Принесите счет

— А у тебя уютно, — сказал Арсений, войдя в мою квартиру. Он успел когда-то забрать мои ключи, поэтому сейчас открыл дверь сам. — Ага, — я пошел в комнату искать паспорт. — И ты даже не угостишь меня чаем? — он остановил меня, схватив за запястье. — Не спеши так, у нас еще есть время. — Арсений, какой нахрен чай? — вырываюсь и иду дальше. Я не мог держать себя в руках, мне реально хотелось побыстрее решить все эти проблемы. Блин, где этот паспорт? Я копался во всех ящиках стола, выбрасывая содержимое на пол. Нет его, и все! Я услышал, как сзади подошёл Арсений. Хотелось его прогнать, потому что он не давал мне сосредоточиться. Он наклонился и стал рыться в куче вещей, выброшенных мной. — Ты из-за того, что паникуешь, становишься невнимательным, — Арсений протянул мне мой паспорт, который был немного помят. — О, спасибо… — я потянулся к документу, но он положил его к себе в задний карман. — Я пока у себя его оставлю, — я закатил глаза. — Антон, что ты такой нервный? — Даже не знаю! — опять я на него кричу. Он смотрит на меня, как бы говоря «я понимаю», но мне от этого не легче. Вот не могу я быть спокойным в данной ситуации. Наверное, нужно идти. Стою и мысленно прощаюсь со своей квартирой. Не хочу ничего забирать. Пусть все останется так, как есть. Моя прежняя жизнь. Я снова начал ощущать депрессивные мотивы в мыслях. Арсений молчит. Да уж, именно он стал тем, кто поделил все на «до» и «после». Я пошел к выходу, он за мной. Не знаю, что будет дальше. Я просто самое обыкновенное ссыкло и паникёр. Арсений нажимает кнопку вызова лифта. В конце концов, я даже всегда в лифтах боялся застрять. Мне неловко думать о парне, который сейчас стоит рядом со мной. Вот что он во мне нашел? Я же обычный, заурядный и ничем не отличающийся от других человек. У меня всегда все было стабильно и стандартно. И тут появляется он и все это рушит. Вот как так получилось? И почему я в какой-то степени рад тому, что весь мой мир перевернулся с ног на голову? Но все-таки нас обоих теперь могут грохнуть. Как же сложно… Двери раздвигаются, и мы заходим в кабину лифта. Морально я уже, наверное, раскололся на части. Арсений, что ты делаешь со мной? Хочется ничего не видеть и не слышать. Мне ничего не нужно. Все не имеет смысла. Кроме, блять, него. Почему я не могу оторвать от него взгляд? Это неправильно. Так не должно быть! Я не должен в него влюбляться. Он же… Он же совсем другой. Он же парень. Нет, это все было ошибкой. Никакая не судьба, просто тупая ошибка. — Арсений, я думаю, что у нас ничего не выйдет… — смотрит мне в глаза. Это запрещенный прием. — Антон, я же вижу, что ты так не думаешь, — я не могу ему врать, поэтому отвожу взгляд. — Смотри на меня, — он взял меня за подбородок. Вдруг вырубился свет. Мы перестали ехать вниз. Скрип. Тишина. Я все еще чувствовал его руку у своего лица. Вот почему мне так не везет с этим гребаным лифтом?! Я потянулся к кнопке вызова диспетчера, но Арсений ударил меня по руке. — Ау! Что ты… — Сначала объясни мне, что за хрень ты несешь? Вчера «сделай так еще», а сегодня «у нас ничего не выйдет»? — он подошел очень близко, прижимая обе мои руки к стенке. — Я… Просто… Мне непонятно, что будет дальше… — произнес я, ощущая его дыхание на своем лице. — А ты не думай о ебанном будущем, думай о настоящем! — я понимал, что достал его своими размытыми фразами. — Вот сейчас, что ты ко мне чувствуешь? — В смысле? — В коромысле, блять. Чувствуешь что? — к моим ладоням уже слабо приливала кровь. — Ну, во-первых, мне больно, — он отпустил мои руки, — а во-вторых, — он больше не сдвинулся с места — ты… — Что, я? — мне было сложно собраться с мыслями. Он вжимал меня своим телом в стену, и мое дыхание сильно участилось. — Ты мне… — я набрал в легкие воздух. — Нравишься… — он все еще не отходил от меня. — Даже несмотря на то, что сейчас так пугающе себя ведешь. — И в чем проблема тогда? Почему ты говоришь, что ничего не выйдет? — Арсений сделал шаг назад и положил руку мне на талию. — Я просто трус, — вздыхаю, затем понимаю, что он расстегивает мой ремень, — А… Арсений… Ты чего? — темнота очень сильно мешала понимать, что происходит. — Я? Ничего, — послышалось уже откуда-то снизу. Он прислонился ртом к еще не тронутой ширинке и слабо укусил мою плоть через ткань. — Подожди. Прямо здесь?! — если бы горел свет, то было бы видно мои пламенно красные щеки. — Антоша, скажу честно, меня очень сильно взбесило твое «что будет дальше?» и «ничего не выйдет», поэтому я настроен решительно, — теперь звук расстегнувшейся на мне ширинки. Он спускает с меня джинсы. Я понимаю, что его действия меня возбуждают, но мне так непривычно осознавать, что он будет делать это… Становится холоднее. С меня спущено нижнее бельё. — Ммх!.. — сдерживаю стон, когда он дотрагивается языком у основания моего члена. Опускаю руки к нему на плечи, потому что мне их некуда девать. Арсений медленно проводит по всей длине, задевая зубами каждую венку. — Ах… А! — я закусываю губу, которая еще не зажила после вчера. Она сразу же начинает кровоточить. Одна рука Арсения сомкнута в кольцо и начинает плавно перемещаться вверх по стволу, а затем в обратную сторону. Вторая тем временем поглаживает мошонку. Шумно выдыхаю и жадно хватаю воздух. Тем временем чувствую, как он облизывает губы, задевая головку моего члена. Еле сдерживаю стон. Он водит кончиком языка по самому краю. — Аа!.. — протягиваю, не в силах оставить это без внимания. Непроизвольно сжимаю его плечи. Арсений поддается вперед, постепенно заглатывая почти полностью. Я чувствую, как упираюсь в его горло. Моя спина сливается со стенкой лифта. Когда он начинает двигать головой, из моей груди вырываются громкие отрывистые стоны. Арсений цепляется руками в мои бедра, полностью отдавая процесс только рту. Я неописуемо рад, что нет света, потому что пришлось бы при всем этом еще и смотреть ему в глаза, а я и так уже смущен хуже некуда. — Арсений, ты… Как ты… Ах!.. — он сильнее втянул щеки и стал быстрее перемещаться по моему члену. Слышу, как он расстегивает свою ширинку и снимает одну руку с моей ноги. Теперь ко всему прочему добавились и его тихие постанывания. Звуковые волны создавали новые ощущения. У меня уже стали подрагивать лодыжки. Он неожиданно заглотил максимально сильно и задержал дыхание. — Аааха! — я просто чуть не упал. Арсений отстранился. Я его не видел. Раз. Два. Три секунды, и он уже кусает мочку моего уха. Он дышит рвано и горячо. Спускается к шее, чтобы обновить цвет пятна от засоса, которое со вчерашнего дня успело потускнеть. Блин, а когда я был в универе, интересно никто не заметил его? Или просто мне об этом не сказали? — Повернись ко мне спиной, — тихо рычит мне прямо в ухо. — Пожалуйста, — меня сначала хватает дрожь, но потом я делаю, как он попросил. Арсений нажимает мне на спину, заставляя прогнуться, выставляя пятую точку. — Блять, — вырывается у него, — мы сможем обойтись без смазки? — спрашивает у меня, поглаживая поверх футболки мой позвоночник. — Но… Мне же будет… — Все нормально будет. Оближи мою руку, — он поднес ее к моему рту, но я не открыл его, потому что, мягко говоря, афигел. — Антошенька, радость моя, я уже свои все слюни на тебя потратил, так что будь добр, — немного помедлив и подумав, я все-таки осторожно разомкнул губы. Его пальцы имели солоноватый привкус. Я робко провел по ним языком, потом он просунул их глубже мне в рот. Теперь не получалось сделать это хоть немного прилично. Пришлось облизывать его пальцы полностью. Он, спустя минутку, вынул их из моего рта и ввел в другое отверстие. С прошлого раза прошло не так много, чтобы пришлось полностью заново меня растягивать, поэтому Арсений поменьше времени, чем тогда этому уделил. Приятности ощущениям не особо, конечно, прибавилось, но ладно, идем дальше. Он захотел снова после этого вернуть свою руку ко мне в рот. Но на этот раз для меня это было ну очень дико, поэтому я ему отказал. В кабине лифта тихо, слышу как Арсений плюнул себе на руки и растер слюну по члену. Ох, блин… Сердце не перестает быстро стучать. По спине проходят мурашки от того, что он держит меня за филейную часть тела. Чувствую, как он входит. — Мм! — чтобы громко не кричать, закрываю себе рот ладонью. Терплю, пока он полностью не войдет и не найдет нужную точку. Я уже зубами впиваюсь в свою руку. Больно блин, но вчера было хуже. Наконец-то он находит это самое положение. — Ах! Арс… — стараюсь расслабиться настолько, насколько возможно, чтобы он как можно более безболезненно двигался внутри меня. Он не спешит. Понимает, что мне нужно время. Не сильно сжимает мою задницу. Медленные толчки. — Как же… Х… А! — изгибаю спину, держась руками о стену. Слышу звуки, как кожа соприкасается с чужим телом. Думать только о том, что происходит в настоящем? Это беспечно. Но я так хочу. — Антон, а вот теперь вызывай диспетчера, — произносит, неравномерно дыша, Арсений. — Аааах… что? ЗаААчем? Арс… — Давай, давай, — я на ощупь ищу табло с кнопками. Очень трудно это делать еще и в таком положении, когда в тебя сзади… — Добрый день, чем могу помочь? — раздается женский голос в динамике. — Мы застр… застряли в Ааа! В лифте! — Арсений как будто нарочно ускоряет темп. — У вас там все в порядке? — ошарашенно спрашивает она. — Да! Еще раз, Ах!.. — Арсений немного сместил угол, пол которым входил, слышу как он сзади начинает тихо смеяться. — Это вы мне?! — Да, вот так!.. Нет, я АААУ ПОЛЕГЧЕ не вам! — этот негодяй шлепнул меня. — Скажите вашу улицу, дом и подъезд — полу обморочным голосом произносит диспетчер. — Маяковская… Ах!.. Пять… Арс!.. второй… — раздался сигнал «пиип». Мне было так смешно. Так замечательно. Я, в конце концов, кончил на стену, Арсений в меня. Надо же, он портит меня уже второй день подряд. Мы простояли минут пять, восстанавливая дыхание и приходя в себя. Потом Арсений включил на телефоне фонарик и позаботился о том, чтобы стереть следы того, чем мы здесь занимались. Как здорово, что у него с собой был носовой платок. Мы только надели штаны, как включился свет, лифт доехал до первого этажа, открылись двери, и мы встретились с той женщиной-диспетчером, чьи глаза, казалось, превратились в два блюдца и собирались укатиться. Арсений гордой походкой прошел мимо неё, я поспешил за ним. — Ну, что? «Ничего из этого не вышло»? — усмехнулся он, заводя машину. — Арсений, это было так ахрененно, — ответил я, до сих пор пребывая под впечатлением.