- Чурбан неотесанный!
Это самое первое, что пришло на ум Хофферсон, когда она познакомилась с Иккингом Хеддоком. Видимо, не получивший хорошего воспитания и потому не умеющий вести себя в обществе дам, юноша вёл себя так, как ему вздумается. А это уже раздражало! А это уже бесило такую правильную и ванильную Астрид. Она была всего лишь на первом курсе. Ей восемнадцать. Она - это соединение взрослого тела и души ребёнка. Она никогда не пробовала алкоголь, не имела опыта в отношениях, чего не скажешь о её лучшей подруге. О Зое Торстон. Воистину, противоположности притягиваются. Бунтаркой по натуре и любительницей погулять была именно Зоя, так что рядышком с ней столь домашняя Астрид смотрелась удивительно. Они воплощали самую опасную смесь, которая только бывает в женской дружбе. Они защищали друг друга, они помогали друг другу, они любили друг друга, как любят сестры. И вот, зараза, угораздило Астрид согласиться познакомиться с её группой... Зоя любила музыку, поэтому вместе с братом смогла войти в какую-то непонятную группу, непонятную для Хофферсон, ведь она слушала исключительно классическую музыку, поэтому о современном и популярном не слышала даже краем уха. Зак, брат Зои, был вообще очень общительный. Он тусовался, где только можно, включая какой-то стритрейсинг. Потом Астрид узнала, что это были гонки. Зак умел играть на барабанах на уровне любителя, но благодаря своей дружелюбности и хорошему общению с главой группы смог попасть без проблем, заодно утащив туда и сестренцию. А свой навык он отрабатывал всё лето, забросив все мысли об университете. Да и тогда он был только первокурсник! Мог себе позволить! Под конец первого семестра первого курса уже все притёрлись друг к другу. Даже Астрид, которая не ходила до этого абсолютно никуда, стала посещать различные заседания в клубах (правда, клубах экскурсоводов или книголюбов, но какая разница?). И Зоя решила, что её девочка уже достаточно социализировалась, чтобы познакомиться с новыми людьми.И девушки поехали на стареньком троллейбусе в какой-то гараж на каком-то конце города...
Сейчас был конец апреля. Хороший месяц! Тёплый, уютный и такой уже зелененький. Вылезать из троллейбуса совершенно не хотелось. Старенький, но такой очаровательный. Астрид с нежностью представляла себе, сколько поколений студентов мог перевести этот транспорт, но помечтать не дал лёгкий пинок ногой со стороны подруги. К счастью, блондинку это не задело, и она продолжила парить в своих облаках. Однако Торстон силой вытащила не очень - то подъёмную во всех смыслах слова подругу из транспорта и потащила по дворам, по ужасным дорогам. А всё это ради того, чтобы попасть в гараж... Как только дверь открылась и блондинка зашла внутрь, то сразу чуть не улетела в полёт от аромата. Сладкий - сладкий запах проникал в лёгкие со скоростью неизвестной даже умненькой Астрид. Она сразу поняла, что в этом гараже парят вейп. Причём с какой-то вишней. Запах был приятный, вроде бы, но мысли о том, что это какая-никакая сигарета, сразу отрезвляли разум. Электронные сигареты и вейп так же опасны для организма, как и обычные сигареты. Вместо табака в этих устройствах находится жидкость со спиртом, ароматизаторами и никотином. Специалисты предупреждают, что ароматизаторы, находящиеся в жидкости для курения, провоцируют аллергические заболевания верхних дыхательных путей. А никотин, который не только вызывает зависимость или сухость во рту, еще и приводит к развитию раковых заболеваний. Но кому это интересно, кроме Астрид? Она в целях своей же безопасности промолчала, лишь отметив, что курят здесь сразу все, включая подругу. Зоя сразу же полезла за своей сигаретой, как только очутилась внутри. Ей тут же представили двух черноволосых парней: Сем Йоргенсен и Эрет Хондзе. Последний был метис*. По рассказам Зои Астрид поняла, что мать юноши была родом из Испании, а отец - из Японии. Молодой человек был не просто красив. Он, мать вашу, был безумно - безумно красив! Астрид не могла оторвать глаз. В реальность смущенную девушку вернул кашель брюнетки. В группе была своя королева - Хедер Вереск. И как-то так вышло, что не понравились они друг дружке с первого взгляда, с первых секунд. Астрид сразу не приглянулись слишком короткая юбка и голое тело девушки, а Хедер мысленно обозвала блондинку старомодным чулком. Сама Хофферсон была в лёгком сарафане, у которого были открытые плечики. Однако даже в такую жару на девушке были колготки, а плечи прятались под пиджаком.Чтобы не было видно всякого ненужного, как считала Хофферсон.
И вот тут-то она и познакомилась с чурбаном... неотесанным. Этот придурок заявился позже остальных. И наорал на каждого, кто сидел в этом гараже. Он был старше всех. Если Эрет, Зоя и Зак делили восемнадцать лет, Йоргенсену было от роду двадцать два, Хедер почти двадцать один, то Хеддоку сразу все двадцать пять. Он был лидер, он был заводила и гитарист в одном лице. Собственно, весь гараж и инструменты принадлежали именно ему. Обо всех выступлениях договорился именно Хеддок, все гонорары обговаривал именно Хеддок, всем пинка раздавал именно Хеддок. Он выкинул куртку так удачно, что она мгновенно потушила сигарету Эрета, сидевшего на старом драном диванчике. Иккинг был высоким, как отметила блондинка. Даже очень! Ведь он был почти что два метра, а может и уже все два. С точностью до сантиметра сказать не могла, но предположить... Непричесанные волосы, стоявшие, как вулкан, который требовал реставрации, были заметны за километр. Особенно мысль о реставрации удивила Астрид. Вот что значит много сидеть за классическими произведениями. Даже сравнения такие дурацкие и одновременно возвышенные. Если конечно, вулкану это вообще необходимо... Одежда шатена была мятая. Хоффер ужасно хотелось схватить утюг. Любой! Хоть самый допотопный, как в девятнадцатом веке, на углях, чтобы прогладить эту рубаху. А ещё лучше зашить в некоторых местах дырки. Что же это за мода такая? И все было ещё терпимо, пока лицо, являющееся лидером группы и опоздавшим одновременно, не открыло рот. - А че ты так поздно? - Завалили своё ебало и за работу! - шатен схватил палочки и кинул их со всей силы в Зою. Девушка чудом смогла поймать предметы, не поранившись. Ещё чуть-чуть и глаз бы повредило точно. -Завтра важное выступление! Оплата наликом, поэтому сегодня будем ебаться до ночи! И никто не смутился от этого мусорного потока слов! Никто! Никто, кроме малышки Хофферсон, которая для себя решила, что из хорошего в этом человеке только медно-золотистые веснушки. - Еб... Что он вам предложил? - Репетировать! Астрид шустро ретировалась в тот раз. Однако через неделю Зоя зачем-то тащила её снова в гаражное ужасное жилище. - Нам нужна солистка, понимаешь? - Не понимаю! - Хофферсон упорно пыталась обежать подругу, чтобы сбежать. Видите ли, Хедер укатила на море с новым хахалем, а выступление уходит в закат из-за этого мерзкого поступка бывшей солистки. Хеддок выгнал девушку за её безответственность. Тут, конечно, Астрид посчитала, что верзила (как она решила назвать его в своей голове) поступил верно. Нельзя так подводить родную команду. Однако причём тут она?! - Я сказала Иккингу, что ты неплохо поешь. А нам сейчас вообще плевать! Лишь немного умения, а то жалко возвращать предоплату. - Зоя! Я не хочу к нему в группу! Я вообще в тот гараж не хочу! - закапризничала блондинка, вырываясь из лап Торстон. - У вас там воняет сигаретами, алкоголем, а ещё ваш стиль общения вводит меня в ужас! Что значит трахаемся до ночи? Что это за кошмар? - Вы гляньте на эту скромницу! Слова какие знает! А вообще! Иккинг так не говорил! Ты путаешься в показаниях! Астрид на это замечание даже ухом не повела. Неужели так и надо? - Хорошо! Я не спорю, что там было другое слово, но хотя бы... - блондинку нагло перебила другая блондинка. - Он имел в виду, что мы будем работать. Просто работать. Для тех утех, про которые ты подумала, шалунья моя, он берёт профессиональных дамочек из борделя. Мы ему нужны только для заработка денег. Астрид не могла собрать воедино предложение. Ничего себе заявочка! И что такого необычного в его группе? - Ты шо? Мы же перед гонщиками выступаем! А Хеддок помогает разруливать непонятки с полицейскими. У него в друганах ходят какие-то криминальные личности... Ну и полицейские в том числе! И тут Хофферсон поняла, что не хочет иметь ничего общего не только с Хеддоком, но и с Зоей, которая так вдохновенно болтала об этом фрукте. Но есть одна подлость! Когда мы чего-то сильно боимся или не хотим, то это непременно сбывается! Она так не хотела иметь ничего общего со всем этим сбродом, что Хеддок решил навестить её лично. И тут уже любительница сказок по имени Астрид задумалась не на шутку. А вдруг шатен колдун и умеет читать мысли? Раз после того, как она нелестно отозвалась о нём, он примчался к её университету. - Ты Хофферман? Огромный... Вот что было в тот момент в голове Астрид. Он был высокий, широкоплечий, с зелёными злыми глазищами и мощными руками, которые перекидывали туда-сюда несчастный разбитый телефон. - Я... Нет!.. Мне пора. В голубых глазах девушки не страх, а ужас. Она сглотнула и попыталась шустряком проскочить сквозь эту Хеддоковскую гору, но, к несчастью, её схватили за локоть, причём очень сильно, от чего стало больно, и прислонили к стенке. - Ты Хофферман? - Я Хофферсон, - тихонько пискнула Астрид, надеясь, что хоть кто-то из прохожих решит ей помочь. Но, как назло, именно в этот момент никто не желал выходить из ворот родного вуза. - А, ну да. Точно!.. Хотя какая нахуй разница?! Парень ослабил хватку и блондинка выдохнула. Её колени тряслись, руки сильно - сильно потели, голова кружилась, а сердце отбивало бешеный ритм. Видимо сам Хеддок понял, что напирает слишком сильно, поэтому отстранился подальше, чем вызвал в душе девушки огромную радость. - Разница не особо принципиальна, но правильное произношение всегда приятно, мистер Хеддок! - тихонько вставила свои пять копеек Астри, надеясь, что её не сожрут за это замечание. - Сорян, если че не так. Ты поёшь? - Н-немного, - проблеяла блондинка, пятясь назад к ступенькам. Может хоть охранник её защитит от этого... Этого! Мужик какой-то непробиваемый! Вот совершенно! И к тому же не умеет общаться с приличными людьми... А она же приличный человечек. Иккинг потер шею, а затем сжал губы в полоску. Видимо, он о чём-то задумался. Спустя минуты он изрёк: - Могу я тебя послушать? Я тебе заплачу очень круто, если ты выручишь нас на парочке выступлений. Очень жалко отдавать бабло обратно... то есть деньги. Он пытался подобрать обычные слова, что польстило блондинке. Старается же! Однако у девушки были свои планы на вечер, жизнь и дальнейшую судьбу, поэтому она выпалила всё... И даже, наверное, больше, чем все! - Прости пожалуйста! - Девушка даже зажмурилась на секунду, но потом, взяв себя в руки, выпрямилась. Даже кулачки сжала для смелости. - Я тебя очень боюсь! Я не привыкла, чтобы в моём окружении были такие люди, как... как ты! И прости! Да, я согласна, что это звучит оскорбительно! Но я боюсь! Боюсь! Бьюсь! Прости пожалуйста, что я не смогу вас...тебя выручить! Выпалив все, что было на душе, Хофферсон выдохнула. Она опустила глаза вниз. Боже! Какие же грязные у неё кеды! Вот же она свинюшка! Астрид так увлеченно стала рассматривать свои кеды, что её лицо приобрело тридцать три эмоции: от удивления до гнева и плюсом еще что - то там. Иккинг молча переварил всю информацию, а потом просто наблюдал за девушкой. Внезапно на его лице появилась улыбка. И да, стоит отметить, что это именно добрая улыбка, а не усмешка. - Какая ты ещё... Ребеныш! Астрид вздрогнула. Он ещё стоит рядом с ней? Ах, да! Точно... - Ты не обижайся пожалуйста, - тихо взмолилась блондинка, надеясь, что её не убьют прямо на месте. Хотя быть похороненной в стенах родного университета вполне себе заманчиво, но можно не сегодня?! Хеддок сделал шаг вперёд, а Хофферсон - шаг назад. - Обижаться? Ты мне настроение подняла! Глупыш какой, а! - парень был настроен вполне себе дружелюбно. Астрид это почуяла всем нутром, поэтому позволила себе скромную улыбку и даже перестала сутулиться. - Давай так! Я тебе даже заплачу за то, что послушаю. Хочешь, Зою возьми с собой. Я не кусаю тех, кто мне не сделал ничего плохого. Может, я выгляжу так грозно, что меня можно бояться, но... - Слишком грозно, - тихо вставила свои три копейки блондинка и, спрятав руки за спиной, опять опустила глаза вниз. Хеддок заулыбался ещё сильнее. На его небритой физиономии даже ямочки появились. - Я не очень умею выражать свои эмоции, но выражаться могу сильно, это оно да, это конечно, - шатен потер шею правой рукой и слегка скривился. - Просто мне везёт на долбаёбов, которые ни-ху-я не понимают с первого раза! А ты по словам Торстон, вроде, ответственная. - Хватит! - громко закричала девушка, чем повергла в шок и парня, и людей, что вышли из университета так вовремя. Собрав волю в кулак, Астрид приподнялась на цыпочки и заявила. - Я могу работать, я умею работать, но я никогда не вожусь с людьми, которые пьют, курят и матерятся! - А как же ты с Зоей дружишь? - Она при мне этого не делает! - Астрид сделала шаг вперёд так резко, что Иккингу пришлось отступить на шаг назад. Эта мадмуазель поражала его всё сильнее и сильнее. - Я попробую, но при мне ты не будешь вести себя аморально. И остальным это передай! - Слушай, девочка, а ты не очень много хочешь ради одного выступления? С какого хера я обязан так подстраиваться под тебя? Я и другую найду девушку, блин, тоже мне... Астрид осмелела еще больше. Она схватила свой рюкзак, который до этого мирно валялся на асфальте, шмыгнула носом, попутно задрав его до небес, и зашагала от парня в сторону ворот. - Вот и ищите другую! А меня зовут Астрид Хофферсон! Хофферсон, а не Хофермен, Хоффман или как-то ещё! И с такими типами я никогда водиться не буду!Но ни в коем случае не говорите слово никогда!
- Да блять! Ты не так держишь! Дай сюда! Гараж - это место, в которое можно запихать всё что угодно! Всё, что в домах меняли на новенькое, например, кресла, диваны, снятый со стены ковёр, телевизор или стол, мигом отправлялись в гараж. А куда же ещё? Вот и в гараже Иккинга был старый облезлый диван, три кресла, на которых лежали инструменты, барабаны и другие музыкальные инструменты. - Ты сам сказал, что научишь меня играть на гитаре, - скрестив руки на уровне груди, Астрид хитро прищурилась. - Так что, дружок, ты не отлынивай. Учи меня, учи и ещё раз учи! - А я и не говорю, что не буду учить, просто ты меня бесишь, еп... Кхм. Иккинг считал себя черствым сухарём. Однако одна дурная девушка с душой ребёнка доказала ему, что он не чёрствый сухарь, а колючий сухарик... Если такое в природе бывает конечно... - Господин Хеддок! - Да помню - помню... Без мата. За какой-то один год эта блондинистая бестия перевернула его мир с ног до головы! А заодно и гараж. Девушка все-таки спела с ними... И как-то всё завертелось, и как-то всё закрутилось! Она не смогла найти остановку, побоялась одна идти домой, поэтому именно Иккингу пришлось вести её на мотоцикле домой. Хотя это очень громко сказано! Вести её со скандалом пришлось! Девушка живёт с бабушкой и дедушкой. Её родители погибли давным-давно в автокатастрофе, поэтому вырастили её, нежного цветочка, в самых домашних условиях. И для этой мадам мотоцикл - это опасное зло во плоти! Но усадить все-таки получилось! Правда, стоит заметить, что потом парню пришлось останавливаться в соседнем дворе, чтобы (не дай Боже!!) эту маленькую девочку не увидели на мотоцикле в окошко. Хеддок взбесился! Очень взбесился! Однако вызвался проводить. Ему было тяжело осознавать, что в свои восемнадцать лет Астрид боится бабулю с дедулей, как семилетняя, однако пришлось смириться. А всё по причине, что блондинка стала часто выступать с ними. Она имела хороший голос. Это безусловно плюс, который сглаживал все неудобства. А потом уже... - Смотри! Ты не должна так цепляться за струны. Ты их можешь легонько прям тронуть. А потом уже стало так привычно. Ему невольно стало интересно, как у неё дела, придёт ли она к ним, нужно ли её отвести куда-то. Иккинг сам себе диву давался! Он уже привык, а привычка - дело гиблое. Он стал забирать её из университета, он стал покупать ей сладости, он перестал курить в её присутствии, а также стал драть тех, кто это делал. Астрид стала маленьким ангелом в его глазах. А при ангеле негоже ругаться! Он искренне старается не употреблять грубые выражения да и в принципе не употреблять, но пока получается хреново. Прошел год с их первого выступления... Год - это тоже срок. - А давай покушаем! Я устала учиться. Астрид встала с ковра. И да! Она устроила этому взрывоопасному вулкану революцию не только в жизни, но и в гараже. На пол постелили ковёр, кресла почистили, диван, кстати, тоже! Кучу банок из-под газировки, энергетиков и всякой подобной лабуды вынесли на помойки. Даже счастливую банку Задираки! Ох, как потом он рыдал! Но за оладушки он всё простил. Добрая и вечно голодная душа, эх! - У меня еды нет, бусина! - поднял руки вверх, словно сдаваясь, произнёс Хеддок, однако уголки губ против воли подрагивали, намекая на улыбку. - Иккинг! Да какая бусина? Что за издевательство? Астрид, которая до этого копошилась в своём рюкзаке, застыла с недовольной физиономией. Иккинг обожал её обзывать! - А почему тогда не бусинка? - Бусинкой является миловидная девочка, а ты уже взрослая, поэтому ты бусина, Хофферсон! Нда! Поспорить с такими доводами крайне сложно. - Большое спасибо! Буду в следующий раз дедушку поправлять, - съязвила блондинка и стала доставать контейнеры для еды. - Мучитель - учитель! На обед у нас будет любимое блюдо аж Николая II, - девушка протянула один контейнер парню. - Золотистые сырники с малиновым вареньем! Сырники были излюбленным блюдом Николая II. Готовили их при дворе по старинному русскому рецепту, то есть обязательно из самого жирного творога, с добавлением изюма. - А где варенье? Юноша залез в контейнер, но нашёл там только пару сырников, которые щедро полили сгущёнкой. - Варенье в мыслях и помыслах, - торжественно прогремела голосом генерала Хофферсон и уселась обратно на ковёр кушать. - Ты удивлён или ошарашен? - Я в ахуе, - последнее, что произнёс Хеддок перед тем, как приступить к еде.Жизнь состоит из множества крохотных радостей.
Как бы банально не звучало, но Хеддок стал это замечать только в этому году. Его дом пустой. Его родителей давно нет на этом свете, но тем не менее он живёт. Он стремился жить. Потом это чувство переросло в просто существовать и зарабатывать деньги. С этой чудаковатой дамочкой мир как-то перевернулся. Он не стал сильно лучше или добрее. Просто появилось желание жить. Не любить кого-то, не заботиться о ком-то, не волноваться о ком-то... Хотя кого можно обмануть в своей голове? Появилось желание заботиться! Например, о той же самой чудаковатой мадмуазель, что утверждает, мол, Николай II и сгущёнку бы любил с сырниками, если бы не революция. Девушка напоминала ему младшую сестру, которой ему так не хватало в детстве. Она была наивна, молода и бесхитростна. О такой кровной душе он мечтал ещё в детдоме, пока его не приютил старый добряк Плевака.И как бывает обидно, что наши намерения не совпадают с намерениями других...
Что касается блондинки, то она искренне пыталась достучаться до этого неотесанного - полуотесанного чурбана. Однако было то слишком пусто, то слишком забито. Самой Астрид было не так уж и сложно признаться себе, что этот человек ей нравится. Сильно нравится! Это даже не объяснить толком - то. Ей нравились его непослушные волосы, его голос, его руки, даже его выражения стали настолько родными, что без них уже не представляются их посиделки. Он словно дурман манил и притягивал. Хотя в глубине души Астрид догадывалась, что это чувство симпатии вызывают в ней прежде всего её убеждения, которые хотят нарушаться, как и любые другие правила. Она не любит ругаться или курить, но Он любит. И это манит! Почему-то, но манит! Хотя здесь больше стала заманчивость в том факте, что Он не делает этого в её присутствии, не разрешает это делать другим, и это льстит. Очень льстит! Астрид на втором курсе, но всё также проводит время с Иккингом. Этот фрукт часто встречает её, провожает и даже угощает. Это подкупает, как ничто другое. И в этом сложность ситуации. - Зоя, я влюбилась в него... Прям очень серьёзно. Может мне признаться этому человеку? - Мать! Ты меня до инфаркта не доводи! У меня и без этого из-за мистера Джонсона давление скачет, - Торстон театрально изобразила обморок, но вышло так себе, поэтому актриса погорелого театра снова выпрямилась. Девушки сидели в кондитерской "Две финтифлюшки". Это их любимое место, секретное место, куда они приходили только в случае чрезвычайной важности. Здесь можно посидеть и обсудить всё то, что в других местах не стоит. Особенно дома не стоит говорить о важных вещах, касающихся одного молодого человека, о котором кое-какие пожилые люди ни сном ни духом не знают. - Астри, ты ж моя красоточка, - Зоя нежно взяла в свои руки пальчики блондинки. - Он не пара тебе, понимаешь? Он любит более, м-м, как тебе сказать... Ты не его тип, скажем так. - Ты так думаешь, потому что близко не общаешься с ним, а я общаюсь! И я понимаю, что у нас всё может быть очень даже взаимно! - блондинка искренне верила в то, что говорила. Хотя... Она просто выдумала себе отдельный мир. Только в выдуманном мире сохранится тяжело. - Солнышко, пока ты сидишь со мной, он сейчас развлекается с Хедер, которая приехала пару дней назад. Глаза Хофферсон чуть ли на лоб не полезли, а сердце застучало сильнее. - Она же не поёт с нами... - Она умеет уговаривать мужчин! - философски заметила Торстон, отпивая латте. Прошло несколько дней. Они длились для Астрид слишком долго. Иккинг не звонил и не писал. А уж про совместное времяпровождение вообще стоит молчать в тряпочку. Блондинка медленно плелась к остановке. Пары закончились чуть раньше. Астрид со всей отважностью пыталась втолковать самой себе, что шатен ей не нужен. Он был ей начальником, другом, может, просто знакомым.... Хеддок чисто дурень! У него свой упрямый и дурацкий характер. У него свои тараканы в голове и свои закидоны. У него красивые глаза и очень приятный голо... Зараза! Она уже сама запуталась. Надо развеяться. Совсем скоро у неё день рождения. Остался один денек. Первое октября близится. Рядом с девушкой пробежали одногруппники. Молодые люди с уверенностью в девяносто девять процентов делились друг с другом сплетней на тему отсутствия сегодня Торстонов, а также отсутствия в университетском буфете какого-то энергетика. Астрид прислушалась к тому, что говорили парни, и заулыбалась. Торстоны теперь оказались племянниками ректора, собственно, поэтому они и пропускают так легко. Как же сильно удивится Зоя потом, когда узнаёт, что является такой звёздной персоной. Внезапно у девушки зазвонил телефон. Астрид лениво полезла в сумку. Бабушка или дедушка сейчас на работе, так кто же там пытается её найти? - Алло? Иккинг? - радости в голосе блондинки было столько, что можно заполнить весь город. - Да-а! Я свободна!.. Я могу приехать!.. Почему только вечером? Я и сейчас... Естественно свободна! Да я прям сейчас могу... Когда звонок был прерван, то в организме девушки, словно бабочки заплясали. Если она занята, то это не имеет значения. Для одного человека с дурным словарным запасом и не сахарным характером она всегда свободна.Говорят, что терпение - оружие самых слабых и самых сильных одновременно.
Как же правы, черт возьми!
Астрид неслась в любимый гараж, словно у неё за спиной выросли крылья. Когда-то её силой тащили туда, но со временем всё как-то поменялось. Желание одно : увидеть привычную любимую физиономию, погладить непослушные волосы, послушать этот дурманящий голос... Разве ей так много хочется? Ей только будет девятнадцать и она просто влюбилась. - Я уже здесь, босс! Девушка влетела в гараж. Её личико порозовело. Все-таки отдышаться стоило. Однако лучше бы она ещё и постучалась. На неё уставились две пары глаз : удивленные Хеддока и недовольные Хедер, которой пришлось отлипнуть от шатена. Девушка слезла с колен парня и поплелась ленивой походкой к креслу. - Я... - хотелось сжаться в маленький комочек и провалиться сквозь землю. Зачем она приехала сейчас, если шатен просил это сделать вечером? Ему и без неё весело! Судя по внешнему виду Хедер, которая обожала обнажать все свои самые привлекательные места, Хеддок не скучал. - Ёпт... Хофферсон, ты такая скоростная! Прям прыти в тебе, ё-маё! - в своём стиле похвалил Иккинг девушку, вставая с диванчика. Он потянулся к чехлу от гитары. Достав оттуда конверт, шатен протянул его блондинке. К слову, конверт симпатичный! Можно сказать, что в стиле девушки : сам весь желтенький в розочках и каких-то... бархотках что ли? - Я завтра с тобой увидеться не смогу, но вот тебе от меня сюрпрайз. От души так сказать, - Астрид молча взяла увесистый конверт. Видимо внутри была приличная сумма. - А заранее разве хорошо дарить... - Да ебал я эти стереотипы или приметы, или как их там! Я ж тебе не машину или одежду дал, а просто бабло подарил! Это нормасяндро! Не кипишуй, Астрид. Бери и все! Астрид кивнула. Радость, что была в ней и рвалась наружу всю поездку, вдруг куда-то пропала. Стало как-то слишком пусто на душе. Будто дементоры высосали всю радость и все эмоции, которые вообще когда-то были в девушке. Девушка стояла на месте, не зная, что делать. Может надо пересчитать сумму? Может спросить, как дела? Хотя оно видно, что дела прекраснее некуда. Может поблагодарить? Вот да! - С-спасибо большое тебе! Я не ожидала, что ты так вот... Вот так вот, - блондинка развела руками. О Боги! Она снова заикается в его присутствии. Иккинг добродушно улыбнулся. Этот навык она вырабатывала в нём почти год. - Да я решил компенсировать тебе маленько. А то ты теперь же учиться дальше будешь. А с нами петь снова будет наша незабываемая Хедер. Да, паршивая девица? Сначала бросила, потом с возвратом? - Считай, что у меня был такой отпуск, зай! - девушка перекинула ногу на ногу и прикусила губу. Надо признать, что Хедер была видная барышня! Ей природа подарила все прелести : от длинных красивых ног до волнистых пышных волос. - Понял - понял! - Хеддок поднял руки в знак того, что сдаётся. - Аргументы отличные, ничего не скажешь. Отпуск нужен всем. - Значит я уже не буду с в-вами? - так хотелось сказать с тобой... Блондинка твёрдо смотрела на парня, сжимая в руке деньги. Она уже выглядела глупо, так чего уж там. Можно и глупые вопросы позадавать. - Ну как бы да, - выдохнул парень, зачесывая рукой свои волосы. Его любимая привычка. - Я ж говорю, ты же учиться будешь дальше-больше, там курсовые или другая ху... Хрень какая! - блондинка горько улыбнулась. Хоть материться перестаёт на чуть-чуть в её присутствии и то неплохо. - А Торстоны с вами? - Конечно! - даже как-то с удивлением ответил шатен. - Куда же мы без этих обалдуев? Хофферсон в очередной раз поджала губы. Значит ей учёба помешает работать, а ребятам нет? Понятненько... - Я поняла. Спасибо большое за подарок. Благодарю тебя. Не буду вам мешать! - Да, давай, до скорых встреч, - как-то чересчур бодро и радостно ответил Хеддок, наблюдая, как Астрид разворачивается и покидает помещение. Ей уже здесь делать нечего. Ей сюда в принципе и не нужно было приезжать. Ни год назад, ни сегодня... Поездка в троллейбусе показалась пыткой... Состояние было ужасное. Астрид выла в душе. Какая она глупая дура! Тело и разум охватило угнетённое, тоскливое состояние. Спустя время на смену пришло тревожное, боязливое чувство. А после и безразличие. Хотелось ударить себя чем-нибудь тяжелым. Дура! Идиотка! Сумасшедшая! С чего она взяла, что такой человек, как Иккинг Хеддок, будет меняться только из-за того, что в его жизни появился такой ангел, как она? Видимо романтичные произведения дали о себе знать. Чем взрослее человек, тем труднее его перевоспитать. А шатена же почти невозможно. А может и просто невозможно... Он живёт, как кот, мол, всегда сам по себе. Гуляет он, где вздумается, гуляет он, с кем вздумается. Разве есть причина его ревновать? Разве есть причина за него переживать? Разве есть причина?.. - Алло? Зоя? Да... У меня всё нормально... Голос охрип? Простудилась... Купи мне что-нибудь пожалуйста, я тебе потом отдам... Угу... Давай, до скорого. Старенький троллейбус остановился. Его история большая. Видимо - невидимо было и слезливых моментов из жизни людей разных поколений и разных возрастов. Эта девочка далеко не первая, кто разочаровался в своей первой любви. Может повезёт в следующий раз. Если следующий раз будет... - Ой, мамочки... Хофферсон отступила от края. Слишком высоко! Попасть на крышу десятиэтажки было очень просто. Ключи всегда на месте. Причем ключи от чердаков, обычно, хранятся у старших дома, а не у начальника ЖЭКа, поэтому все вопросы нужно согласовывать именно с этим человеком. А старший дома - это бабушка! Сами ключи всегда в вазе, которая хранила в себе шелуху от семечек, искусственную ромашку и кучку ключей. Астрид добрая. Астрид наивная. Астрид сердобольная. Однако Астрид дура. К этому выводу она пришла самостоятельно. Иккинг оказался её первой симпатией, первой любовью. Он не стоит вообще ни слез, ни мыслей, ни лишений. Вот кто заставлял читать добрые истории, где всегда добро всех делало такими же добрыми сопляками, а потом побеждало зло? Иккинг оказался не принцем от слова совсем. Он оказался обычным явлением в жизни. Но почему тогда так больно, что хочется выть, скулить и плакать. Последнее уже выполнялось на двести процентов. Астрид стояла уже минут двадцать на этой крыше. В голове всплывали моменты, как её наряжала на утренник мама. Это было тёплое воспоминание. Пожалуй, оно было единственным, что так хорошо отпечаталось в памяти. Затем пошли воспоминания о бабуле. Женщина наглаживала белую рубашку в школу, а маленькая блондинка прыгала вокруг с чем-то в руках. Это были мамины туфли. В них запретили идти на первое сентября. Это расстроило Астрид. Хотя туфельки были не её размера и на высокой шпильке. После открылся момент посиделок с дедом на рыбалке. Мужчина с уже седыми волосами с благодушием глядел на маленькую внучку. Дед был главный мужчина в её жизни. Дед учил никогда не сдаваться.И эти воспоминания бы плыли, как волны, но их прервал звонок.
- Алло? Ты где, чудо моё? Я уже около твоей квартиры! - Я на высоте... На крыше, - прошептала Хофферсон. - Где ты? Ничего не поняла... Алло? Телефон упал, но не разбился. А вот мировоззрение одной юной барышни очень даже да. Мечты рухнули. Нельзя так сильно романтизировать что-либо в своей жизни. Сама жизнь - это длинная дорога. Очень длинная. Жизнь полна неудач, слез, боли, разочарования. Однако в противовес стоит сказать, что жизнь полна радости, счастья и любви. Только нужно смотреть на жизнь под правильным углом. Даже если очень сильно больно и страшно. - Ч-черт, как с-страшно... Хофферсон попыталась спрыгнуть с крыши, но что-то пошло не так. Что-то кололо в боку, а ещё стучало бешено сердце. Может она зря сейчас пытается так покончить со своей жизнью? У неё бабушка и дедушка. У неё Зоя. У неё жизнь идёт, жизнь молодая и студенческая. Жизнь - это все-таки не просто дорога, это путь. Не все могут пройти этот путь достойно. Однако главное пройти его, а не рухнуть при первой же неудаче. Так даже дед учил... - Мамочка! Мне тошно... - блондинка рухнула на колени. Подняв глаза к небу, что затянулось тучами, Астрид заплакала. Хотелось вырвать душу. А всё из-за кого? Из-за какого-то несчастного придурка! Она же такая хорошая девочка! Надо соответствовать! А чем тут она занимается? Какого чёрта хочется сделать что-то ужасное только из-за того, что не сбылось... - Мам, пап, заберите меня... Я устала... Я устала... - слезы лились всё сильнее. Девушка била кулаками сумку, которая ни в чем не была виновата. Когда сумка, исполняющая роль груши испортилась, блондинка приступила кусать собственную ладонь. Как же больно! Как же тошно! Какая она эгоистка! Всё только для неё подавай! Все должны быть правильными и замечательными только для неё и из-за неё! Какая ванильность, а! Прям до тошноты! Откуда это желание видеть в каждом человеке что-то доброе, что-то хорошее и светлое? - Я д-дура... Я же дура. А кому нужна дура? - это было произнесено даже не шёпотом. Девушка просто шевелила губами. Слезы лились, эмоции не заканчивались. Истерика не заканчивалась. Астрид все-таки поднялась на ноги. Руку она прокусила до крови. Очень сильно хотелось себя изуродовать. Она не заслуживает ни счастья, ни жизни. Кроме оценок больше ничего... Она идиотка! Наивная, придурковатая, влюбленная зачем-то. И в кого? В чурбана какого-то! - Астрид, ты только не шевелись! - на крышу забралась Торстон. В её руках был зачем-то скотч и бинты. Что и для чего непонятно. - Я тебя сейчас отсюда заберу. Ты не паникуй! Хофферсон истерически захохотала. Вот это позор! Лучшая подруга увидела, как она сходит с ума. Теперь жить точно большой грех. Такое ей будут припоминать до старости. Стыдно! Стыдно! Стыдно! - Малыш, я тебя уведу. Мы забудем всё, что сейчас происходит. Кляну... АСТРИД! Один только шаг нужен, чтобы расстаться с жизнью. Один шаг. Такой неправильный и непоправимый. Лишая жизни себя, можно лишить жизни и родных, ведь никогда не хватит лет, чтобы родные восстановились от потери.~Год спустя~
На крыше стоял шатен. Руки были в карманах серого пальто. Непослушные волосы стал резво трогать осенний холодный ветер. Сегодня первое октября. На самой крыше аккуратно на краю лежали две розы. Одинокие жёлтые розы. - Ты снова здесь? - рядом встали Торстоны. Зак хотел закурить, но шатен ловко отнял сигарету. - Не здесь. - Ты сейчас сер... - Да! Зак что-то пробубнил, но убрал пачку. Зоя всхлипнула раз, затем другой. Совсем скоро у девушки начнётся истерика. Зак с осторожностью обнял сестру. Хоть на чуть-чуть помогло. С Хеддоком она больше не общалась. Ушла из группы. Зак не смог последовать за сестрой, но тем не менее поддержку оказывал. Хотя бы минимальную, хотя бы какую-то. - Это т-ты, - голос дрожал, но вскоре стал уверенным. - Это ты во всём виноват. Зачем ты её приручал к себе? Иккинг развернулся. На него смотрели две пары голубых глаз. Однако они всё равно не настолько голубые, как были у Астрид. Глаза являются зеркалом души. У самого Хеддока глаза зелёные, излучающие самую большую грусть и тоску в этом мире. Он тупица, он это знает. - Я не приручал, - шатен отвернулся от взгляда и посмотрел на небо. - А виновата ты. Ты познакомила её со мной. А люди, которые находятся вокруг меня много не живут. Проверено годами, иначе я бы не жил один. - А мы? - А вы не в счёт вообще. - выдохнул Иккинг, закатывая глаза. - От вас только прибыль идти должна. Зоя высморкалась. Зак молча подал ей ещё один платок. Слишком много горя и эмоций за этот год. Дедушка Астрид также ушёл на другую сторону жизни - уже неземной. Он не выдержал потерю любимой внучки. Бедная миссис Лейзи. Теперь она осталась совсем одна, ведь муж и внучка распорядились своей судьбой не самым лучшим образом. Жизнь человека не принадлежит ему, кто бы и что не говорил. Уйти можно в любой момент, но страдать и думать потом будут родные. Люди, которые искренне любили и имели на вас надежды... - Ты даже не раскаиваешься. Правильно Астрид говорила. Чурбан ты! - Неотесанный. Я знаю...И все трое, не сговариваясь, посмотрели вниз...