Трудно быть Фукутайчо.

Медлить со сборами в поход на поиски Хисаги Шухея никто не стал, и потому расстроенный Ренджи сейчас в шутку ворчал дорогой, что он голоден и без перекуса представить не может себе, как он биться будет. Гриммджоу, то забавляя гикающую Нелл щекоткой и всякими дурацкими дразнилками, то подбрасывая её на руках, не мог упустить возможности побраниться с тем, кто, похоже, полаяться в шутку был не прочь, и потому, едва заслышав, как взваливший дзанпакто на плечо синигами бурчит, что вообще-то он тоже хотел порыться в развалинах разрушенного ими с Джаггерджаком дома и поискать вкусностей, синеволосый не смог не ответить на это колкостью: - Смотрю, ты умом от макаки недалеко ушёл, красная башка... Работать на покупку жратвы тебя не учили, только и знаешь, что по помойкам да развалинам лазить и объедки подбирать? Или неужто в Готее настолько хреново платят, что тебе и утробу набить свою прожорливую не на что? - Помолчал бы, блохастый. А то дотрындишься - разберёмся с Айзеном, я тебя на кастрацию к ветеринару отвезу, - огрызнулся Абарай, задиристо сощурившись и скорчив рожу ухмыльнувшемуся в ответ Гримму под хихиканье Нелл. Несмотря на то, что буквально полчаса назад лейтенант шестого отряда Готей-13 и бывший шестой Эспада чуть не прикончили друг друга, обрушив друг на друга разрушительные силы своих самых страшных боевых техник, когда все разобрались в ситуации, особого зла синигами и арранкар друг на друга не держали, считая, что для настоящих бойцов междоусобная потасовка - это так, дело житейское да мелочи жизни, не более. Ренджи даже пообещал больше не обзывать Улькиорру и Гриммджоу упырями в минуту сопровождаемого довольным смехом Нелл примирения. При этом в обмен Джаггерджак дал обещание не кидаться на Абарая с кулаками, пользуясь его вспыльчивостью. Правда, если бы Бьякуя, Кенсей и закатывающий глаза при виде всего этого абсурда Улькиорра присмотрелись бы к хитрющему арранкару и тому, какой ехидцей сверкнули его ярко-голубые глаза, все моментально поняли бы - обещание своё любящий размяться на кулаках по поводу и без повода Джаггерджак готов держать разве что на период, пока их всех объединяет общее дело, ради важности которого нужно было обо всём прочем позабыть. Наверное, одолей они Айзена и останься Гриммджоу жив после этой битвы - он тут же начал бы задирать только и ждущего повода для мордобоя Ренджи... Но, так как пока драться им категорически запретили, под довольные смешки малютки Неллиэль Абарай и Джаггерджак самозабвенно ругались, обзывая и всячески поддевая друг друга. В конце концов, надо же было как-то боевой настрой поддерживать, пусть и таким своеобразным способом, примерно так оба рассуждали, выдумывая всё новые и новые обзывательства. Шедший чуть позади Улькиорра лишь головою качал, слушая весь этот поток ругани. Наконец, когда языкастый Гриммджоу снова завернул крендель из порции витиеватых матюков и добавил, что только вот этим вот жутким словосочетанием он с этих пор будет к Ренджи обращаться, а выросший в Руконгае и умевший заворачивать ничуть не слабее Абарай ответил в столь же неизящной форме и особо выделил, что это всё относится к "блохастой кошатине", как он величал оскалившегося в вызывающей ухмылке Гримма, Шиффер уже не выдержал. Шагнув вперёд, он оказался по левую руку от показывающего Абараю всякие неприличные жесты Гриммджоу и отвесил тому смачную затрещину. - Да как у вас только языки поворачиваются такими матюками при ребёнке крыть! - негодовал Улькиорра, что при его внешней безэмоциональности смотрелось так, будто в куклу вживили какой-то датчик, и теперь она зачитывает записанный на него текст безжизненным голосом. Потирая ушибленный затылок, Гримм, будто назло огревшему его по голове Шифферу выругался ещё более смачно, чем до этого, развернулся к начавшему потешаться над ним и говорившему, что, мол, так ему и надо, Абараю: - Вот сволочуга, мне по башке дали, а он ещё и ржёт надо мной... Ну молись, ананасик, завалим Айзена, я тебе такого жару задам - будешь у меня по всему Уэко носиться, обделавшись! Внезапно маленькая Нелл, потирая ушибленное место на голове синеволосого, начала перебирать его спутавшиеся от засохшей крови после драки с Абараем волосы и тоже негромко захихикала в кулачок. - И ты туда же, - горестно вздохнул Джаггерджак, фыркнув и сдув с лица упавшую на глаз под неожиданным дуновением пустынного ветра ярко-голубую прядь, исполосованную багровыми разводами его же собственной крови. - Очень, блин, смешно, клоуна прям нашли. Улькиорра же, тоже глянув на ухахатывающегося лейтенанта Абарая, тем же самым будто начисто мёртвым голосом, негромко, но медленно и отчётливо, произнёс: - А ты чего смеёшься, синигами? Ты матюкался не хуже этого кошака... так что и тебя проучить не мешало бы. Миг - и обалдевший Ренджи тоже усиленно трёт будто огнём загоревшуюся макушку, качая головой и удивляясь, как же эта летучая мышь (он окрестил так про себя этого показавшегося ему в своей задумчивости и неразговорчивости чем-то похожим на его лучшего друга Шухея арранкара, не зная о форме, которую принимал его рессурексион, и не ведая того, что в своём прозвище он оказался донельзя близок к истине - раскрывая свой меч, Улькиорра становился подобием летучей мыши с огромными перепончатыми крыльями, когтистыми и украшенными чёрной шерстью лапами и чёрным хвостом с забавно приплясывающей на нём заострённой кисточкой) умудряется так быстро передвигаться, что даже он, один из объективно сильнейших лейтенантов в Готей-13, не может уловить момента, когда эта монструозина с жуткими зелёными глазищами срывается в сонидо (поступь у Пустых, подобная Мгновенному шагу синигами, как Гриммджоу дорогой ему и пояснил между сеансами взаимных оскорблений и перепалок). А Нелл, заливисто рассмеявшись, схватила за шеи идущих рядом Гримма и Шиффера и, притянув к себе, восторженно пропищала: - Пускай вы постоянно лугаетесь и делётесь, но когда вы, Уляля и Глиммдзоу, вместе с Нелл, Нелл осень-осень ссяслива! Мы зе длузья, мы всегда-всегда долзны быть вместе! Девчушка улыбалась во весь свой беззубый рот и прижимала к себе хрипящих от силы её хватки арранкаров, в порыве чувств даже не заметив того, как те вдруг встрепенулись, переглянулись и тоскливо притихли, как обычно притихают люди, которые неожиданно поймали печальный привет от прошлого в виде случайного, но крайне болезненного напоминания о том, чего уже и не вернуть никогда. - Мальчишки, ну что, вы готовы? - улыбаясь, Трес Эспада Неллиэль Ту Одельшванк, предстала перед уже собравшимися Гриммджоу и Улькиоррой во всеоружии: чёрное платье с рукавом три четверти, длиной едва доходящее до середины бедра и углубленным вырезом эффектно подчёркивающее пышную грудь, чёрные открытые босоножки на настолько умопомрачительно высокой шпильке, что обычно едва достающая до груди примерно одинаковым по росту Джаггерджаку и Шифферу девушка теперь была чуть ниже их - казалось бы, предельно просто, но, судя по утробному довольному рыку из самого нутра синеволосого, выглядела Нелл и впрямь умопомрачительно. - Да мы-то уже часа два как готовы, - прорычал Джаггерджак, не удержавшись и притянув красотку к себе. После долгих и даже немного переходящих грань того, что дозволено на людях, объятий с поцелуями (Гриммджоу всегда таков был, не стесняясь демонстрировать в открытую бушующие в нём ураганы), пока Улькиорра тактично созерцал опостылевшие ему трещины на серых стенах замка Лас Ночас, синеволосый выдохнул прямо в губы нервно одёрнувшей подол замятого платья и раскрасневшейся от смущения Неллиэль: - Поражаюсь... тебе столько времени нужно было на то, чтобы натянуть этот кусок тряпки? - Он снова по-хозяйски уверенно поцеловал девушку, и, словно не желая ни на минуту её отпускать, хрипло усмехнулся, глядя на её ставшие аж пунцовыми щёки и то, как припухли от его жадных поцелуев края её подрагивающих в улыбке губ: - Ладно-ладно, так и быть, всё тебе прощаю за то, что ты такая офигенная. - Вы точно уверены, что вам стоит идти со мной? - наконец решил подать голос Улькиорра, глядя на своих друзей. - Сами же знаете - если Айзен узнает, что вы решили рвануть со мной в мир живых только потому, что я хочу найти там девушку, которую видел во время своего последнего задания в Каракуре, что вы со мной пошли на Большую Землю без его ведома... - То он нас убьёт, мы в курсе, - рассмеялась Нелл, одной рукой обвив шею обнявшего её за талию Гримма, с помощью сонидо в мгновение ока очутившись подле Улькиорры и второю рукой обняв его за шею... Точно так же, как став писклявой беззубой малявкой, она обнимала их обоих сейчас. - Мы же друзья, Уль, - тепло улыбаясь, девушка пристально посмотрела на Шиффера, беспокоящегося о том, какими последствиями может им с Гриммом обернуться побег в мир живых. - А друзья своих не бросают, и всегда-всегда вместе!.. И сейчас, сидя на плече у Гриммджоу и чуть не придушив обоих в объятиях, нереально крепких для её нынешнего облика, Нелл сказала примерно то же самое. Пусть и прошепелявила так, что половину сказанного разобрать можно было с великим трудом, но всё-таки... Оттого и дёрнулись так Джаггерджак и Шиффер, оттого и застила им обоим глаза пелена тяжёлой тоски, сжирающей их заживо похуже жуткой заразы. Ренджи, хоть и не понял, отчего так погрустнели его новые знакомые, но каким-то внутренним чутьём уловил, что не стоит их сейчас дёргать и доставать глупыми расспросами. Он даже свою перебранку с Гриммджоу решил позже продолжить, отчего-то дивясь мелькнувшей в его буквально раздираемой самыми разными раздумьями голове случайной мысли... А упыри-то, похоже, не такие уж и упыри, думалось запустившему руку в карманы шаровар в попытке отыскать там сигареты Абараю. Бьякуя, глядя вслед идущим впереди них с Кенсеем арранкарам вместе с Ренджи, вполуха слушал капитана девятого, увлечённо рассказывающего ему о том, как вообще живётся в Уэко Мундо, и думал, присматриваясь к несущему малютку Нелл Джаггерджаку. Думал о многом. И, в частности, вспоминалось ему то, что в момент их знакомства Гримм не стал вдаваться в подробности, не рассказал того, что Тоусен отрубил ему руку, что с подачи Айзена искалечили его любимую... Он просто сказал, продолжая дерзко улыбаться, будто о чём-то малозначительном таком говорил, что сбежал от Айзена, потому что "осточертел ему этот психопат", ни слова не проронив, что, по сути, его, как и Нелл, жестоко изувечили и выбросили умирать израненным в пустыне. Улькиорра внезапно повернулся в сторону Кучики, и тот спешно отвёл взгляд, осознав, что, похоже чутьё арранкара дало тому знак, что кто-то неотрывно на них пялится. А это не то чтобы с точки зрения поведения аристократов - это в принципе неприлично. А Шиффер, вздохнув сквозь стиснутые зубы, дождался, когда расчувствовавшаяся Неллиэль соизволит перестать жать им с Гриммом глотки в объятиях, силы которых она и сама не понимала, и уставился в вечно пасмурное небо Уэко, стараясь скрыть, что он и сам стал мрачнее туч, что вечно застилали собою этот полумёртвый небосвод. Улькиорра ведь много чего не сказал ни своим новым знакомым, ни Кенсею в тот день, когда он подобрал их, практически испускающих дух от ранений в этой чёртовой пустыне. Он не сказал, к примеру, что все их побеги в Каракуру оказались отслежены, о чём давненько метившая на место Трес Эспады Тиа Халлибел (на ту пору ходившей во фрасьонах, собственно, у самого Улькиорры) поспешила доложить Айзену. Он не сказал о том, что девушка, ради которой он и мотался в этот маленький, но на удивление притягивавший к себе всякое сверхъестественное город, в итоге помирилась со своим бывшим, рыжим кренделем по имени Ичиго-как-его-там-ах-да-нефиг-делать-вид-что-не-помнишь-глупый-Шиффер-Куросаки, и послала его ко всем чертям собачьим со всей его любовью, которую теперь можно было разве что в собственную навеки продырявленную грудь затолкать. Он не сказал о том, что Нелл была наказана за отказ уничтожить именно Каракуру... И он даже под страшными пытками никогда не скажет кое-чего ещё. К примеру, того, что той девушкой, кареглазой красавицей с рыжими волнистыми волосами, Иноуэ Орихиме, чьё имя переводилось как "принцесса", он загорелся лишь потому, что своим поведением она здорово напоминала ему Нелл. Он никогда не сознается в том, что потерял голову от мисс Ту Одельшванк ещё со дня её появления в Эспаде... но сдал назад, увидев, как искренне обезумел от неё Гриммджоу. Он никогда не сознается в том, что всё это время он искренне любил Неллиэль... но, видя, что та явно тянется к его лучшему другу, решил уступить. Чтобы хоть кто-то был счастливым в краю, где, кажется, счастливым по определению быть невозможно. Никто и не знал, какой вихрь бушующих эмоций Улькиорра Шиффер таил под маской безразличного ко всему и немногословного юноши. А он и не стремился, чтобы узнали. И ещё... он улучит момент, когда ни Гримма, ни Кенсея, ни этих увязавшихся с ними синигами не будет рядом с ним и Нелл, думал Улькиорра, и сделает кое-что, благодаря чему Нелл сможет снова стать прежней. Благо, не зря он втихаря от Мугурумы и остальных в своё время пробрался в лабораторию к Зельаппоро Гранцу, арранкару, обожавшему искусство изобретения всяких технических примбамбасов и экспериментов над живыми и не очень организмами. Там-то он и выкрал презанятный растворчик, с помощью которого, если строго по инструкции использовать прилагающееся к нему заклятие, можно было вернуть Нелл её прежние облик и силу. Ну а то, что после осуществления этого манёвра сам он погибнет, так как по условиям взаимозаменяемости эта операция с раствором и колдовством забирала жизнь того, кто её проводил... это пустяки. Единственное - надо было дождаться, чтобы не было рядом никого, потому что Гримм, едва узнает, что ценой прежнего облика его любимой станет жизнь его лучшего друга, всю башку ему отобьёт, но до конца осуществить задуманное не даст. А то ещё отберёт у него этот чудо-порошочек и начнёт пытаться сам ритуал проводить, лишь бы другу не дать подставиться... Таков уж был порывистый, несдержанный, грубый, но готовый ради своих на настоящие безумства арранкар, некогда считавшийся одним из лучших бойцов Эспады. Должен же хоть кто-то быть счастливым, улыбнулся Шиффер своим мыслям, даже не заметив, что курящий в задумчивости Ренджи несколько поотстал от них и вернулся к капитану Кенсею. - Чё лыбишься, дура хвостатая? - болезненный тычок локтя Джаггерджака вернул Улькиорру в реальность. - Ты лучше слушай сюда, пока эти синигами так близко с нами не тащатся и уши свои не греют. Как только подойдём ближе к месту и определимся, где будет вся мясорубка, заберёшь Нелл и свалишь, понял? Ещё не хватало, чтоб малой досталось. Если понадобится кого раненых подлечить - по моему сигналу вернёшься. А раньше этого времени и соваться на битву не смей, а смотри за Нелл, усёк? Зелёные глаза Улькиорры аж полыхнули, стоило ему это услышать. Вот и сложилось всё само именно так, как ему и было нужно... Впервые в жизни Улькиорра Шиффер не стал спорить со своим лучшим другом. Ренджи же, дымя с хмурым выражением лица, терпеливо шёл и выжидал, пока Кенсей-тайчо соизволит всласть набеседоваться с Кучики-тайчо о целесообразности попыток замены питания более слабыми Пустыми на поедание мясца с овощами и прочих более близких миру людей вкусностей. Просто Абараю никак не давали покоя слова Улькиорры, которые он выпалил сгоряча (хотя для этого похожего на ходячего мертвеца арранкара выпалить что-то сгоряча было сродни тому, если капитан Кучики решил сплясать в одних труселях по пьяной лавочке перед всем Готеей-13)... "А тебе, Кенсей, я вообще поражаюсь. Ты изначально даже не попытался вмешаться в этот бой, стоишь и любуешься тем, как другие дерутся, пока с твоим бывшим лейтенантом вообще неизвестно что творится... Это-то твоя благодарность за то, что он тебе из тюрьмы за день до казни сбежать помог?!" - так и звенели в голове у Ренджи гулким эхом слова ворвавшегося в их с Гриммджоу бой арранкара. - Кенсей-тайчо, - осознав, наконец, что вошедшему в раж длинного монолога на радостях от лицезрения рядом бывших сослуживцев Мугуруму так просто не остановить уже, а его капитану явно не особо интересно слушать про вкусовые оттенки мяса жареных Пустых, Ренджи осмелился вмешаться в самый разгар увлекательнейших гастрономических повествований Кенсея и перебить его: - Скажите мне... а правда ли, что Шухеич вам из тюряги помог сбежать? - Конечно, - капитан Мугурума, похоже, и не обиделся вовсе, что лейтенант взял и вот таким бессовестным образом его перебил. Более того - заслышав про своего бывшего подчинённого, он аж засиял, словно речь о герое всея Готей-13 зашла: - А ты ещё скажи, что ты не в курсе, что он отмочил, пока меня вызволял... - Нет, не в курсе, - обычно улыбчивый и державшийся всегда бодро Ренджи вдруг помрачнел пуще прежнего. Так странно - он ведь до минуты запомнил тот день, когда они с Кирой таскали тело вусмерть упитого семпая... и тот вроде как не то чтобы кого-то спасать отправиться - до туалета самостоятельно дойти не мог. Или же...? Улькиорра, как раз в эту минуту немного отставший от Гриммджоу с Неллиэль на руках, дабы его товарищ не увидел того, как светятся в предвкушении пусть даже и собой пожертвовать, но вернуть Нелл её прежнюю жизнь его зелёные глаза, услышал этот разговор Ренджи и Кенсея и заинтересованно хмыкнул. Похоже, не только он один имеет склонность много чего даже самым близким не рассказывать. Жаль только, что ему с этим Шухеем, от которого он наслушался от Кенсея много чего интересного, уже вряд ли доведётся познакомиться... Пока Гриммджоу, Кенсей, Кучики и Абарай будут сражаться за освобождение Шухея, он уже умрёт. *** "Что?!" - Шухей аж словно окаменел каждым нервом, заслышав такое от своего клинка. Да, он уже в курсе был, что Тоусен был в числе усердно пытавшихся свести его в могилу... но слепой капитан вроде как был похоронен под пластами песка от банкая Рангику, разве ж нет? "Ты чем меня слушаешь, придурок?!" - рявкнул набирающий силу для решающего рывка Казешини. - "Я ж тебе сказал - пока ты бегал от Мацумото и Кучики с Абараем, пока с Лисом бился, пока сам в отрубе валялся, Айзен нашёл Тоусена и привёл в чувство, превратив в себя. А точнее - просто дав тебе иллюзию, что это он перед тобою. Так что заткнись и заканчивай там челюстью полы подметать, нам с тобой надо поскорее рвать эти чёртовы цепи да мочить этого урода, покуда он тебя не добил!" - Ума не приложу, - глядя на Шухея, качал головою Айзен (а, нет же, нет, зажмурился измученный Хисаги, это же Канаме Тоусен, да чтоб он в аду сгорел, сучара этакая...) - почему ты перестал мне показывать, что же было дальше? Или... неужто ты не помнишь? Мне было бы очень интересно глянуть, как же так Гин вас с Кенсеем отпустил... А вот так и отпустил. Шухей прекрасно это помнил. Но теперь благодаря поддержке набирающего силу Казешини показывать то, как, усмехнувшись, Лис заявил, что самое основное всё равно уже сделано, и Кенсей, в принципе, может катиться на все четыре стороны, а он даже великодушно сделает вид, якобы бездарно упустил замерших и готовых в любой момент вступить с ним в кровопролитную схватку беглецов, Хисаги намерен ни в какую не был. - Сразу тебе говорю, Кенсей, - убирая меч в ножны и демонстративно поворачиваясь к капитану девятого отряда спиной, пропел Ичимару, - это не я тебя в Пустого превратил. Так что... ежели возьмёшься это дело копать - можешь себя не утруждать попытками мне отомстить. Полы капитанского хаори Гина взлетели от облаков поднявшегося вокруг него ветра из-за искусственно нагнетаемой им реацу, а сам Лис, ухмыльнувшись, внезапно состроил рожицу аж офигевшему от такого ну совсем не свойственного капитану поведения Шухею: - Я так и думал, что тут что-то нечисто, когда твой след среди казарм пятого отряда почуял. Кошак, блин... Реацу Ичимару стала так угнетающе давить, что даже таким крепким бойцам, как Кенсей и Шухей, не по себе стало. А продолжавший безмятежно улыбаться Лис поднял к небу худощавое лицо и медленно произнёс: - Валите уже, а? Я ж долго тоже не смогу эту ограду кидо продержать... Шухей и хотел бы сейчас сказать мучившему его всё это время капитану - предателю много чего интересного. Но силы тратить на болтовню не стоило, и потому, едва его дзанпакто смог вернуть ему, казалось бы, безнадёжно исчерпанных под пытками сил, он напрягся всем телом, выпуская всю ту озверелость и злость, что таил в себе и копил годами, не позволяя ей вырываться на волю даже в самых лютых боях. Тоусен едва успел повернуться, не веря тому, что его пленник сам себя умудрился с прошивших его тело насквозь цепей сорвать, а Шухей уже схватился за рукояти взметнувшихся в воздухе серпов, в отчаянии прохрипев: - Да пребудет всюду ветер смерти, да начнется кровавая жатва...Упокой его, Казешини!.. Банкай.