***
Лаффориэль проснулась второй. На самом деле, она с удовольствием вообще бы не вставала с кровати весь день, но сырость и холод плохо влияли на её здоровье, и бабушка решила немного прогуляться. И в этом желании оказалась не одна. На палубе взад-вперёд бродил Варди, стуча зубами так громко, что его было слышно на другом конце корабля. – Доброго утра, малыш Варди! – жизнерадостно поприветствовала подошедшего целительница. – Чего так рано вскочил? Лежал бы побольше, тебе полезно. – Знаете, бабушка, – начал Варди, – ночью корабль накренился, и я завалился на сломанную руку. После этого я так и не смог заснуть, а кожа под повязками так чешется… – Ой, какая незадача! К моему большому сожалению, от этого я тебя излечить не смогу. Придётся потерпеть! – Да ничего страшного! Поскорей бы рука зажила, – передумал жаловаться Варди. – А вы чего на холод вышли? – Ой, милок, разве же это холода? Знаешь, я разок бывала в Ротгарианских горах… лет сто назад. Вот там холодно! Кстати, давно хотела спросить у тебя: кто она? – Она? – не понял вопроса Варди. – Ненаглядная твоя, жена! – пояснила очевидную с её точки зрения вещь. – Какая жена?! А, точно… – вспомнил Варди про проклятое кольцо. – Вы ведь кольцо увидели да? Оно не моё. – Как не твоё, милок?! Ты что, чужую жену увёл? – ужаснулась Лаффориэль. – Нет, что вы! – занервничал Варди. – Это кольцо мы у бандита отняли. И нет, у бандита вряд ли есть жена, скорее всего это кольцо он сам стащил у кого-нибудь! – Какая досада! – расстроилась бабушка, не получив повод повыведать чужие тайны. – Ты хоть знаешь, что оно зачаровано на увеличение восстанавливающих сил организма? – Да, объяснили уже, – кивнул Варди, и тут к нему в голову пришла идея. – Бабушка, у меня к вам есть просьба. Обучите меня магии Восстановления! – Что? – подавилась вдохом Лаффориэль. – Ты сейчас серьёзно? – А что не так? Многие люди имеют способности к магии, быть может, и у меня они есть! Мне просто раньше не доводилось попробовать… – Да что ж ты сразу-то не сказал?! – чуть не крикнула Лаффориэль. – Малыш Варди, конечно, я научу тебя основам! А теперь принеси нам стулья, это надолго. Так и начались первые уроки Варди по магии. Лаффориэль за свою долгую жизнь освоила множество занятий, в том числе и обучение других. Она села напротив ученика и начала рассказывать с самого начала. – Итак, Варди, в магических школах и прочих заведениях для новичков читают огромный курс теоретической магии, связанный с пониманием природы магического. Сомневаюсь, что ты поймёшь, поэтому я эту часть опущу, поскольку мы занимаемся восстановлением, а не призывом или каким-нибудь разрушением. Тебе достаточно только знать, что существует твой предел магической энергии, и он опустошается при создании заклинаний, но потом со временем восстанавливается. Поэтому будь осто… – Варди, дружище, – как всегда не вовремя перебил Герберт, – ты променял упражнения с мечом на магические фокусы? Ты меня разочаровываешь! – Фокусы?! Герберт, ты дуралей! Молодой человек тянется к знаниям, а тебе лишь бы палкой помахать! – заворчала Лаффориэль. – Всё, понял-понял, ухожу заниматься тупым мужским занятием, – улыбнувшись, раскланялся Герберт. – Так, на чём я остановилась-то? Вот ведь паршивец, сбил меня с мысли! – задумалась целительница. – Точно! Собственно, различные школы используют различную энергию и различные материи для своих нужд. Суть школы Восстановления в том, что волшебник использует магическую энергию, чтобы воздействовать на процессы в организме: ускорять, замедлять, вытягивать, передавать, иногда даже оживлять и умертвлять. Вот, держи. Лаффориэль протянула Варди несколько книг, которые заблаговременно попросила принести из трюма. Все три были посвящены школе Восстановления: «Восстановление – вводное обучение», «Восстановление – продвинутое обучение» того же автора, что и первая, и «О Восстановлении». – Знаю, что ты очень любишь читать, поэтому принесла тебе сразу несколько книжек, это для начала. Вся основная теория на их страницах! – А как же практика? – судя по лицу Варди, ему совершенно не хотелось читать учебники. – Без самой элементарной теории не колдуют, – твёрдо заявила целительница. – Не прочитав основ, ты, в лучшем случае, не произведёшь и вспышки, а в худшем – можешь и покалечиться. Я хочу, чтобы до завтра ты ознакомился с основными принципами магии Восстановления, прочитав с восьмой по двадцать третью главы. Первые семь не читай, там написана сплошная теоретическая магия, от которой ты тут же убежишь к Герберту мечами махаться, пусть ты и однорукий. Да и к слову о руках, если освоишь хотя бы самое простенькое заклинание, то сломанная кость срастётся быстрее. – Я пошёл читать! – тут же изменил настрой Варди. Сев в самом безветренном углу палубы, Варди углубился в чтение и не заметил, как магическая наука его затянула. На одолженном у капитана клочке бумаги ученик делал какие-то важные пометки о сущности заклинаний, видах энергии, способах использования и создания восстановительных потоков и так далее.***
А у Лаффориэль было дело поважнее и поинтереснее. Она подкараулила момент, когда Эйвинд бодрствовал, и тут же предстала перед ним. – Эйвинд, внучек! – схватила она его под руку. – Если ты не против, то я бы хотела провести более детальный осмотр. – Осмотр чего? – не сразу сообразил Эйви. – Тебя, конечно! – закатила глаза Лаффориэль. – Мне хочется детальнее разобраться с твоей болезнью. – О, конечно, – глаза Эйвинда загорелись ещё ярче, чем у Варди. – Пойдёмте! Лаффориэль и Эйви зашли в каюту. Целительница тут же открыла свою сумку, с которой никогда не расставалась. Внутри лежало множество странных инструментов, многие из которых выглядели острыми и опасными. Но Лаффориэль достала оттуда только небольшую записную книжку и открыла на последней исписанной странице. Краем глаза Эйви заметил собственное имя в углу. – Вы уже что-то записали про меня? – удивился пациент. – Ну и зрение у тебя! – не сразу ответила Лаффориэль. – Я вблизи-то с трудом вижу. И да, разумеется. Я наблюдаю за тобой ещё с Маркарта. – Да ну?! – изумился соня. – Прежде чем лечить новую болезнь, – нравоучительно начала целительница, – необходимо понять её природу: как она живёт, как развивается. Я следила, что ты ешь, как спишь, да просто наблюдала, выделяя важные аспекты. – Аспе… что это такое? – покраснел Эйвинд. – Детали, – пояснила бабушка. – Теперь у меня, наконец, появилась возможность тебя спокойно осмотреть. Раздевайся. – Что?! – опешил Эйви. – Зачем? – Больные за три сотни лет ни капельки не изменились! Всегда говорят: «Зачем», – в сторону пробубнила Лаффориэль. – Ты что, стесняешься? – Нет, что вы, – стал ещё более алым пациент. – Я врач, причём со стажем! Я тебе не двадцатилетняя крестьянка, не насмотревшаяся на голых мужчин. Поверь, в моей долгой жизни их было очень много, исключительно по работе, разумеется! – не заметила двусмысленности фразы целительница. – Так что хватить краснеть и тратить время! Начался осмотр. Лаффориэль самым тщательным образом разглядывала каждый дюйм тела с совершенно беспристрастным видом, как и подобает опытнейшему целителю. Весь процесс сопровождался её развёрнутыми комментариями, а иногда Лаффориэль что-то записывала в книжечке. – Так, позвоночник здоровый, без искривлений, шейные позвонки… Покрути-ка головой, Эйви! Шейные позвонки в порядке, узлы на шее не раздуты. Н-да, неудивительно, учитывая твой иммунитет. Зубы белые, ровные, клыки не удлинены. Дыхание… – принюхалась эльфийка, – в норме, относительно, конечно! Мускулатура тела развита гораздо сильнее среднего человека или даже орка. Да, я когда-то осматривала орка! Асимметрии тела не замечено, хотя размахивания молотом весьма к этому располагают. Несколько старых шрамов, уже почти исчезнувшие следы от ожогов… твоя регенерация в очередной раз меня поражает. Волос на всём теле не больше, чем у любого другого норда. И так далее и тому подобное. После физического осмотра начался магический. Целительница использовала какие-то заклинания, от которых Эйвинд чувствовал то слабость, то прилив сил, то небольшой холод в определённом месте. Лаффориэль велела озвучивать всё, что наблюдаемый чувствует. После продолжительных манипуляций с заклинаниями, подзамёрзшему Эйвинду разрешили, наконец, одеться. – Ф-ух! – присела на краешек кровати Лаффориэль. – Что-то я устала… Лет сто так не напрягалась. И я не преуменьшаю! – Что вы смогли узнать, бабушка? – с нетерпением подался вперёд Эйвинд. – Немного, – недовольно ответила целительница. – Для начала скажу, что я читала множество книг о ликантропии. Когда тебя кусает оборотень, ты заражаешься болезнью под названием «Гнойный Люпинус», и, соответственно, можешь вылечиться в течение трёх дней обычными средствами. Но потом болезнь перерастает в нечто большее. Вообще о ликантропии сведений крайне мало. Единственное, что доподлинно известно, – за появление этой болезни в мире ответственен Хирсин, даэдрический Владыка охоты. – И что же? – не понимал Эйвинд. – А то, что если бы ты мог контролировать свои превращения, то по большому счёту от твоего второго “я” была бы только одна польза. Сам посуди: большая физическая сила, регенерация, вторая форма, обладающая невероятными возможностями, – разговорилась Лаффориэль, но увидев мрачный взгляд Эйви, остановилась. – Из всего этого я могу сделать вывод, что это не болезнь, а скорее… проклятье. Злые чары, насланные на тебя в раннем детстве, возможно, ещё в утробе матери. К сожалению, с проклятьями я ещё дела не имела… – То есть вы не сможете мне помочь? – неподдельно огорчился Эйвинд. – Не спеши отчаиваться! – ободрительно погладила его по плечу бабушка. – Я никогда не сдаюсь раньше времени! Раз это проклятье, то и способ от него избавиться тоже должен быть. Собрав все необходимые сведения о тебе и твоём организме, я поставила себе следующие задачи: сначала нужно понять, действительно ли твои трансформации спонтанны. Если честно, я в это не верю. Потом я попробую сделать так, чтобы ты мог свои превращения контролировать или, на худой конец, знать, когда произойдёт следующее. А на сегодня всё. Думаю, тебе тоже есть над чем подумать. И не переживай, Эйви, – тепло улыбнулась Лаффориэль, – любую хворь можно вылечить, а любое проклятье – снять. – Спасибо вам, бабушка! – слова целительницы, впервые в жизни Эйвинда, пробудили в нём надежду. – Спасибо за всё!***
Спустя полтора дня плавания Варди подошёл к Лаффориэль, чтобы сообщить о том, что теоретический курс им изучен. Бабушка встретила эту новость с воодушевлением. – Отлично, Варди! Прежде чем мы начнём, я тебя немного протестирую, – села напротив ученика Лаффориэль. – Перечисли классификацию по способу сотворения стандартных заклинаний Восстановления. – «Сосредоточения», «Разовые», «Ритуальные», – перечислил Варди. – Заклинания «Сосредоточения» требуют непрерывного вложения магической энергии для поддержания заклинания. «Разовые» применяются всего один раз, а потому требуют строго определённого количества энергии. «Ритуальная» магия – специальные заклинания для мастеров, их произнесение требует много времени и обе руки. Кстати, эта же классификация относится и к другим школам магии. – Неплохо! Какая часть тела живого разумного существа наиболее подвержена влиянию магии школы Восстановления? – Сердце и печень, – не задумываясь ответил Варди. – Эти знания получены случайно и не имеют теоретического обоснования. – Молодец! Кто изобрёл тройное преобразование живой материи? – спросила Лаффориэль, будто свой козырь выложила. – Вы, бабушка, где-то в начале Великой войны, – легко ответил ученик. – За два года до начала, – поправила целительница. – Пожалуй, моё лучшее изобретение! Ну ладно, ты ответил неплохо. По вечерам продолжай изучать теоретические основы, а сейчас перейдём к практике! Сегодня мы изучим «Малое заклинание оживления». Что ты о нём знаешь? – Оно относится к классу «заклинаний сосредоточения». На время действия оно немного увеличивает скорость выздоровления организма. Если честно, я не очень понял, когда читал, что значит: «Необходимо представить направление магической энергии внутри твоего тела. А затем высвободить её в виде заклинания». – Внутри каждого существа течёт энергия. Это было доказано на практике. Однако лишь немногие могут использовать её для своих нужд. У всех эльфов, кроме орков, а также у бретонцев есть врождённая предрасположенность к магии, – поясняла Лаффориэль. – То есть Герберт умеет колдовать? – изумился Варди. – Он исключение из правила, – скривилась бабушка. – Маленький огненный заряд создать сможет, но не более. Просто антиталант какой-то! – Я всё слышу, – раздался голос мечника, упражнявшегося с Эйви. – Зачем нужна магия, если есть фамильное мастерство меча Ленколиа? – и Герберт описал мечом замысловатую восьмёрку. – Ну-ну, – скептично заметила Лаффориэль. – Так вот, суть состоит в том, чтобы представить эти потоки, текущие по жилам внутри твоего тела, и использовать их! Давай же, попробуй! Варди представил, попробовал и… ничего не вышло. Не желая расстраивать бабушку, он снова представил магическую энергию, текущую по его жилам, затем напрягся всем телом и… чихнул. – Ещё разочек, Варди, скоро получится! Обещанное Лаффориэль «скоро» не наступило ни через час, ни через два, даже через два с половиной часа Варди вообще не приблизился к результату. От постоянного напряжения у него разболелась рука, его насквозь продуло, и парень уже готов был признать поражение, лишь бы уйти с ветра. – Бабушка Лаффориэль, вы знаете, похоже не суждено мне… – Знаешь, Варди, – не слушая слов горе-ученика, перебила Лаффориэль, – мне мой старый знакомый из Алинора рассказывал, что иногда работает иная методика. Ну-ка, отогни ворот… Варди никак не ожидал такого от старушки-целительницы: едва он оголил часть плеча, как та неуловимым движением выхватила откуда-то писчее перо и больно кольнула. От неожиданности Варди вскрикнул, из маленькой ранки закапала кровь. – Так, отлично! – у Лаффориэль загорелись глаза. – А теперь вытяни вперёд левую руку и представь, будто у тебя на ладони маленькое солнышко! Всё приступай! Варди, отчаявшись уже что-то сделать, выполнил указания целительницы. Как только он представил светящийся сгусток на ладони, он действительно там появился, к великому изумлению парня. – Лаффориэль! – завопил Варди, привлекая к себе внимание матросов. – У меня получилось!!! – Надо же, и правда методика действующая, – задумчиво произнесла бабушка. – Не расслабляйся, держи свет на ладони. – Ой, что-то он горячий! – заметил Варди, глядя, как от ранки на плече осталось лишь маленькое пятнышко засохшей крови. – Мало тренировался, поэтому не вся энергия расходуется на восстановление, а тратится ещё и на тепло. Мастер и крупинки драгоценной силы не потеряет, особенно когда у тебя на столе лежит умирающий каджит без одного лёгкого, которого нужно спасти. Внезапно огонёк у Варди в руке погас, и как парень ни старался, ничего не мог сделать: свет тут же тух. – Что случилось? – Энергия иссякла. Не беспокойся, скоро восстановится. Со временем ты научишься чувствовать, когда она заканчивается. И хочу ещё тебя предупредить, Варди. Я уверена, что долгими тренировками ты сможешь добиться хороших результатов, да и запас магической энергии увеличится. Но чтобы творить настоящую, – целительница специально выделила это слово, – магию, нужно родиться с даром. Прошу, малыш Варди, не расстраивайся, если у тебя его не будет, – ласково улыбнулась ученику Лаффориэль. – Хорошо, бабушка, я вас понял. – Эх, Варди, Варди, ты даже не представляешь, какого это – видеть чьи-то первые шаги, которые ты сделала столько лет назад… – на глазах у бабушки навернулись слёзы. – Так, не время расслабляться, нужно закрепить результат! Продолжай держать заклинание до тех пор, пока не выдохнешься. Затем подождёшь пару минут и снова сотвори заклинание. Приступай! – И сколько мне так делать? – с готовностью вытянул вперёд руку Варди. Варди уже казалось, что он освоил магию настолько, что к вечеру его рука заживёт, и он снова сможет нормально есть! – Пока мне не надоест, – сварливо отрезала Лаффориэль. В тот день матросы вдоволь насмотрелись на эту парочку: что-то пишущую в книжку альтмерку, да сосредоточенно смотрящего на огонёк в руке парня. А если бы моряки заглянули в саму книжку (чего, вообще-то говоря, делать не советовалось), то они бы увидели, что она записывала. МЕМУАРЫ ЛАФФОРИЭЛЬ. АЛЬД’РУН После моего спешного бегства из Оркреста я провела целых три года, скитаясь по востоку Тамриэля. Судьба даже занесла меня на окраины Чернотопья (лет через пятьдесят я окажусь в самом центре этой загадочной провинции, но это заслуживает отдельной истории), и в роковом четыреста тридцать третьем году третьей эры эпохи Акатоша я оказалась в столице дома Редоран в Морровинде, Альд’Руне. Этот город с первых же минут поразил меня своей потрясающей… аутентичностью. Он идеально вписывался в пейзаж пустошей, а округлые домишки, возвышавшиеся над землёй всего на пару метров, легко можно было перепутать с песчаными барханами. На самом деле домики были маленькими лишь на первый взгляд: основные сооружения уходили глубоко в землю, будто двемерские города. А самой большой достопримечательностью был альд’рунский район поместий, Скар, как его называли местные. Это был огромный панцирь древнего животного (вероятно, краба, надеюсь, не грязевого), под ним находились поместья советников и вельмож. Здесь мне предстояло посетить нескольких знатных тёмных эльфов. К слову о последних, я редко сталкивалась с таким большим количеством представителей этой расы, во многом из-за их невероятной консервативности. С культурой тёмных эльфов мало кто был достаточно близко знаком, об их обычаях и религии знали только понаслышке. И всё это из-за крайней замкнутости данмеров, как они сами себя назвали. Всякого чужеземца, прибывшего в Морровинд, могли и н’вахом в лицо обозвать, добавляя «мерзкий чужестранец». В ответ «мерзкие чужестранцы» честили тёмных эльфов красноглазыми выродками (прямо как вампиров каких-то) и чернозадыми (что, вообще говоря, относится к редгардам). По пути на Вварденфелл я слышала целую кучу плоских шуточек про этот народ, самой расхожей из которых была: «Почему данмеров называют тёмными эльфами? Да потому что с такими рожами стоит всегда оставаться в темноте!», а остальные просто не стоило озвучивать в данном произведении. Полагаю, что путешественники несильно стремились знакомиться с местными памятниками культуры. Ну а самыми консервативными данмерами были представители касты воинов, членов дома Редоран, которые по праву славились своим боевым искусством и верностью предкам. Их столица, Альд’Рун, находилась посреди пепельных пустошей, в непосредственной близи от Красной горы. И прибыла я, как вы можете догадаться, прямо в самую бурю. Проклятый пепел: он забивался везде, как бы сильно я не запахивалась и не закутывалась в одежды. Когда я пришла к советнику Дораму, прежде чем пойти на званый (в мою честь, разумеется) ужин, я довольно бесцеремонно высыпала из моего дорожного плаща столько пепла, что на коврике оказалась внушительная кучка. С удивлением слуга сообщил, что мне уже выделена комната, в которой меня ждёт сменная одежда. Вот такая новость по-настоящему радовала. После довольно продолжительного наведения марафета (я вообще-то слежу за собой, но побег от целой кучи разъярённых алимов по пепельной пустыне отнюдь не способствует приличному виду) я наконец прибыла к советнику Дораму, известному и благородному тёмному эльфу. За ужином мы беседовали о политике и экономике разных провинций, а самой главной новостью, да и самой обсуждаемой, была весть о том, что и Император, и его наследники убиты загадочными убийцами, что Совет Старейшин, возглавляемый канцлером Окато, пытается сохранить хрупкое равновесие в Империи. После подробного обсуждения этой поистине невероятной и страшной новости, меня ввели в курс дела, ради которого сам советник дома Редоран искал лучшего целителя по всему западному Морровинду. Мне необходимо было на некоторое время задержаться в форте Пёстрой бабочки близ города и разобраться со вспышками кишечных болезней среди солдат. Тьфу ты, да за кого они меня принимают, а?! Я приделала какому-то пастуху отгрызенную скальным наездником кисть, а меня отправляют лечить понос! Но когда сам советник дома Редоран обращается за помощью к чужестранке, чтобы она помогла гарнизону имперцев, это не может не заинтриговать. – Скажите, советник, с подобными затруднениями может справиться и целитель из форта. Зачем вам, высокопоставленному данмеру, звать целителя-чужестранца, дорогого, пусть и хорошего? – Госпожа Лаффориэль, Сиродил весь трясёт от случившегося в Белой Башне, мы на пороге какого-то крупного конфликта, а я не хочу, чтобы беда, чем бы она ни была, застигла солдат Легиона в уборных. Кроме того, я прошу вас остаться в Альд’Руне на неопределённое время, дабы оказать нам всю возможную поддержку. Будьте уверены, вас щедро вознаградят! Я также вижу, что вы весьма вежливая, начитанная и любезная дама, однако знаний о Морровинде у вас не больше, чем у портового рабочего. Вот, возьмите, – протянул он мне довольно-таки увесистый фолиант. – Это описание традиций дома Редоран, написанное последним Наставником дома – Нереварином, новое издание, к слову. Но я всё равно поражён вашим невероятным самообладанием. Я почувствовала себя полной идиоткой! Ну вот и зачем нужно быть мудрой альтмеркой за пятьдесят, если каждый первый данмер готов показать всю твою необразованность?! С неприятным осадком в душе я отправилась в свою комнату и углубилась в чтение. Для точности отмечу, что поспать в ту ночь мне не удалось. Наутро я отправилась в форт, сонная и покачивающаяся. Впрочем, прогулявшись, я немного пришла в себя и на месте я предстала в подобающем врачу виде. Тут я должна в очередной раз попенять себе за гордыню. Форт выглядел так плачевно, что тут и опытный лекарь бы не справился. Хорошо, что я больше, чем просто опытный лекарь! Каждый третий или даже второй солдат форта просто не мог подняться с кровати от изнеможения, общественные уборные меня ужаснули, а вонь от форта стояла до небес! Я приступила к работе с самого утра, готовя снадобья и заклинания. Спустя два дня практически непрерывной работы, мой долг можно было считать выполненным: больные вылечились, здоровые наконец отмыли стены в уборных. Прибыв в комнату, я обнаружила на столе увесистый мешочек с монетками, на вешалке висел починенный дорожный костюм, а рядом – красивый выходной традиционный данмерский. Хотелось поскорее надеть его! Не получилось. Катастрофа случилась прямо посреди ночи. Первые врата Обливиона, портал в мир Мерунеса Дагона, открылись прямо около восточных ворот внутри города. Потом говорили, что видели кого-то в красном плаще, но смысла от этого не было никакого. Из ворот хлынула толпа даэдра, высших и низших. Не ожидавшие нападения стражники оказались совершенно не готовы к нападению изнутри, и орды потусторонних тварей смяли оборону за секунды. Восточную часть города наполнили вопли попавших на пути армии дремора горожан, рычание даэдротов, терзающих своих жертв, кряхтение скампов, сдирающих кожу с мёртвых. Я проснулась от страшного грохота, сотрясшего Скар (это неудачно срикошетил снаряд из оборонной катапульты). Я схватила Громператор и босиком выбежала на улицу. Там была огненная бездна! Сражение стражи и даэдрических тварей шло уже практически вплотную к Скару, что означало, что восточные кварталы пали практически мгновенно! Из криков охраны стало понятно, что открылись вторые врата, где-то около северного входа в город, и там вовсю идёт неравный бой с дремора. Вот туда-то мне и надо! Зачем, спросите вы? Не знаю, я даже и не подумала. Своего первого скампа я уничтожила простенькой молнией, он и заметить меня не успел, зато вот семья из пятерых эльфов очень даже заметила. Запишу их благодарности на свой счёт. Я пыталась пробираться дальше, но отовсюду лезли даэдра, уничтожить некоторых моими силами не представлялось возможным. Первым пал даэдрот, пытавшийся сожрать девушку-данмера, вторым – дремора, отрубивший стражу Редорана руку. Третий, четвёртый, пятый, шестой: счёт шёл и шёл, а я понимала, что всё это бесполезно. Орды даэдра бесчисленны, в отличие от стражей города и моих запасов магической энергии. Каждый раз, когда ты убиваешь какую-нибудь потустороннюю тварь, она тут же перерождается в Обливионе и снова идёт в бой. Горожане бежали к Скару, надеясь укрыться там, но это было лишь отсрочкой их неизбежной гибели. Возможно, мне стоило бы просто бежать и не оглядываться, как следовало поступить с самого начала, но теперь у меня не осталось такой возможности, поскольку все пути к отступлению были отрезаны. Толпа даэдра собиралась жестоко расправиться с несколькими данмерами, чего я, по глупости своей, допустить не могла! Один удар Громператора, и половина мерзости спеклась. Второй удар, и вот я уже бегу по заполненной огнём, но вроде бы пустой улице. Всё это время мне не хватало времени посмотреть на себя, к счастью. Увидев, что случилось с моими необутыми ногами, я ужаснулась. Пришлось истратить почти все силы на щиты от дремор-заклинателей и огненных шаров скампов, так что мне оставалось только отстраниться от режущей боли глубоких порезов на ступнях. И вот он, апофеоз нашествия! Слева от меня, буквально на соседней улице, посреди горящего города открылись третьи Врата. Оставалось только подгонять изнурённых беглецов и надеяться, что нас не заметят. Как бы ни так! Оглянувшись, я увидела целую орду всяческих монстров, обстреливающих меня огнём и молниями. Я прикрывала бегущих впереди магическими щитами, пока мы поднимались по лестнице к Скару. Я уже и не надеялась на чудо, а зря! На верхушке лестницы появился отряд арбалетчиков – имперцев из гарнизона форта Пёстрой бабочки. Видимо, они всё-таки сумели пробиться к городу. В преследователей полетел град стрел, позволив мне с беглецами достигнуть цели. Хотя, должна отметить, что должного эффекта на даэдра стрелы не оказали: будучи на лестнице идеальными мишенями, они и не подумали отступать. Постоянно перерождающиеся, лишённые страха смерти, эти бессмертные твари просто не умели отступать даже перед перспективой оказаться со стрелой не только в колене, но и голове. – Леди целительница! – закричал один из солдат. – Хорошо, что вы живы! Мне приказано проводить вас и остальных жителей к пролому в одной из стен города! Мы его проделали и уже выводим тех, кто успел добраться! – Поняла, – не очень уверенно ответила ему я, а потом сдуру ляпнула. – Что вы тут делаете? Вас же просто-напросто сомнут! – Советник Модрейн приказал освободить от людей и меров Скар. Он заперся внутри с остальными советниками! Легион форта пока удерживает позиции, а вам следует убираться куда подальше! Солдат оставил меня, и я вместе с несколькими тёмными эльфами побежала к указанному разлому, а там уже было не протолкнуться. Повозки и пешие, мужчины и женщины, дети и старики, раненые и немощные. Сейчас я понимаю, что совершенно не была готова к войне, трупы валялись на каждом шагу, даже тут, вдали от боевых действий. Тела умерших просто бросали на дорогу и бежали дальше, некоторые падали и погибали под ногами бегущих. В месте разлома создалась давка, на упавших и потерявшихся не обращали совершенно никакого внимания! Вот именно так я и представляла себе панику. Пришлось применить силу: один разряд Громператора в воздух и мой голос эхом прокатился по притихшим эльфам. – Слушайте меня, выстраиваемся в очередь по четыре человека в ряд и стройными рядами идём в проход… Молчать! – прервала я попытку поднять шум ещё одним разрядом. – Кто будет нарушать строй, получит разряд! Как потом мне рассказывали легионеры, подобными методами редко добиваются результатов, однако мне это тогда удалось. Давка временно прекратилась, движение возобновилось, и я смогла разглядеть за проходом нескольких имперских легионеров и много повозок, на которых сажали раненых. К моему ужасу, беженцев было очень мало: всего человек двести. Из стольких жителей Альд’Руна выжила лишь малая часть населения. Сзади раздался оглушительный грохот. «Ну что ещё там произошло?!» – с отчаянием подумала я. Новые Врата было видно даже с другого конца города: огромные, алые, в виде даэдрической буквы «О». Впоследствии их назовут Великими Вратами Обливиона, потом расскажут, что самые первые Великие Врата открыли в Кватче, но это всё потом. Сейчас я могла лишь с ужасом наблюдать, как из них вылезает огромная, сделанная из металла, машина, изрыгая огонь из своих недр. Первым же залпом машина расчистила себе путь сквозь стену и начала своё наступление вглубь города, вокруг неё роились даэдра, а из врат всё лезли и лезли всякие твари, тесня и тесня тающие ряды защитников города. «Где же советники нашего Дома? Где лорд Дорам?» – раздавалось из толпы. Я и сама не знала, куда пропали лорды Дома. Мне начало казаться, что они просто по-тихому сбежали, но говорить об этом я, конечно, не собиралась. Но я даже не догадывалась, какой сюрприз приготовили лидеры данмеров! Внезапно земля задрожала и затряслась, по мостовой побежали трещины, стены начали крошиться, нарастал какой-то странный гул. Грянул страшный треск, и Скар начал подниматься. Да, дорогие читатели, вы не ошиблись, он начал подниматься. Оказывается, под панцирем, находились ноги этого огромного мёртвого животного! И этот краб встал, буквально ожил на моих глазах. Более того, он начал двигаться по направлению к осадной машине, сметая всё на своём пути. Осадная машина даэдра дала залп по панцирю, опалив его, но не нанеся серьёзных повреждений. Ходячее здание врезалось в орудие даэдра, осаждённый город превратился в огромную арену для сражения двух великанов. Осадная машина изрыгала огонь, Скар таранил своим корпусом бронированные бока противника. Всё живое, попадавшееся под их ноги, немедленно погибало. Мы получили отсрочку для эвакуации. Именно об этом подумали и дремора. Даже несмотря на фактическое бессмертие, на перерождение требовалось время, которое можно было потратить на уничтожение «отвратительных смертных». Большая группа даэдра, состоящих из дремора, нескольких даэдротов и кланфиров достигла точки эвакуации. Завязался неравный бой целой кучи тварей Обливиона со мной, под оглушительные столкновения Скара и машины даэдра. Я растратила весь заряд Громператора на этих проклятых тварей, но даже этого не хватило. Боковым зрением я заметила, что последние выжившие покинули опасную территорию. Противостоять огненным шарам магов-дремор было несложно, но магическая энергия иссякла, пополнить я её не успевала, а на меня нёсся огромный даэдрот. «Какой здоровый! Явно, вожак», – подумалось мне ровно перед тем, как он плюнул в меня огнём. Мой щит раскололся, и в следующее мгновение эта огромная тварь ударила по мне лапищей. Я отлетела назад и с силой ударилась о стену. Даже без осмотра я поняла, что я что-то сломала. Затухающее сознание уловило лишь крокодилью морду прямо около меня, да твёрдое дерево бесполезного посоха в моей руке. А потом наступила темнота… Когда я наконец разлепила глаза, первое, что я почувствовала, была страшная тряска и слишком яркий свет. – Если это Этериус, то погасите свет… А если Обливион, то прекратите меня трясти… – еле выдохнула я и сразу же пожалела об этом: всё тело содрогнулось в конвульсиях. Ясно, как минимум три перелома есть точно. – Какие запросы, Лафф! – рассмеялся рядом мужчина. – К твоему счастью, али не к счастью, ты всё ещё в Тамриэле, в повозке для пыток. – Тогда убейте меня, дышать больно… – попыталась пошутить я, но вышло так жалко, что я испугалась, что мою просьбу выполнят. – Это шутка… – У тебя поломаны рёбра, рука и ключица, не говоря уже о ногах, будто ты по битому стеклу носилась. Я влил в тебя столько целительного зелья, что, кажется, будто новая рука должна отрасти. – Что?! – с ужасом стала оглядывать я себя, забыв, что всё болело. – Расслабься, Лафф, – рассмеялся мужчина. – Шучу. – Шуточки у вас, как орочьи стихи! – в сердцах бросила я и наконец смогла повернуть голову и рассмотреть своего спутника. Среднего роста для человека, широкоплечий, нос сломан. Шагает рядом, за спиной двуручный меч, на нём самом – форма легионера. Для солдата, к слову, не такой уж и страшный. И тут в памяти у меня начали всплывать старые воспоминания… – Ты, меня, наверное, не помнишь… – Напротив, малыш Гист, – грубо перебила его я своей догадкой. – Как это я раньше не вспомнила, что только один человек во всём скамповом Тамриэле называет меня так. – Невероятно! – радостно воскликнул старый друг, – Я был уверен, что ты забыла! – У эльфов очень хорошая память! – Да, кстати, я уже давно не малыш! – мой собеседник посмотрел на меня с той самой улыбкой, что и двенадцать лет назад. – Мне, вообще-то, двадцать четыре. – Да, тут ты прав, Гист, мне вот… ой, – осеклась я и поморщилась от резкой боли. – Чуть точную цифру не назвала! Некоторое время мы ехали молча, осознавая тот факт, что встретились спустя столько лет. – Скажи, Гист, – осторожно начала я. – Почему я здесь? Последнее, что я помню, это зубы даэдрота и землетрясение. – Ну, – замялся мой спутник, – мы сейчас в колонне беженцев, идём по пепельным пустошам, на север от Альд’Руна. Город пал. – Как же так?! – я вдруг почувствовала слабость. – А как же оживший панцирь? Как же советники? Что случилось? – Советники приказали задержать волну наступления, чтобы наколдовать нам поддержку. Древними ритуалами они оживили Скар. Я сам был поражён, когда весь панцирь вдруг зашевелился. Из всех советников выжило трое. Председатель совета дома Редоран управлял панцирем во время битвы и умер, когда Скар развалился на части, но его жертва дала достаточно времени, чтобы убраться подальше от города. По самым приблизительным подсчётам, выжило меньше трети населения города. Повисла напряжённая тишина, разбавляемая лишь стонами и вздохами из соседних повозок. Я поймала бегающий взгляд Гиста, стараясь угадать в его глазах, что чувствует этот человек. И тут мне стало понятно, что это уже не двенадцатилетний мальчик-задира, который до смерти её боялся. Рядом с ней шёл взрослый мужчина, ни капельки не похожий на себя прежнего. Двенадцать лет для эльфа пролетают так быстро, что я даже и забыть Гистеллуса не успела. Человек же дорожит каждым прожитым годом. – Скажи мне, Гист, как я тут оказалась? Ты так и не ответил. – Ну, – опять замялся мой собеседник, – понимаешь… Я тебя узнал, ещё когда ты в форт к нам приехала. Ты мне снадобье дала, но в лицо не узнала. А я, хм, был не в лучшей форме и решил не напоминать. Прихожу в Альд’Рун, чтобы повидаться с тобой, а там как начнётся! Я тебя по всему городу искал, не нашёл, а когда уже собирался убегать, так вижу: ты лежишь, ступни изрезаны, руки-ноги поломаны, да три глубоких раны от когтей даэдрота, желающего тебя сожрать. Ну и тварь, наверняка вожак какой-нибудь. Всадил ему болт в глаз, схватил тебя вместе с посохом и сбежал. – Мара моя свидетельница, как я тебе благодарна! Как же мне повезло встретить тебя тут! – Не стоит благодарности, Лафф, – как-то расстроенно произнёс Гист. – Извини, к сожалению, наша встреча прошла совсем не так, как я себе представлял… – Зато твоя мечта сбылась, – вспомнила я ещё кое-что из событий двенадцатилетней давности. – Вот ты в Альд’Руне, вот ты сражаешься вместе с самими советниками дома Редоран, вот ты спасаешь людей от полчищ даэдра. – Ты помнишь! – снова повеселел мой спутник. – Как только я стал достаточно взрослым для армии, то поступил в Имперский легион! Спустя столько лет я уже почти забыл про мою мечту, пока два года назад меня не отправили на Вварденфелл, прямо сюда. Не иначе как Девятеро привели меня! Боги?! Боги оставили нас в этот день! Как могли боги допустить подобное?! Тогда я явственно вспомнила искажённые болью лица погибших, лица, преисполненные первобытным ужасом. Вспомнила, как пленных уволакивали по ту сторону врат, чтобы пожрать сами души несчастных. Они не заслужили такой участи! Видимо, моё лицо изменилось от таких мыслей, потому что Гист спросил: – Так, Лафф, давай выкладывай, что не так? – Ты лучше спроси, что так! – не ожидая такой жёсткости от своего голоса рявкнула я. – Мы сидим и безмятежно болтаем, а меж тем целый город вырезали полчища даэдра. Даэдра!!! – ещё раз с надрывом произнесла я. – Их никогда не видели в таком количестве в Тамриэле! Погибло столько людей, император погиб, не иначе как конец мира наступил, Гистеллус, а мы просто болтаем! Я, конечно, неоправданно сорвалась. Всё это время я старалась не замечать происходящего, забываясь в разговоре с так вовремя подвернувшимся знакомым, но теперь всё снова стало ясным. Началась война, настоящая кровопролитная война с неизвестным врагом. Более того, этот неизвестный враг ещё и совершенно бессмертен! Императора нет, армия форта Пёстрой бабочки разбита, в Сиродиле, да и других областях, наверняка, то же самое! И я чувствовала, что это только начало. – Гист, – я попыталась замять мой взрыв, – прости, пожалуйста… – Не извиняйся, Лафф. Я понимаю. Это… было ужасно… Конечно, Гист притворялся. Пару минут назад он мило улыбался и спокойно предавался воспоминаниям. А теперь его взгляд мечется, руки сжаты в кулаках, что костяшки стали белыми, даже несмотря на весь его оптимизм. – Знаешь, – продолжил он спустя пару мгновений, – мы живы, это уже что-то. Почти всех моих товарищей убили, командир форта пал чуть ли не первым. Но, по крайней мере, удалось оторваться от этих детей бездны. – Знаешь, Гист, пожалуй, поддержу твой оптимизм. Я не знаю, что будет дальше, и даже не могу судить о том, сколько погибло людей и как они умерли, но в этом караване, думаю, найдётся около сотни человек, которые поблагодарят тебя за спасение. Тот даэдрот не остановился бы на мне. К слову, среди тех благодарных горожан есть одна очень молодая альтмерка, которая не прочь угостить тебя ужином. Ну, когда попадётся хоть одно жилое место посреди этой проклятой пустыни. – Применяешь свои чары целительницы? – снова широко улыбнулся Гистеллус. – Нет, жизненный опыт да немного женского обаяния, – снова попыталась я пошутить. – Если мы не доберёмся до этого самого цивилизованного места как можно быстрее, то я и без даэдра к богам отправлюсь! И это в мои-то пятьдесят два года… ой! – осеклась я. – А-ха-ха, – рассмеялся во все свои зубы Гистеллус, привлекая к себе понурые взгляды соседей по каравану. – Лафф раскрыла свою главную тайну! И ради чего? Чтобы рассказать всем, что она настолько маленькая, что моложе меня! – Что?! – оторопело спросила я. – Ты же сам говорил, что тебе двадцать четыре! – А ты сама говорила, что моложе меня! Эх, а вот это ты забыла! – вспомнил Гист какой-то момент из нашей не очень длинной первой встречи, чем ввёл меня в ступор. Мы ехали всё дальше и дальше, а наша беседа становилась всё более и более непринуждённой. Он рассказывал мне о своих приключениях, а я ему о своих. Я рассказала, как получила Громператор, а он рассказал, как выиграл в карты, а затем в поединке с орком породистого коня, которого, к сожалению, убили. Мы забылись в приятной беседе о былых временах, не желая думать о настоящем. Перед нами маячила засыпанная пеплом дорога, а сзади нас гнала армия даэдра. – Ой, Лафф, – вдруг вскрикнул Гист и начал рыться в своей сумке, – я тут вспомнил кое о чём! Он положил рядом со мной замызганный мешочек, судя по металлическому звуку, с монетами. – Это те самые двадцать монеток, которые ты просила сохранить! Даже в самые голодные годы я не решился их потратить! – гордо заявил мой спутник. – Вы, люди… какие же вы непонятные! – с жаром высказалась я. В тот момент меня просто переполняли всплывающие в памяти стереотипы про людей. – Раз за разом я сталкиваюсь с вами, и каждый раз вы вводите меня в ступор! Я просто не смогла принять от тебя деньги! Ты же был совсем маленьким, непоседа! – А ещё ты сказала, – с искренней улыбкой того самого мальчика продолжил Гистеллус, – что, когда мы встретимся, моя мечта осуществится. Ты сказала, что мы отпразднуем это на двадцать монет. Вот всё и сбылось! Твои слова оказались пророческими, Лафф, хоть и не все. Так что если твоё предложение всё ещё в силе, то этих двадцати септимов хватит, чтобы выпить по кружечке суджаммы. Ведь все эти годы ты была для меня единственным лучшим другом, хоть и далёким! Тогда я сделала для себя два вывода. Первый: ни одна разумная раса не подходила под те стереотипы, которыми я была переполнена всю свою жизнь. Второй: короткая жизнь отнюдь не проклятье, люди – удивительны в своём мировоззрении и любви к жизни. Дабы логичнее завершить эту главу, вкратце опишу дальнейшее развитие событий. Кризис Обливиона завершился также внезапно, как и начался, и никто толком не мог рассказать, что случилось. Нам с Гистом больше не пришлось воевать с даэдра, поскольку после нашего бегства я, раненая и поломанная, надолго слегла где-то на окраинах Вварденфелла. Те монеты мы так и не потратили, пока скитались по отдалённым уголкам родины данмеров, хватаясь за любую работу, какую только не находили, помогая в восстановлении разрушенных посёлков и городов. В Империи стоял хаос, в Морровинде стоял хаос. Форты таяли один за другим, легионы уходили из Морровинда. Гиста перевели в форт около Балморы, тоже форт «Какой-то там бабочки». Но всё это совершенно меня не беспокоило. Скитания и постоянные заботы не давали мрачным мыслям вторгнуться в мою голову, вечный оптимизм Гиста также вносил свою лепту. Удивительно, как я вообще выбралась из Оркреста без его смекалки, как он только не умер, сражаясь с диким зверьём Морровинда без моей помощи? Он не забыл своих навыков “изысканных выражений”, от которых даже самым неприятным типам больше не хотелось надоедать, а уж от моей стряпни Гист не отказался ни разу! Спустя некоторое время после нашей встречи в Альд’Руне мы поняли, что больше не можем друг без друга, что именно мы нужны были друг другу все эти годы… И вот, восемнадцатого числа месяца Утренней звезды, второго года четвёртой эры мы поженились, надеясь, что больше нам никуда не придётся бежать. Нашим надеждам, в очередной раз, не суждено было сбыться…***
На четвёртый день путешествия Варди чуть на стенку не лез от скуки. Казалось, что у каждого на корабле было занятие: Лаффориэль постоянно что-то строчила в своей записной книжице, Эйвинд, когда не слушал захватывающие и, скорее всего, изрядно дополненные истории Герберта, мерно отдыхал где-то в сторонке или занимался каким-нибудь вялым монотонным делом, а Герберт, когда не рассказывал Эйвинду захватывающие истории, рассказывал их кому-нибудь другому с переменным успехом. А единственным занятием Варди всё это время была тренировка одного и того же заклинания, целый проклятый день. А пока он сидел и тупо пялился на ладонь, напрягая мозги, в голове возникали тревожные мысли: «Вот доберусь я до Коллегии, а дальше-то что? Не завалюсь же я к архимагу и не скажу ему, мол, где тут колдуны-некроманты? Нужно придумать какой-нибудь более-менее приличный предлог для нахождения там. Думаю, стоит первым делом наведаться в библиотеку… А что я там скажу? Нужно как-то выйти на того, кто эти книги взял? А если он ещё там, то как бы его захватить?» Недавно корабль сделал остановку в Данстаре, где на берег сошла странная парочка: Назир и Бабетта. Надо было видеть, какое выражение облегчения было на лице редгарда, когда он, наконец, оставил назойливого Герберта позади. Бабетта, в отличие от своего постоянного состояния, была крайне мрачной и напряжённой, а на трапе бросила такой ненавидящий взгляд назад, что у Варди по коже побежали мурашки. Когда они сошли с корабля, на борт погрузили несколько ящиков металлической руды. Корабль отчалил так же быстро, как и причалил. Далее ожидание окончания путешествия по воде пошло куда быстрее: Герберт, потеряв благодарного слушателя, стал тренироваться в искусстве управления мечом. Приёмы отрабатывались на Эйви, чьего согласия, конечно, не спросили. Варди, в перерывах между заклинаниями, размахивал мечом в левой руке, заново разучивая самые простенькие приёмы. Лаффориэль почему-то выглядела оптимистичнее обычного. Вечером все четверо собрались на палубе, закутавшись во все вещи, которые удалось найти, поскольку, чем дальше на восток удалялся корабль, тем становилась холоднее. Даже нордам было не по себе тут, на севере северной провинции, посреди бескрайних льдов. – Герберт, внучек, чего это ты не такой весёлый, как обычно? – с прежней хитрецой в глазах обратилась Лаффориэль. – Жалко, что те двое сошли в Данстаре. С ними было гораздо интереснее, чем с Варди и Эйвиндом! Тот редгард, Назир, хоть он и не рассказывал о себе, зато как слушал! – А, ты имеешь в виду убийцу и вампиршу? Я бы сказала, что хорошо, что они сошли! – выдала ошеломляющую информацию Лаффориэль. Повисла гробовая тишина, прерываемая плеском воды о корпус корабля. Трое мужчин тихо переглядывались между собой в ожидании кто же нарушит молчание. – В-в смысле? – даже заикнулся Варди. – Вампирша? Убийца? – Ой, я вам не сказала, – с видом невинной девочки заметила Лаффориэль. – Ну да, маленькая девочка Бабетта – вампир, старше меня. Ей лет четыреста. – И как вы об этом узнали, бабуля? – с нескрываемым интересом сал выспрашивать Эйвинд. – И что делали, когда узнали? – встрял Варди. – По очереди, ребята! Не все хором, – довольная, что приковала к себе всеобщее внимание, Лаффориэль начала с упоением рассказывать, как она провела последние четыре дня на корабле. – Я сразу заметила, что Бабетта немного, как бы это сказать, выделяется. А если бы вы видели, как над её шуточками ниже пояса ржут матросы, то точно бы поняли, что ей явно не десять. Также эта парочка явно настороженно относилась к нам, что подозрительно! Поначалу я решила, что это очередные бандиты, как в Драконьем мосте, решила проверить. Сперва стала шпионить за ней при помощи заклинания обнаружения жизни: какого же было моё удивление, когда это чадо вышло прямо передо мной, совершенно не светясь, будто бы неживая! Ну, тогда-то я всё поняла – вампир. Как-то раз, сижу я в трюме, якобы роюсь в своих вещах. Заходит Бабетта, и я как бы невзначай роняю клубок ниток… – Погоди, бабуся, – перебил Герберт, – ты умеешь вязать? – Ой, милок, поживёшь с моё – и не такое выучишь. Помню, когда сидели долгими вечерами, делать было нечего, вот я и вязала помаленьку… – Так, бабушка, не отвлекайтесь – попытался вернуть разговор в прежнее русло Варди, которому тоже стало интересно, – а ты, Герберт, не перебивай! – Ах да! Ну так вот, я запричитала: «Ой, внучка, принеси мне мои нитки, совсем старая стала». И вы не поверите: она клюнула! Вампирша-мастерица обмана сама попалась в ловушку. Стоило ей подойти, как я бросила в неё одним из заклинаний, которым меня научили охотники на вампиров. Они основаны на энергии солнца и не вредны живым. Зато вот вампиры от них корчатся! – с каким-то садизмом в голосе продолжала рассказ Лаффориэль. – Пока она не успела завопить, я заткнула ей рот кляпом, связала запястья, ведь она гораздо сильнее меня! Затем я приставила кинжал к её милому горлышку и сказала: «Или, дитятко ты бессмертное, рассказываешь, кто и зачем тебя послал, или мне придётся заняться твоим воспитанием!» Сначала она не очень хотела мне рассказывать, но мы, бабушки, умеем добиваться своего! – заговорщицким тоном всё вещала Лаффориэль. – После небольшой демонстрации заклинаний против вампиров, она быстро усекла, что стоит быть повежливее, и не называть меня мерзкой старой потаскухой. Я, может быть, ещё и моложе неё! – Бабушка, давайте к сути! – не выдержал Варди. – Ну, если вы просите короче, – слегка расстроенно пробубнила Лаффориэль. – Они не относятся к организации, которая нас преследует. Я показала ей листочек с эмблемой, но она такой не видела. Потом мы немножко поболтали по душам, как две пожилые леди, и я её развязала. Милая девчушка, помогла мне убраться после нашего небольшого сражения. Про неё саму спрашивать не стала, но, скорее всего, она из Тёмного Братства. Это хороший знак. – Хороший? – недоверчиво переспросил Эйвинд. – Чем? – Тем, Эйвинд, дорогуша, что наши преследователи из храма пока пытаются нас достать своими силами, стараясь не привлекать посторонних. Если бы они заключили договор с Тёмным Братством, то убить нас стало бы гораздо проще! – Кажется, назрел тост! – поднял окоченевшую флягу Герберт. – Живы пока, и слава богам! Эйвинд никогда не был против выпить: горячительное его бодрило, Варди практически никогда не пил, но сейчас он замёрз настолько, что готов был факел целиком проглотить, Герберт пил только по случаю, а сейчас случай был как нельзя кстати. Лаффориэль крепкой выпивке предпочитала собственную безалкогольную настойку, от которой разило незнамо чем, но видя её блаженное лицо, никто не решился мешать. Ближе к часу ночи компания перебралась внутрь корабля, а потом и в каюту, но и там было невероятно холодно, будто бы корабль не по воде плывёт, а по Хладной гавани, плану Молага Бала. Меж тем, корабль продолжал идти по совершенно чёрному морю, под самым чистым небом во всём Тамриэле. Освещаемое мириадами звёзд, Море Призраков казалось настоящими вратами в самые глубины другого мира. Отличить ночное небо от его отражения в воде можно было только благодаря плавающим по поверхности льдинам. Если бы какой-нибудь ночной путник посмотрел с берега на корабль или если бы фалмеры моги видеть, то могло показаться, будто бы корабль не плывёт, а катится, полностью оправдывая своё название: «Бегущий по льду»!