59 вольт

Макгонагалл могла бы и поменьше говорить, ему и без того все было ясно. Ей было очень жаль, что она так обошлась с ним, выкрикивала обвинения, не пытаясь поверить ему. Он только отмахивался от извинений, не желая рассказывать о своих мотивах. Несмотря на возраст, Миневра, казалось, могла бесконечно пересказывать свои ощущения, перемежаемые благодарностью и тоской, она стояла перед ним и не собиралась прекратить бесконечный шорох слов. − Северус, мы должны были доверять тебе после стольких лет, − женщина начинала повторяться, − я очень прошу тебя, вернись в Хогвартс. − Вот к чему все это, − мужчина улыбнулся, − ты хочешь, чтобы я вернулся. Снейп оглядел небольшую тускло освещенную комнату. Если бы не одно обстоятельство – он вернулся не задумываясь, но слишком сильно его тянуло в школу Чародейства и Волшебства. − В качестве кого ты предлагаешь мне вернуться? − спросил он. − В качестве директора, − Минерва говорила не самым уверенным тоном. − Нет, на этот пост я не вернусь. Возможно, преподавать зелья, если Гораций согласится, − Северус пожал плечами, − и не в этом году, Миневра. Слишком быстро утомляюсь. − Гораций хочет уйти из школы, но я попробую уговорить его остаться на еще один год и тогда, после, ты вернешься в свои подземелья, − улыбнулась она. За время визита Миневры чайник остыл, солнце склонилось к горизонту и на кухне появились солнечные зайчики от стекол соседних домов. Северусу не хотелось двигаться, он только что отказался от самого желанного, поэтому позволил себе остаться в гостиной, свет в которую проникал из кухни. Тяжело переживая свое освобождение и чистый лист жизни, Северус боялся двигаться. Никакого желания действовать и встречаться с людьми у него не возникало, ему хотелось закрыться в этом маленьком, неуютном доме, но так у него не будет возможности для удовлетворения своих истинных пристрастий. Северус откинул голову, размышляя каковы же теперь его истинные пристрастия? Нет, варить зелья в свое удовольствие он уже не стремился. И вернуться в Хогвартс он хотел не из-за удобно расположенных комнат в подземельях. Стоит ли обманывать самого себя? Подавляя приступ тошноты, мужчина вновь признал перед самим собой, что в мире осталось место только для Героя. В его мире Герой был везде и неотступно следовал за ним по пятам: в каждой газете, в каждом лохматом юноше, в каждой мысли. Снейп с удовольствием обвинил бы Поттера в преследовании, пусть парень и не виноват в его помешательстве. Хотя так ли он чист? Он позволяет писать о себе все эти грязные статейки, не отпугивает фотографов, посещает все людные сборища. О, да, Поттер несомненно косвенно виноват в помрачении рассудка Северуса. Пора было принимать восстанавливающие зелья, но Северус все еще не поужинал и, кажется, пропустил обед. Точно вспомнить он не мог, прокручивая в голове монолог Миневры, убеждая себя, что это отвлекает его от Поттера. На самом деле, он дословно воспроизводил новую информацию, полученную от коллеги: Поттер в этом году вернется в Хогвартс, чтобы закончить обучение. Снейп не ожидал этого, считая правом героя потребовать место сразу в аврорате или куда он там стремился? Беспомощно оглядывая предметы, Северус начинал планировать свою жизнь на ближайший год. Посещать Хогвартс ему категорически запрещено, иначе безумие всколыхнется с новой силой, выходить из дома и натыкаться на молодых людей, похожих на Героя, запрещено. Миневра будет пытаться вытащить его из убежища, но ему нельзя поддаваться. Времени теперь у него достаточно для заполнения пробелов в теории, ведь любую практику ему запретили врачи. Последние два года он не так уж и много читал, а предыдущие годы борьбы с Темным Лордом заставляли его быть слишком избирательным, теперь он может восполнить все недочеты. С наслаждением он припоминал ссылки на разные научные труды, которые до этого приходилось обходить стороной и верить в надежность источников без возможности проверки. Сложив кончики пальцев, он прикрыл глаза, представляя, как его помешательство сходит на нет – Поттеру не пробраться сквозь его поиски теорий и новых знаний. Он разворачивал книги, статьи, ограждая себя от внешнего мира, складывая один за другим дни в своей памяти. Среда отличалась от вторника только тем, что он переходил от труда Фелисто «Растертый корень Черной Смерти» к опусу молодого зельевара Травра «Новые тезисы черпака». Первые несколько книг он читал с блокнотом, выписывая все заинтересовавшие его моменты, но углубляясь все дальше, открывал прорву глупости и вздора. С лихорадочным блеском в глазах и непрерывным хохотом, он принялся гадать на книгах, открывая их в произвольном месте и вычитывая очередную чушь. Вскоре он стал отмечать прямо на полях восхитившие его фразы. Веселье продолжалось почти две недели до тридцатого августа, когда на его пороге вновь возникла Миневра. Вступившая на пост директора, она сетовала на невероятную занятость, но тем не менее не могла не пригласить Северуса лично на распределение первого сентября. − Мы были бы рады видеть тебя в наших рядах, многие хотят поговорить с тобой, − Миневра вошла в гостиную, не решаясь сесть на диван. − Надеюсь, не принести свои извинения. − А если и так, Северус? − Хорошо, открой камин в полдень, чтобы у всех было время рассказать мне о том, как они ошибались. Когда Макгонагалл ушла, Снейп с ненавистью посмотрел на диван, считая, что именно он виноват в его поспешном согласии на предложение директора. Чуть успокоившись, поднимаясь к себе в спальню, он убеждал стены вокруг, что однодневный визит в Хогвартс не даст ему возможности вновь сойти с ума на почве Героя. Он будет видеть его только издали и, сразу же после праздничного ужина, покинет школу. Прошло почти полгода с того момента, как они виделись последний раз, а когда они последний раз говорили он уже не помнил. Взгляд Гарри, наполненный надеждой и его растерянность, когда он велел Гарри уйти. Оставить его. Забыть его. Вряд ли эти сухие инструкции можно было назвать разговором. За эти несколько месяцев в жизни Поттера почти ничего не изменилось, он активно участвовал в общественной жизни, но не стремился наладить личную. Снейп считал, что Гарри умело прячет своих пассий, ожидая окончания учебы. И это мудро. Зачем выставлять напоказ еще не целое, не завершенное? Сначала нужно построить карьеру, состояться как личность, а затем выносить на суд объект любви. Герою не дадут право на ошибку. Гарри должен думать не только о живых своих поклонниках, но и о тех, кто умер, даруя ему право на жизнь. Он должен думать о своих родителях и крестном, и о всех тех, кого Снейп не мог припомнить. Разглядывая потолок, зельевар неожиданно оцепенел. Он подошел к последней стадии своих уговоров: мертвых он припоминал только когда его одержимость завладевала каждой клеткой его тела. Он осознал, что готов подняться с постели, надеть мантию и отправиться на Гриммо, лишь бы заглянуть в ядовито-зеленые глаза. Но он прав – к чему подобная эскапада? Что бы сказала Лили, будь она жива? Это еще хуже, чем его занятия темной магией. Совратить ее сына, воспользоваться его смятением и растоптать его душу? Да как он смеет даже думать о нем? В одно движение он приподнялся и перевернул подушку, опускаясь на холодную сторону, Снейп пытался припомнить все, повеселившие его, фразы из книги «Предмет и задачи современного зельеварения». Все больше ужасаясь, он припоминал первые слова, без его воли складывающиеся в признания к Гарри. Сжимая в руках одеяло, натягивая его к подбородку, он ощущал в себе готовность насладиться истерикой. ≈Осколки≈ Гарри ожидал подвоха примерно с рождества, неожиданно притихший на своих уроках, да и просто в коридорах, преподаватель ЗОТИ внушал опасение. Снейп перестал цепляться разом ко всему трио и старался, в целом, держаться подальше от гриффиндорцев. Гарри часто замечал каким странным взглядом провожает его профессор. Он даже сказал как-то об этом Гермионе, которая заподозрила друга Мерлин знает в чем. − Мы должны доверять профессору, уж не думаешь ли ты, что он вознамерился похитить тебя из спальни и передать Волдеморту? − девушка даже отложила книгу, чтобы услышать ответ. − В том и дело, Гермиона, что мне видится скорее скорбь, чем темные мыслишки по упрочнению его славы в стане Темного Лорда. − Скорбь? Или тревога. Поттер не знал мыслей Снейпа, но был готов дать руку на отсечение, что они не таили в себе опасности. Может, слежка за Малфоем начала сводить его с ума или все дело в воспоминаниях Слагхорна? Не так просто привыкнуть к мысли, что придется найти и уничтожить не один и не два крестража, а четыре. Хорошо, что у директора имеются соображения на этот счет, пусть он и не готов поделиться ими полностью со учеником. Днем слишком занятый повседневными заботами, Гарри только в постели вспоминал о профессоре ЗОТИ. Он думал о его новой манере игнорирования, в которой не чувствовалось превосходства. Даже осыпать гриффиндорца ехидными замечаниями Снейп стал неубедительно, без былого злорадства и самодовольства. На грани сна мысли Гарри были довольно безутешными, тонущими в обломках надвигающихся кошмаров. Его воображение рождало Снейпа, узнавшего страшную правду: Волдеморт не просто хочет убить Гарри, но пытать на глазах у друзей, пытать его друзей у него на глазах. Проваливаясь в едва звенящую пустоту, Поттер сожалел, что не может успокоить профессора, ведь ему совсем не страшно и они победят, профессору больше не придется шпионить и рисковать собой.