Монтегю-Затейник

Сезон еще не окончился, а Терраморт уж наводнили кошачьи корабли с Зеленого Острова: оранжевые паруса вытесняли пестрые пиратские паруса, уходившие в море на подмогу лорду Виигу; рыжие шкуры вытесняли пестрые пиратские шкуры на улицах Блэйдгирта. Но ни Щучью Лапу, ни Саймона, ни Винсента не беспокоило нашествие потомков Полосатых Корсаров — ведь уже начали строить шесть новых галер, оставшиеся на острове пираты в кои-то веки вышли на строительство, а трактиры с приездом гостей процветали как никогда прежде. Так незадолго до отплытия на Зеленый Остров я встретил в "Трех Устрицах" Щучью Лапу и посла Вилле, уже порядком подвыпивших. Горностайка и кот щедро сыпали на стойку золотники и самозабвенно гоготали над своими же шутками. Остальные посетители смотрели на них с боязливым любопытством. -Слыхал новость, Белкин Друг? - глава Совета Корсаров притянула меня за шиворот и обдала хмельным дыханием. - Лорд Виигу требует тебя к себе на поклон! -Эмм, я бы сказал не требует, но очень надеется, что ты будешь сопровождать его корабль в следующем сезоне, когда милорд сам прибудет на Терраморт с дружеским визитом, - поправил ее Вилле; выпуклые глаза кота чуть косили, но он был на порядок трезвее Щучьей Лапы. - Семь кораблей Его Светлости… "… будут сопровождать четырнадцать пиратских?" -Ааа, так значит мастер Саймон вас уже просветил? "Угу." -Ха! Я же говорила тебе, он всегда в курсе событий! Это его лис натаскал! - торжествующе провозгласила Щучья Лапа и громко рыгнула. - Небось в курсе, какого цвета шерсть у лорда Виигу под хвостом. -Хе-хех… -Или сколько шрамов он заработал в котячестве… Ась, Белкин Друг? Зна'шь сколько? "Нет." -Врет, как сивый мерин! Хык! -На будущее: девять, - мягко улыбнулся кот, словно извиняясь за поведение горностайки. - Два от старшей сестры, один от старшего брата и еще шесть от младшего братишки. В котячестве он любил подраться, наш лорд Виигу… Мм, кажется казначей тебя искал. Сказал, чтобы ты следовал за белкой… -Дэлый чт хош'ш, т вооольн п'рат — Мыы всэээ пиррр'тыыы-ыыыы!… -Так что… эмм, я тебя не задерживаю. Прости, Сезонов ради… Гвен, Гвенди, золотце, потише… На нас смотрят… Я оставил несчастного посла усмирять развеселившуюся горностайку. По пути к выходу я наступил на хвост нового ухажера Амбер, за что был награжден злостным шипением и руганью. Остальные коты - кроме, быть может, Вилле -недобро переглянулись, и мне стало не по себе, сколько их собралось под одной крышей. Закрыв за собой дверь, я еще долго чувствовал на себе их взгляды. Снаружи город словно вымер. Всю жизнь словно запечатали в "Трех Устрицах", с грозными кошашьими взорами и пьяным плачем Щучьей Лапы: -Т'прям к'к мой Роооди, Вииилл! Т'такой х'роший, все-вс - хык! - п'нимааашш, а йа т'к скчаю по емуу-уу! … Ток у тя г'лазза стр'шные. *** Вернувшись в замок, я оказался на главной лестнице, той самой, на которой уже почти шесть сезонов назад погиб Джереми Стылый, убийца Мэри. Надо было минуть три пролета, чтобы увидеть то самое место, а чтобы вернуться в Гнездо Картографа - так окрестил мое прежнее жилище Гвидо - пройти еще почти вдвое больше. Хотя, наверное, надо было бы прежде покончить с Щучьей Лапой, Винсом, Саймоном, Биллом и еще барсук знает с кем, а к этому я был готов не более, чем к становлению биверистом. -Чего завис, Монти?… Гы, я что, напугал тебя?! Гасси Вырвинос, мелкий сухощавый ублюдок, и мышь припадочную бы не напугал. Но от неожиданности (Сезоны, а этот что в замке забыл?) я чуть не подскочил, и этот идиот углядел в моем движении подобострастный ужас. "Ничего. Здороваться по-нормальному не учили?" -Не-а. А мне и не к чему… А ты бы вообще не зазнавался, мм? "Я и не зазнаюсь, Гасси." -А я тебе и не Гасси теперь! Это раньше ты мне друг был, а теперь ты только с белками и можешь дружить. "Это тебе Щучья Лапа сказала?" Ласка скривился, словно я сказал гадость какую о его мамаше. -Для тебя, толстозадый, она Гвендолин, - угрожающе просипел он. - Не забывай об этом! И я для тебя не Гасси теперь, а капитан Вырвинос, старшой над стражей и законниками. Теперь все встало на свои места.… "А батенька Бертрам в курсе, что ты теперь сухопутный крысюк?" -За языком следи, жиробасина неблагодарная! - я не без удовольствия отметил, что сумел вывести Вырвиноса из себя. - Капитан Сухохвост в курсе, и даже благословил меня, когда я принял предложение вступить в Совет! "Экий же ты неуклюжий, Гасси: шагу не можешь сделать, чтобы во что-нибудь не вступить." Разговор грозился перерасти в скандал, и я, бросив последний взгляд на лестницу, направился в свое тесное сырое жилье, прежде чем мой бывший друг сумел придумать более-менее сносный ответ. *** Абрикосину я нашел там, где и ожидал увидеть: белка нервно-деловито смахивала пыль с увечного шкафа, но при виде меня съехала со стремянки вниз и бросилась мне навстречу с таким выражением лица, словно бы я вернулся с Саламандастронского Побоища. -Вырвинос теперь в Совете! "Знаю, только что с ним повздорил." -А где фингал свежий? - Абрикосина слишком волновалась и сама не почувствовала собственной шутки. - Кажется, тебя хотят убить. Гвидо уверен, что мы в опасности. "Мы всегда в опасности, пока убийца Мэйса и Мэри жив." -Комнату, Гвидо обыскивали. Нашу - тоже. Мне стало не по себе. -Амброуз Честный говорит, что младший лис выпытывал у брата местоположение нового хранилища. Золото туда уже два сезона носят помощники Гвидо, из рабов. Из них за сезон пропало уже четверо! Я… я думаю, что их схватили и пытали — чтобы выведать, где казна и Восьмизвенная Цепь. "Сожри меня барсук, Олмонд, я что один не имею права значто что это вообще за треклятая цепь?!" Белка одарила меня самым строгим своим укоризненным взглядом, да так, что я нехотя покраснел. "Эээ, ладно, можешь не говорить..." -Кажется, Гвидо говорил тебе, кому достаются ключи? "Да-да, прости. Я не…" -Не терпелив и вспыльчив, как капризный диббун. "Да-да, я понял уже, прости, хорошо? Я работаю над собой." Абрикосина чуть смягчилась. Достала из кармана кружевного фартука деревянный овальный медальон. Я невольно заметил, что уже почти год, целых четыре сезона она носит свой нинианский крестик не на шее, у сердца, а с боку, на поясе, словно какую-то ностальгическую бесполезную побрякушку, которая дорога как память, и выбросить ее пока жалко'. -Это Гвидо просил передать тебе, на время путешествия, - она вложила медальон мне в лапы и я заметил на нем кое как вырезанный узор бобрового хвоста. - Он непременно принесет тебе удачу. "О, у нас теперь есть опознавательный знак-талисман?" -Не вздумай только выкинуть! "Разумеется, я не выкину! Я и не собирался выкидывать!" -Ну вот и хвала Сезонам... Береги себя, Монтегю. Мы обнялись — очень неловко. Потом Абрикосина убрала стремянку и скрылась (очевидно, на кухне). Последнюю неделю, до самого отплытия, я почти не видел ни ее, ни Гвидо. *** И вот, настал день отплытия, солнечный и ветреный — радость перед долгожданным путешествием омрачалась холодом надвигающейся опасности. Сейчас, спустя годы, я пытаюсь прочесть приметы, предвещавшие тот кошмар, что начался тогда на Терраморте спустя считанные дни и - в силу ли старческого легковерия или в силу стремления предать своей истории больше красок - невольно все-таки их прочитываю. Семь роскошных боевых галер (наш хитрый недруг словно желал увезти с острова побольше наших потенциальных союзников-рабов), четыре шхуны и три бригантины выстроились в длинный ряд. Я был рад уже тому, что плыл не на "Семиногом Осьминоге", а на "Сельдяной Принцессе", галере Бейна Хвостуна, дяди Вейна Хвостуна, с коим я не был знаком, но ни на секунду не сомневался в его порядочности. -Итак, любезные, сейчас вы ненадолго заткнетесь, и мы начнем, - проговорила со свежевыстроеной трибуны Щучья Лапа; Билл разразился жутким ревом, собравшиеся островитяне умолкли, Вилле прочистил ухо, и Саймон взял слово: -Мы стоим на стыке великих эпох, друзья! Меж той порой, в которую вольные пираты Терраморта храбро противились уступкам пред прежними врагами, и той, где мы таки научимся брать лучшее у новых друзей, не боясь брать что бы то ни было в замен!… -Кто сочинял эту чушь? - пробормотал слева от меня Бейн. -… Сегодня, в знак нашей доброй воли, мы отправляем на Зеленый Остров в сопровождение лорду Виигу Феликсу… -Эмм, вообще-то Фелесу, милостивый сир", - тактично поправил его Вилле, гавань завибрировала в смешках, снисходительных и полных презрения. -Грхм, лорду Виигу Фелесу отправляем четырнадцать наших лучших кораблей, четырнадцать лучших наших капитанов! В сопровождении означенных кораблей он прибудет на остров Терраморт и разделит чашу грога с нашей славной председательницей Совета Корсаров, Гвендолин Блэкмайнд! -А это кто вообще? - тихонько фыркнул Бейн. -Я сам, Саймон Рыбье Брюхо… -О, а вот себя он не боится обзывать, щенок хоречий, - не унимался мой новый капитан. -… возглавлю эскорт, и поведу наш славный флот через Западное море! На время моего отсутствия флот будет возглавлять наш добрый друг Вилле! Собравшиеся коты дружно зарукоплескали. Жители Терраморта хлопали с меньшим энтузиазмом — кроме, быть может, Агаты и Устриц. -Б-благодарю, Саймон, - кот робко улыбался, но голос его, когда он обратился к толпе, вдруг оказался сильнее и увереннее. - С сегодняшнего дня более не будет вольных пиратов или свободных островитян! Это неправильное отношение к себе, друзья! Мы и так свободны — уже свободны, ибо никакая вздорная барсучья мразь, ни один длинноухий солдафон не сумел покамест нас сокрушить, покарать или покорить! Мы открываем новые возможности, скрепляя кровью и деревом союз, который не разбить теперь ни Морским Бродягам, ни Дозорному Отряду - ни уж тем более расхрабрившимся рабам! Мы выше вражды и предрассудков! Мы выше эгоизма и упрямства! Мрут мирнюки и ликует набат! -Вееедь мы пираааты! - разом запели Устрицы, и толпа радостно подхватила песню. Море и берег гремели тысячью голосов, от чего по спине бегали приятные мурашки. "Не знал, что наш робкий посол может так говорить," - поделился я впечатлениями с Вейном Хвостуном, но капитан не глядел на меня. И не пел. -Смотри, какие мерзкие твари. Я думал, что он говорит про членов Совета, но взгляд старого крыса был устремлен выше их голов, выше каменной арки над ведущей в замок дорогой и выше крепостной стены — на стаю чаек, гонявшую огромного ястреба. Толпа на берегу и галерах глушила вопли битвы, но пух и перья летели во все стороны. В основном - белые перья… Грозный клекот вдруг прорвался сквозь чаячий гвалт и звериное пение, кто-то тоже посмотрел на верх, и вдруг могучий пернатый хищник прорвался из кольца белых тварей, расправил могучие крылья и устремился на запад, заходясь в победном крике, почти смехе. На мгновение наши с Гвидо взгляды встретились. Лис скрылся в толпе, но я все-таки видел его лицо. Полного почти того же ястребиного торжества.