***
Вокруг не было ничего, кроме зелени. Она была внизу, справа, слева и даже над головой, она переливалась и текла, как заросшая речка. А посреди этой речки мерно вышагивала Катария, будто ступая по полю. Поворот направо, поворот налево, петляя по запутанным лабиринтам Снорукава. Прямо рядом с ней появился мужчина с луком и женщина, чьи лица расплылись, и их невозможно было различить. — Узри истину даже в пелене снов, — начала Катария. — Узри истину даже в речах монарха, — продолжила другая женщина. — Узри истину даже в потоке лжи. Приветствую вас, леди! — поклонился мужчина, завершив обмен паролями. — Здравствуйте, Вероломство, Ярость. Вы уверены, что нас не подслушивают? — Я проверила, всё в порядке, нас не слышат. Археолог и её дочь уже на пути к вам. Мне удалось найти нам агента в Коллегии Винтерхолда. Взамен на высокий пост она готова достать нам всё необходимое. В Маркарте ситуация под контролем: я так запугала весь Предел, что там крестьяне и чихать побаиваются. — К сожалению, я так и не нашёл святилище ночи, госпожа, — признался Вероломство. — Я уверена, ты вскоре справишься с этой задачей. Теперь, когда археолог на нашей стороне, работа в Карнумгеле продвинется. Жаль, что наша миссия на севере ещё не окончена. Крайне надеюсь, что усилия, затраченные на вывоз этой женщины, стоят того. На этом пока всё. Спасибо за доклад, Вероломство, ты свободен! Вероломство растворился в зелёном потоке сна, теперь взгляды двух женщин пересеклись. — Госпожа, в Пределе царит полнейший хаос, а ярл только подливает масла в огонь своими антиимперскими речами. Но эти дикари просто слабый жалкий сброд, они не выстоят в открытом столкновении! А уж с Имперским Легионом — тем более! — Я вышлю тебе подкрепление, Ярость. Что касаемо Имперского Легиона… я направлю депешу нашим агентам в Имперском городе, чтобы как можно дольше тормозили всё, что связано со Скайримом. Не хочу, чтобы ублюдок Кастус совал свой нос не в свои дела. — Поняла, — мрачно ответила Ярость и исчезла. Раскрыв тёмно-зелёные глаза, Катария увидела лишь потолок комнаты да краешек замысловатой лепнины в виде листочков. Она встала с низкого диванчика и подошла к зашторенному окну, шелестя за собой фиолетовым платьем. Её комната изобиловала зелёными, синими и фиолетовыми тонами — её любимыми цветами. Однако как бы уютно тут не было, Катарии страстно хотелось, наконец, уехать из этого слишком жаркого места. Постояв молча несколько минут, Катария вышла из комнаты и направилась через узкий коридор во внутренний двор. Там было устроено что-то вроде тренировочной площадки, в центре которой, среди сражающихся наёмников армии «Белое солнце», стоял капитан Вахарро. На вид этому редгарду было около сорока лет, но угольно-чёрные волосы уже местами тронула седина. Некоторые солдаты за спиной называли его «боевым слоном» за уж больно широкие плечи. В дополнение к парочке шрамов на лице и кривому, как мечи редгардов, носу у Вахарро была пышная чёрная борода лопатой. Вахарро своё сокровище обожал, ежедневно расчёсывая его. У Вахарро не было многих зубов, однако выбивали их, видимо, так выборочно и метко, поэтому капитан даже не шепелявил. На широкое туловище был надет жёлтый доспех капитана «Белого солнца» — стандартная броня наёмников, но украшенная множеством рисунков белой краской. Некоторые означали битвы, в которых участвовал бравый капитан, некоторые — знаменитых противников, которых он убил. — Доброго дня вам, капитан! — дружелюбно поприветствовала его Катария. — Вижу, тренировки идут бодро! — Моё почтение, миледи! Так и есть, ясно дело! Мы лучшая наёмная армия Тамриэля, поэтому мы будем и дальше совершенствоваться на благо наших нанимателей! — Ценю ваше рвение! Есть новое поручение для ваших солдат. Необходимо перебросить в Скайрим ещё несколько отрядов, возможны крупные потери. — Сделаем, ясно дело! Мы с этим справимся, — заявил бравый капитан.***
Придя в храм, ныне пустой, наши герои заметили девочку, тихо сидящую около фонтана и сосредоточенно читающую книжку. На вид ей было лет тринадцать. В храм приходило много детей практически каждый день, поэтому присутствие маленькой девочки в сереньком платьице было неудивительным. Удивительным было то, что юная дама, будучи явно не аристократкой, умела читать. — Привет, девчушка, — добродушно обратился к ней Варди, — не подскажешь, как нам найти Хасгерд, она где-то в этом храме. — Ой-ой, мужчины! — совсем необычно отреагировала девочка. — Простите, но сегодня храм закрыт, особенно для мужчин, так что вам стоит поскорее уйти отсюда, пока Брунгильда не пришла. — Ты не поняла, малютка, мы пришли не на проповедь или обряд, а к Хасгерд, так что будь добра, позови её, пожалуйста. — Это ещё что такое?! — прогромыхала вышедшая из-за задней двери жрица храма. — Я вас предупреждала, — тихо проговорила девочка. — Да как вы посмели в этот день так нагло вломиться в храм! Да ещё и мужчины! — Тут все жрицы мужененавистницы? — сквозь зубы спросил Варди. — Да как ты смеешь оскорблять нас в нашем храме, мужлан?! — по-видимому, услышала жрица. — Проваливайте, пока я не оторвала вам ваши… — Подожди, Брунгильда! — оборвала поток воплей внезапно появившаяся из-за дверей пожилая женщина. — Молодые люди уже уходят, да? — Но сегодня же такой важный… Хасгерд не стала дослушивать истеричные вопли жрицы, быстро вытолкав гостей за двери храма. Когда возмущённый голос Брунгильды затих за закрывшейся металлической дверью, Хасгерд позволила себе вздохнуть и закатить глаза. — Ох, как же она бесит, как настырный парень, — уже за дверью призналась остолбеневшим посетителям жрица. Наши герои и неожиданная спасительница оказались на смотровой площадке перед храмом. — Моё имя Хасгерд, я старшая жрица в храме, на мне вся хозяйственная часть. — Спасительница! Спасибо вам огромное, Хасгерд! — хором поблагодарили неудачливые мужчины. Жрица выглядела пожилой, но не старой: светлые аккуратные ухоженные волосы, красивое колье на шее, даже тога на ней выглядела красиво, а морщинки придавали ей статности. Варди успел мельком разглядеть, что на левой руке у Хасгерд не было безымянного пальца. — А у вас, молодые люди, должна быть веская причина вламываться в храм в день женского целомудрия! — продолжила жрица воспитательным тоном. — Это очень важное событие в жизни храма — день, когда ни один мужчина в него не допускается! — Цело… что? — невинно поинтересовался Эйвинд. — День чего? — Давай, я тебе потом расскажу. Хасгерд, у нас и вправду очень важные новости, — поскорее перевёл тему разговора Варди. — В общем, нам велели сказать пароль: «Дорогу шутам»! — Давненько я не слышала этих слов, молодые люди, — протянула Хасгерд. — Чем обязана дорогим гостям? — Нам необходимо попасть к ярлу! — Это невозможно, ярл никого не принимает, какими бы важными ни были новости. Мужчинам стоило бы это знать, — отрезала Хасгерд. — Поймите же, эти сведения… — двое друзей переглянулись. — Ладно, в общем, дело обстоит так… Далее Варди, скрепя сердце, рассказал историю двух грабителей с большой дороги. — Ну вы и придумали себе приключение на голову! — задумалась жрица. — Однако если эти сведения верны, то ситуация и впрямь принимает необычный поворот, если не опасный, — посерьёзнела она. — И мы про то же! Если кто-то заключил союз с Изгоями и использует эти стычки в Пределе, чтобы, предположим, отвлечь внимание от собственных делишек, то это уже проблема не только Маркарта. Целая деревня в другом владении была разрушена! — развил мысль Варди под одобрительный зевок Эйвинда. — Мыслишь верно, молодой человек, да вот слова трусливых грабителей под лезвием меча и помёта медвежьего не стоят! — Так хоть попытаемся! Хасгерд, пожалуйста, помогите нам! — чуть ли не умоляюще обратился к ней Варди. — Как говорят, попытаться можно и в Обливион попасть, вот только о последствиях подумать стоит. Идите домой, я к вам зайду! Вы ведь в гостинице остановились? Эх, как же вы далеко забрались от дома! А жену ты где оставил? — обратилась она к Варди. — Жену? Какую жену? — Ну как какую? У тебя на пальце обручальное кольцо Мары, а ты меня спрашиваешь, какую жену! Только теперь «муженёк» понял, что за кольцо они отняли у разбойников. Это был символ Мары — особое кольцо, которое носили супруги. Каждое из таких колец было зачаровано на усиление любых восстановительных чар, а продавались они только парами. Почему у торговца, у которого его и отняли, было только одно — загадка. Где-то под вечер Хасгерд, закутанная по самые глаза в плащ, зашла в их комнату и прикрыла дверь. — Слушайте внимательно, ровно в полночь пусть Варди один и без оружия подойдёт к входу в Зал мёртвых, это левее входа во дворец. Пророчица будет там. Она договорилась о встрече с ярлом через своих людей, он тебя примет, но будь убедительней — у тебя одна попытка. — Что-то очень много странностей: почему нельзя идти Эйви, почему через Зал мёртвых и вообще, отчего такая секретность. — Ага, — поддакнул Эйви. — Хватит привередничать! Тайно провести двух людей очень тяжело, особенно такого, как ты, Эйвинд. Не обижайся, но твои мускулы видно за соседним холмом, — объяснила Хасгерд, отчего Варди немного взгрустнулось. — К тому же Пророчица Дибеллы не показывает своего лица. Ну… пока что. Ей нельзя появляться на публике в праздничную неделю… — Так этот ваш день цело-чего-то там — не один день, а целая неделя?! — А ты как думал, мужик! Пророчица еле согласилась на такое мероприятие, и то только потому, что я попросила её! — объяснила благородная жрица. — Всё понял, герой ты наш? — Да, я всё понял, справлюсь! — отрезал все возможные споры со стороны Эйвинда Варди. — Хорошо, тогда я дождусь тебя, не сомкну глаз, дабы первым услышать все новости от тебя! — пообещал зевающий Эйвинд. «Как же, ага, глаз он не сомкнёт…» — подумал про себя Варди.***
Как и предполагал Варди, Эйвинд не дотерпел даже до девяти вечера: его старый недуг никогда не давал о себе забыть. Так что к полуночи Варди, как и договаривались, пришёл один. К его удивлению, его и вправду ждали. — Ну наконец-то вы соизволили прийти, Варди! Как непунктуально, а ведь вы мужчина! Мы уже тут больше получаса ждём! — Добрый вечер, миледи, — обратился он к говорившей, при близком рассмотрении оказавшейся пожилой женщиной в храмовой одежде, сопровождала её маленькая девочка, которую они повстречали в храме. — Госпожа Пророчица, моё почтение вам, спасибо за проявленное снисхождение… — Дяденька, простите, пожалуйста, но это я Пророчица. Моё имя Фьотра, приятно познакомиться! А её зовут Брунгильда. — Миледи, прошу простить за оскорбление, — осознал свой провал Варди. — Леди Хасгерд не говорила, как вы выглядите, а я тут новенький. — Ничего страшного, с кем не бывает, — поспешила заверить его девочка. — Бабушка много про вас рассказывала… — Богиня милосердная, госпожа, ну что вы так мямлите, — вдруг вступила в разговор её спутница, изначально принятая Варди за Пророчицу. — Вас же учили, как нужно разговаривать с мужчинами! Вы выказываете непростительную мягкость! Заверяю вас, — обратилась она к мужчине, — что я всячески отговаривала госпожу от подобного рода авантюр, но вредное влияние этой непочтительной леди даёт о себе знать. Я надеюсь, мы покончили с прелюдиями и можем перейти к делу, чтобы и его закончить побыстрее. Придём, скажем ярлу про этих тупых бандитов, он нас прогонит, и мы уйдём, как я и говорила вам, госпожа! Хорошо зная свою сестру, Варди понимал, что спорить с женщиной с таким неприятным характером — только себе жизнь портить. Так что все трое тихо двинулись через открытую дверь Зала мёртвых прямо по коридору. В скалистых стенах, в вытесанных отверстиях стояли множество гробов с телами местных жителей, почивших ранее в этом городе. Несколько далее по ходу движения был виден поворот коридора. Святилище Аркея, бога смерти и перерождения, как и почти весь Маркарт, было когда-то вытесано двемерами прямо в скале. Впоследствии помещение было переоборудовано в место упокоения самых важных людей Маркарта. По стенам виднелись древние орнаменты в виде завитков с острыми углами, причудливых прямоугольников и прочих фигур. Украшения гномов плохо сочетались с красивой вязью ветвей, вытесанных на крышках гробов, располагавшихся в нишах. Самые верхние выемки находились почти под самым потолком. От основного коридора отходили проходы поменьше, ведущие в усыпальницы отдельных именитых семей с собственным небольшим алтарём Аркея в каждой. Звук шагов отдавался эхом от стен и потолка, отчего казалось, что шагает сразу с десяток человек. Центральный коридор освещался слабо, поэтому в памяти Варди всплывали страшилки, которые рассказывали друг другу маленькие ребятишки. — Миледи, — обратился Варди к Фьотре, — почему вы решили пройти во дворец таким странным путём? Вы ведь наверняка могли бы войти и через главный вход. — Я не знаю, я лишь организовала встречу с ярлом по крайне важному вопросу, и мне ответили, что опасаясь за свою жизнь, ярл решил встретиться с нами здесь. К тому же сейчас праздник, и мне нельзя показываться на глаза простому люду. Вот Брунгильда и сказала, что пойдёт со мной. «Как-то всё это странно. Что-то не так, — напряжённо думал Варди. — Как же всё происходящее похоже на розыгрыш: Пророчица сама сопровождает меня, встреча на кладбище с ярлом, эта сварливая мужененавистница-жрица…» — Стоп, — уже вслух сказал Варди, и вся троица остановилась. — Дело в тех бандитах. — О чём ты говоришь, мужчина? — раздражённо и нервно обернулась на его слова Брунгильда. — При входе вы сказали, что идём для разговора по поводу «тупых бандитов», однако ни Пророчица, ни Хасгерд не должны были говорить вам про цель нашего разговора. Так откуда же вы знаете, зачем мне к ярлу? — Дяденька, что вы имеете в виду? Что Брунгильда не должна была знать? — Вы, видимо, подслушали часть нашего разговора, — не заметив вопроса малышки, продолжал рассуждать Варди, — а сейчас мы находимся в поистине прекрасном для засады месте! — Надо же, — с издёвкой в голосе сказала жрица, — даже среди мужчин находятся способные рассуждать экземпляры, да вот только слишком поздно для рассуждений! Только сейчас, обернувшись, Варди заметил, что позади них из тени неслышно вышла разношёрстная компания, по виду — самые настоящие бандиты. Схватив на руки Фьотру, наш герой бросился в сторону выхода впереди, но путь ему перегородили двое стражников Маркарта. В результате безоружный Варди да беззащитная Фьотра оказались зажаты в углу, окружённые множеством противников. — Ни с места, преступник! Вы обвиняетесь в попытке покушения на жизнь ярла! Я задержу вас и отведу в тюрьму, но, похоже, вы предпочитаете сопротивляться аресту, так что мы с этими бравыми воинами порубим всех на куски, а потом займёмся твоим товарищем. — Вот видишь, мужчинка, сколь велика разница между нами, а? — надменно произнесла предательница и повернулась к выходу. — Убейте обоих! — Будет сделано! Двое людей, значит, будет двое трупов, — неграмотно и туповато сказал один из бандитов. Варди заслонил собой Фьотру, понимая, что это ненадолго отсрочит её конец. Боковым зрением он заметил, что Брунгильда стоит в стороне, около входа в боковую комнату, и наблюдает, радуясь удачно выполненному плану. В голове Варди всплывали образы битвы с Изгоями, точь-в-точь напоминающие нынешнюю ситуацию. То, что произошло дальше, напоминало случившееся ещё больше, а знакомое чувство страха уже начало потихоньку вытягивать силы из ног Варди. Вдруг из-за спин бандитов, со стороны выхода в город, вылетел меч и, описав дугу, с громким звоном упал на каменный пол. Недолго думая, Варди схватил его и превратился из безоружного самоубийцы в вооружённого самоубийцу. Следом за мечом в самую гущу боя ворвался Герберт, очень искусно фехтуя с тремя противниками одновременно. — Варди, не зевай, защити девочку и убей по возможности кого-нибудь! — прокричал он, в одно движение рассекая серебряным мечом горло мускулистому детине, затем быстро развернулся, блокировал два удара со стороны пары прочих бандитов, перемещаясь кругами вокруг поля боя. Зрелищем неравного боя, казалось, были заворожены все, но когда пришли в себя, четыре из пяти оставшихся противников бросились скопом на Герберта. Варди осталось сражаться всего лишь с одним патлатым мужичком. — И что ты будешь делать? А? И что ты будешь делать?! — начал бой с обычной бандитской фразочки последний. — Фьотра, спрячься за меня, — скомандовал Варди Пророчице, и та послушно забежала по ступенькам в нишу с алтарём Аркея. Так начался бой уже на два фронта: между Гербертом и четырьмя и между Варди и всего одним. Пока первый кружился по довольно узкому коридору, не давая насесть на него и задавить численно, единственный оппонент второго ринулся в атаку. Большой круглый щит позволял тому блокировать практически все слабенькие атаки противника. «Я не могу пробить его броню, мне необходимо дождаться, пока он подставится под удар, тогда и будет мой ход! — вдруг совершенно ясно осознал он, и что самое важное — куда-то делось неодолимое чувство страха. Его место заместило другое чувство. — Теперь-то и сражусь по-настоящему, как истинный герой! Как Довакин! Как Тайбер Септим!» Однако пока он размышлял, пытаясь блокировать удары противника и неумело держа меч двумя руками, Герберт расправился с одним из своих. Поднырнув под ребро щита, которым один из стражников пытался поломать внезапному спасителю рёбра, он одним точным ударом перерезал сухожилия на обеих ногах нерадивого стража порядка. Три оставшихся подлеца, наконец, сработались и начали атаковать синхронно: два — впереди, а один — сзади, пытаясь дотянуться здоровенной железной секирой. — Знаете, ребята, у вас стало гораздо лучше получаться! Потренируйтесь ещё лет пять, и станете способными сражаться с Варди, ха-ха, — потешался Герберт, ловко уворачиваясь от незамысловатых ударов мечей и секиры. — О, а вот таких ребят с секирами я люблю больше всего, так редко можно провести один из моих любимых приёмов! Слегка изменив своё положение, он подставил подножку второму, ещё стоящему на ногах стражнику, а когда тот на секунду потерял равновесие, вместо того, чтобы просто добить, Герберт пнул его по щиту, окончательно повалив прямо на наёмника с топором, отчего оба они упали на каменный пол Зала мёртвых. И опять мечник не стал их трогать. — Эй, не думай, что я такой же слабый, как они! Я расколю твою башку, как спелую тыкву! — ничуть не испугался мужик с секирой и со всей силушки ударил сверху вниз, надеясь разрубить незадачливого мечника пополам. Как бы не так! Отойдя всего на шаг, Герберт наступил на секиру и, пробежав по древку, наотмашь полоснул мечом по лицу противника. — Сейчас вы были свидетелями моего великолепного удара, — совершенно не к месту стал вещать Герберт. — Это приём шестьдесят два, называется «Тонкий мосток»! — Чего? Что за тупое название? Да ты просто издеваешься! Вот сейчас мы тебе зададим, порвём тебя пополам!!! — Тупое название… и это всё, что ты можешь сказать о моём прекрасном, мастерски выполненном приёме, который я оттачивал много лет? — продолжал выпендриваться Герберт, будто не замечая сыплющихся на него ударов. — Знаете, ваше невежество взбесило меня. Так что напоследок я продемонстрирую вам несколько особых приёмов из моей коллекции! — Да хватит уже говорить, давай, отбивайся! — начал выходить из себя один из убийц. Пока Герберт упражнялся в красивом слоге, Варди приходилось нелегко. Даже несмотря на броню, у него было в крови уже всё лицо, куда ему зарядили щитом, руки устали отбивать сильные удары меча бандита. «Ни за что не сдамся тебе, сволочь! Ты хотел убить маленькую девочку, такое нельзя простить!» — подбадривал себя побитый воин, но вот от подбадриваний силы в руки не возвращались, бой явно затянулся. Варди, который когда-то учился сражаться, но в реальном бою был во второй раз, заметно уступал по выносливости и мастерству отъявленному головорезу. Зато вот Герберту всё происходящее явно доставляло неимоверное удовольствие. — Приём двадцать пять: «Беспалый Хьюго»! — громко возвестил он очередной приём, занёс меч, а когда один из противников прикрылся мечом сверху, перехватил меч обратным хватом, присел и ударил прямо по ступне обманутого мужика. — Не переживай, свои пальцы сможешь потом забрать себе, как сувенир, если выживешь, конечно! Вопль теперь уже беспалого негодяя, казалось, мог бы перебудить весь Маркарт. Видимо, ему было очень жаль расставаться с родными пальцами. Разумеется, теперь атаки бандита стали напоминать бесполезные размахивания оружием под нескончаемые проклятья. — Ах, ты…ублюдок… — похромал беспалый в сторону Герберта, которого там уже не было. — Смена партнёра, приятель, — обнадёжил он Варди. — Теперь твой — одноногий! Эх, не люблю я щиты, они такие большие, совершенно не видно противника! Раз теперь мой противник ты, то ощути на себе приём двадцать один: «Длинные руки»! — Я разорву твоё брюхо, как бабкину сумку! — Ребята, у вас есть свой сборник боевых кличей, что ли? Сколько всяких лиходеев не убивал, а фразочки у них у всех одинаковые! Если так, то вам стоит его обновить, содержание не впечатляет совершенно. И вы ещё так хреново отзывались о моих приёмах! Пока Герберт издевался над противниками, Варди продолжал отбиваться от атак беспалого, истекающего кровью бандита. Последний уже просто махал своим оружием, даже не пытаясь целенаправленно куда-то попасть. «Скамп его возьми, не хочется попасть под меч. Когда же он, наконец, откроется?», — думал Варди и продолжал только уклоняться и отступать. — Если ты думаешь, парень, что он раскроется ещё больше, — обратился уже к нему Герберт, непринуждённо парируя удары двух убийц, — то ты очень жестокий человек. Добей его уже! Негоже так над раненым издеваться. В конце концов, бывший оппонент Варди не выдержал и с рёвом бросился на Герберта щитом вперёд, в надежде сбить того с ног. Легко обойдя его сбоку, Герберт обошёл со спины разогнавшегося бандита, схватил за плечо и легко пронзил сердце. — Эх, вот досада, не получился приём двадцать один… Ну что же, остался только ты у меня! — обратился Герберт к одному из двух стражников, запыхавшемуся, но ещё державшемуся на ногах. — О, машешь топором? У них есть отвратительная особенность, и я её тебе сейчас продемонстрирую на примере… — Ты смеешь сопротивляться законному представителю власти и порядка, тебе не уйти от справедливого суда! — …приёма номер один: «Удар палача»! Далее Герберт просто опустил меч и пошёл прямо на стражника, несущегося на него с поднятым топором. С победным возгласом последний опустил поднятое оружие. Но удара не последовало: мечник просто перехватил топор на лету. — Единственный, кого тут ждёт справедливое возмездие — это ты! На завершающем слове «ты», Герберт ударил противника эфесом по шлему, вырвал топор из его рук, описал вокруг себя полный круг и снёс стражнику голову вместе со шлемом. Всё это время Варди безуспешно пытался дотянуться мечом до своей цели, но боялся сделать решающий шаг. А вот так кстати прибывшая помощь тянуть не собиралась: Герберт подошёл сзади к последнему стоящему на ногах бандиту и со всей силы ударил его мечом по шее. — Эй, этот же был моим, Герберт! — Извини, не хотелось ждать до рассвета! — отмахнулся Герберт. — Да уж, этот город и впрямь не меняется: опять заговоры на каждом шагу. Ой, чуть не забыл! Пока Варди переводил дух, герой, что одолел пятерых в одиночку, подошёл к стонущему на полу последнему живому стражу. — Слушай сюда, Намирово отродье, либо ты тотчас говоришь, кто приказал вам здесь всех поубивать, либо я ме-е-е-дленно вспарываю тебе брюхо. Начну с паха! — с улыбкой садиста расписывал свои будущие действия Герберт. — Ладно, ладно, всё расскажу! Многим стражникам дополнительно приплачивает Бьорна, хускарл тана Ньюхейма Одинокого. Нам приходят только письма, вероятно, от неё или от нег… — но договорить бедняга не успел: Герберт одним ударом перекрыл раздражающий его поток слов. — Ещё одна славная битва окончилась. Надеюсь, про мои подвиги ты потом своим детям расскажешь. А если у тебя и будут дети, то только благодаря мне. Хватит уже стоять столбом, Варди, бери молодую леди, и уходим обратно в город. — А как же встреча с ярлом? — Ты совсем глупенький или до сих пор притворяешься? Вход во дворец через Зал мёртвых давно закрыт с той стороны. Я бы сразу сказал вам, что это ловушка, да вот Лаффориэль не сразу узнала о вашей авантюре! А как всё поняла — сразу послала меня на подмогу. Как вам вообще пришла в голову такая глупость? — Словами не передать моей благодарности, Герберт, без тебя нас бы уже… — Хватит болтать, мужичьё! — внезапно прервал знакомый голос сзади. Обернувшись, оба заметили невесть откуда взявшуюся Брунгильду, про которую в пылу схватки все забыли. Она схватила за волосы Пророчицу Дибеллы и приставила к горлу нож одного из мёртвых бандитов. — Я никак не ожидала, что ты в одиночку одолеешь всех сразу! Но это не важно, я убираюсь из этого города! Поэтому сейчас вы, как миленькие, выпустите меня отсюда и дадите выйти за ворота, а там уж я отпущу бедняжку. — Нехорошо получилось, — отметил Герберт. — Как это я про неё забыл? Ну ничего, сейчас ты узнаешь на себе крепость моего меча! — Чего?! — у жрицы аж глаза из орбит вылезли. — Знай своё место, мужчинка! А теперь хватит болтать, проваливайте с дороги и стойте на месте, не то вскрою маленькой пташке её маленькую шейку. После этих слов Брунгильда двинулась к выходу в город, волоча за собой хнычущую девочку. — Отпусти, Брунгильда, пожалуйста! Дяденьки, помогите, мне больно! — Хватит ныть! Мы всего-то лишь выйдем за городские ворота, а дяденьки очень тебе помогут, если не будут сходить с места. Но знаете что? Мне весьма понравился твой бой, мечник, — обратилась она к Герберту, пятясь спиной к выходу. — Эти мужики были совершенно беспомощны перед тобой, почти так же, как ты передо мной! По мере того, как липовая жрица двигалась к выходу, Герберт, не отрываясь, наблюдал за движениями заложника, ища способ нанести удар. Однако его глаза, следящие за каждым шагом, не видели того, что видел Варди — с трудом различимую тень, что скользнула вдоль стены. — Эй, Брунгильда, или как там тебя? — как можно громче начал Варди. — Ты же прекрасно понимаешь, что тебе не выжить в холмах, как же ты надеешься убежать? — О, не переживай на мой счёт! Мои братья своих не бросают… Этого было вполне достаточно: таинственный незнакомец подошёл вплотную к лжежрице, схватил её за руку с кинжалом, отвёл лезвие от шеи девочки, вывернул запястье так, что изумлённая от неожиданности Брунгильда его выронила, а затем воткнул в её сердце короткий тёмный клинок. — За Изгоев… — были последние слова бесчестной женщины, прежде чем её тело осело на каменный пол, и жизнь покинула его красным ручьями крови. Когда незнакомец повернулся к усталому Варди, хнычущей Фьотре и успокаивающему её Герберту, единый возглас изумления потряс зал. — Разрешите представиться ещё раз: Тициан Локус, агент специального подразделения Имперского Легиона — Пенитус Окулатус, в данный момент нахожусь на разведывательном задании. Приятно с вами познакомиться!