***
— Я… я уже в аду, но я не ошибаюсь насчёт него. — Какое это имеет отношение ко мне? — Это чудовище, эта гнусная тварь — есть живое воплощение, сгусток человеческого зла. И если бы мне удалось избавить от него мир, моя жизнь была бы прожита не зря. — С места не сдвинусь, не узнав, в каком ты состоянии. — О! Ты же врач, обследуй меня! — Мне нужно ещё чьё-то мнение. — Ох… Джон, перестань. Зачем тебе два мнения? Ты только запутаешься. — Мнение человека, который, в отличие от меня, давно раскусил твою лживую натуру. Нет, ты еще не в аду, Шерлок... Нет. Но не бойся, спустись туда. Встань на лестницу, круто ведущую вниз. Спустись немного и обернись — он пойдет за тобой. Мэри не могла ошибиться…***
— Опусти скальпель, Шерлок! Ты сошёл с ума! Что ты делаешь? По-твоему, это игра?! Это опять твоя чертова игра?! — лучший друг толкает его к стене и бьет по лицу.***
— И кто-то вас явно любит. Если бы я била вас по лицу, то тоже пощадила бы нос и зубы.
***
На его губах металлический привкус соленой крови. «Давай, Джон! Ты слишком долго держал всё в себе». Джон бьет его ногами в живот. «Давай, мне не больно. Мне плевать, что ты делаешь, сколько силы вкладываешь в свои удары. Ты подошел за мной к лестнице, но не решаешься спуститься. Там, внизу, слишком яростно полыхает пламя, слишком громкие крики долетают до поверхности. Ты не хочешь идти за мной, но я не могу остаться. Я могу помочь тебе решиться. Бей, толкай меня, чтобы я кубарем катился по этой лестнице. Чем ниже я окажусь, тем лучше будет для нас». Его потряхивает, комната расплывается перед глазами. Он пытается всмотреться в глаза Джона, пытается прочесть в них, насколько он далеко. Ему плевать на физическую боль, его и вправду она не волнует. Он слишком доверяет Джону, чтобы всерьез подумать, что он может его убить. Джон ведь врач и его лучший друг, вряд ли он потом обнаружит хоть одну сломанную кость или трещину. «Но ты ошибся с багажником автомобиля миссис Хадсон.— Это было жестоко…
Что, если ты ошибся и с Джоном?» — Ты чёртов наркоман! «Нет, ты не ошибся. Вспомни Мориарти, вспомни, что было перед твоим самоубийством! Ты обвинил Джона, что он сомневается в тебе, а он написал в блоге после твоей смерти, что всегда будет верить в тебя. Но он человек, всего лишь человек. И ты предусмотрел это. Предусмотрел реакцию даже похлеще, чем подбитый нос накануне костров Гая Фокса. Тогда ты не предполагал никакого варианта, кроме радостной встречи, но ты бы не был гением, если бы не учился. В этот раз ты учел всё. Твой друг выбрал этот путь, так позволь же ему разочароваться в тебе…» Где-то там, в холодном морге обычной больницы происходит то, во что еще каких-то пару лет назад ни один житель Лондона не поверил бы: доктор Джон Уотсон со злостью вбивает в стену ребра Шерлока Холмса. — Пусть делает, что хочет. Он имеет право… Холодные синие глаза смотрят на него с ненавистью. Он знает почему, знает, что сейчас ярость утихнет и её место займет мерзкое, тягучее чувство вины. И чем больше он будет стараться избавиться от него, тем сильнее будет в нем тонуть. Оно засосет Джона, как зыбучий песок. Он будет хвататься за уходящую из-под пальцев твердость почвы, будет кричать и задыхаться от своего крика. Шерлок прошел через это.— Даже не думай… Ты обещал. Ты же дал слово!
Он прошел через это и знал, что из этого водоворота не выбраться. Нужно позволить себе утонуть, наглотаться этого песка и провалиться под землю. Только так можно освободиться. «Давай, скажи это!» — Я убил его жену. «Ну же, Джон. Сделай еще один выбор. Посмотри, как глубоко я внизу! Мое лицо уже лижут языки пламени — или это кровь от разбитой головы щекочет мне кожу? Я уже задыхаюсь от жара — или это мои легкие взмолили помятые ребра о глотке воздуха? Тебе не может быть все равно, Джон! Я учел это, но я в это не верю». — Да. Убил. Тяжелые веки закрываются, чтобы через секунду в надежде распахнуться вновь. Чтобы посмотреть наверх, ему приходится запрокинуть голову. Там, далеко-далеко, видно квадратик неба, и видно человека со светлыми волосами, который смотрит вниз. Лучи солнца играют на его волосах — или это просто блеск седины? Шерлок кричит и зовет его, но его голос вряд ли долетает до поверхности. Силуэт человека исчезает, исчезает и голубой кусочек неба, как будто кто-то закрыл люк. Он встает, утирает кровь с лица, сплевывает её под ноги. Перед ним дверь в Преисподнюю. А за его спиной тишина.***