Возвращение

- Яков Платонович? Штольман Яков Платонович? – услышал он за спиной задорный девичий голос. Штольман развернулся. Перед ним стояла девушка лет двадцати пяти, невысокого росточка и с короткой стрижкой. Джинсы, футболка и ветровка дополняли образ девушки-сорванца. - Да, я – Штольман, - сухо подтвердил он. - Очень приятно, - обрадовалась девушка. - Я – Антонина Коробейникова. Мне поручили вас встретить. Это ваш чемодан? Давайте я вам помогу. Коробейникова, похоже, и впрямь была готова вцепиться и тащить на себе его чемодан. - Благодарю, Антонина… Как вас по батюшке? – поинтересовался Штольман. - Андреевна. Но можно просто Тоня. - Спасибо за предложенную помощь, Антонина Андреевна. Но со своим чемоданом я управлюсь сам. - Мы очень рады, что вы к нам приехали. Мы даже не ожидали, что нам из самой Москвы человека командируют. Думали, максимум из Твери. А тут прям из столицы. Да еще и следователя по особо важным делам. Получается, что и впрямь дело большое и громкое… Коробейникова не переставала болтать ни на секунду, продолжая жужжать все время, пока они шли с перрона на вокзальную площадь, где она его усадила в убитый полицейский жигуль, и потом всю дорогу до городского управления внутренних дел. К счастью, дорога оказалась совсем недолгой. - Товарищ полковник приказал вас сразу к нему доставить, - доверительно сообщила по приезду на место его провожатая, ведя по коридорам городского УВД. «Товарищ полковник, надо понимать, глава УВД», - подумал Штольман, уже приноровившийся пропускать мимо ушей большую часть болтовни Коробейниковой и вычленять из нее только самое важное. Через три минуты он входил в начальственный кабинет. - Яков Платонович, очень рад. Степанов Сергей Сергеевич, руководитель Затонского УВД. А ты, Антонина, подожди в приемной, пока с человеком поговорю. Я тебя вызову. Присаживайтесь, Яков Платонович. Судя по нервной разговорчивости Степанова, командированный из Москвы следователь действительно был из ряда вон выходящим событием для Затонска. - Вы поймите, Яков Платонович. Мы очень рады, что вы к нам приехали. Затонск – тихий спокойный город, а тут такое. Город уже который день на ушах стоит. А учитывая, что вас прислали, значит, и в Москве понимают, что дело очень большое. Так что, очень рады, что вы возглавите следствие. Вы можете рассчитывать на любое возможное содействие с моей стороны. Я вам в качестве главного помощника Коробейникову определю. Вы не смотрите, что пацанка. Она – оперативник Божьей милостью, город знает как свои пять пальцев и будет очень вам полезна. Единственная проблема с кабинетом для вас. Штольман удивленно поднял бровь. - Сами видели, что у нас ремонт идет. Свободных кабинетов просто нет. Сотрудники уплотнены так, что вздохнуть не могут. Поэтому отдельный кабинет я вам выделить ну никак не могу. Вы с Коробейниковой будете вдвоем в одном кабинете сидеть. Зато он отремонтирован, что уже плюс. Тут Степанов внезапно гаркнул: - Антонина. Дверь мгновенно открылась и вошла Коробейникова. - В общем, так, Тоня, забирай Якова Платоновича, покажи ему ваш кабинет. Степанов взглянул на часы. - До конца рабочего дня всего пара часов осталась. Так что, вы, Яков Платонович, сегодня устраивайтесь, а потом вас Антонина в гостиницу поселит. А делом займетесь уже завтра. - Спасибо за помощь. Было очень приятно познакомиться, - с едва уловимой иронией в голосе произнес Штольман, и это были его единственные слова за все время пребывания в кабинете начальника Затонского УВД. Спустя пару часов Штольман уже вполне обустроился на новом рабочем месте. К его удивлению Коробейникова это время хранила почти полное молчание, открывая рот, только когда он обращался к ней с каким-то вопросом. Яков испытал по этому поводу серьезное облегчение, потому что от одной мысли, что ему придется работать с этой трещоткой в одной кабинете, у него волосы встали дыбом. Но нет, Антонина явно знала, когда можно говорить, а когда стоит держать рот закрытым. «Может, все будет не так уж и плохо», - подумал Штольман. Когда часы показали шесть вечера, Антонина сказала: - Яков Платонович, давайте я вас до гостиницы провожу, чтобы вы спокойно устроились. Спустя десять минут они вышли из здания и Антонину вновь прорвало. - Мы сначала хотели вам зарезервировать номер в гостинице «Юность», а потом Сергей Сергеевич сказал, что командировка у вас будет, видимо, долгой, и лучше вам жить в менее казенном месте. А у нас тут совсем недалеко есть очень симпатичная мини-гостиница. Душевные хозяева, почти домашняя обстановка, у них даже собственный сад есть. Ну, а если не понравится, всегда сможете в «Юность» перебраться. Спустя десять минут они подошли к воротам с калиткой. Рядом с видеодомофоном висела табличка «Мини-отель «Mironoff»». Яков поморщился от претенциозности названия. Коробейникова нажала кнопку звонка, и им практически сразу открыли. Штольману не понравилось название, зато сама гостиница произвела на него самое приятное впечатление. Под отель был переделан старый особняк. Видимо, когда-то это была усадьба. У стойки его встретила энергичная и жизнерадостная женщина за сорок, которая моментально его оформила, а затем начала показывать его новое местожительство и объяснять особенности проживания. - Вот там у нас столовая. Вам, видимо, потребуются завтраки. Но если захотите, у нас есть и ужины. Вот вам магнитный ключ от калитки. Если нужно что-то постирать, можете отдавать в стирку, а можете сами воспользоваться стиральной машиной в хозяйственной комнате. Ах да, а зовут меня Ольга Петровна. - А почему у гостиницы такое название? – поинтересовался Штольман. - Да потому что мы – Мироновы, - засмеялась хозяйка. – Когда-то этот дом был родовым гнездом семьи моего мужа. После революции усадьбу, понятное дело, отобрали, а семью разметало по стране. Иван мой родился и почти всю жизнь прожил в Сибири. Больше двадцати лет мы с ним по Северам мотались. А тут решили, что всех денег не заработаешь и пора перебираться южнее. Мы тогда, три года назад, вернулись из Таиланда. Летели, разумеется, через Москву и специально запланировали провести в столице пару дней. А тут Ване ударило в голову: давай, мол, съездим в Затонск, хоть впервые в жизни посмотрю на родину предков. Он по такому случаю даже адрес бывшего семейного дома выяснил. Приехали. Подошли к дому, а на нем объявление «Продается». Оказывается, в этом доме за последние сто лет чего только не было – от детского сада до конторы потребкооперации. Но лет десять назад одному богатею пришла в голову мысль сделать из него гостиницу. В общем, он дом купил и вбухал кучу денег в его переделку под гостиницу. А бизнес-то и не пошел. В общем, мужик умер разоренным, а дом банк за долги с молотка пустил. Мы пошли в банк и узнали цену. В общем, поднапряглись, залезли в кредит – и купили. - Рискованное решение, - заметил Штольман, – учитывая, что одна гостиница тут уже разорилась. - Да потому что тот мужик решил организовать тут супер-дорогой отель. А кому он в Затонске нужен? Тут такого количества богатых клиентов и нет. А мы пошли другим путем и создали уютную семейную мини-гостиницу. И не прогадали. Мы, конечно, не разбогатеем, но бизнес вполне идет. - Понятно, - усмехнулся следователь. - Ну, а название - это намек на дореволюционное происхождение фамилии. Забавно, конечно, учитывая, что мой Ваня почти три десятилетия нефть на Крайнем Севере добывал. Но у всех, как говорится, есть свои слабости. Пойдемте, я, наконец, покажу вам вашу комнату. Ольга Петровна привела его в довольно просторную и светлую комнату на втором этаже. Обстановка была вполне стандартной: двуспальная кровать, рабочий стол, телевизор, маленький холодильник, небольшая ванная комната. Единственное, что выделяло комнату в череде стандартных гостиничных номеров, это элементы декора, намекавшие на исторический характер этого места. По стенам были развешаны гравюры и старинные фотографии. Поблагодарив хозяйку за экскурсию, Штольман, наконец, остался один. Быстро разобрав чемодан, он разложил на столе захваченные со службы бумаги и погрузился в изучение документов по делу. Он оторвался от бумаг через несколько часов. Часы показывали уже почти полночь. Яков размял затекшие плечи и шею. Чтобы разогнать застоявшуюся кровь, прошелся по комнате, а затем стал рассматривать развешанные по стенам фотографии. В основном, это были фотографии Затонска первой половины XX века. Они были специально обработаны эффектом сепии и выглядели весьма симпатично. Потом висела гравюра с неизвестным пейзажем. А потом… Внезапно Штольман почувствовал, словно он получил сильнейший удар в солнечное сплетение. Из него как будто выпустили воздух и лишили способности дышать. Он хватал воздух губами, не будучи способным сделать вздох. Он не мог оторвать взгляда от фотографии, висевшей на стене рядом с кроватью. Со старинной фотографии на него смотрела девушка с вьющимися волосами и грустными глазами, одетая по дореволюционной моде. Сам не вполне понимая, что делает, Яков снял фотографию со стены и вскрыл рамку. Вытащив фотографию, он коснулся лица девушки кончиками пальцев, неизвестно почему ощущая странную смесь счастья и невероятной потери. В попытке хоть что-то узнать о фотографии и девушке на ней, Штольман перевернул снимок и увидел на обратной стороне полустершуюся чернильную надпись: Миронова А.В.