Настоящий мужчина

Мой день начался так же, как сотни до него — незадолго до рассвета. Я тихонько встала, чтобы не разбудить Тимира, оделась и спустилась на первый этаж, в зал. Хозяева еще не встали, мне же нужно было прибрать, подготовить все для стряпанья и принести воду. Для того количества работы, которое я выполняла, мое жалованье было неоправданно маленьким. Но мне предоставили бесплатно комнату, кормили бесплатно моего сына — и я была готова вкалывать день и ночь. Недоедала, чтобы покупать ему хоть иногда игрушки, хорошую одежду. Тимир рос смышленым и крепким мальчишкой, по нему нельзя было сказать, что его отец южанин, ничто в его внешности этого не выдавало, и этого мне хватало для счастья. Таверна стала заполняться народом только ближе к вечеру, приходилось мотаться туда-сюда. Радовало, что завтра не выходной у рабочих, пили они не так много и не приставали почти. Когда вечно скрипящая дверь отвлекла меня от составления грязных кружек на стойку, я только вздохнула, оборачиваясь, чтобы знать, куда сядет новый посетитель. И замерла, впервые за лет десять увидев другого северянина. Он тоже смотрел на меня, спокойно и холодно. Судорожно вдохнув, я отвернулась и продолжила заниматься делом. Но странная эйфория от его визита в эту гадкую таверну не отпускала. Просто знание, что мы с Тимиром уж точно не последние! Робко приблизившись к занявшему столик в углу мужчине, я нервно разгладила передник. С ним рядом уже сидел пожилой северянин, такой же белокожий, беловолосый, красноглазый, как все мы. То есть, нас уже даже четверо! — Добрый вечер, — вежливо кивнул старик, — у вас есть свободные комнаты? — я кивнула, бросая искоса взгляды на молодого и очень хмурого, скрестившего руки на груди. — В таком случае, нам нужна комната до завтра и ужин на двоих. — Вина? — коротко предложила я. — Нет, что-нибудь без хмеля. Еще раз кивнув, я торопливо пошла выполнять распоряжения. Боги, настоящие, они настоящие северяне! Получив нагоняй от хозяйки, я только поджала губы. Раньше обижалась, плакала, но теперь уже привыкла. Пожилой мужчина сразу встал, решив подняться в комнату. Пока я расставляла на столе тарелки, сзади позвал к себе домой пьяным голосом один из завсегдатаев. Раздраженно выдохнув, я предпочла проигнорировать. Но не сидящий за столом мужчина. Плавным движением извлеченный из ножен клинок тихо гудел, отблескивая синеватым в свете тусклых масляных ламп. — Как ты думаешь, сколько еще грубости ты должен проявить по отношению к этой женщине, чтобы я счел необходимым вспороть твою глотку? Он не встал даже, просто протянул руку с мечом. — Ск... Сколько? — испуганно спросил растерявший всю спесь наглец, косясь на прижатое к его жирной шее лезвие. — Уже достаточно, — чуть прищурился северянин. — Кортел, я прошу тебя, — очень вовремя появившийся старик отобрал у своего спутника меч и вложил его в ножны ему за спиной, — если не можешь держать себя в руках, сейчас же пойдёшь спать. — Я уже не маленький, — с легкой улыбкой буркнул мужчина, заменяя рукоять вилкой. Отчего-то дрожа, я отошла подальше. Оглядела зал — кажется, никто от меня ничего не хотел, чудом уцелевший наглец со своим другом спешно уходил. Так что я решила ненадолго подняться к Тимиру. Послушный мальчишка лежал на полу и, что-то себе под нос напевая, упражнялся в написании рун, складывая из них простые короткие слова. Он не заметил, как я заглянула в комнату, так что я решила не отвлекать и тихонько вернуться обратно. Скоро нужно будет отдавать его в гимназию, чтобы не был, как я, прислугой. Но моих весьма скромных сбережений не хватит даже на год. Да, есть еще почти три года, но... Тяжело вздохнув, я заправила выбившуюся из косы прядь за ухо и пошла с подносом по залу, собирая грязную посуду с опустевших столов. Скоро уже все разойдутся, еще один плюс буднего дня. Северяне тихо шушукались за своим столом, больше никому не угрожали, только взгляды молодого я ловила на себе довольно часто. Надеюсь, он все же будет вести себя, как положено мужчине, и не опустится до уровня того, кого чуть не убил. Когда я заканчивала с мытьем посуды, ушел последний засидевшийся гуляка, приезжие остались в зале на правах жильцов. Кажется, даже немного повздорили, если судить по хмурому молчанию. — Иди спать, Теира, — раздался за спиной грудной голос хозяйки, — я все равно буду тут. Поблагодарив, я домыла оставшиеся несколько кружек, вытерла руки передником и пошла к лестнице, наслаждаясь мыслью о том, что сейчас лягу на свою жесткую постель и смогу не вставать до самого утра. Услышав звонкий голос сына, я поторопилась. Частенько постояльцы, особенно, бывшие военные, пытались ему навредить или обидеть. Но нет, рядом с доверчиво что-то рассказывающим глупышом сидел на корточках тот самый северянин. — Тимир, ты почему еще не спишь? — взъерошив мягкие белые волосы, я подтолкнула его к приоткрытой двери. — Ну-ка, быстренько в постель. Извините, — повернувшись к мужчине, я сглотнула, делая шаг назад. Он уже успел встать и... Такой огромный... — никак не могу приучить его не разговаривать с незнакомыми. — Ничего страшного, — без эмоций качнул головой воин, — вы станете моей женой? — Простите, что? — отступив еще на шаг, я уперлась спиной в косяк. Надеюсь, он сейчас повторит, и окажется, что мне послышалось. Другого объяснения не может быть! — Северян осталось мало, я бы не хотел оставлять вас без защиты, — верхняя часть его лица была совершенно неподвижной, в низком сиплом голосе словно мороз потрескивал, — и уже почти отчаялся найти северянку моего возраста. — Ну... — боги, что с ним не так? Он меня не знает, я не знаю его! Но его одежда, дорогой клинок... Если он примет Тимира, то... Докатилась, боги, собираюсь телом купить сыну хорошую жизнь! — Я не могу так сразу сказать, я... Молча еле заметно кивнув, мужчина пошел дальше по коридору к своей комнате, словно не останавливался и не говорил таких странных вещей вовсе. Спать мне этой ночью почти не довелось. Я думала, ворочалась, вздыхала. Получалось только одно — этот сумасшедший северянин является моим единственным шансом открыть сыну дверь в светлое будущее. Гораздо более светлое, чем я могу сама ему дать. Нужно только как-то себе доказать, что я не веду себя как продажная девка. Но ради Тимира я готова на все. Нужно переступить страхи. Утром я была вялой и медлительной, понимала, что за это получу нагоняй, и даже не один, но сделать- то что можно? Только открыв дверь, я тут же отшатнулась, зажимая себе рот ладонью, чтобы не разбудить испуганным вскриком еще спящего мальчика. Рослый мужчина стоял у дверей, и, если бы не почти светящиеся в сумраке белые волосы, я бы сразу захлопнула хлипкую створку. — Я уезжаю, — тихо сказал он, — вы со мной? — А мой сын? — шепнула я. Северянин лишь коротко кивнул. — В таком случае, я с вами. — Я жду внизу, — известил он уже на ходу. Боги, боги, что же я творю? Но ведь хуже уже вряд ли будет, правда? — Тимир, — позвала я, торопливо собирая вещи свои и его, — сынок, просыпайся. Кортел привез нас в свой дом. Не так далеко от родной для Тимира деревни, всего полдня пути. И я могла только думать о том, что человек, живущий в таком большом и красивом доме, сможет обеспечить моего сына. Мы выехали рано, не успев попрощаться с хозяевами таверны, но увлеченный новыми впечатлениями мальчишка не вспомнил о них ни разу. Даже обрадовался, когда я сказала, что выйду замуж за Кортела. Его пожилой помощник Парк был более разговорчив, рассказывал истории и притчи. Сам же хозяин дома был молчалив и угрюм. Я все еще не понимала, зачем ему нужна, но помалкивала. Вечером, когда умаявшийся Тимир заснул в огромной мягкой кровати, состоялся свадебный обряд. Его проводил Парк, как старший из присутствующих. Но главная часть обряда должна была состояться позже, в спальне, которую теперь занимал не один Кортел. Тонкий золотой ободок непривычно оттягивал запястье. Мой уже почти муж тоже нервно потирал свой браслет, стоя напротив и глядя куда угодно, кроме меня. Я теребила рукав и молчала. — Я бы не стал принуждать, если бы не обряд, — все так же сипло пробормотал мужчина. Я судорожно кивнула. Мы должны перед богами подтвердить наш союз. Но эти слова обнадежили. Северяне всегда славились как очень уважающий женщин народ, и, видимо, Кортел следует традициям. Но я все же вздрогнула, когда он мягко коснулся моего плеча, — я не обижу. Пусть я и могла бы поверить. Но единственный мужчина в моей жизни до него был так груб, что не бояться выше моих сил. В платье я чувствую себя хоть немного защищенной, не униженной, но сейчас и этого последнего барьера лишусь... — Пожалуйста, — сглотнув, я подняла взгляд на бесстрастное лицо мужа, — давай не будем снимать одежду? Кортел только кивнул. Я задержала дыхание, когда он склонился и коснулся губами моей шеи. Жар его ладоней, осторожно придерживающих меня за плечи, был ощутим даже через плотную ткань. Просто закрыть глаза. Потерпеть. Ради Тимира.