного хруста костей, Клаус сел на кровати, которая представляла собой живописную картину хаоса, потому что тонкое одеяло было сбито в ком и валялось где-то на полу, подушки были разбросаны по разным сторонам, а простыни тоже сбились во что-то непонятное. Осмотревшись, Клаус слабо улыбнулся, замечая Марлоу возле открытого настежь окна, сквозь которое, колыхая тонкие полупрозрачные шторы, в комнату проникал теплый ветер. Маг опирался локтями на широкий подоконник, а из одежды на нем была лишь длинная рубашка Клауса, едва закрывающая аппетитные ягодицы. Ведьмак заметил, что за столько лет их совместной жизни здесь маг пристрастился носить его одежду. Довольно тихо поднявшись и осторожно ступая босыми ногами по прогретому солнцем деревянному полу, Клаус подошел к о чем-то задумавшемуся магу и приобнял его со спины, целуя открытую шею, проводя языком по одной из оставленных им вчера меток. Эд дрогнул, вырываясь из плена мыслей, и слегка повернул голову, встречаясь с губами Клауса, целуя неспешно и тягуче, лениво, так привычно для них. - Ты смотришь на портал, - заметил Клаус хриплым со сна голосом, бедрами прижимаясь к оголившимся ягодицам мага, вжимаясь кожей в кожу и чувствуя, насколько Эд откровенно и пошло мокрый после вчерашнего. – Решил спустя столько лет все же показаться в столице? Марлоу тихо выдохнул, чувствуя твердую плоть между ягодиц, и наклонил чуть голову, позволяя ведьмаку целовать шею. - Я соскучился по ним, - на выдохе ответил Эд и чуть скривился, когда тонкие и сильные пальцы проникли в него. Было чуть больно. Все же вчера Клаус позволил себе излишнюю грубость. Маг против не был, даже поддерживал, потому что ему нравилось все, что Клаус давал ему, но больно все равно было. Ведьмак мгновенно заметил перемены в состоянии Марлоу и убрал пальцы, касаясь горячей ладонью выгнутой поясницы. - Прости, я перестарался, - извинился он, помогая Эду прийти в себя. – Так все же ты решил вернуться. Маг пожал плечами и зажмурил глаза, чувствуя приятное, разливающееся по телу тепло и мягкие губы, виновато касающиеся его шеи. Извинения Клауса всегда были чем-то мягким и приятным. В такие моменты Эд отчетливо понимал, насколько ведьмак дорожит им. Хотя и в другие моменты Эд знал это. Клаус старался лишний раз так явно не демонстрировать свою сильную привязанность, но маг все равно замечал это в прикосновениях, взглядах, голосе. Ведьмак был счастлив с ним, хотя раньше ценил другую жизнь. - Восемь лет прошло, - Эд выдохнул, чувствуя прикосновения ветра к коже и запах соли. – Я бы хотел увидеть, какой стала столица за это время. - Надеюсь, нас еще не забыли, - усмехнулся Клаус. – Боюсь, Крис даже не вспомнит тебя, когда увидит. Ведьмак с трепетом провел по отросшим чуть ниже лопаток волнистым волосам мага, сейчас заплетенным в небрежную косу, из которой выбилось несколько прядей. Теперь волосы по длине были у них примерно одинаковыми. Хотя за столько времени у Клауса они должны были отрасти уже на несколько метров, но Эд остановил их рост. - Ну, он ведь писал мне письма все это время, - Эд тоже усмехнулся, бросив короткий взгляд на небольшой открытый сундучок, где они хранили все письма от друзей, приходившие все восемь лет. Больше всего было писем от Трисс и Кристиана. Они писали едва ли не каждый месяц, тогда как остальные друзья Эда и Клауса ограничивались одним разом в полгода. - Тогда пошли собираться, - Клаус внезапно нырнул вниз и довольно ощутимо укусил Эда за ягодицу, после чего поспешно отстранился и направился к шкафу с вещами. Эд же коротко вскрикнул и бросился за ним, в надежде достать наглого ведьмака хоть куда-нибудь.

***

За восемь лет в столице изменилось слишком многое. Казалось, будто здесь прошла не одна жизнь, тогда как для Эда и Клауса время на острове словно остановилось. Теперь город не делила стена, которая проводила четкую границу между бедными и богатыми. Столица теперь состояла из ремесленного, торгового, жилого кварталов и центра, где располагались самые значимые здания, вроде академии, дворца и казарм. Отличить ремесленный квартал от жилого или торгового было довольно просто. Дома в каждом из этих кварталов были построены в одном и том же стиле. Ремесленный квартал отличался небольшими двухэтажными домиками, первый этаж которых занимала мастерская, где производились изделия, а второй этаж отводился для жилья. И крыши всех домов здесь были ярко-красными, а сами дома круглыми и красивыми, из прочного серого и грубо обтесанного камня. Дома в торговых кварталах отличались тем, что перед каждым домом, огражденным небольшим деревянным забором, была квадратная площадка, где каждое утро торговцы выставляли свои товары на сколоченных из прочного дерева настилах. Сами же домики были небольшими, одноэтажными, квадратными, но с конусными белыми крышами, чтобы солнце не так их нагревало. Все дома были аккуратными и ухоженными. Некоторые имели небольшие садики, где выращивались различные овощи и фрукты. Жилой же квартал был самым тихим, с узкими, но уютными улочками, мощенными камнем. Домики здесь были яркими, как цветы на поляне, такими же уютными и двухэтажными, с белыми балконами и цветочными горшками на подоконниках. Некоторые стены, выходящие на улицы, были оплетены зеленым плющом или же красивыми цветами всевозможных красок. Центральную же часть города занимала большая площадь, где проводились все важные мероприятия, празднества и ярмарки. Площадь окружало всего три самых важных здания. Первым была Академия магии. Довольно большое здание в форме буквы «Т», с двумя корпусами, предназначенными для обучения разного возраста магов. Раньше обучение начиналось с двенадцати лет, но теперь его разделили на две части. Первая часть – подготовительная, проходила с семи до двенадцати лет, когда ведьмаки и маги учились по разной программе, осваивали азы магии и владение мечом, а также учились многим нужным вещам. В период с двенадцати до совершеннолетия начиналось совместное и основное обучения, где и ведьмаки, и маги учили заклинания и старались ладить друг с другом. Территория школы была ограждена высоким и фигурным кованным забором с воротами, на которых изображалась та самая руна договора между магами и ведьмаками. За забором виднелось само здание из белоснежного камня, с плоской крышей, на которой была оборудована обсерватория и места для отдыха. В отдалении можно было заметить тренировочное поле, на котором тренировались студенты, отрабатывая совместные приемы. Большая часть территории была покрыта зеленой травой или же причудливыми деревьями, под которыми дети часто проводили свободное время. На солнце сверкали витражные стекла теплиц, где ученики учились готовить всяческие эликсиры и зелья. Еще одним важным зданием являлись казармы. Туда попадали в основном боевые маги, у которых после академии получилось заключить договор с ведьмаком. Казармы были скрыты от глаз высокой стеной из красного камня. Никто не знал, что там происходит и как солдаты там живут. Изредка можно было услышать приглушенные голоса и звон стали. Замок был третьим самым важным строением в столице. К нему близко почти никого не подпускали, но два раза в год, на самые большие праздники, замок становился открыт для всех желающих. Здесь утраивались празднества и карнавалы, а король находился среди людей, как самый простой житель. Замок был поистине красивым и вписывался в общую атмосферу города. Он не был достаточно большим, но выглядел величественным. С четырьмя башнями с белыми конусными крышами, на серебряных шпилях которых развевались знамена. Сквозь большие витражные окна внутрь проникало много света, что делало это место уютным и по-своему домашним. И рядом с замком, скрытый от чужих глаз, находился небольшой дом, в котором до сих пор существовал портал в земли магов, о котором никто не знал. К порталу не подпускали никого, вокруг него стоял барьер, скрывающий его от чужих глаз и позволяющий королю следить за передвижениями возле. Вот здесь-то и появились Клаус и Эд, рассматривая обновленную столицу, где люди жили весело, ярко и свободно. Не все было хорошо, конечно, потому что искоренить все проблемы невозможно, но Кристиан старался, как мог, чтобы его люди жили достойной жизнью. Первым делом они решили посетить Академию. Когда они за руку шли по длинным коридорам, полным учеников разных рас с различными магическими способностями, полукровок и ведьмаков, на них смотрели так, словно знали, но не могли вспомнить, кто перед ними. Клаусу и Эду это было только на руку. Они не хотели лишнего внимания. Зайдя в первый попавшийся кабинет более маленького корпуса, предназначенного для первого периода обучения, Эд и Клаус одновременно улыбнулись, замечая знакомого им обоим старика Михаила в длинной красной рясе и с заплетенной в косу седой бородой. Волосы маг остриг довольно коротко, что, впрочем, не мешало ему выглядеть довольно внушительно. Михаил посмотрел на них долгим и цепким взглядом и не сдержал улыбки. После чего протянул руку Клаусу для рукопожатия, а Эд в свою очередь бросился обнимать старого мага. - Все же решили вернуться спустя столько лет? – спросил старик, осматривая каждого из них. Все же, они тоже изменились за столько лет. Теперь они больше не были мальчишками, ничего не смыслящими в жизни. Теперь перед Михаилом стояли двое взрослых мужчин, уверенных в себе, сильных и все таких же прекрасных. Черноволосый Клаус с глазами цвета стали и вертикальными зрачками, подобный ночи, спокойный, рассудительный и более покладистый. Та порывистость, что отличала его раньше, исчезла, уступив место холодному расчету. А рядом с ним стоял рыжеволосый Эд с все таким же веснушчатым лицом, с яркими зелеными глазами, теперь излучающими спокойствие и уверенность. Он все так же был похож на яркое и теплое солнце, а сила его магии поражала воображение. Они оба стали сильнее там, на родине магов. - Мы хотели увидеть, как тут все изменилось, - Эд улыбнулся, переводя взгляд на маленьких учеников, которые смотрели на них с удивлением, словно бы не могли понять и поверить, кто перед ними. А за их спинами на стене висели изображения. Изображения Эда и Клауса. Марлоу очень удивил этот факт, и он вопросительно приподнял брови, смотря на Михаила. Тот тоже взглянул на портреты и усмехнулся. - Король не хотел, чтобы о вас забывали, поэтому он приказал рассказывать каждому в академии вашу историю, как пример отношений между ведьмаком и магом, - пояснил старик. Клаус фыркнул и всмотрелся в свой потрет. - Так, а можно мне этого никчемного писаку, чтобы я смог отрубить ему руки? – возмутился он. – Это чего же меня таким страшным нарисовали? Я ж красавец писанный! Беспредел! Он шутливо улыбнулся, смотря на застывшую от удивления детвору, среди которой ведьмак заметил знакомые черты, такие же винные глаза и серебристые волосы, как у Фрау. Его сын. Байл – кажется так Трисс назвала его. Байл долго смотрел на Клауса своими большими и такими похожими на Фрау глазами. Ведьмак не мешал, зная, что ребенок узнает его. Скорее инстинктивно, чем осознанно, потому что, когда Клаус ушел, ему еще и двух недель от роду не было. Но Байл должен был помнить то ощущение, которое чувствовал сам Клаус, касаясь округлого живота Беатрисс, чтобы проверить состояние ребенка. Как и ожидалось, мальчик поднялся из-за стола, удивленно смотря на Клауса. Под негромкие шепотки подошел к ведьмаку и бросился к нему, обвивая маленькими руками и утыкаясь носом в солнечное сплетение. Для своих восьми лет он был довольно высоким. - Клаус, - выдохнул Байл, и тот погладил его по серебристым волосам. - Ну привет, названный братишка, - Вестрай улыбнулся, подмечая, как другие дети стали понимать, кто именно перед ними, и оборачивались на портреты, сравнивая изображения и оригинал. - Мама говорила, что ты придешь. Но почему ты так долго не приходил к нам? - Прости, малыш, но я не мог, - оправдался Клаус, растрепывая идеальные, как у Фрау, и мягкие волосы мальчика. – Твоя мама в порядке? Тихое «да» потонуло во всеобщем гомоне, потому что до детей, наконец, дошло. Они сорвались с места, бросаясь к Эду и Клаусу, обступая их со всех сторон и наперебой прося показать руны связи и брака. Клаус и Эд терпеливо развлекали детвору, ведьмак даже обнажил меч, чтобы на некоторое время занять детишек, после чего, попрощавшись с Михаилом, они направились в замок. Кристиан встретил их уставшей, но радостной улыбкой. Он был погружен в государственные дела и воспитание сына, которого они завели вместе с Брандом. Ведьмак, к слову, стал первым советником короля и помогал ему во всем. Кристиан чувствовал себя счастливым и старался прожить хорошую жизнь, чтобы не опорочить память о Реймонде. Он тоже изменился за это время, как и Бранд. Его волосы чуть отросли, до середины щеки, глаза слегка потускнели, а возле них залегли небольшие лучики морщинок, как и в уголках губ. Видимо, Кристиан часто улыбался. Он стал чуть выше, шире в плечах, набрал немного веса, под кожей перекатывали тугие канаты мускул. Видимо, маг посвящал себя не только заклинаниям, но и физическому развитию. Бранд же стал более мужественным и взрослым. Его лицо стало казаться более серьезным и сосредоточенным. Он был хорошим мужем, советником, отцом, но все еще остался ведьмаком, потому что Клаус заметил закрепленные на бедрах ножны для кинжалов, а на поясе – серебряный меч. Они долго разговаривали. Обо всем, что произошло за эти восемь лет. Кристиан рассказал, что Грегори обзавелся симпатичной женой из торгового квартала и прикупил себе небольшой домик. Но о семье Марлоу он никогда не забывал, поэтому часто навещал Кристиана, как старый друг, и они говорили об Эде. Маленький Ричард же вырос в красивого парня, закончил академию магии и уехал на тот остров, где долгое время скрывался Кристиан. Король сделал его главой города и ответственным за поставки материала. С ним отправилась Мирабель, которую с годами все больше стало тянуть к воде, а там обитало больше всего сирен, среди которых девушка нашла свою семью. Ричард долгое время увивался за ней, пытаясь заменить погибшего Каена, с которым девочка была запечатлена, и ему это удалось. Скоро они собирались пожениться. Глорнан поселился в восточном городе Карлейв, который Кристиан отдал под его руководство. Там было вдоволь света солнца и луны, довольно веселый народ, любящий танцы, песни и гулянья. Эльф хорошо прижился там и стал добрым помощником своим людям, став для них другом. Его любили и уважали. Он долго страдал после ухода Эда, но вскоре нашел себе достойную пару среди перевертышей. Кажется, какой-то довольно миловидный, но дерзкий мальчуган, с которым они постоянно ругались, но жили довольно неплохо. Питер все еще обитал в Никсоре вместе с сестрой и Аланом. Город процветал, торговые корабли прибывали и прибывали, а количество договоров с другими королевствами росло. Питер оказался потрясающим дипломатом. Смерть Эмили повлияла на него и позволила закончить обучение дипломатическому искусству, потому что Питер не хотел опорочить память о сестре. Веста тоже не ударила в грязь лицом и стала хорошей советницей и помощницей брату. Единственной проблемой у них был Алан, которого они до сих пор не могли поделить. Зак же обзавелся семьей и тоже заправлял одним из городов, отправляя в столицу детей ведьмаков и помогая им поступить в школу. Ведь за семьями ведьмаков следили очень пристально и внимательно, помогали им и поддерживали. Маги даже научились помогать двум мужчинам ведьмакам заводить детей, хотя процесс этот был сложным и трудоемким. Ведьмаки Северной крепости разбрелись по королевству и осели в небольших и скромных домиках, растя детей и живя свободной, тихой жизнью, которую Клаус обещал им столько лет. Они поддерживали связь с королем, прося оповестить, если Клаус и Эд хотя бы раз появятся в столице. - И что вы теперь будете делать? – спросил Кристиан, поигрывая вином в прозрачном бокале и смотря поверх его грани на своего брата и ведьмака. – Вы ведь не насовсем? Эд отрицательно покачал головой. - Нет, мы пробудем здесь несколько дней, а после отправимся в путешествие, чтобы посмотреть всю страну и встретиться с дорогими нам людьми. Я хочу увидеть королевство, которое ты создал, братишка. Из тебя вышел потрясающий король, как я и думал. Кристиан усмехнулся. - Этим я обязан многим людям. И тебе в первую очередь, Эд. Ты ведь знаешь, что тебе всегда здесь рады? Ты можешь заглядывать и чаще. Я скучал без тебя. И Ричард. Все скучали. - Я знаю, Крис, и теперь буду появляться чаще. Намного чаще, - пообещал Эд. – Ты дашь нам комнату? - Само собой, я подготовлю все к тому времени, как вы вернетесь. Вы ведь пойдете туда, верно? Эд кивнул. Последнее место, где они хотели побывать – Северная крепость. Нетронутое никем место в отдалении, словно погруженное в долгий сон, хранящее в себе столько воспоминаний и моментов. Ныне являющееся усыпальницей для самых важных людей, которые не смогли выжить в этой битве. К крепости их доставили ближе к вечеру, когда солнце медленно опускалось за горизонт, разливая по небу множество оттенков красного, оранжевого и желтого. Клаус шел первым, осторожно ступая по мягкой траве. Он был напряжен и собран, словно зверь перед прыжком, но Эд знал, что он волнуется. И ему тяжело. Так же, как и самому Эду. Они не видел их столько лет. Тех, кого потеряли, кем пожертвовали. Поэтому Марлоу догнал ведьмака и схватил его за руку, прижимаясь к горячему телу. Вместе. Они должны были войти туда вместе. Подвальное помещение было единственным, что не затронуло во время восстания. Здесь все осталось так, как помнил Клаус. Грубый камень стен и полотка, чуть зеленоватое свечение, словно по венам, текущее между камнями, холодный пол и запах сырости. И посреди пустого помещения семь стеклянных гробов, в которых навеки застыли Фрау, Мария, Розалия, Винсент, Каен, Реймонд и Кастер. Люди, которым они оба многим были обязаны. Они казались спокойными и умиротворенными, словно бы просто спали. Их глаза были закрыты, а руки сложены на животе. Эд рассматривал свою семью, не испытывая той боли, которую чувствовал в первые моменты после их смерти. Теперь боль притупилась, стала просто глухой грустью. Жизнь продолжается, и рядом с ним еще есть те, кто нуждается в нем. Он должен прожить эту жизнь ради тех, кого потерял и кто сейчас рядом. А Клаус смотрел на своих учителя, друга, Кастера, бывшего ему почти отцом, и Реймонда, который мог бы стать старшим братом. И боли он тоже не чувствовал. Просто что-то тянуло внутри. Они пережили это давно. Вместе. И теперь им обоим не так страшно жить дальше. Они будут просто жить, любить и чувствовать свободу. Теперь они не были детьми, горячими, с бурлящими эмоциями. Они оба – взрослые люди, знающие цену боли и счастью. И у них еще многое впереди.