<center>***
</center> Хорошо сидеть вот так — спина к спине, затылок к затылку. Волосы Грейс заботливо и старательно собраны в тонкие хвостики и заплетены в косу, так что вероятность ткнуть по случайности в них сигаретой стремится к нулю. Шинджу и Соланж месят друг дружку почём зря на гуманизированных копьях — наша янтарноглазая аватара эсминца та ещё фанатка холодного оружия средней и дальней дистанции, так что с Туманницей на почве общих интересов они спелись легко и быстро. Карина на медпалубе проводит ревизию и перестановку, подключив к делу бесхозно шатавшихся Катарину и Соню. Хидори у Аиды на мостике пропадает — наверняка снова и снова гоняет навигационную симуляцию под бдительным оком Туманницы. Сладкая парочка… Тут и гадать особо не надо, или напару с варсьютами возятся, или предаются активному отдыху у себя в каюте. Сервисные боты Аиды приволокли на нос и корму по паре вместительных диванов, установили их рядом с надстройками, и в результате получилась очень эффектная вещь. Сидишь, пялишься за борт, а мимо тебя проплывает по горизонту зелёное море, бела-серая, а то и свинцово-чёрная взвесь облачных массивов, а тебе тепло и хорошо. Ну и интересно, да. Муракумо и Соланж для тренировки предпочли не специально оборудованный под это дело ангар, а корму «Анубиса», благо, места тут полно, хоть четыре геликоптера сажай — ещё место под дроны останется. Завораживает танец стремительных девичьих тел, сталкивающиеся копья задают рваный, непривычный, но гипнотизирующий ритм. Нет ни хэканий, ни иных криков-визгов, характерных для, скорее, показательно-спортивных, нежели для боевых искусств. На Шинджу безмодульный тренировочный варсьют, выкрашенный в её любимый инеисто-белый с оранжевыми вставками цвет — не под внешность подгоняла, что есть явление весьма распространённое, а просто из-за любви к этим цветам. Соланж тоже не брезгует дополнительной защитой, облачившись в какую-то из адаптационных версий СПН «Айзек» с зубодробительным число-буквенным индексом, суммарно укладывающимся в незначительную, похожую на ломаную запятую, закорючку льдисто-голубого цвета, сгенерированную по принципу уникальных личных идентификаторов Дев Тумана, известных как сигилы. Бело-оранжевая и чёрно-голубая молнии сталкиваются, выдают громкое крещендо буквально растворяющихся в воздухе копий; звенит металл и поют композиты брони — удары кулаками, ногами, коленями и локтями, а иногда и вовсе головами — оружие не только лишь то, что можно взять в руки, оружие — это ты сам. Сталкиваются, обмениваются вихрем ударов, разрывают дистанцию, идут по кругу, делают обманные движения и скоростные рывки, чтобы выгадать удобную позицию, чтобы выставить противника глазами к солнцу… Бесполезно, конечно — и Грейс со мной полностью согласна, я чувствую-ощущаю-знаю это посредством внутренней связи, — лица у обеих закрыты бронещитками, зрение усилено и улучшено множеством внешних камер и датчиков, разбросанных по всей поверхности доспехов, а интеллектроника и ВИ брони генерируют слои дополнительной реальности, отсекая помехи, шумы, ложные сигналы. Так что солнце в глаза — так себе выигрыш в бою. Но девушкам нравится, так что не вижу смысла вмешиваться со своим «афигенно важным ЦУ». Тем более Муракумо и Соланж достойные друг друга противники, будь Лексингтон-младшая Девой Флота, думаю, отличная боевая двойка из них вышла бы: более ни с кем из нас спарринги Соланж не были столь гармоничны, легки и совершенны. И молнии, резко сократив дистанцию, вновь столкнулись, окутались маревом сверхскоростных движений; синхронный треск и облако обломков — доломали-таки копья… и девушки замерли, завершив бой. Лицевые щитки уползли обратно в броню, Соланж с победной ухмылкой показала глазами на грудь Шин — снизу вверх в полусферу нагрудника упиралось съёмное лезвие копья, в разъятом виде выполняющее роль не то короткого растолстевшего бастарда, не то гладиуса-переростка. Фыркнув, Шинджу повторила манёвр Туманницы, разом подпортив той ощущение победы: перехваченная Соланж левая рука Муракумо, по костяшкам усиленная кастетом, перекрывала вид на туловище; а правая рука канмусу сжимала нож, недвусмысленно приставленный к рёбрам Девы Тумана. — Ничья, — улыбнулась Шинджу. — Обе трупы, — согласилась Соланж. Выпустила руку оранжевоглазой из захвата, отошла на два шага назад, уважительно поклонилась: — Благодарю за интересный бой, Шинджу. — Благодарю за хороший спарринг, Соланж, — ответила ей Муракумо, совершив те же телодвижения. — Душ? — Душ. — Удивительно, — хихикнула Гнейзенау, — какое поразительное единодушие. Немка легонько ткнула меня локотком в спину: — Смотри, уведёт умная голова у тебя Шинджу… Весело Грейс, и настроение хорошее — после вчерашнего стихийного вечера с песнями и внезапным глинтвейном перед сном всему отряду стало заметно легче на душе, уровень общей нервозности ощутимо снизился, да и лица стали не столь хмурые, как были до того. Наверно, надо бы почаще проводить такие посиделки — и нервы спокойнее, и настроение выше после них. Времени бы только ещё было достаточно… — Совушка — девочка самостоятельная и взрослая, Грейс, и на ревности играть не будет, совсем не тот склад характера, — ответил я немке и не смог удержаться от лёгкой подколки: — А вот от твоих рук и губ ей никуда не деться. От Гнейзенау по внутренней связи хлынула волна смущения, дико замешанная на гордости за свои внезапные таланты и тёплом отношении к Шин, и изрядно сдобренная лёгким возбуждением. — А ты, Никки? — Что? — От рук моих уйдёшь? Затушив сигарету, извернулся, обнял немку со спины: — От тебя никто не уйдёт, Ледок. — Даже ты? — Тем более — я. Грейс замолчала, расслабилась, уложив голову на моё плечо. Теплом от неё веет, спокойствием и изумительной домашненностью, и не скажешь, не зная её, что вот эта самая красавица нежная и светловолосая с лёгкостью может постоять одна против трёх-четырёх праймов Детей Бездны. Это раньше она едва ли не до икоты стеснялась выходить из регенерационного саркофага, пока не восстановятся боевые раны и новая кожа не вернётся к родному цвету, и плохо себе представляла, что и как надо делать, столкнувшись с кем-либо из высших Глубинных один на один. Все они изменились — каждая из девчонок моего отряда. И, наверно, изменился и я — не знаю, не спрашивал и не интересовался как-то у окружающих, которым, как известно, виднее. Но одно я точно знаю и чувствую: перемены в членах эскадры хорошие. За время службы не раз доводилось общаться с Девами других государств, и, если брать многих из них в пример, мои — не ожесточились, не задубели душой, не переполнили себя гневом, яростью и жаждой мщения, столь частыми там, где гибель Девы Флота — не такое уж и редкое событие. Грейс мягко коснулась губами моей шеи, потёрлась щекой о плечо: — Хэй, Импи, отставить грустить! Ловко выпуталась из моих объятий, поднялась на ноги и, ухватив мою кисть в замок, потянула на себя: — Никки, лететь ещё пять часов с хвостиком, неужели ты хочешь заставить молодую, здоровую и, возможно, местами даже привлекательную девушку сидеть в каюте в гордом одиночестве и даже не согреешь меня хотя бы кружечкой кофе и массажем? Резонное предложение, предполагающее дальнейшее приятное времяпрепровождение. Улыбнувшись Грейс, поднялся и, приобняв Деву за тонкую талию, отправился в нашу каюту.***
Розовые волосы в странной причёске: спереди каре без чёлки, разделённое на две неравных части и убранное за уши, сзади длинный хвост, по всей длине перехваченный тёмно-красной лентой, переплетённой в древнескандинавском стиле. Глаза зеленющие-зеленющие, хотя до Влады далековато, у канмусу они порой чистый изумруд напоминают, а эти, скорее, весенний луг в яркий деньhttps://disk.yandex.ru/i/Fby9GAlEwrTbkg. Военной форме Туманница предпочитает штаны-карго, кеды, футболку с костяно-черепушечным принтом, да лёгкую укороченную по талии куртку с объёмным капюшоном, отделанным по воротнику белым мехом. — Рада видеть тебя, Сакура, — Аида без озвученного приглашения перепрыгнула к ней на борт, обняла, утопив голову между своих грудей, а когда всё же отстранилась, по странно-мечтательному выражению лица обладательницы розовых волос было сложно определить — хочется ли ей ещё ненадолго оказаться в таком приятном окружении, или же она в это время холит и лелеет ужасные планы и злодейские варианты по жестокому наказанию и коварному отомщению излишне фигуристой на её фоне Девы Тумана. Впрочем, реальность оказалась куда более банальна, нежели мои мысли. Сакура, встав на цыпочки, дотянулась губами до щеки Аиды, быстро чмокнула и, сделав шаг назад, склонилась перед Анубис в почтительном поклоне: — Рада приветствовать Первую у себя на борту. Мы с девчонками не удержались и переглянулись — построение хоть и парадное, но всяких адмиралов тут нет, линейку соблюдать не обязательно, тем более и у Сакуры команда тоже официозом не блещет: стоят вольно, форма одежды свободная, парочка курит, и у половины из Дев Флота в руках исходят паром кружки. Неловко как-то… Получается, от обеда их отвлекли. Надо будет исправить, о чём и маякнул по внутренней связи дежурной по кухне. — Никки, мне кажется, макароны по-флотски будут сущим издевательством, не? — Почти не открывая рта, поинтересовалась Спика, сегодня выполняющая обязанности приставки при кухонном комбайне-синтезаторе. — Твои — совершенно нет, — заверил я девушку. — Но кинь ещё заказ на стейки, говядина, слабой и средней прожарки, по гарниру сама придумаешь. — Так точно, — кивнула ремонтница, без палева заводя руки за спину и вслепую отбивая команды сервисной системе кухни. Аида о чём-то тихо переговорила с Сакурой, та обернулась к своим и, махнув им рукой, красивым прыжком последовала за нашей Туманницей на борт. Одновременно с этим между кораблями протянулась широкая бордовая дорожка перехода, сотканного из шестигранников силового поля. — Вольно, — скомандовал я, получив кивок Аиды. — Леди, мы добрались с опережением графика, — обратилась к нам Анубис. — Так что оторвали Дев Сакуры от такой, несомненно, важной вещи в жизни каждой канмусу, как принятие пищи. В связи с этим обедать они будут у нас на борту. Вы тут знакомьтесь давайте, а нам с Пинки надо кое-что лично обсудить, — и, прихватив под локоток Сакуру, Аида скрылась в направлении мостика.***
— И как тебе служба? — Втухали поначалу, нас после выпуска определили сразу же на атлантический фронтир, там жарко было, — и по её словам понятно, что "жарко" — отнюдь не в смысле температуры. Вот уж кого не ожидал увидеть, да ещё и в составе своеобразного спецназа, так это Зоуи, в Школе имевшую позывной «Выскочка». Шикарные некогда локоны укорочены до той самой причёски с неизвестным названием, когда это уже не каре, но ещё и не ёжик — чистый функционал и эстетичность. Кажется, Тарава первая из знакомых мне канмусу, кто визуально немного повзрослела: лицо чуть округлилось, под глазами и на переносице выступили едва заметные веснушки, а в движениях появилась настоящая хищная пластика. — А потом мы с Аляской случайно грохнули химэ. Я чуть не выплюнул кофе от удивления: — Как это — случайно? — Да так, — отмахнулась, словно речь шла о каком-то пустяке, Зоуи. — У меня первый торпедный аппарат заклинило таранным попаданием примитива, того добила, да встала на экспресс-ремонт… Чего там коротнуло, не знаю, но вся обойма ушла мигом, я даже испугаться не успела. Слышу, Аляска кричит: «Ты сейчас флагману всю корму разворотишь!» — и засекаю работу её реактивных бомбомётов и ТА. Эмили у нас умная, не чета мне, дуре бронеголовой, мигом рассчитала курс перехвата и дополнительную траекторию, если мои брёвна мимо проскочат. Ну и, собственно говоря, каким-то образом получилось, что, пока наши субмарины вылавливали праймов по периметру, химэ решила отправить на тот свет нашего флагмана… Знаешь ведь сама, как они любят вертикально вверх свечой взмывать со дна, в пузыре кавитационном. Уже понимая, к чему клонит Зоуи, я обратился в слух: — Ну и выныривает эта химе перед флагманом, демон лапы в гору, прикрывает носительницу от авиации, и прямо в лицо нашей главной целится. Ну и… Была красивая жопка, и не стало красивой жопки. — Брешешь! — фыркнула Москва. — Химе прочнее, чем о́ни, торпедой разве что поцарапать можно. Тарава с явным безразличием пожала плечами, мол, не любо — не слушай, а врать не мешать. — Как выяснилось, афедронная броня у них не просто слаба, а отсутствует как класс. А далеко ты без ног убежишь? Вот и она так же. Ещё и демона наполовину оторвало. Прервавшись на глоток кофе, Зоуи невесело улыбнулась: — Жуткое зрелище, на самом деле. Трети тела нет, мясо вдоль позвоночника наружу торчит, местами с симбионтом всё ещё соединяясь, от аппетитной попки одни лохмотья плоти вперемешку с ошмётками платья остались, но упрямо ползёт к флагману, зубами скрипит. А главную контузило близким подрывом, тоже не аллё в плане самообороны… — Съели?.. — Хера с два! — победно хмыкнула канмусу. — Я в неё Аляску кинула. — Что?! — подавилась чаем Москва. — Она ж лёгкая, как ёжик, даром, что опасная, — аватара УДКУниверсальный десантный корабль Тарава, отставив пустую кружку, объяснила: — Я ж не очень поворотливая, ещё и варсьют в тяжёлой модификации был, к тому же ходовая повреждена у обеих, водомёты вывернуло в стороны. Я так и так не успевала, о других и речи быть не могло. Вот и схватила я Аляску за шкирку и развилку, набрала скорость на круговой циркуляции, да отправила её в полёт, как диск на Олимпиаде. Девчонки затихли, ожидая продолжения, и только команда Зоуи старательно напрягала лицевые мышцы, стараясь удержать на физиономиях нейтрально-скучающее выражение. Впрочем, безуспешно. То и дело то одно, то другое лицо сводило судорогой, канмусу пучили глаза, жмурились, но пока что ещё сдерживались. — И что же было дальше? — даже вечная тихоня Хидори не выдержала затянувшейся паузы. — Да ничего хорошего, — ответила Тарава. — Летит крейсер высоко, далеко… А копьё её на поплавке рядом со мной на волнах качается. Огнестрел так и так уже бесполезен, БК пуст, ГК в близком бою из строя выведен… — дождавшись напряжённых вздохов, Зоуи хмыкнула: — Но это же Аляска! Пока летела, громко свистнула, даром, что половина передних в крошки расколота была. Химэ, не будь дурой, отвлеклась на свист над головой… В тот самый момент, когда наша Дева заканчивала пируэт, разворачиваясь, значит, лицом ко мне, а к супостату — всем остальным. У неё рулевые сорваны были, только шпильки торчали — вот она и решила ими на голову Глубинной приземлиться… — И? — Вот и «и», — развела руками девушка. — Симбионт на последнем дыхании попытался оттолкнуть Аляску, да только безуспешно. Канмусу, правда, и этого хватило, чтобы завалиться… — Глупая, но смешная смерть Принцессы, — мягко улыбаясь, в кубрик вошла Сакура. — От толчка демона Аляска потеряла координацию, не удержала ноги вместе… и сломала шею химэ своей крепкобронированной кормой. — Погодите… — Карина вытаращила зеленющие глаза на Туманницу, присевшую в пустующее кресло рядом с Зоуи. — Так значит, легендарная Камасутра — это та самая Аляска?! — Именно, — кивнула Тарава, и мечтательно зажмурилась: — Смерть от сну-сну, да ещё и в позе 69 — ну что может быть более романтичным?!..