Трудно быть Фукутайчо.

- Я понял, - коротко кивнув, прикрыл глаза Джио. Вот и все, некогда расшаркиваться и говорить прощальные речи, пора просто жрать сердце синигами, которое ему протягивал сейчас так и не желавший поворачиваться к нему лицом дух из его клинка. Ну что ж, протягивая руку за ещё трепещущим в пальцах Казешини сердцем Хисаги Шухея, нервно встрепенулся молодой арранкар, нужно просто постараться не думать о том, что на его глазах только что дзанпакто вырвал сердце своему хозяину, и это будет последним, что Джио Вега увидит перед собственной смертью... - Да жри уже, что ли, времени в обрез... - простонал Ветер Смерти, так и не поворачиваясь к Джио лицом и не находя в себе сил посмотреть в глаза безумцу, что отважился ради победы над Тоусеном принести себя в жертву. По сути, попросту покончить с собой. На самом деле Казешини вовсе не хотел, чтобы этот до неприятной боли в сердце отважный пацан счёл счёты с жизнью раньше того срока, который был бы ему судьбой положен, не повстречай он на своем пути Шухея... Но обратившийся в зверюгу Тоусен уже увереннее вставал на крыло и явно намеревался пробить свой чудовищной башкой щит серо, который состряпал Джио в надежде прикрыть себя и умирающего синигами на то время, покуда он ворвётся в его душу и разум и станет с ним одним целым, сделав его частично Пустым. Так что, как бы тошно ни было Казешини от того, что даже вот арранкары такие же сумасшедше самоотверженные бывают, как его балбес, как бы ни хотелось на самом деле ему остановить этого юнца с горящими уверенностью в своем самоубийственном шаге глазами... Надо было уже делать то, что задумано, иначе сейчас Тоусен их троих тут убьет. А так... У них с Шухеем и Пустым внутри него есть все шансы на то, чтобы эту глазастую образину в прах, такой же холодный и безжизненный, как пески Уэко Мундо, обратить. - Передай Барру, ежели его встретишь... - заговорил было Джио, поднося ко рту пульсирующее сочащейся кровью сердце Шухея. Казешини сдавленно зашипел сквозь стиснутые зубы, не решаясь сказать, но остро чувствуя, что все это дерьмо явно становится выше его сил. Одно дело, если бы он завалил этого пацана-арранкара в открытом бою, ему бы ни секунды жаль его не было. Но когда молодой и даже в чем-то невыносимо наивный юнец, пусть и арранкар, осознанно шел на самоубийство ради их общей с балбесом победы, Казешини от этого аж трясти начинало. Не так, по его мнению, должны были воины умирать... даже если это воины-арранкары, сжимал нервно жилистые кулаки Ветер Смерти. Но обернулся на уже готового поглотить сердце умирающего синигами Вегу, готовясь выслушать его последнюю просьбу, и посмотрел прямо в потускневшие от грусти золотистые глаза похожего на тигра чертами лица и повадками молодого парня. А Джио, встретив так странно резанувший ему взор искренней болью взгляд духа из меча синигами, осекся вдруг на полуслове: - Нет, ничего ему не говори. - Я понял, - ответил Казешини Джио его же словами. Изо рта арранкара резко вылезли наружу длинные острые клыки, слегка изогнутые книзу, наподобие, как у саблезубых тигров. Были такие твари в древние времена, Казешини их видел в книжках по истории или биологии, или как их там, в общем, это ещё было в те времена, когда его балбес в Академии синигами учился... Ну как сказать, учился - больше по миссиям да боям с Кенсеем шастал, подучивался, скорее, ухмыльнулся Ветер Смерти, стараясь думать сейчас о чем угодно, только не о самом главном. Только не о том, что сейчас ради них с Шухеем и общего дела на его глазах умирает молодой пацан, пусть и арранкар, а его балбес после проникновения в него Пустого больше никогда не будет прежним!.. Джио с аппетитом вгрызся в оказавшуюся такой манящей, такой дразнящей его звериные инстинкты теплую плоть... И начал покрываться кровоточащими бороздами по всему лицу, по всему телу, заставив даже видавшего всякое и творящего в своем внутреннем мире кровавые вакханалии похлеще Казешини сдавленно выматериться и отступить на шаг назад. А Вега, словно не то дразня дух из меча синигами, не то себя пытаясь перед мучительной смертью подбодрить, не то самой смерти пытаясь в лицо плюнуть, задиристо оскалился и ещё сильнее начал рвать комок жил в его обагрившихся кровью Шухея и предательски дрожащих руках... Борозды на лице и теле Веги становились все глубже, извилистее, кровоточить начинали все сильнее и сильнее. Парень как мог, старался скрыть от вытаращившегося на него Казешини, что сила синигами, чье сердце он сейчас жрал, просто живьём разрывает его на куски, что боль раздирает каждый его нерв в пульсирующие кровоточащие клочки, что вот лишь сейчас, когда он осознал неотвратимость смерти, ему до дрожи хочется увидеть ставшего ему за родного отца старика Барра... И как только последний кусок сердца Шухея скрылся в сжавших его аж до треска клыках Джио, взору Казешини предстало то, от чего он аж отшатнулся, вскрикнув. Этот отчаянный пацан, издав свой последний предсмертный выкрик, больше похожий уже на сдавленный всхрип, просто развалился на кровоточащие куски у него на глазах!.. А вот дальше медлить было некогда, напрягся Ветер Смерти, пулей срываясь с места и бросаясь к своему балбесу в меч. Потому что, как только Джио Вега окончательно развалился на куски, будто его расчленила живьём рука невидимого злодея, с того места, где он стоял, стремительно набирая скорость, рванула в сторону груди Хисаги горящая огнем кроваво-красная вспышка. Значить это могло лишь одно - Джио Вега уже мертв, и теперь мчит внутрь его балбеса, чтобы слиться с ним в одно целое, и дать ему силу Пустого. А Казешини, хоть и искренне сожалел о самоубийстве этого отважного, но отчаянного мальчишки, ни в какую не хотел ему дать первым забраться в сознание своего воина! Ещё не хватало, возмущённо погрозил Ветер Смерти красной вспышке черно-красным кулаком, это его балбес, и он тут главный!.. "Вообще-то главный тут я" - сказал бы Хисаги, коли был бы в сознании. Но так как в сознании Шухей сейчас не был, то ничегошеньки, соответственно, не сказал. Пока что... - Ну здорово, ненормальный, - невесело усмехнулся Казешини, приветственно махнув опешившему от горы окровавленных трупов в его внутреннем мире Джио, когда тот туда проник. - Ни фига ты крепкий - я думал, когда ты на куски развалился, что от тебя вообще тут ничего не останется, ну в смысле от личности от твоей. - Я сам, признаться честно, так думал, - отозвался Вега, поеживаясь от оторопи, но с явным интересом оглядывая внутренний мир дзанпакто Хисаги Шухея. Но внезапно парень встрепенулся, решив, что познакомиться с этой антологией смерти он сможет и попозже, ему теперь все равно бесконечное количество времени тут пребывать... Ну как бесконечное, подумалось Джио - пока не настанет час Шухея умирать. Так вот, надо было им с Казешини что-то сделать, чтобы этот час для ставшего теперь их синигами не настал, и, умерев сам, он не потянул бы за собой в могилу и их обоих, а стало быть, не превратил невольно жертву Джио Веги в нечто по сути своей безумное и бесполезное. И потому, решив все остальное оставить на потом, а сейчас заняться вопросами насущными, арранкар воззрился на сосредоточенно задумавшегося о чем-то эльфа: - Слушай, ты скажи, а как нам с тобой сейчас Шухея разбудить? Я же чувствую, что он совсем в отключке, он ни тебя, ни тем более меня не слышит... - Не поверишь, - одарил Вегу тяжёлым взглядом Ветер Смерти, - о том же сейчас думаю. - Выход один, - приняв обеспокоенное выражение лица, отрывисто заговорил Джио, - я остаюсь внутри него, так как сил вылезти наружу, как у тебя, у меня не хватит. Ты выходишь наружу и, как можешь, приводишь его в чувство... А я здесь, изнутри, помогаю ему встать. - Ещё чего! - хмыкнул Ветер Смерти, с нескрываемым подозрением глядя на поселившегося теперь внутри его хозяина арранкара, который что-то уж прямо редкостную прыть начал проявлять, которая дзанпакто очень не понравилась. - Я сейчас выскочу наружу, а ты башкой моего балбеса завладеешь, и будешь потом его тут по пустыне гонять? Не прокатит, хитрая ты полосатая морда!.. - Бля, Шини, ты серьезно?! - вскрикнул Джио Вега, даже не осознав, что уже осмелился ругаться на приводящий его буквально за несколько минут до смерти в невыразимый ужас дзанпакто, да ещё и... Оказавшись внутри Шухея, он вдруг услышал... Нет, не услышал, он почувствовал имя того, кто осмелился вырвать сердце своему воину ради его спасения. Только вот неувязочка одна вышла, о которой Джио Вега, будучи новичком в голове Хисаги Шухея, ну никак знать не мог. Он услышал не истинное имя Ветра Смерти, а то имя, которым звал его валявшийся сейчас в тяжёлой отключке из-за ранений лейтенант. И это, надо сказать, гордого и своенравного Казешини окончательно взбесило. - Ах ты ж чертов проходимец! - разгневанно вскрикнул он, запустив в заметавшегося от ужаса по его внутреннему миру Вегу уже готовую кому угодно голову с плеч снести острую каму на цепи. - Ещё раз ты посмеешь меня так назвать - я тебя живьём освежую, паскудная ты дрянь! Меня зовут Казешини, Ка-зе-ши-ни, усёк, прыщ?! Только успевая отпрыгивать от явно нацеленных раскроить ему череп кам, Вега поскользнулся на чьих-то кишках (он уже начал потихоньку привыкать к тому, что во внутреннем мире Казешини кругом лишь мрак, расчлененные трупы и сочащиеся кровью внутренности) и вздрогнул от того, что острый серп, описав стремительную сверкнувшую сталью во тьме дугу, с глухим шмяком приземлился рядом с ним. И лишь в этот момент он понял - Казешини просто запугивает его. Черт, странно, почему он неправильно его имя расслышал, покосился на вырвавшееся под рукой Ветра Смерти из разбитой им кучи внутренностей оружие измотанный этой стычкой и явно желавший сейчас совсем другого арранкар... наверное, некоторого рода проблемы со связью, так сказать - кто ж сказал, что попав в голову не желавшего его туда прибытия синигами, который до кучи в отрубе валяется, он сразу же будет слышать и чувствовать все, как надо?.. А Казешини и правда просто его запугивает, окончательно понял для себя мечущийся по горе кишок Джио, когда, описав после взмаха руки кровожадного эльфа сверкающую во мраке дугу, острые серпы на цепи угрожающе лязгнули, приземляясь прямо перед его побледневшим лицом, но снова на удивление ювелирно не касаясь его. Если бы Ветер Смерти правда этого хотел - он бы его с ходу убил, он же сильнее, даже один, без своего синигами, вот что осознал арранкар, всё-таки вздрогнувший в миг, когда достающие беглеца везде, куда бы он ни прятался, камы под рукой Казешини снова взмыли ввысь. - Прости меня, Казешини! - поднимая руки вверх в знак примирения и нежелания больше драться, Джио прятаться за горами кишок и трупов более не стал и просто вышел навстречу уже собравшемуся было метнуть свое оружие в его бедную голову ещё раз дзанпакто Шухея. - Я, наверное, просто неправильно твое имя расслышал... - Да все ты правильно расслышал, - сконфуженно буркнул Казешини, разочарованно вздыхая и сматывая цепи своего оружия. Теперь ему стало как-то неинтересно гонять этого арранкара по своему внутреннему миру, потому что это глупый пацан вместо того, чтобы дальше убегать и прятаться, просто взял и вышел своей смерти навстречу. Ну ладно-ладно, с неохотой признал для себя задиристый меч, не смерти, а просто заслуженному наказанию за то, что только припёрся в голову его балбеса, а уже какие-то указания раздает, да ещё и назвал его неподобающе. И глянув на так и замершего с поднятыми руками вверх Вегу, Ветер Смерти глухо произнес: - Просто только балбес имеет право меня так называть... - Слушай, - медленно начав опускать руки вниз, но ещё держа их в напряжении, чтобы быть готовым или отпор дать, или еще раз показать, что драки сейчас он совсем не хочет, произнес Джио, - давай ты потом мне обязательно расскажешь, что тут у вас с Хисаги-саном да как заведено... Ты ж сам понимаешь, я здесь буквально несколько минут, ну откуда я могу знать, что у вас тут за порядки... Только давай сейчас не будем отношения выяснять, а то нас скоро Тоусен грохнет, и некому и незачем будет уже выяснять, кто кого неправильно назвал, или кто тут раскомандовался. Кстати да, - внутренне испытав небывалое облегчение при виде того, как Ветер Смерти убирает свое оружие, выдохнул Вега, - если ты боишься, что я завладею разумом Шухея, пока ты его снаружи поднимаешь, то это ты очень зря. Во-первых, напоминаю, из нас двоих покинуть тело Шухея можешь только ты, у меня на это просто нет сил. Во-вторых... Я один внутри него не одержу победу над Тоусеном, это сделать я смогу только вместе с тобой. И вообще... Я, по-твоему, просто так с собой покончил фактически, чтобы в одиночку остаться в разуме Шухея, проиграть бой с Тоусеном и так и не добраться до Айзена? Ты правда думаешь, что я надумал выпилиться просто ради того, чтобы захватить разум синигами, который в десять раз сильнее меня, и остаться внутри него? Да мне, знаешь ли, и в своем теле неплохо жилось, коли уж на то пошло... - Ай, понял я, понял, прекращай уже вот это вот все, - раздражённо шикнул Казешини, убрав уже прочь свои всегда готовые сносить вражьи головы острые серпы на длинных цепых и стараясь сейчас не смотреть в глаза этому пацану, оказавшемуся на удивление честным для арранкара и на удивление много понимающему для его достаточно юного возраста. И, не сказав более ни слова, дзанпакто-эльф развернулся к молодому арранкару спиной. - Ты куда? - дернувшись от очередного взрыва серо из пасти раненого, но не особо-то ослабшего благодаря силе Пустых Тоусена, спросил Джио. - Наружу, куда же ещё, - процедил Казешини, стараясь не показывать всем своим видом, что ему на самом деле тошно и горько от того, как же все вышло. - Я не подведу! - только и крикнул Вега удаляющемуся эльфу вслед. Так, растерянно оглянулся парень по сторонам в тот миг, когда Ветер Смерти уже скрылся из вида... Это все, конечно, хорошо, что он задумал. Одного только прыткий и готовый на все ради победы арранкар не учел. А как, спрашивается, находясь в теле и разуме синигами, которого он поглотил против его воли, заставить его подняться-то?..