Монтегю-Затейник

Несколько дней я почти не виделся с Гвидо. При встрече лис был вежлив, но немногословен, и я уже было решил, что он злится на меня из-за моих пресмыканий перед Саймоном (вечером после приема посла я пересказал казначею свой разговор с хорьком, и, похоже, всерьез его насмешил). Но спустя неделю, когда я по привычке устроился в библиотеке за ремонтным столиком, Абрикосина примчалась ко мне с запиской: "Дорогой Монтегю, Жду тебя сегодня вечером в "Трех Устрицах", перед закрытием. Кажется я нашел пару шелковых ниточек для наших марионеток.

С наилучшими пожеланиями, Гвидо."

Шелковые ниточки? Для марионеток? Очевидно, речь идет о Щучьей Лапе и ее прихвостнях, но о каких ниточках идет речь?… Лис, как и прежде, выражался загадками, однако теперь, зная, что ему не терпится превратить эти загадки в образ нашей с ним жизни, я не испытал ни радости, ни облегчения. Тем не менее, вечером, нацепив треуголку и всепонимающую мину, я направился в трактир. *** Не смотря на поздний час, трактир был полон, и я едва пробился сквозь потную прокуренную толпу к единственному свободному стулу, накрытому широкополой шляпой, украшенной перьями. Гвидо (макушку которого украшала черная бандана) поприветствовал меня, как ни в чем не бывало, двухцветной улыбкой и указал на сцену. Должен признать, тогда было на что посмотреть. Музыканты потеснились к стене, подальше от Анны - или Амбер? или Абигейл? - и странного, незнакомого певца. Последний был едва ли не впятеро мельче дородной кошки, а его потрепанный шелковый халат — едва ли не впятеро пестрее цветастого платья агатиной Устрицы. Мыш - а это был мыш, чрезвычайно скуластый и усатый - играл на инструменте, похожем на маленькую мандолину с неестественно длинным грифом'. Я говорю "играл", поскольку сложно точнее описать то яростное бренчание, которым он сопровождал свое надсадное хриплое пение. Анна - или Амбер? или Абигейл? - подыгрывала мышу на скрипке, тоже маленькой, тем более, в кошачьих лапах. Очевидно, что скрипку мыш привез с собой. "Кто это такой вообще?" -Херанука Япокото. "По какому еще кото ты собрался хе…" -Это его так зовут. Херанука. Япокото. Он бард с Загадочного Востока. "Шелковые ниточки… Так это про него ты говорил?" -Угу. "Про сумасшедшего барда?" -Безусловно. "Глупость какая-то." -Отнюдь. Господин Япокото прибыл на торговом судне "Сердце Фазана", а это уже о многом говорит. "Эээ, мне это ничего не говорит." Гвидо терпеливо разъяснил мне, насколько, оказывается, важно "Сердце" в жизни террамортских пиратов: во многом благодаря Винсенту и Амброузу, в северной бухте раз в два сезона появляется трехмачтовый корабль с парусами, похожими на огромные веера. На этом самом корабле некто Хасима Кюсю возит лучшие шелка для обитателей замка. Поскольку наша братия моется без особого энтузиазма, в замке обитают и вши с блохами, а в шелковой одежде насекомые заводиться не могут. Щучья Лапа, прознав про то, что команда "Сердца Фазана" готова сотрудничать даже с пиратами, отправила Хасиме чайку", и с тех пор, почти восемь сезонов члены Совета Корсаров не знали чесотки. Херанука Япокото, воин и искатель приключений, путешествовал с семьей Хасимы, а заодно приторговывал оружием — по словам Гвидо, уникальным. Наконец, мыш допел, спустился со сцены и с благодарностью принял у Агаты кружку пива. -Спасибо тебе, любезная фюрень, - прохрипел он, направляясь к нам с Гвидо. - Радушие твое необъятно, как и твой афедрон. Я ожидал, что на этих словах мыш распростится с жизнью, и почти не ошибся: грозная хозяйка трактира вдруг ни с того ни с сего заключила барда в объятия, из которых он едва выпутался. -Экий ты негодник, Япокото! Умеешь сказать женщине приятное. Посетители разразились одобрительным ржанием. Абигейл - или Амбер? или. Анна? - истерично хохотала, с трудом держась за широкое плечо матроса-кота, прибывшего, очевидно, с Вилле. Только теперь я вдруг заметил, как много стало на Терраморте котов. "Меня бы Агата за такие "приятности" точно бы придушила," - я не долго думая поделился своими впечатлениями с Гвидо. -Крысу и без приятностей придушить охота иногда, - с сильным акцентом ответил бард и деловито выбил табуретку из под Вейна Хвостуна-младшего, прежде чем подсесть к нам. -Как и всякую мышь, мой друг. Монтегю, это Херанука Япокото. Япокото — это Монтегю, мой идейный собрат... Миндалевидные карие глаза смотрели нагло и прямо. Я совру, если скажу, что бард-восточник меня не бесил. Пока завязывался наш разговор, Агата старательно выпроваживала остальных посетителей. "Насмотрелись, и хватит вам!" - ворчала она подталкивая к выходу крыс, ласок, горностаев и хорьков. Коты с Зеленого Острова ушли сами, хоть и с явной неохотой. -Ладно, Лис ксианшэнг, чего тебе надо от меня? -Огненный порошок. -О как! - похоже, что ответ Гвидо позабавил барда. - Это с какой радости я должен делиться с тобой секретами своих предков? -С такой, что я могу просветить местную публику на счет ваших с Щучьей Лапой тесных торговых отношениях. Простой пиратский сброд тоже, быть может, хочет шелковые одежды за бесценок. -Не наговаривай на Хасиму Кюсю, плут поганый. Хасимы никогда не продавали шелк за бесценок! -А я скажу нашим, что именно за бесценок! И попробуй потом докажи им, что я не прав, - Гвидо торжествующе улыбнулся, и я невольно восхитился его дерзостью. - Шелк — удовольствие дорогое и редкое. А тот факт, что вы с Хасимой Кюсю везете почти весь товар в замок… словом, уже этого будет достаточно, чтобы взволновать простых пиратов. Минуту или две мыш молчал. Потом заговорил, тихо-тихо, почти угрожающе: -Ты наглец, Лис ксианшэнг. Почему ты решил, что эти кретины тебе поверят? -Потому что они кретины, господин Япокото, - так же тихо и чуть не смеясь ответил Гвидо. - Да и вы не лучше: явились в Блэйдгирт, продемонстрировали полусотне зевак знание сотни песен Нагорья, Цветущих Мхов и Загадочного Востока... -Я — вольный бард! Хожу, где хочу! -О, разумеется! И уж поверьте, народ Терраморта надолго запомнит вольного мыша, явившегося из неоткуда, отлупившего Джерома Ненастного и подарившего Анне-Устрице эрху"'! Что же скажет Кюсю, когда узнает, как вы его подвели?… Кажется, до Япокото начало доходить, какую глупость он сморозил. Сухая мордочка смялась, словно лист пергамента. Гвидо рискнул и ободряюще похлопал мыша по плечу. -Вы только не поймите нас неверно. Нам нужно лишь четыре бочки пороха. Четыре, и мы оставим вас в покое, никто не узна… -У нас на корабле только три бочки. И все я вынести не могу. Не могу оставить рыбу-фугу без шипов. -Ммм, тогда возьмите две бочки, еще две — в следующий визит на Терраморт. Нам не к спеху. Бард кивнул, поднялся и одарил лиса ненавидящим взглядом. -Всю жизнь, Лис ксианшэнг, я путешествовал по миру. Побывал в Южноземье и в Маршленде, в Нагорье и в Жирафрике, в Шпротии и в Стране Цветущих Мхов, в Стране Льдов и Снегов — да где только ни был! Избороздил все моря, стоптал десятки сандалий, участвовал в сотне битв, разучил тысячи песен и еще две тысячи сочинил сам!… Все эти сезоны я выходил сухим из воды, обведя вокруг когтя несчетное множество хитрецов и подонков, чтобы… чтобы какая-то злопакостная рыжая беззубая образина обвела вокруг когтя меня! Никогда такого не допустил бы… Гвидо улыбнулся так, словно мыш сделал ему комплимент. -Все когда-нибудь случается впервые. *** Когда мы вышли из трактира "Три Устрицы", на улице уже было темно. Весна едва вступала в свои права, но на острове не было ни снега, ни первоцветов, что могли бы сквозь снег пробиться. -В аббатстве Рэдволл скоро День Названия, - раздался из темноты голос Абрикосины, столь внезапный, что я едва не грохнулся в обморок. -Должно быть, это так, миссис Линден. Славный орден нинианских мышей нарекает сезон грядущий по приметам и наблюдениям. Добрая традиция... Ну, Рэдволл далеко, а вы, как нинианка, имеете полное право нарекать сезоны на Терраморте по своему усмотрению. -Это… это не правильно, Гвидо. Не хорошо. -Вы теряете сезоны на острове сумрачных морских варваров — так от чего бы вам не иметь право хоть называть свои злоключения как вам самой понравится? Абрикосина всерьез задумалась. -Эмм, да, и еще одна вещь, миссис Линден, - лис указал на сухощавого мыша. - Это Херанука Япокото, бард, о котором мы с вами говорили. Он с радостью принял наше предложение и завтра же передаст нашим общим знакомым две бочки пороха… разумеется, при содействии этих самых знакомых, ммм? -Хорошо, я поняла. Завтра у господина Япокото будет свой эскорт. -Вот и славно. -Первых Всходов! -Ммм? Впервые на моей памяти Абрикосина столь искренне и радостно улыбалась. В темноте при тусклом отблеске окон трактира пухлая обезображенная мордочка белки смотрелась жутковато. -Весна Первых Всходов, - пояснила она, и в глазах ее блеснул хитрый огонек. - Сезон обещает богатый урожай. Мы шли обратно к замку, втроем, оставив "радостного" барда сокрушаться в одиночестве. Я чувствовал себя не менее одиноким, видя, что моя белка, похоже, знает Гвидо-Лиса много лучше, чем я. -Вы правы, миссис Линден. Богатый урожай…