Великая жертва

Когда Гилберт вновь дошёл до злополучной остановки, пришла новая смска. "Аличе тотальный манипулятор((( Она меня обманула. Я типа думал, что венгерский гуляш это твое любимое блюдо, а оказалось, что Аличе его готовит для пани Элизабет" "А тебе так не хочется готовить для Элизабет? Она же классная" "Я только тебе хочу готовить. Но ты прав, для пани можно сделать тотальное исключение" "К тому же, я вашими стараниями поправлюсь и придется ставить еще одну кровать" "Типа стресс и беготня на работе тебя истощают. А мы пополняем в твоём организме запас питательных веществ хР" "Это лестно, но в автобус я не влезаю, а пиликать на другой конец города пешком мне в падлу" "Не сваливай всю вину на нас! Не влезаешь ты из-за толпенищи в автобусе. Тем более по вечерам ты передо мной без майки щеголяешь, и думаешь я типа не замечаю, какой ты весь из себя тотально накаченный??" "Уиии, меня заценили!!! Хорошо, буду есть!" "То-то же =)" Нужный автобус приехал уже не таким переполненным, как утренний, но в салоне стояла такая адская смесь из пота и приторных духов, приправленных душным застоялым воздухом, что сказкой этот транспорт называть было нельзя. — Боже, ну и вонь... — Байльшмидт добрался до метро и спустился в подземку, стало немногим лучше. Побродив по станции и ища указатели на нужную ему остановку, Гилберт дождался нужного поезда и зашел в самый немноголюдный вагон, стены которого пестрели разноцветными и разношёрстными рекламами, от продажи мебели и наборе в автошколы с изучением иностранного языка до реклам премьер в театрах, кино и новых выставках животных. Рекламки притягивали взор и Байльшмидт, изучая их от ничего неделания, едва не пропустил нужную станцию. Выскочив в последний момент в уже закрывающиеся двери, он пошел по указателям. Посмотрев адрес по карте в смартфоне решил пройтись пешком. Новых сообщений от Феликса не было, кроме фото с луком без тетивы и с не заточенными стрелами с красным пушистым оперением. Под указанным адресом скрывалось длинное одноэтажное здание с фальшивыми парадными дверями, которые попросту были прислонены к кирпичной стене. Хмыкнув, Гилберт постучал в двери. Это не принесло никакого результата и Байльшмидт понял, что настало время игры в шпиона. Он обошел здание по периметру и приметил калитку в другом конце сквера, соединяющую территорию этого дома с двором захудалого переулка. Гилберт прислонился с дереву так, чтобы его не было видно со стороны улицы и тропинки, и начал наблюдать за прохожими. Большая часть из них проходила мимо, другие стучали в калитку и заходили внутрь. Гилберт перешел улицу и обогнул весь переулок, а пройдя в нужный двор, оказался по другую сторону калитки. С этой стороны он заметил выступы на калитке, по которым явно и стучали те, кто заходил в здание. — Что вам? — отозвалась на стук калитка. — Вы к кому? — К прекрасным дамам, — вспомнил "кодовые слова" Гилберт. Ему открыли. — Кого желаете? Блондинку? Брюнетку? "Мамка" вышла прямо из стены. До Байльшмидта наконец дошел этот прикол с обманом зрения. У Антонио также имелись потайные ходы в офисах и скрытые комнаты, но если у него все скрывалось по последним словам техники, здесь действовали типичные и банальные фанеры. Альбинос ответил, лишь зайдя через настоящий вход, скрывающийся под фанерой и оказавшись в полумрачном фойе. — Желаю узнать все о блондинке, часто обслуживавшей этого клиента, — он протянул фотографию. — Мы мусоров не обслуживаем! Пошел вон! — просипела она. — Зачем же прогонять? — мягко спросила одна из девиц, поднявшись с бледно-розовой софы. — Это так грубо... Неформальная девушка с татуировками на руках, короткими волосами, выкрашенными в кислотный цвет, и густо разукрашенным косметикой лицом подошла к Гилберту и ловко выхватила из его рук фото. — Надо же, — она лукаво улыбнулась. — Какие люди... — А по-подробней? Я оплачу ее сутки, — бросил он мамаше. Та презрительно цыкнула. Проститутка лишь усмехнулась. — По-подробней не здесь. Про нее никто не хочет вспоминать, — она пальчиком поманила Байльшмидта за собой в коридор, стены которого имели из ряда вон плохую звукоизоляцию. Девица привела его в комнату, пощелкала выключателем, но свет не включился. — Опять пробки вылетели, — безразлично бросила она, но ориентироваться в комнате ей это не мешало. Щелкнув зажигалкой, она зажгла свечи на столе. Но это было ни к чему по сравнению с ее светящейся в темноте огненной прической. Послышался звон бокалов. — Я так понимаю, на работе вы не пьете? Колы? Минералки? — Томатного сока с медом, — улыбнулся Гилберт. — Итак, кто она и кого они втроем имели? Гилберт плюхнулся на постель. По комнате плыл сладковатый пряный аромат. Байльшмидт старался изо всех сил остаться в своем уме и памяти. Казалось, что запах окутывал и пленял, а неровный огонь свечей, играющий на бордовом убранстве комнаты, гипнотизировал. Девушка присела рядом и поднесла к его губам бокал с напитком. — Ее называли Принцессой, — ее насмешливый голос раздавался отовсюду, но ее губы не шевелились. — Она понравилась всем в первый же день работы и была самой популярной среди самых дорогих клиентов. Этот же идиот просто влюбил ее в себя. Из-за него она нарушила главное правило — контрацепция. Летом ее уволили. Она вернулась в свой родной город к родителям, и дальнейшей судьбы не знаю. — А имя ее? — Гилберт отпил. В голове зашумело. — Здесь никто не называет своего настоящего имени. Здесь мы совсем другие. Здесь все другие, — алое пламя ее прически стало ярче, но при этом порождало лишь большую, всасывающую и удушающую тьму. — Но если она вам так нужна, я помогу вам. В обмен на услуги. — Что тебе нужно? — Гилберт почувствовал тяжесть на животе и нежное, чуть царапающее острыми ноготками прикосновение к щеке. — Я много не попрошу, — рассевшаяся на нем девица задумчиво крутила между пальцами белые пряди. — Мне всего лишь нужен лучший адвокат, чтобы выиграть свою свободу. — Адвокат? А подробнее? Комната уже кружилась, и сдерживаться становилось все сложнее, щупальца рвались наружу. — Мне нужна свобода. Я хочу начать другую жизнь, — она медленно провела рукой от его плеча до пресса. — Жизнь без всей этой дряни, которой нельзя назвать работой. Без шантажа и манипуляций. Без притворств и постоянной маски полного отродья... Неужели вас не устраивает такая взаимопомощь? — Деточка, что бы привлечь адвоката к работе нужно хоть что-то! Пока могу обещать только роту ОМОНа. Ты мне ничего нового не сказала! — Тот факт, что меня шантажируют моим младшим братом, сойдет? — она усмехнулась на такую прыть уже разморенного альбиноса. — Он болен, а они держат его в антисанитарных условиях. — Хм, где он? — Байльшмидт щупальца не удержал и теперь они гладили девушку. Это даже позабавило ее. — Мне дают лишь его фотографии и по субботам дают пять минут на разговор. Но недавно я узнала кое-что, — не дождавшись хоть какой-то реакции тела, она решила поиграть с тьмой. — Это заброшенный детсад. На одном из последних снимков в кадр попали старые игрушки и детские пододеяльники. — Уже лучше... В этом районе? — Тьма в отличии от тела игру приняла и стала девушку раздевать. Халат ее улетел в дальний угол и тут же был поглощен тьмой тамошней. — Осторожнее, они в отличии от меня предпочитают дам! — Так вот в чем дело, — она рассмеялась. — Я совсем не против. С таким нестандартным цветом волос она теперь полностью напоминала Байльшмидту героиню хентая с тентаклями. И, в отличии от предшествующих жертв чернышей, она казалась настолько доступной и властной, что жертвой скорее выступали сами черныши. — Это здание должно быть заброшено более трех лет, — шепотом проговорила девушка, облизывая очередное щупальце. — Но сколько я ни пыталась найти нечто похожее, все бесполезно. Вам информация о таких заброшках доступнее, верно? — Верно. Ооо, а слабо хентай мне показать или нет? — он улыбнулся. — Я поищу, более того, не официально. Есть у меня такая возможность. — Хентай и слабо? — она опять рассмеялась, направляя щупальца на нужные части тела. — А за что же тогда ты деньги платить собрался? За треп? — А может я всю жизнь мечтал в живую хентай посмотреть, — Гилберт улегся поудобней. — Начинай, и не забывай говорить по делу! — А что же, участвовать в нем не хочешь? — поинтересовалась она, выхватывая из воздуха щупальца, оставшиеся не при делах, и облепляла ими свое тело, заставляя их гладить и ласкать кожу. — Эта Принцесса из небольшого приморского городка на севере страны. Метила в большой город ради успешного будущего, да только провалила вступительные в универ. Добровольно пришла сюда и сразу раскрыла свой настоящий талант. Да только ненадолго. Залетела она. Требовала от своих "первенцев" женитьбы или алиментов. Говорила, что не может вернуться домой из-за позора и все такое, но куда-то все же свалила. Оставила своей подружке липовый адрес и левый номер телефона. Почти. Гилберт поглаживал золотистую щупальцу. — Что значит почти? — Была у нее привычка писать зеркальные тексты, — как бы девушка ни пыталась ухватить золотого, тот убегал от нее, прятался и принимал уж очень тонкую и короткую форму. — Держу пари, телефонный номер с кодом читается справа налево, а адрес представляет собой набор антонимов и зеркальных цифр. — Не трогай золотинку, он к тебе не пойдет, — остальные щупальца не стесняясь ласкали девушку. — Сможешь предоставить адрес? — С решенным ребусом или господин тентаклевый монстр хочет поломать голову? — самым прытким и страстным чернышам она предоставила честь быть первыми. — Господину есть кому перепоручить этот ребус! — Гилберт усмехнулся, наблюдая, как резвиться его Тьма. А той все больше нравилась ласка и податливость девушки. — Тебе нравится? — Да это самое лучшее, что когда-либо было! — воскликнула она, принимая еще больше щупалец. — Как же обалденно! Гилберт усмехнулся. Он потакал своей основной Тьме хотя бы в благодарность, что хранит его. В темной спальне с плотно зашторенными окнами невозможно было правильно определить, сколько прошло времени. Все тот же сладкий запах и мерцание от еще не стлевшей свечи хоть и стали привычными, все равно дурманили и вводили в секундные трансы. Представление, показанное девицей с кислотными волосами и чернышами в главных ролях, приводила Гилберта в полный восторг и он даже был готов заплатить ей вдвое если не втрое больше. — Хочешь сведу с подобным мне? — он притянул ее, глядя в глаза. — Он властен чуть более меня и к тому же моложе. Но только когда уйдешь отсюда. Его шепот могла слышать лишь она. — Если он сможет обеспечить нам с братом защиту и кров, я согласна, — воспользовавшись такой близостью, она поймала золотое щупальце и невесомо поцеловала. То отдернулось и спряталось. — Оно не любит женщин. А кров и защиту вам обеспечат. Заканчивай, мне пора. Я приду дня через два. Достанешь адрес. Через несколько минут свеча потухла. — Вот теперь все, — девушка встала и направилась за своим халатом. — Адрес могу и сегодня отдать. В обмен на сигареты. Гилберт кинул ей пачку. Щупальца её попеременно погладили, они были довольны. Накинув халат, девушка вышла из комнаты. Гилберт лежал и дремал. Энергия плескалась в нем через край. А в голове медленно расползался туман. Чуть позже в мрачной комнате вновь засветилась алая голова. — Вот, — она протянула Байльшмидту замусоленную записку. — Для сна найдутся места и получше. Вали к мамке оплачивать время. Тот усмехнулся. — Не пойду, — золотое щупальце словно пыталось его поднять и встряхнуть. — Будь паинькой и свали! — девушка подняла Байльшмидта, тот же лыбился как дурак. Оплатив прибывание обещанной суммой он добрался до работы.