Напуганные мертвецы, или Новое дело Шерлока

      Было около двенадцати часов дня, когда Шерлок, Джон и Гермиона решили прерваться. С самого утра они втроём анализировали список, который удалось получить от Снейпа. Он содержал тридцать девять имён: бывшие одноклассники, учителя, случайные знакомые, — все, кто знал о близкой дружбе Снейпа и Лили Поттер, в девичестве — Эванс.       Гермиона присоединилась к ним утром, всё ещё пылая праведным гневом после ссоры с Поттером. Её поразило и оскорбило, что он не позвал её на место преступления. Не то из мужской солидарности, не то еще почему, Джон попытался его оправдать:         — Времени действительно было мало.         — Мало? — сверкнула глазами Гермиона. — Шерлок, сколько времени у тебя уйдёт на то, чтобы сделать звонок по телефону? Секунд тридцать? А Гарри даже мой номер набирать было не нужно, просто активировать монетку для связи.       Больше Поттера никто защищать не стремился, зато Шерлок попытался было сообщить, что он привык работать в одиночку (Джон не в счёт). Гермиона сладко улыбнулась и спросила:         — Ваши дедуктивные способности так велики, что вы можете определить характер человека, основываясь на его имени? Тогда это уже не дедукция, а магия, мистер Холмс, — обращение по фамилии, от которого они отказались ещё во время беготни по Министерству, отлично показывало, насколько она взбешена.         — Я думал, мне дадут пропуск в архив или принесут личные дела, — пожал плечами Шерлок, но Гермиона его разочаровала — личные дела в архиве Министерства крайне убоги. Родился-женился, нарушал или не нарушал закона. Ни характеристик, ни контактов.       Впрочем, не прошло и получаса, как Шерлок перестал возмущаться её присутствием. Краткие и ёмкие характеристики, которые она давала каждому персонажу в списке, были куда информативней любого досье.       За несколько часов работы волшебников удалось разделить на три группы. Первая — те, кто сейчас сидит в Азкабане (рассказ о волшебной тюрьме даже Шерлока заставил поморщиться). Вторая (малочисленная) — те, кто точно находится вне подозрений. Сюда отнесли нескольких учителей школы Хогвартс и членов организации, которую Гермиона назвала «Орденом Феникса». И, наконец, третья — те, кто сейчас находился на свободе и вполне мог быть преступником. За каждую позицию в этом списке Шерлок с Гермионой боролись.         — Ты просто её не знаешь! — заявляла Гермиона. — Гестия Джонс тоже состояла в Ордене и…         — А что, — хмыкал Шерлок, — ваш Орден автоматически искореняет в своих членах преступные наклонности? Или это что-то вроде канонизации?       И Гестия Джонс, которая училась на два года младше Снейпа и неплохо знала Лили, отправлялась в список подозреваемых.       Или:         — Флетчер? Не думаю. Он, конечно, тип неприятный, но ему бы просто мозгов на такое не хватило!         — Сколько лет он умудряется проворачивать свои делишки и не попадаться? Тридцать пять? Не обвиняй его в отсутствии мозгов.       И Наземникус Флетчер тоже занимал место среди возможных убийц.       В итоге получилось двенадцать подозреваемых, и Шерлок уже собирался начать составлять досье на каждого, когда Гермиона объявила перерыв:         — Не обсуждается, мы идём на ланч. Кажется, здесь должно быть какое-то кафе.       Джон удивлённо приподнял брови. На его памяти, командовать Шерлоком пытался только Майкрофт, да и то безрезультатно.         — Я не голоден, — мотнул головой Шерлок.         — Не уподобляйся Гарри и Роззи. Они тоже капризничают, когда их зовут есть вовремя. У нас ланч. Джон, где здесь поблизости нас не отравят?       По совету Джона они прошли пару кварталов до уютного кафе с традиционной английской кухней. Гермиона выбрала столик в самом углу, поэтому легко смогла окружить его лёгкими отвлекающими заклинаниями, едва официантка принесла еду.         — Я сниму чары, когда придёт время рассчитываться, — сказала она. — Пока же нас и этого столика для магглов не существует.       Шерлок задумчиво прожевал кусок бекона и спросил:         — А есть чары, которые вызывают страх? Беспричинный, панический ужас?         — Есть, это одна из форм стандартных магглоотталкивающих чар. Вы где-то их встретили?         — В доме Гонтов, кажется, — ответил Джон.       Гермиона побледнела:         — В Литтл-Хенглтоне?         — Да.       В городке они с Гарри, Роном и Драко были лет пятнадцать назад — уничтожали следы, оставленные там Волдемортом и его свитой. Навестили и хижину, где когда-то лежало убившее Дамблдора кольцо. Вернее, то, что от неё осталось. Мощные защитные чары буквально обратили дом в труху. Гермиона своими руками сровняла несколько оставшихся брусьев с землей и вырастила сверху молодую траву. Шерлок и Джон просто не могли найти на этом месте ничего.         — Как он выглядел? Этот дом? — спросила она.         — Покосившаяся развалина с дырявой крышей и выбитыми стеклами, — ответил Шерлок, подобравшись. Он заметил, как напряглась Гермиона.       — Вы не могли найти этот дом. Мы с друзьями уничтожили все следы пребывания волшебников в городе еще пятнадцать лет назад.         — Плохо стёрли. Кладбище выглядит так, словно на нём состоялось сражение.       Кладбище они тогда тоже посетили, нашли место, где Том проводил ритуал. Вокруг были разбитые или оплавившиеся надгробия, земля была изрыта воронками от заклинаний. Потребовался почти час слаженной работы, чтобы полностью восстановить его. И еще несколько часов — чтобы изменить воспоминания жителей города. Ничто не должно было вызвать их подозрения.         — Кладбище мы тоже восстановили, — мрачно сказала она. Еда разом утратила вкус, горло Гермионы сжалось от очень нехорошего предчувствия.       Шерлок же, наоборот, напрягся и приободрился:         — Дело становится всё интересней. Зачем было устраивать такие декорации, да ещё и для простых магглов?         — Это невозможно, — уверенно сказал Джон. — Мы не собирались в Литтл-Хенглтон, вероятность того, что Шерлок вспомнил бы про статью за 1945 год, была почти нулевой.       Шерлок замер. Перед его глазами замелькали события того дня. Джон осматривал трупы, как обычно, молча, с сосредоточенным выражением лица. Генри стоял справа от него, с выражением предвкушения (ожидал, когда знаменитый коллега увидит то же, что и он). «Ничего», — сказал Джон. Генри широко улыбнулся: «Вы тоже это заметили? Они полностью здоровы, не считая того, что мертвы». Тогда Шерлок зацепился за эту фразу. Почему? Потому что она необычная. В жизни люди так не говорят. Он специально произнес эту фразу, зная, что Шерлок Холмс обязательно найдет ее старый аналог. Рискованно. Шерлок мог и не вспомнить… Не вспомнить? Он? Его мозг работает точнее компьютера, такой откровенный намек он не мог пропустить. Генри фактически направил их в Литтл-Хенглтон, где уже были заранее подготовлены декорации. В меру обычно, в меру удивительно. Достаточно, чтобы гениальный маггл задумался о существовании чего-то необъяснимого.         — Генри! — сказал Шерлок, приходя в себя.         — Что? — переспросил Джон.         — Генри Блэк, ассистент Молли.         — Блэк? — нервно спросила Гермиона.         — Да, Блэк, обыкновенный парнишка, около месяца работает в морге при больнице св. Варфоломея. Скорее туда!         — Подожди! Шерлок… — Гермиона сглотнула, — я должна просить тебя об очень необычной вещи. Мне нужно просмотреть твои воспоминания об этом Генри и о вашем визите в Литтл-Хенглтон. Прямо сейчас.         — Просмотреть воспоминания? Это чтение мыслей?         — Почти. Это называется легиллименцией. Не слишком приятно, но у нас нет времени на Омут Памяти.       Шерлок дорожил своим разумом. И очень дорожил неприкосновенностью своих мыслей. Но ради дела он готов был травить себя, подставляться под удар, терпеть боль… Ради дела он был готов пойти на всё.         — Что мне делать?       Гермиона вытащила палочку.         — Смотреть мне в глаза и стараться думать только о Генри. Я постараюсь не затрагивать ничего лишнего.       Шерлок посмотрел Гермионе в глаза, и той стало не по себе от его пронизывающего, холодного взгляда неестественно светлых глаз. Она почувствовала себя совершенно раздетой, незащищённой под этим взглядом, который проникал в самую её суть, безжалостно ворошил пласты её мыслей и чувств, как будто бы это он собирался применить к ней легиллименцию. «Просто делай своё дело», — велела она себе и произнесла:         — Легиллименс.       Мысли Шерлока оказались ещё более необычными, чем он сам. Гермиона много раз проникала в чужую память. Она блуждала по тёмным закоулкам разума закоренелых преступников, бережно касалась светлых миров в детских головках. У Рона мысли были похожи на спутанный клубок ниток, у Гарри — на лабиринт, у Драко — на уютное подземелье, в темноте которого скрывались желания, мысли и тайны. Разум Шерлока представлял собой замок с множеством комнат. Всюду царил идеальный порядок, заблудиться было невозможно. Следуя за целью, она прошла в одну из комнат и увидела очень чётко запомненную сцену в морге. Каждый вопрос, каждый ответ, все детали обстановки, все оттенки голосов. Это были не вспоминания, а запись на идеальный носитель.       Вынырнув на мгновение и отерев пот со лба, Гермиона вернулась в этот совершенный мир и без труда нашла воспоминание о поездке в Литтл-Хенглтон. И, наблюдая его со стороны, она увидела то, что пропустил Шерлок. Старушка, так подробно рассказавшая гостям историю Риддлов и Гонтов, не пришла к дому. Она трансгрессировала. Периферийным зрением Шерлок засёк момент её возникновения и даже услышал хлопок, но не придал этому значения.       Гермиона покинула его разум и откинулась на спинку стула. Шерлок, который вместе с ней просматривал воспоминания, сжал голову руками и прошипел:         — Я просто идиот!         — Вы не объясните, в чём дело? — напряженно спросил Джон.       Гермиона вздохнула и кратко ввела его в курс дела.         — Генри, парень из морга, скорее всего, волшебник. И с большой вероятностью — наш убийца.         — Когда мы были в кабинете Поттера, — сказал Шерлок, — парень по имени Тедди легко сменил внешность. Многие это могут?         — И да, и нет. Тедди — метаморф, он меняет свою внешность по желанию. На всю страну он такой один. Но есть более универсальное средство. Оборотное зелье позволяет принять облик любого человека, частицу которого добавляешь.         — Частицу? — уточнил Джон.         — Волос, ноготь, сойдёт и кусочек кожи.         — То есть наш преступник может быть кем угодно? И старушка в Литтл-Хенглтоне — это тоже он, — мрачно сообщил Шерлок. — Я звоню Молли.       Он набрал номер и спросил, едва Молли подняла трубку:         — Твой ассистент Генри на месте?       Молли ничего не отвечала несколько секунд, а потом робко уточнила:         — Шерлок, у тебя новое дело, или ты снова подсел на наркотики? У меня нет никакого Генри. Мою ассистентку зовут Джейн.         — Джейн, конечно! Спасибо. Шерлок сбросил вызов и мрачно сообщил новости.         — Но я точно помню Генри. Мы работали с ним почти месяц, — прошептал Джон. — Что это ещё за чертовщина?       Гермиона вытащила из кармана большую золотую монету и сжала в руке.         — Ты уже не злишься? — раздался голос Поттера.         — Гарри, отправь авроров в госпиталь святого Варфоломея. Проверьте патологоанатома Молли…         — Хупер, — подсказал Джон.         — На все возможные заклинания памяти. И на Империус.         — Что происходит? Вы что-то нашли?         — Больше, чем ожидали.       Гермиона разжала ладонь, и связь закончилась. Шерлок с любопытством наклонился над монетой.         — Это действующая монета?         — Фальшивая. По цвету темнее обычного галеона.       Шерлок, предусмотрительно не дотрагиваясь до артефакта, внимательно его осмотрел и кивнул своим мыслям.       Ланч уже больше никого не привлекал, и, сняв заклятия и рассчитавшись, они вернулись на Бейкер-стрит. Прошёл почти час, прежде чем монета снова активизировалась, и Поттер усталым голосом сообщил:         — На ней много всего. Обливиэйты, остаточный Империус. Я усыпил её пока и вызвал Луну, без неё мы это не распутаем.         — Тот, кто это делает, безумен, — сказала Гермиона. — Магглы очень плохо переносят заклинания коррекции памяти. Одно дело — короткий Обливиэйт, заставляющий забыть прыгающий чайник или летающую машину. Другое — заклятие подчинения, Империус.       Эти слова вывели Шерлока из состояния задумчивости. Он оживился и снова притянул к себе список.         — Итак, пойдём по алфавиту. Почему бы нам не навестить Дамблдора Аберфорта?