Львы Утёса Кастерли.

Амелия. Ранее утро, прошло две недели с рождения, как их называли няньки — львят. Я, ещё не до конца оправившись от родов, стояла перед большим, в полный рост зеркалом, Руан завязывала верёвочки корсета на моей спине. — Чуть туже, — приказала я, а с губ так и не сходила улыбка. Служанка рассказала, что из столицы пришло долгожданное письмо. Когда все приготовления, наконец, были готовы, я обернулась к сидящим на постели фрейлинам. — Вам к лицу это платье, — улыбались они. — Благодарю, — сказала и оглянулась на Руан. — О, вы прекрасны, миледи, — сказала служанка поклонившись. — Хочу проведать сыновей, — сказала я, через несколько минут меня привели в большую комнату отведённую мальчикам. Я впервые выходила из своих покоев, как и следовало по обычаю. Две небольших кроватки, отделанные позолотой и вырезанными львами, стояли посреди комнаты. — Мои львята, — ласково произнесла я, подходя к кроваткам. — Один прелестнее другого, — тихо произнесла Руан, я улыбнулась ей. В комнату вошёл Бронн. — Мейстер ждёт вас уже давно, миледи, — сказал он улыбнувшись. — Да, конечно, — рассеянно произнесла я и последовала за Бронном. Мейстер Гивал ждал нас в башне, отведённой для воронов. Крики их были столь громки, что начинала побаливать голова. Я прошла глубже и увидела старика. Он поклонился и протянул письмо. Я в спешки сломала печать и пробежала глазами по первым строчкам. «Лорд Тайвин из дома Ланнистеров был погребён в великую септу Бейлора, вся столица скорбит об этой утрате. Пусть Семеро не покидают вас. Великий мейстер Пицель.» Я взглянула на Бронна. — Ты отправил Джейме письмо о рождении его наследников? — голос дрожал, и сердце сильно стучало. Так сухо… не от Джейме… — Конечно, миледи, а что-то не так? — осторожно спросил Бронн. — Это, — я помахала письмом, — не от Джейме. Нам пишет мейстер Пицель. — Мы можем отправить ещё письмо, миледи… — не договорил Бронн, но я перебила его. — Да, но в этот раз перешлите мне лорда Сирретта, — несколько заносчиво сказала я. — Ваша воля, — холодно произнёс наёмник и, поклонившись, вышел. — Леди Амелия! — вошла в комнату с широкой улыбкой на губах Руан, но увидев меня, улыбка мигом исчезла. — Пора говорить речь, — добавила она тише. Я кивнула и вышла из комнатки.  — Миледи, всё образумиться, — прошептала она, когда мы шли по коридору. — И ты веришь в это? — спросила я, посмотрев на неё. — Конечно. Лорд Джейме любит вас, наверняка с его вороном что-то случилось, — я кивнула и продолжила идти. Настроение было ужасным. Наконец мы вышли к народу, сотни мужчин и женщин смотрели на меня, а мне хотелось плакать. Я сглотнула, сзади стояли две фрейлины с моими мальчиками на руках. — Жизнь начинается и угасает! — провозгласила я, пытаясь сделать свой голос сильным и уверенным. — Это незыблемый закон, что никто не в силах нарушить. Великий муж дома Ланнистеров умер и это горе для всего Запада! Но на свет появились его внуки, прошу приветствовать Львов Утёса Кастерли — Тайвина и Артура Ланнистеров! — фрейлины вышли вперёд, показывая младенцев. Толпа радостно зашумела, и я фальшиво улыбнулась. Львице непозволительно плакать.

***

Вечером, как я и просила Бронна, ко мне пришёл Сирретт. — Вызывали, миледи? — поцеловал он мою руку, я кивнула. — Я хочу поручить тебе, доставить письмо лорду Джейме, — сказала я, подходя к своей шкатулке и достав оттуда письмо. — Лично лорду Джейме, ни Пицелю, ни Серсеи, никому другому. — Я выполню ваш приказ, миледи, — поклонился он. Я поцеловала письмо, и поднесла к груди, про себя молясь, чтобы оно дошло до Джейме. — Не подведите меня, лорд Сирретт, — тихо сказала я, протягивая ему письмо