***
После этого вальса Беатриса убежала к себе в комнату, а Джордж вернулся к Элизабет. Та удивилась смене настроения мужа и даже спросила: — Что с тобой? Ты снова цветёшь, дорогой. — Я рад, что это всё закончилось. Гостей провожали по комнатам. Уорлегган тоже ушёл в свою, отдельную от Элизабет, спальню. Он долго сидел на кровати не раздеваясь. Потом встал, взял свечу и вышел в коридор. Он точно знал, в какой комнате спит Беатриса. Ноги его вели прямо к заветной двери. Джордж поднял руку, чтобы постучать, но остановился. Ему не нравилась мысль, что он разбудит девушку, но уйти он уже не мог. Через несколько минут он настойчиво постучал. Она вышла через минуту. Больше не было той небрежной причёски, волосы красивыми волнами лежали на плечах. На левой щеке были полосы от неловкого сна. В руках у неё была свеча. — Что-то случилось? — Нет, я просто хотел сказать спасибо. — Спасибо? Боже, Вы так оригинальны, мистер Уорлегган. — Беатриса говорила, сдерживая смех. — Джордж. И я серьёзно. Мне было приятно. — Я знаю, мне тоже. Беатриса мягко улыбнулась и прислонилась головой к двери. Джордж долго смотрел на неё, но затем, собрав всю волю в кулак, выдавил из себя: — Доброй ночи. — Доброй ночи, — ответила девушка и закрыла дверь. Она стояла и прислушивалась к удаляющимся шагам Уорлеггана.часть 2.
2 апреля 2017 г. в 21:28
Элизабет настояла, чтобы бал проходил по канонам дворцовых балов: строгий порядок танцев, перерывов на ужин и на азартные игры. Торжество должно было открыться полонезом в половину десятого. Участие в этом танце было обязательным, поэтому по комнатам тем, кто опаздывал, посылали горничную. В девять гости начали спускаться в зал. В дверях их встречали Уорлегганы, обменивались любезностями и приглашали войти. Элизабет неустанно восхищалась тем, с каким вниманием женщины подошли к выбору платьев, причёсок и украшений. Мужчины были одеты в модные аби в тон нарядов своих спутниц. Пока небольшой оркестр готовился, музыку создавал шелест юбок и стук каблучков. Каждое платье играло по-своему: грубые и тяжелые ткани издавали низкие тихие звуки, лёгкие звучали громче, солировал звонкий шёлк. Дамы переходили с места на место, осматривались и попутно обменивались комплиментами. Мужчины брели за жёнами, в унисон шаркая туфлями по полу. Большинство из них приехали лишь по просьбе своих спутниц. Музыканты начали играть незатейливую мелодию. До начала оставалось около пяти минут. В это время спустились сэр Бодруган и мистер Эддингтон.
— Где же дамы таких видных кавалеров? — Элизабет говорила это, очаровательно улыбаясь.
— Дорогая Элизабет, с великим удовольствием представляю Вам своего видного кавалера и доброго друга, мистера Эддингтона.
— Вы всё шутите, сэр! А я ведь серьёзно Вас спросила.
Эддингтон смущенно рассмеялся:
— Моя жена вот-вот спустится. Вы же знаете, как долго женщинам приходится возиться с нарядами.
— Конечно. Но ей стоит поторопиться, потому что я уже сейчас иду договариваться с музыкантами.
Элизабет была в приподнятом настроении. Она кокетничала и сияла. Джорджу казалось, что этот теплый свет, который сегодня исходит от его жены, такой особенный. Элизабет словно оттаяла, но не потеряла ни капли своей красоты. Она была красива для всех без исключения. Джордж даже гордился этим, но тщательно скрывал это чувство.
Сейчас Уорлегган остался один. Он бросил взгляд на лестницу, по которой торопливо шла женщина. Джордж заметил, как она покачнулась, оступившись из-за спешки. Спустившись, дама глубоко вздохнула и уже спокойно подошла к залу. Джордж встретил её поклоном, но, присмотревшись, понял, что не знает, кто она такая. Мужчина вопросительно смотрел на чью-то спутницу.
— Беатриса?… Беатриса Эддингтон, — прочитав недоумение во взгляде Уорлеггана, подсказала женщина.
— А-а-а, конечно. Простите, не вспомнил сразу новое лицо в нашей местности.
Джордж старался изо всех сил скрыть своё удивление. Потому что в той статной и загадочной женщине в широкополой шляпе больше не было никакой тайны. Перед ним стояла невысокая девушка (на вид ей было не больше двадцати трёх лет). Она была одета в нежно-голубое шёлковое платье, рукава которого были расклешёнными от локтя, и из-под них виднелось тонкое узорчатое кружево нижней рубашки. Джордж подумал, что этот цвет так напоминает сирень из их сада: «Так вот, почему она её заметила». Причёска Беатрисы была собрана небрежно, наспех. Маленькие завитые прядки выбились из неё, обрамляя овальное лицо. Джордж почему-то сравнил идеально уложенные волосы Элизабет с волосами Беатрисы. Девушка виновато улыбнулась. К корсету был приколот розовый пион с той самой шляпы.
— Я снова прошу меня извинить. Мы приехали сегодня утром, и я почти не спала. Поэтому немного замешкалась.
— В извинениях нет необходимости. Проходите в зал, ваш муж вас ждёт, — эти слова показались Уорлеггану такими странными. В его голове совсем не вязался образ этой юной девушки рядом с мужчиной в годах. Хотя неравные браки не были редкостью. Он проводил её взглядом. Встретив ещё две пары гостей, Джордж сам зашёл внутрь.
В эту же секунду заиграл полонез. Мужчины и женщины выстроились в две линии в центре зала. Кавалеры синхронно поклонились своим дамам, а те, в свою очередь, сделали реверанс. Все развернулись лицом в одну сторону, пары взялись за руки. Первыми в колонне стояли хозяева вечера. Они стояли, ожидая того момента, когда можно будет вступать. Продвигаясь вперёд, пары начали расходиться в разные стороны. Затем женщины уходили в одну сторону, а мужчины — в другую. Потом, все снова вставали лицом друг к другу и делали движения на месте. Полонез продолжался около десяти минут. Он был утомительным, но в тоже время аристократичным и элегантным. Весь танец Джордж ловил себя на мысли, что среди десятка причёсок, он искал глазами именно ту, небрежную; среди платьев — именно голубое; среди глаз — только светло-карие.
Следующий танец после полонеза танцевали Уорлегганы. Гости встали по периметру зала, оставив много места в центре для пары. Джордж и Элизабет гордо кружились под аплодисменты присутствующих. Хоть и овации были дурным тоном, зрители не могли удержаться, глядя на такую гармоничную пару, счастливую семью. Когда музыка затихла, Джордж увёл свою жену из центра, так как пришло время быстрых танцев, а Элизабет не могла в них участвовать из-за своего положения и усталости. Но она не осталась без занятия и уже уверенно шла знакомиться с Беатрисой, которая одиноко стояло у окна.
— Миссис Эддингтон, рада приветствовать Вас на нашем балу!
— Благодарю вас. И да, мы с мужем благодарим вас за то, что вы так радушно приняли нас. Несмотря на то, что вы с нами не знакомы, — Беатриса смутилась, но была рада, что Элизабет её заметила. Она казалась ей такой доброжелательной и милой. Но Эддингтон всё равно чувствовала легкое волнение и теребила ткань на рукаве.
Элизабет заметила движения девушки и тихо сказала, положив руку на плечо Беатрисы:
— Не волнуйтесь. Я понимаю Ваше положение незнакомки сегодня, но, пожалуйста, веселитесь. Мне будет приятно. Почему Вы не танцуете?
— Мой муж не любитель танцев, — коротко ответила Беатриса. В её словах скрывалась какая-то лёгкая грусть.
— Мужчины вечно ищут себе слишком сложные занятия. Им всем стоит иногда танцевать.
— Альфред ссылается на свой возраст. Говорит, что уже много лет назад оттанцевал своё. Наверное, мои поздравления будут запоздалыми, но всё же… Поздравляю вас с будущим пополнением в семье! — Беатриса старалась отвести тему разговора от себя.
— Спасибо. — Элизабет улыбнулась, но глаза её потухли. — Почему же я не встретила вас в течение дня, милая Беатриса?
— Потому что мужчины не умеют рассчитывать время на сантименты.
— Вы совершенно очаровательна. И знаете, — Элизабет обернулась и позвала Джорджа. — Я хочу, чтобы вы не дали моему мужу заскучать. Я уже больше не могу танцевать. К сожалению, я должна вас покинуть, чтобы проверить ужин и немного отдохнуть.
Джордж и Беатриса остались вдвоем стоять у окна. Как паук на паутинке, повисло молчание. Оба не знали, что сказать. Стать лёгким ветерком, что порвёт паутину, решила миссис Эддингтон.
— Если вы не хотите, то я не наст…
Девушку перебил Джордж:
— Не окажите ли вы мне честь станцевать со мной следующий контрданс.
— Я… Да… Спасибо.
Беатриса положила свою маленькую женскую ручку с чуть пухлыми пальцами на его протянутую массивную ладонь потомственного кузнеца, не знавшую молота и грязи. Джордж почувствовал в этот момент странное тепло, которое разлилось по всему телу и небольшую слабость как при кровопускании. Ему действительно словно пустили дурную кровь, и сейчас в его венах осталась только чистая и здоровая, разум прояснился. Уорлегган краем глаза смотрел на немного потерянную Беатрису, к которой было приковано внимание большинства гостей. Он тихонько сжал её ладонь в знак поддержки. Девушка это уловила и кротко кивнула своему партнеру.
Восемь пар встали в две колонны по четыре. Мужчины и женщины образовали четыре линии, партнёры повернулись лицом друг к другу. Танец начинали две крайние пары. Беатриса и Джордж были одной из них. Они начали кружиться, постепенно включая в танец стоящих рядом. Во время контрданса происходила частая смена партнёров, и Джордж каждый раз с огромным удовольствием возвращал руку Беатрисы в свою. Один раз он пальцем почувствовал холодное обручальное кольцо Эддингтон. Джордж взглянул на него, и жуткая тоска сжала сердце в ржавые тиски. Кольцо было не как у него: из другого металла — серебряное. Оно было из другого комплекта.
Вплоть до самого ужина, Уорлегган не поменял свою партнёршу. Он даже заметил, что во время танца вся неуклюжесть Беатрисы покидала её, движения становились воздушными. А Джордж чувствовал себя неловким, отвлечённым. Дважды он забыл отпустить руку Эддингтон, заставляя её щёки пылать от смущения. Когда объявили ужин, Уорлегган подвёл Беатрису к мистеру Эддингтону.
— Возвращаю вам вашу Беатриче в целости и сохранности.
Джордж шёл в столовую, чувствуя пустоту внутри. Бал уже не казался ему таким красочным, как пару мгновений назад. Словно, он был заколдован, а отпустив эту маленькую руку с холодными пальцами, заклятье рассеялось. Гости приступили к ужину. Все переговаривались друг с другом, поэтому стоял ужасный шум.
— Стоило посадить Эддингтонов поближе. Они очень интересны. Не находишь, Джордж?
Элизабет не понимала причину, по которой её проигнорировал собственный муж. Но Уорлегган задумчиво смотрел в пустоту и пил вино. Он заметил, как Беатриса посреди ужина взяла своего мужа за руку, ласково смотрела на него, нежно улыбалась. Всё это волновало Джорджа, вызывало в нём чувство, которое он не мог осознать. Это было похоже на ревность, но он испытывал совсем не то, ревнуя Элизабет к Россу. Новое, пугающее высасывало всю радость из души. Когда Джордж встал из-за стола, он обнаружил, что Эддингтоны уже покинули столовую. Лицо Уорлеггана стало неприятным, надменным. Он развернулся на каблуках и поспешил в комнату для карточных игр. Гости же разделились: почти все мужчины направились за хозяином вечера, а остальные вернулись к танцам. Джордж, который практически никогда не играл в карты, а только наблюдал, сразу же сел за стол. Проиграв несколько партий, он пообещал Элизабет, что не будет брать реванш и вышел из комнаты. Когда мужчина проходил мимо зала, он заглянул туда в надежде увидеть, как в свете свечей переливается нежно-голубой шёлк, но, увы.
Уорлегган взял пальто и вышел на улицу. Он стоял на крыльце и вдыхал ночной воздух, смешанный с ароматом сирени. Мужчина закрыл глаза. Всё, что он сейчас хотел — это раствориться, исчезнуть. В его голове появились ненужные мысли, и он не мог от них избавиться.
— Вы меня так напугали, — сердито прозвучало рядом.
Джордж открыл глаза. Перед собой он увидел Беатрису с фонарём в руке. Внутри него была небольшая свечка, пламя которой было в два раза больше неё. Такой же огонёк зажегся в душе Уорлеггана.
— Вы что здесь делаете? Быстрее заходите в дом. Ваша тонкая шаль вас не согреет, — топливо пробормотал Джордж и аккуратно, почти не касаясь, приобнял девушку, заводя её в особняк.
— Я провожала своего мужа. Он должен был срочно вернуться в Лондон.
— Он оставил вас одну?
— Ну как же. На сэра Бодругана.
— Уверяю вас, стоит выбрать другую компанию.
— Да. Вашу, — уверенно сказала Беатриса и повернулась лицом к Джорджу. — Я выбираю вашу. Вы же позволите подарить вам ещё один танец?
— Думаю, что этот вопрос не требует ответа.
Беатриса всё ещё держала фонарь у лица, что позволяло Джорджу в тёмной прихожей рассмотреть лицо девушки, заглянуть ей в глаза. Джордж повесил пальто и шаль Беатрисы, отдал фонарь лакею и повёл свою спутницу в зал ради последнего вальса.