Гаснут Звезды

Поездка вышла молчаливой. Когда Майки сел в такси, то только сказал «привет», получив в ответ улыбку, и на этом вербальное общение пары закончилось. Было некое напряжение, и Майки почему-то чувствовал себя немного… неловко. Он не знал, что сказать, чтобы это было уместно, но, Демон, кажется, тоже чувствовал эти натянутые струны. Он взял рыжеволосого подростка аккуратно за руку, сцепив их пальцы. На такое действие Майки немного покраснел, потому что, первое: он все еще неопытен в амурных делах и для него это все ново, и второе: они в чертовом такси! и сидят близко друг к другу, а водитель странно взглянул на них через зеркало секунду назад. Но рука Девида была такая теплая, и было так… спокойно. Майки так нравилось это чувство прямо сейчас. Чувство нужности, поддержки и понимания. Майкл чувствовал, что нужен сейчас Девиду не меньше, чем тот нужен ему. Они словно… дополняли друг друга сейчас. Это было такое забытое, ностальгическое чувство, что на глазах Майки выступили слезы. Он вспомнил о словах Донни, что тот бросил недавно вечером, и о том, как Донни держал его за руку в детстве, а он — Майк — всегда боялся отпускать руку брата первым. Сейчас было так обидно понимать, что вся эта оберточная поддержка и помощь из жалости были для Донни бременем. Майк нуждался в помощи и заставлял помогать всегда Донни, а тот не мог отказать… потому что хороший, в отличие от него. Майк шмыгнул, и Девид это услышал, тут же пытаясь взглянуть в лицо подростка, но тот усердно пытался спрятать свои жалкие слезы. — Эй, — Демон позвал вполголоса, чтобы водитель не услышал, — морковка? Майки усмехнулся сквозь слезы и поднял взгляд на одноклассника. — Что-то случилось? — Нет, — улыбнулся Майки. — А у тебя? — Нет, — ответил Девид. — Знаешь, я тебе не верю. Обычно ты не затыкаешься, а сейчас всю дорогу молчал. Да и лицо у тебя белое, словно привидение увидел… — Знаешь, а я солидарен с тобой. Обычно тебя тоже не заткнуть, а сейчас только привет и сказал. А глаза свои видел? Красные, словно всю ночь смотрел бразильские мелодрамы… Девид улыбался и шутил. Майки улыбался и шутил. Напряженная обстановка разрядилась до человечной, зефирной и меланхолично-теплой. Майки был благодарен, что с Демоном можно было просто отшутиться, когда не хотелось углубляться в проблемы, можно было просто помолчать и подержаться за руки, а можно было и переписываться с друг другом всю ночь, пожелав друг другу «спокойной ночи» только тогда, когда солнце уже поднялось над горизонтом. Это было таким необходимым для Майки, но недосягаемым многие годы… он так боялся, что это может пропасть слишком быстро. — Дем… — Майк положил голову на плечо парня, почувствовав вибрацию в теле, когда тот промычал «мм?», — а то… то, что ты сказал, правда? — Про бразильские сериалы? У меня еще был вариант с луком, но я знаю, что ты его не любишь даже чистить, так что… — Нет, нет, я про вчерашнее. Мм… что я «классный» и «нравлюсь тебе»? Было неловко спрашивать это, особенно в такой обстановке, но почему-то Майки захотелось — очень захотелось — услышать положительный ответ, подтверждение, прямо сейчас. Просто, чтобы потом не было недопонимания, как с… кое-кем другим. Девид или пытался вспомнить, когда говорил такое, или думал, что сказать, но ответ последовал не сразу. Майк уже решил, что спросил что-то снова невероятное тупое, но… — Очень нравишься. Горячее дыхание обожгло ухо, а от темного тембра голоса Девида по спине Майки пошли мурашки. Девид улыбнулся уголком губ так, что Майк этого не мог заметить, а потом, незаметно для водителя, медленно залез рукой под одежду рыжего. Длинные пальцы, которые были в старых сухих мозолях от долгой беспрерывной игры на барабанах, вычерчивали замысловатые узоры по спине Майки. Было приятно, немного щекотно и… новые, яркие чувства, которые Майкл не мог точно определить, медленно раскрывались, словно букет вина. Пальцы Девида спустились чуть ниже по позвоночнику, и Майки боялся пошевелиться, чтобы не привлечь внимания водителя, продолжая лежать на плече ДеМанна. Хорошо, что водитель был слишком увлечен дорогой, иначе бы точно заметил пунцовое лицо одного из пассажиров. — Мы почти приехали, — сказал Девид и отступил, вытащив руку из-под одежды Майки. — Что будешь показывать мне в Бруклине сегодня? — Свою комнату. ****** Дом Девида оказался роскошным пентхаусом в невысоком пятнадцатиэтажном здании. Они поднялись на последний этаж на лифте. ДеМанн провел магнитным ключ-картой в лифте по панельке, что была возле цифры «15» и лифт только после этого стал подниматься. Когда двери открылись, они сразу оказались в квартире… доме? В гостиной. Все было в бело-черных тонах, выглядело новым и дорогим. Девид первый ступил из лифта и свободной походкой прошел по гостиной в обуви, останавливаясь, чтобы развернуться к Майки. — Так и будешь стоять там? Идем, обещаю не кусаться… сильно. Майки неуверенно шагнул, и, оказавшись вблизи барабанщика, чуть не запнулся, когда тот схватил его за руку и быстро потащил за собой. Они пересекли гостиную и коридор, ведущие в разные комнаты, за несколько секунд. Девид толкнул свободной рукой одну из дверей из темного дерева и протолкнул Майки внутрь, в свою комнату. — Приземляйся, куда хочешь. Чувствуй себя как дома… Как дома лучше не надо, — подумал Майк, вспоминая вновь некомфортно сложившуюся ситуацию в семье. Рыжий осмотрелся, ступая по комнате и медленно вращаясь вокруг своей оси, чтобы все рассмотреть со всех сторон. Новая территория казалась глотком свежего воздуха, хотелось все запечатлеть в памяти надолго. — А я пока принесу чего-нибудь выпить. Есть пожелания? — Девид остановился в проеме. — Неа, — Майк улыбнулся, и парень с белыми волосами скрылся в коридоре. Неожиданно зазвучала музыка. Негромко, но неожиданно, отчего Майк немного вздрогнул. Но, узнав голос поющего и этот уже знакомый мотив, динамичный стиль, Майк распознал одну из песен «Fall Out Boy». Их песня «American Psycho» играла через динамики колонок, стоящих на столике. Между колонками был включенный магнитофон. Видимо, Девид успел уже включить его, пока Майк не видел. Почувствовав себя неправильно, рассматривая вещи Демона, пока того даже нет в комнате, Майки прекратил это занятие и сел на уголок заправленной кровати. Она, кстати, была полутораспальной и мягкой, а еще, должно быть, адски удобной. Проводя рукой по темно-синему гладкому покрывалу, Майки не заметил, как вошел Девид. — Приятная на ощупь, да? — А! Прости, просто… да, очень мягкая ткань. Майк покрылся румянцем, а Девид подошел и сел рядом — слишком рядом — передав подростку банку колы, уже открытую и с трубочкой. — Спасибо, — поблагодарил рыжий, принимая напиток. Девид улыбнулся и упал на локти, наблюдая, как Майк пьет. — Это французский шелк, из дома. Майк вскинул брови: — Твой дом во Франции? Я не знал… — Ну, — Девид не любил говорить о семье, о себе настоящем, но сейчас был другой случай, — моя мама француженка. Она родила меня, когда моей сестре было три. Мы жили во Франции все вместе, пока мне не исполнилось двенадцать. Тогда родители поссорились, и мы с сестрой стали жить по разные стороны баррикады. Она у матери, а я у отца. Потом еще через два года родители развелись официально, и эта… эта дура заявила, что будет тоже жить с отцом. — А отец?.. — Ну, он просто согласился. Хотя, не знаю, зачем. Я не был уверен, что он захочет брать под опеку хотя бы меня. Но в итоге взял обоих, а еще свалил в другую страну, куда у матери нет доступа. Наверное… он сделал это ей назло. Майк поставил банку на пол и лег на спину возле Девида, касаясь его руки своей. Если словами рыжий был не спец в поддержке, то мог хотя бы показать, что готов выслушать и быть рядом. Только бы Девид тоже был готов к этому и не оттолкнул… Это было бы разрушительно. Они лежали так недолго, пока не закончилась песня и не началась другая, намного спокойнее и успокаивающая. — Что это за песня? — «Почувствуй это» — говорит Демон и неожиданно поворачивается набок, нависая сверху. Девид целует его. Это происходит без разрешения, просто… быстро и требовательно. С языком и мокро. Майки даже задерживает дыхание, которое быстро начинает не хватать, и забывает закрыть глаза. Девид тоже не закрывает. Только принципиально. Он не дает Майклу отвернуться, и смотрит своими серо-голубыми холодными глазами в небесно-голубые детские глаза Майки. Майк видит потребность и желание в его глазах. Демон видит потребность и боль в его глазах. Это что-то общее объединяет их, они словно понимают друг друга без слов, делают взаимное одолжение, от которого все в выигрыше. Ведь… так? Девид отстраняется, и Майки тяжело дышит. Девид использует этот момент, чтобы укусить Майкла за шею и сесть ему на бедра. Словно, чтобы тот точно не сбежал… как другие. А Майки и не сопротивляется. Он дает кусать себя, дает сковать свое тело и руки в тисках словно, боится, что, не позволив этого, ему найдут более лучший вариант. — Ты же не против? — задирая его кофту, спрашивает Девид, находясь так близко, что чувствуется жар его тела. Или просто у Майки поднялась вдруг температура? — Не против. Этого достаточно, чтобы снова был поцелуй. Девид медленно задирает все выше ткань его одежды, оголяя грудь, и он берет подростка за руку и поднимая ее у него над головой, прижимая к кровати. Это та — самая рука — понимает Майк, и моментально леденеет. У него выбивает дыхание, когда он понимает, что бинты все еще у него на руке и, должно быть, уже сто раз скатались и отвалились, открыв все не самые прекрасные шрамы. Нет, нет, нет, для этого слишком рано. Девид не должен видеть. — Нет… подожди… — рвано говорит Майки, но Девид его не слушает, он хочет перебить горький вкус во рту чем-то более приятным. — Дем… Дем… В какой-то момент Майки становится приятно от поцелуев и прикосновений, от ласк и тепла. От идеи, что кто-то так любит его и хочет. Паника из-за свежих и старых шрамов смешивается с волнением от происходящего. Майки оказывается пойманным в вихре смешанных эмоций горя и счастья. Этакая ядерная смесь. — Демон, стоп, подожди… Тот не слушает. Пока не раздается громкий мужской голос из коридора: — Девид! Надеюсь ты дома, потому что в этот раз ты не можешь отмазаться от поездки в больницу… Голос приближается, как и шаги, к комнате. Глаза Девида выражают панику. Он вскакивает на ноги и в два шага оказывается в противоположной части комнаты — в кресле у рабочего стола. Как раз тогда, когда Майк успевает услышать «это отец» и сесть, одернув свою одежду. Хотя, волосы, должно быть, все равно все растрепались, а лицо красное… — Твоя сестра заслуживает, чтобы ты хоть сделал вид, что заботишься об… — мужчина в кожанке и темных джинсах открывает дверь и замирает, смотря на Майки. — Кто это? — теперь он смотрит на сына. — Мой одноклассник. Я говорил тебе вчера, что мы будем делать парную работу. — Ты говорил мне это во сне? Я не помню ничего такого. — Ну, ты меня так часто слушаешь, па-ап, — саркастично тянет Девид. — Без разницы. Этот Рон Уизли должен пойти домой. А у тебя две минуты на сборы. И… ради Бога, заправь кровать. Мы вроде бы уже прошли этап мятой постели? С этими словами отец Девида ушел, и тот наконец выдохнул, усмехаясь. — Нежданчик. Прости, Майк, боюсь, придется продолжить в следующий раз. Он не отвяжется от меня с этой поездкой. — Да, конечно, — на самом деле Майк был даже рад, что так получилось, — а… твоя сестра. С ней что-то случилось? ДеМанн провел рукой по волосам, улыбка, которую Майк не мог распознать как точную эмоцию, застыла на лице парня. — Не парься. Обычная хрень, которая случается каждый год. Вроде бы у всех чокнутых есть сезонное обострение. У моей сестры тоже. У нее фишка такая, каждую осень пытаться себя убить. Что?..