Семейные ценности

От задачи по геометрии Лауру отвлекло тяжелое сосредоточенное сопение и запах абрикосового джема; не поднимая головы от тетрадей, девочка скосила глаза: враг приближался к ней медленно, осторожно, оставляя на клетчатом пледе, расстеленном на газоне, липкие сладкие следы. Икс, дремлющий рядом с хозяйкой, потянулся с громким протяжным зевком; принюхиваясь, он приподнял лобастую голову, чавкая и облизываясь, но уже через секунду лег обратно на плед. Глаза собаки, мутные спросонья, следили за крохотной синей ладошкой, тянущейся к учебникам, но вместо того, чтобы помешать неприятелю, пес зевнул широко, во всю пасть, и попытался просунуть голову Лауре подмышку. Девочка прижала локти к бокам, не пуская жалобно поскуливающего Икс; враг замер, плюхнулся на живот, пытаясь спрятаться в складках пледа, словно солдат в окопе. Он пристально следил за девочкой широко распахнутыми медово-золотистыми глазами; Икс-23, задумчиво покусывая кончик карандаша, принялась листать свои конспекты, старательно делая вид, что не чувствует, как Икс тычется носом ей под ребра, и не видит, как некто маленький и ярко-ярко рыжий уже тянется к ней хищно растопыренными пальчиками, готовясь ухватить девочку за волосы. С победным рыком, больше похожим на мяуканье, Рейз бросился вперед, но Лаура ловко уклонилась, и цепкая ручонка мальчика схватила лишь воздух, а не темно-каштановые прядки, выкрашенные в желтый и бирюзовые цвета. Не удержав равновесия, Рейз плюхнулся на живот; недоуменно наморщив лоб, он оглядел свои пустые ладони и перевел капризно потемневший взгляд на старшую сестру. Синяя мордашка плаксиво сморщилась, Рейз снова запыхтел, на сей раз обиженно и громко; через минуту, полную разъяренного сопения, он басовито заревел, скорее, от досады, чем от боли. Лаура с глубоким вздохом отложила тетради: все равно ей не удастся позаниматься. Икс при первых же звуках детского плача вскочил и опрометью кинулся к крыльцу. Процокав когтями по ступеньками, пес трусливо забился под изящную плетенную софу, заваленную подушками; софа была слишком мала, чтобы спрятать его всего, и задние лапы и мечущийся из стороны в сторону хвост остались торчать меж изогнутых тонких ножек. Рейз, заметив, что собака убежала, разревелся громче, закрыл лицо ладошками, не забывая однако поглядывать на сестру сквозь пальцы. Самый маленький в их семье, он привык, что взрослые сбегаются на его плач, берут его на руки, стараются развеселить, играют, катают на шее. Любимой забавой Рейза было, сидя на руках отца, дергать его за бакенбарды и щипать за щеки, а как только у малыша прорезались первые зубки, он начал еще и кусаться. Свирепый, словно барсучонок, и синий, как смурф, Рейз, потешно рыча, кидался на руки Логана и заходился восторженным визгом, когда Хоулетт, гортанно порыкивая, принимался подкидывать его в воздух. — Да ладно, адамантий он все равно не прокусит, — ухмылялся Росомаха на сдержанные замечания Рейвен, пока Рейз мусолил его большой палец с явным намерением оторвать, — а если чего и откусит, так все равно новое вырастет. Шумный и игривый с отцом, с матерью Рейз становился тихим и ласковым, смирнее ручного котенка, даже очень похоже урчал, когда Рейвен начинала его укачивать, тихо напевая колыбельную. Лауре нравилось смотреть, как Мистик возится с сыном; стройная рыжеволосая женщина с кобальтово-синей кожей и такой же синий и буйно-рыжий мальчик будто сошли с полотен, которые девочка видела в галерее арт-нуво, куда они с классом ездили на экскурсию. Рейвен и до рождения Рейза предпочитала дома оставаться в своем истинном облике, а с появлением в их семье маленького мутанта менялась только в самых крайних случаях: когда мисс Аштон, чьи чувства к Логану успели несколько остыть за время беременности Мистик, приносила Хоулеттам свое фирменное лимонное печенье, которое отказывался есть даже Икс; когда приходил почтальон, или миссис Стивенсон опять заявлялась, таща ушат жалоб на пса, снова перерывшего клумбу с ее обожаемыми георгинами. Лаура успела привыкнуть и к желтоглазому лицу мачехи, будто выточенному из нефрита, и к белокожему, мягкому и улыбчивому, и иссиня-черные волосы ей нравились ничуть не меньше огненно-рыжих, жесткий и зачесанных назад. Однако Мистик продолжала скрывать свои способности. Резкий скачок рождаемости ген-активных вынудил правительство принять их существование как данность; с мутантами смирились, но продолжали относиться к ним настороженно, с опаской и недоверием, а публичное признание некоторых звезд шоу-бизнеса всколыхнули волнения по всей стране. Лаура знала, что учительница из их школы, мисс Гатри, мутант и давняя знакомая Логана, Кэм и Элис признались ей во время их первой совместной ночёвки, а в команду по софтболу Икс-23 взяли благодаря ее способностям и тренировкам «Transigen». Любимая исполнительница Элис, Дэззлер, на концертах сверкала живой иллюминацией, Плащ и Кинжал благодаря своему эффектному появлению на сцене обогнали поп-певца Лонгшота почти на пять позиций. Мутация пугала обычных людей, но вместе с тем завораживала и интриговала; общество постепенно свыкалось с ними. Росомахе даже предложили работу в местном охранном агентстве — регенерирующий фактор и адамантиевые когти делали отца идеальным телохранителем или вышибалой; здорово ведь: можно учить манерам особо зарвавшихся типов и еще получать за это деньги. И на фоне всего Лауре было немного обидно, что Рейвен все еще прячет свою мутацию. Логан сказал дочери сразу, как только они переехали в пригород, что о способностях мачехи рассказывать нельзя. Даже лучшим подругам; никто не должен знать, что мутант-метаморф Рейвен Даркхолм, находящаяся в международном розыске, живет с Росомахой как жена и мать его детей. Икс-23 не возражала и не задавала лишних вопросов — недопустимо обсуждать приказы старших по званию, но ей не нравилось, что с Рейзом можно было гулять только с приходом сумерек, что Келлер, к своим тринадцати годам, ставший жутким позером, выпендривался перед одноклассниками своим телекинезом, а Лаура не могла взять младшего брата в торговый центр покататься на карусели. Рейз, как и любой ребенок, заслуживал возможности побарахтаться в бассейне шариков и съесть «Шоколадный взрыв» в кафе-мороженом на углу. У маленькой Икс-23 такого не было, но у ее брата должно быть настоящее детство, разукрашенное восковыми мелками, пахнущее сахарной ватой, арахисовой пастой и мармеладом. Но Рейз еще не умел меняться так, как Мистик, и отец с мачехой говорили, что он слишком заметный, а им не стоит привлекать лишнее внимание. Лаура была послушной дочерью… большую часть времени, и когда только подворачивалась возможность, когда ни родителей, ни соседей не было дома, выходила с Рейзом на задний двор днем. Рейз, как и его мать, не любил, когда движение стесняли слои одежды, и носился босой, в одном подгузнике, по газону, щурил искристо-желтые глаза на солнце и тянул к нему ручки, пока сестра запускала воздушного змея. Икс-23 не думала, что сможет полюбить кого-то так же, как отца или Габриэлу, но младшего брата она полюбила сразу же, как только увидела; прямо как Икс. Рейз продолжал хныкать и слабо отпихивался, когда Лаура притянула его к себе. Мальчик выгибался, дрыгал ногами, фыркал и скалился в объятиях сестры; прижимая его к себе, девочка перевернулась на спину. Рейз проворно вывернулся из рук Лауры, плюхнулся ей на живот и подпрыгнул несколько раз как на батуте, толчками выдавливая из нее воздух. Икс-23 сдавленно охнула. — Ты не дашь мне позаниматься, да? — Лаура взъерошила волосы мальчика, и без того встрепанные и торчащие в разные стороны. Рейз яростно замотал головой; раскинув ручки, он упал на сестру, прижался к ней всем телом, упираясь подбородком в грудь девочки. Брат тихонько заворчал, когда Икс-23 пощекотала ему спинку, заелозил, засучил ногами, пытаясь подползти поближе к лицу Лауры, но девочка цепко держала его за бока. Рейз протестующе заворчал, вытягиваясь, но старшая сестра держала крепко: маленький проныра любил распускать ручонки, находясь в опасной близости от ее лица, принимался хватать Лауру за нос и волосы, щипать за щеки, а пара ярких прядок в волосах Икс-23 действовали на мальчика чарующе, как белки на Икс: их хотелось ловить, хватать, вцепиться мертвой хваткой. Икс никогда не калечил белок, больше слюнявил несчастных зверьков, а Рейз, ухватившись за волосы Лауры, мог просто держать и сидеть, донельзя довольный собой, и заходился негодующим ревом, если сестра пыталась разжать его пальцы. Больше всего Рейзу нравилось ловить Икс-23 перед школой или в разгар сборов на тренировку или на урок танцев: мелкий пакостник счастливо хихикал над попытками девочки освободиться, хватался обеими руками, не собираясь ее куда-то отпускать. Лауре как-то пришлось взяться за ножницы: нельзя было пропускать тренировку накануне большой игры. Лезвия ножниц щелкнули, отсекая темно-каштановую прядь, глаза Рейза сделались круглыми, словно блюдца: кажется, он даже не подозревал, что так можно. Икс-23 едва успела убежать до того, как брат начал реветь. Лаура понимала, что иногда она слишком потакает Рейзу, но разве ему можно было отказать? Когда девочка была такой же маленькой, как и он, ей не пели колыбельных, не катали на шее, не кормили печеньем до обеда. У Икс-23 не было старшей сестры, которая бы ее защищала, и собаки, на которую можно было карабкаться, как на мохнатую гору. Логан и Рейвен относились к малышу строже, проще относились к его капризам, и не разрешали Лауре кормить брата шоколадным печеньем. Икс-23 слушалась: тем более, что хрустящие собачьи галеты нравились Рейзу куда больше. — Дай! — требовательно выпалил Рейз, протягивая ладошку к синей и желтой прядкам, сплетенным в тонкую косичку, но сестра решительно перехватила его за запястье. Мальчик замолотил ногами в воздухе. — Лаура, дай! — Не дам, — отрезала Икс-23 и отбросила волосы на спину, а косичку заправила за ухо. — Рейз, нельзя. Мне нужно делать уроки. Порисуй, пока я занимаюсь, потом мы с тобой поиграем. Рейз недовольно нахмурился, сделавшись неуловимо похожим на Росомаху, надул губы: ему не хотелось ждать, хотелось играть прямо сейчас. В машинки или построить потом крепость из кубиков или конструктора лего, или чтобы старшая сестра достала того радиоуправляемого робота, которого боялся Икс. Робот умел ходить, потешно переваливаясь, мигал лампочками, стрелял резиновыми шариками и стоил почти двести долларов, поэтому Рейзу можно было играть с ним только в присутствии взрослых. Лаура и сама была не против немного отвлечься, отдохнуть от учебников, но близились итоговые контрольные, нужно было готовиться, да и Рейзу было полезно немного побыть на свежем воздухе при свете дня. Через пару часов мисс Аштон должна вернуться из клуба садоводов, да и Логан скоро вернется; тогда брат будет занят, донимая отца, и Икс-23 сможет спокойно заниматься геометрией. Наверное, родители правы, что пытаются оградить Рейза от излишнего внимания: беспорядки в Бронксе не утихают, по столице прокатилась волна демонстраций, а организация «Друзья человечества» пыталась провести ряд законов, ограничивающий права ген-активных. Вдруг у них захотят забрать Рейза… Лаура обняла мальчика, прижавшись щекой к его солнечно-рыжей макушке; за несколько лет тихой спокойной жизни в безопасности она успела отвыкнуть от всего того, чему ее учили в «Transigen». Она была почти обычным подростком, ходила в школу, гуляла с друзьями, ходила на бейсбольный матч младшей лиги вместе с отцом, чтобы поддержать Марка Шепарда. Больше не надо было убегать, бояться, что ее найдут и вернут обратно в лаборатории, но с этими новыми законами… вдруг это все начнется сначала? Икс-23 крепче прижала к себе притихшего Рейза, стискивая зубы. Пусть только попробуют отнять у нее семью; когти Икс-23 легко рубили и резали Грабителей, значит, и против «Друзей человечества» сгодятся. Рейз заворочался, заерзал в ее объятиях, и девочка разжала руки; она вяло улыбнулась, когда брат прижал маленькие теплые ладошки к ее щекам. — Не реви, — строго велел он, явно подражая Логану, но Росомаха, в отличие от своего маленького сына, не картавил и не проглатывал гласные. Мальчик угрожающе морщил лоб, надувал щеки, которые становились похожи на пару синих шариков. Рейвен любила тискать и тормошить раскапризничавшегося Рейза, пока малыш не начинал хихикать, забывая обо всех обидах, но стоило к нему потянуться Икс-23, как он закрывал лицо ладонями, падал, поджимая ноги, и лежал, свернувшись клубочком как броненосец. Так и сейчас мальчик повалился за плед, отворачиваясь от сестры, попытался отползти, но Лаура проворно схватила его за щиколотку. — Куда? А кто поможет мне с геометрией? — с притворным возмущением спросила она, пока Рейз, визжа, дрыгал ногой и колотил кулачками по пледу. Икс отозвался на его крик низким лаем; пес сидел на крыльце, не рискуя подходить ближе: ребенок любил хватать его за уши и хвост, дергал за усы, и Икс наказывали, если он даже скалился на маленького синего наглеца. Однако что-то заставило собаку вскочить на лапы: Икс прижал уши, опустив голову, мрачно уставившись куда-то вглубь буйных зарослей жимолости, кудрявившихся вдоль забора. Поначалу Лаура даже не обратила на собаку внимания; наверное, снова белка или какой-нибудь бродячий кот забрел к ним на участок. Если дома Икс был все равно, что большой щенок, то двор был готов защищать с яростью волкодава. В кустах зашуршало, и кобель глухо тявкнул, Рейз тоже завертелся, вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что же там такое интересное среди ветвей жимолости, и Икс-23 пришлось перехватить его покрепче, чтобы малыш не кинулся прямо в заросли. Не хотелось, чтобы младший брат стал жертвой какого-нибудь драного кота или дикой белки. Ветки затрещали, пес в один прыжок соскочил с крыльца, а Рейз, запищав, бросился к Лауре, поровну напуганный и заинтригованный. — Эй, ты чего? — смеясь, девочка прижала его к груди. — Это же всего лишь кошка. Белая кошка, как в песенке, — девочка принялась напевать брату мотив колыбельной, чтобы его успокоить, Икс лаял так громко, что Рейз ее не слышал. Пес яростно кидался на куст, скакал вдоль зарослей, топча газон, припадал на передние лапы, исступленно рыл задними землю, подбегал вплотную к кусту, но тут же с визгом и воем бросался обратно к крыльцу. Лаура, поднимаясь на ноги вместе с дрожащим братом на руках, постаралась отогнать недобрые мысли, заползающие в голову липким холодным туманом. В последний раз Икс так бурно реагировал на кота Синклеров, крупного, матерого, полосатого, словно тигр; кот охотно шел на руки, ластился и позволял чесать себе живот, но при виде пса шипел, выгибая спину, и выпускал когти, изогнутые ятаганами. Это всего лишь кот, мысленно убеждала себя Икс-23, хотя за изогнутыми переплетенными ветвями ей мерещился темный согбенный силуэт. Кожа лопнула с звонким треском, выпуская адамантий. Рейз испуганно захныкал, сидя на руках у сестры. — Т-ш-ш, все хорошо, — дрожащим от напряжения голосом пробормотала Лаура, боком отходя к крыльцу. Она втянула носом воздух, пытаясь различить чужой запах в калейдоскопе других, но ничего подозрительного не учуяла: тальк, чернила, типографская краска, скошенная трава, джем, который Рейз ел на завтрак руками прямо из банки, собачья шерсть… и резкий запах тухлых яиц, заставивший девочку сморщиться. Икс-23 с подозрением покосилась на брата — не пора ли ему поменять подгузник? — но Рейз всегда принимался голосить, если с ним случалась неприятность, а сейчас сидел тихо, обнимая Лауру за шею. Девочка сжала кулак, темная до черноты кровавая капля сбежала по узкому клинку и, сорвавшись с кончика лезвия, разбилась об пол. Чуткий слух Икс-23 уловил негромкий хлопок, похожий на звук лопнувшего пузыря из жвачки, и Икс завертелся волчком, подпрыгивая на задних лапах, лай из басовитого и хриплого, опасного, стал истерично-визгливым и откровенно обиженным; кончик его хвоста мелко подрагивал. Пес носился вдоль забора, но так и не решился подойти к кустам жимолости ближе. Лаура засвистела, подзывая собаку; Икс, встрепенувшись, замер и оглянулся на хозяйку. От волнения у Икс-23 занемели ноги и болезненной судорогой свело пальцы ног; пес тявкнул, обвиняюще глядя на девочку, посеменил было к дому, но вдруг стремительно развернулся назад, но уже не к жимолости, а к дереву, раскидистому клену, растущему во дворе Синклеров. Задрав голову, кобель плюхнулся на зад и протяжно завыл; он только подергивал ушами в ответ на свист хозяйки, мел хвостом по газону, но так и не двинулся с места. Лаура, сердито задувая ноздри, опустила брата на пол. Чтобы там не пряталось среди листвы, это точно не белка. — Собачка! — Рейз хлопнул в ладоши. — Ко мне, собачка! — Икс! — звонко окликнула Икс-23, сбегая по ступеням; адамантий сверкал искристо-серым на солнце, солнечные лучи прирученным золотом скользили по остриям когтей. Девочка размашисто шагала по газону к кобелю, гневно облаивающему дерево Синклеров. — Икс, фу! Нельзя! Она ухватила пса за ошейник и дернула на себя, оттаскивая, но Икс упирался всеми лапами, тянулся обратно к дереву, утробно рыча; Лаура запрокинула голову, вглядываясь в ажурную листву, сквозь которую просачивался солнечный свет и небо, безмятежно-голубое, на фоне которого силуэт человека выделялся зловеще черным. Он сидел, цепляясь всеми конечностями за ветви, смотрел на девочку желтыми, как у кошки, глазами; когда он улыбнулся, Икс-23 увидела клыки, почти такие же крупные, как у Икс. — Guten tag¹, — произнес он… и исчез. Пропал с негромким хлопком, оставив только зыбкий черный дымок и режущий нос запах серы. Девочка оторопело заморгала, Икс, скуля, вилял хвостом и нервно приплясывал на месте. Лаура протерла глаза, лихорадочно завертела головой, оглядываясь по сторонам; она могла поклясться, что существо на дереве ей не показалось, как мерзкий запах тухлых яиц, продолжающий висеть в воздухе. Икс-23 гадливо скривилась; дышать приходилось размеренно, глубоко: она пыталась в сгущающемся смраде разобрать запах того существа; не мог же он просто пропасть! Девочка едва удерживала рычащего на дерево пса, но когда рядом хлопнуло снова, Икс с воем рванулся к дому. Лаура невольно сжала пальцы, удерживая захрипевшего кобеля, упираясь подошвами легких сандалий в землю, но разжала кулак, увидев человека совсем рядом, прямо перед собой. Запах грязных подгузников стал сильнее, желтые глаза горели как дольки лимонного стекла в витраже местной церкви, а за спиной существа извивался гибкий хвост с пикой на конце. Высокий, тонкий, словно клинок, такой же синий, как Рейз, он раздвинул узкие губы в широкой улыбке, и остро заточенные клыки блеснули перламутром. Обрывки муарово-черного тумана курились вокруг него, испаряясь на солнечном свете, а трехпалая ладонь потянулась к Лауре с явным намерением схватить. Икс-23 ловко увернулась, шипя злее воды, испарявшейся с раскаленной сковороды, парные лезвия выскочили из руки, с тихим свистом рассекая воздух. Улыбка существа чуть померкла; он отступил, беспокойно подергивая остроконечным хвостом. — Спокойнее. Я тебе не враг, — сказал он с акцентом, сидящим где-то в горле, но Лаура, почти не слушая, кинулась на него, занося руку для удара. Не враг, вот как?! Тогда почему он прятался в кустах, а потом залез на дерево? Почему подглядывал, и вышел только тогда, когда его заметили? Шпионил за ними, вынюхивал… разъяренно зарычав, Икс-23 подпрыгнула, целя существу в грудь, но он отскочил с звериным проворством и снова испарился, как по щелчку, чтобы появиться за спиной у Лауры. Девочка успела только обернуться, когда существо опять исчезло и обратилось к ней уже с дерева, на котором он повис, будто обезьяна, уцепившись хвостом за ветку. — Прошу, не нужно злиться, — попросил он, складывая трехпалые руки на груди; Икс-23 ответила ему взбешенным взглядом. С силой оттолкнувшись от земли, она выбросила вверх руку, пытаясь зацепить его когтями, но он уклонился, плавно и лениво, и лезвия даже не задели его челку, смолянисто-черную, лежащую крутыми кольцами. На крыльце заливался гневным тявканьем Икс, поддерживая хозяйку, Рейз наблюдал за сестрой и непрошеным гостем с нескрываемым любопытством, весело блестя глазами, похожими на золотистые искорки. Маленький, еще глупый и наивный, ему все кажется игрой. Коротко выдохнув, раздувая ноздри, Лаура заскочила на забор; кленовый ствол стонал, щербатая кора трескалась, и капли смолы выступали словно кровь на ранах, когда Икс-23 вгоняла в дерево когти, карабкаясь наверх. Существо — мутант, синий черт, подопытный «Transigen»? — смотрел на девочку с веселым любопытством, раскачиваясь на ветке из стороны в сторону. — Не догонишь, — улыбнулся он и подмигнул Лауре самым нахальным образом прежде, чем вновь раствориться в облачке темного дыма; Икс-23 соскочила вниз, приземлившись на руки и ноги, словно кошка. В глазах рябило от злости: насмешка синего ужалила ее неожиданно сильно; ничего, он перестанет смеяться, когда Лаура насадит его на когти. Рейз, свесив ножки с крыльца, восторженно хихикал. — Том, Том, выходи! — кричал он, подпрыгивая на месте. — Том, выходи! — Черт, Рейз, какой еще Том? — огрызнулась девочка, не сразу поняв, что брат имеет в виду Тома-Подгляду. — Я не Том, — чужак появился на крыльце, сидя на перилах; пальцы на ногах, длинные и цепкие как у птицы, крепко обхватили поручни, хвост волной гулял, поигрывая пикой. — Меня зовут Курт, — улыбаясь, он протянул мальчику руку, и Рейз радостно потянулся к нему навстречу. От ужаса у Лауры задавило в груди, колкий холод пророс под кожей, забрался под броню адамантия, в кости, и разлился по всему телу; в погожий майский день Икс-23 колотило и трясло, будто ее выставили в одной майке на мороз. Девочка рванулась в сторону дома, где незнакомец аккуратно пожимал маленькую ладошку Рейза. Малыш стиснул его палец и склонил голову на бок. — Синий, — мальчик важно насупился и, опустив голову, окинул себя придирчивым взглядом. — Как я! — Да, — грустно подтвердил Курт. — Как ты… — Отойди от него! — с диким визгом Лаура подскочила к крыльцу; адамантиевые лезвия должны были прошить его голову как перезрелую тыкву, но вместо этого с сухим треском вонзились в деревянный столб, подпирающий крышу. Девочка рывком освободила руку, и дерево разломилось легче кукурузной палочки, брызнули опилки, и тонкая трещина ударила по столбу вверх до самой крыши. Икс-23 рубанула когтями воздух, и облако черного дыма распалось неровными клочками; от густого запаха серы слезились глаза. Лаура, стараясь дышать ртом, подхватила Рейза на руки; брат, воспринимая все как игру, счастливо дрыгал ножонками. В ушах у Лауры стучало и ломило, под веками взрывались звезды, и слепящий алый свет застилал взгляд. Пятясь, девочка пыталась нашарить за спиной ручку двери; главное — увести брата в безопасное место. Она не позволит, не допустит, чтобы с Рейзом случилось что-то дурное. Появление этого синего типа, воняющего грязным подгузником, едва ли может означать что-то хорошее. Ледяные дрожащие пальцы нашли ручку, и Лаура вжалась в дверь лопатками и затылком, налегая на нее, и ввалилась в комнату спиной вперед; Икс протиснулся в дом мимо ее ног и заскочил на диван, свалив с журнального столика лакированную подставку для благовонных палочек. Пес был зол и напуган, нервничал, чувствуя настроение хозяйки; в груди Икс рокотало рычание, в глазах под тяжелыми веками мелькали огненно-рыжие искры, а с оскаленной пасни на обивку дивана, сапфирово-синюю, украшенную темным тисненым узором, капала слюна. Рейвен будет в ярости, отстраненно подумала девочка, когда кобель принялся гневно трепать маленькую белую подушку. Прижимая к себе брата, Икс-23 придвинула к двери кресло, кожаное, с подставкой для бутылок и встроенной пепельницей, — любимое место Логана, — которое весило почти столько же, сколько и холодильник. Теперь ему не войти, даже его фокусы не сработают. Сердце скакало бешеным кузнечиком, проваливалось в живот и тут же подпрыгивало до самых ключиц; Лаура пятилась от двери, буравя ее взглядом; руку пекло, кровь и сукровица сочились из ранок. Ошалелый стук сердца отмерял секунды, Икс-23 опасливо принюхивалась, но дома серой почти не пахло: запах засел в носу, пристал к одежде и волосам, окружая девочку невидимой тучей. Время тянулось лениво, неохотно, словно патока, но синий тип так и не появился. Лаура облегченно выдохнула, едва держась на ногах от слабости, спрятала лезвия и медленно осела на пол, удерживая Рейза одной рукой. Значит, ушел… теперь главное сидеть тихо и дождаться Логана и Рейвен, все им рассказать. Икс-23 мрачно усмехнулась, укачивая брата; жаль, что тип не явился, когда Росомаха был дома: отец бы подвесил его на собственном хвосте, как пиньяту. А мачеха, проворная и изменчивая, как вода, могла обезвредить незваного гостя дюжиной разных способов. Трус, презрительно скривила губы Лаура, не дерется, а только убегает; жаль, что ей так и не удалось его задеть: порезы от адамантиевых лезвий заживают тяжело и долго, воспаляются, гноятся — парочка царапин точно бы отучила Синего Тома подсматривать. — После таких переживаний неплохо бы и перекусить, да? — девочка прижалась щекой к макушке Рейза, на что брат запищал, возражая таким нежностям, и принялся отпихиваться всеми конечностями. — Ты маленькая синяя вредина, ты знаешь об этом? Мальчик только потешно фыркнул в ответ и вцепился в плечи сестры, когда Икс-23 поднялась на ноги; в холодильнике ее дожидалось рагу из баранины и картофельный салат, но мысли девочки витали мотыльками вокруг торта, который Рейвен готовила к вечеру — безе, крем, много фруктов — вкусно, хоть и совсем не похоже на любимый десерт Лауры: простой бисквит с джемовой прослойкой и засахаренными сливами. Приставший запах серы уже не так бил в нос, но раздражал, словно торчащий заусенец или сломанный ноготь; мачехе это не понравится: она пилит отца всякий раз, когда он курит в доме, а тут запашок куда хуже. Икс, закончивший терзать подушку, выплюнул кусок чехла и, встав передними лапами на спинку дивана, хрипло тявкнул, срываясь на вой. — Что? Ты тоже проголодался? — улыбнулась девочка, поворачиваясь к кобелю, но улыбка ее дрогнула, застывая на мгновенно побелевшем лице оскалом. Едва утихшая ярость вспыхнула с новой силой, взревела лесным пожаром; перед глазами заплясали язычки белого пламени. Девочка, невольно отступив, едва не упала в кресло; Синий Том, с выражением муки на узком скуластом лице, простирал к ней руки. — Bitte²… только не кричи, — попросил он, мерно раскачиваясь из стороны в сторону, будто кобра перед факиром, однако хвост его вился спиралью, выдавая его беспокойство. — Дверь была не заперта, вот я и вошел. Наверное, — он смущенно почесал в затылке, — стоило постучать. Или позвонить, прежде чем приходить вот так. Лаура стиснула зубы, с подозрением и непониманием глядя на гостя. Звонить? Обычно Грабители и им подобные не звонят перед тем, как вломиться в дом. Они выносят дверь ударом ноги и бьют наотмашь по лицу до того, как успеешь закричать. Габриэла не успела даже взять пистолет, который носила в сумочке: Мейкон наступил ей на пальцы, а Череполом ударил носком ботинка в живот; женщина не могла кричать, только хрипела, а Мейкон погано хохотал и давил ее пальцы, которые хрустели и чавкали под тяжелой рифленой подошвой его ботинок. Закусив нижнюю губу, чтобы не слишком-то дрожала, девочка сглотнула подкативший к горлу колючий ком; на синем не было ботинок, Икс-23 могла видеть его длинные ступни, трехпалые, как и руки. Кажется, он безоружен, однако это еще совсем не повод ему доверять и позволять разгуливать по дому. — Мне нужен Логан. Джеймс Хоулетт, — добавил он с мягкой улыбкой, заметив сомнения девочки. — Он дома? Ну, конечно же, нет, иначе бы уже давно выскочил на шум, — хвост взволнованно вильнул, пика мелко подрагивала. — Да… неловко вышло. Verzeih mir bitte³, я не хотел вас напугать, просто… очень уж хотел вас увидеть. — Зачем? — из-за пересохшего горла голос звучал глухо и сипло, Лаура проглотила вязкую слюну. Икс недобро рычал на незнакомца, но нападать не спешил. — Ты кто вообще такой? — Курт. Курт Вагнер, милая fräulein⁴, — синий поклонился, щегольски взмахнув хвостом. — Я… старый друг твоего отца. А… вас как зовут? Он говорил застенчиво, робко, будто стеснялся пары детей, один из которых совсем еще мал. Икс-23 облизнула пересохшие губы; скоро ей исполнится четырнадцать, почти взрослая, но она не приходит домой позже десяти вечера и не разговаривает с незнакомцами. И этот синий, как не крути, незнакомец, пусть и говорит, что он якобы друг Логана. Он может и врать; правду Лаура все равно не узнает, пока Росомаха не вернется домой. Стук каблуков в прихожей вынудил Икс приподнять уши; перемахнув через диван, кобель пронесся мимо Курта, радостно размахивая хвостом, навстречу высокой худощавой брюнетке в белом комбинезоне. Золотой череп с синим огнем в глазницах туманно мерцал на ее груди, браслет, обхвативший тонкое запястье женщины, кровожадно скалился десятком маленьких черепов; в комплекте к браслету и кулону шли еще серьги, но их мачеха надевала редко, предпочитая тонкие легкие золотые кольца. Рейвен ласково потрепала собаку по голове, не отрывая взгляда от ссутулившегося Курта. Лицо Вагнера застыло, задеревенело, черты Мистик сохраняли невозмутимое выражение. — Ма! — проворковал Рейз, подпрыгивая на руках у Лауры; он тянулся к ней всем телом, опасно свесившись, и девочке пришлось перехватить его поперек живота. — Ма-ма-ма-ма-ма-ма!.. — Моя детка, — промолвила Рейвен тепло, но без чувства; хвост замеревшего посреди гостиной Курта рисовал в воздухе восьмерки. — Надеюсь, ты хорошо себя вел, пока меня не было. Лаура, вы обедали? Икс-23 безмолвно покачала головой; она переводила взгляд с Курта, чьи глаза золотились ярко, как и звенья браслета на руке Рейвен, на мачеху: что-то в ее плотно сжатых губах и заострившейся линии скул, во взгляде, отливающем темным янтарем, заставило девочку насторожиться. Когда Мистик надменно повернула голову к Курту, уголки ее рта дрогнули, но женщина так и не улыбнулась. — Здравствуй, Курт, — обронила она прохладно, однако Икс-23 уловила в голосе Даркхолм скрытую дрожь. — Давно не виделись. Рада, что ты все-таки жив. — Не сомневаюсь, — Вагнер качнул головой, глядя себе под ноги; он посмотрел на Лауру исподлобья, будто просил ее о помощи, но девочка не знала, как ему помочь. — Я… мне пора идти. Скажи Логану, что я заходил и… мне нужно с ним поговорить. — Непременно, — Рейвен почесывала млеющего Икс за ухом, склонив голову на бок; черные волосы, обрамляющие ее лицо, отливали синевой, почти так же, как и у Курта. — Думаю, он будет рад встрече. — Он будет рад. Ja⁵. Конечно, — пробормотал он и в ту же секунду с хлопком растворился в клубах аспидно-черного дыма. Лаура моргнула, сморщив нос, который защипало от запаха серы, Икс разразился заливистым лаем, а Рейз весело махал ладошкой тающему в воздухе дыму: — Пока, Том, — пролепетал он и широко, протяжно зевнул; бедняжка, насыщенный у него выдался день. Лаура передала мальчика подошедшей Рейвен, чья сливочно-белая кожа, подернувшись рябью, вновь налилась синевой, а волосы вспыхнули осенним золотом; оставшись в одном браслете и цепочке с кулоном, Мистик обняла сына и туманно коснулась губами лобика ребенка. — Напугал он вас, да? — понимание и какая-то горечь, пропитавшие ее слова, встревожили Икс-23; мачеха не выглядела расстроенной, но что-то сидело внутри, секло и саднило, набегало тенью на ее лицо; что-то, отчего Даркхолм прижала к груди сына, держала его, как что-то хрупкое и бесценное, что легко может потерять. Точно так же в свой последний вечер жизни Лауру обнимала Габриэла. — Не бойся Курта. Может, он и выглядит как бес, но совершенно безвреден. Даже для тебя, комок шерсти, — беззлобно бросила она псу, который упоенно чесал задней лапой за ухом. Икс держался поближе к выходу из гостиной: чтобы иметь пути отхода, когда Рейвен заметит порванную подушку, шерсть и пятна слюны на обивке дивана. Мистик поудобнее уложила задремавшего Рейза на сгибе руки и попыталась улыбнуться падчерице. Вышло несколько фальшиво и бледно. — Пообедаем, как только я уложу Рейза, хорошо? — Кто он такой, этот Курт? Откуда ты его знаешь? — по глазам женщины Икс-23 видела, что она не хочет говорить о Вагнере, но девочке нужны были ответы. Если он спокойно заявился к ним домой, значит, считал, что у него есть на это право; Курт даже сказал, что хотел посмотреть на нее, Лауру; выходит, он знал о ней или слышал, но откуда? От отца? Или же от самой Рейвен? И с какой стати Логану вообще встречаться с ним? — Он мой сын. Старший, если быть точной, — лицо Икс-23 ошарашено вытянулось, и на губах Мистик лопнул сухой смешок. — Что? Моя жизнь не началась со встречи с твоим отцом. Как и у него. У нас обоих за плечами долгая жизнь, и мы не в монастыре ее провели. Хотя, — Рейвен в деланной задумчивости поджала губы, — мне как-то пришлось скрываться в обители ордена викентианок… но тебе еще рано об этом знать. — Так ведь… он, получается, брат Рейза! — выпалила Лаура, темнея глазами; почему ни отец, ни мачеха даже не обмолвились о том, что у них есть другие дети? Икс-23 привыкла быть старшей сестрой, и узнать, что есть кто-то еще, было… странно. Непривычно. Выбивающее из колеи и бесящее до звона в ушах. Зачем было скрывать? Ведь Курт, получается, тоже… их семья. — Да. В какой-то степени он и твой брат тоже. Но тебе не нужно забивать этим голову, — одарив падчерицу легкой улыбкой, Рейвен танцующей походкой направилась в коридор; Икс, растянувшийся на полу на пороге гостиной, вздрогнул, когда женщина переступила через него. — Появление Курта ничего не меняет. А сейчас, будь добра, поставь чайник. Не меняет? Лаура раздраженно тряхнула головой; она ничего не понимала. Девочка видела, что Мистик любит Рейза, и к ней самой метаморф относилась более, чем ласково; так почему же ее отношение к Курту было таким… холодным и отчужденным? Он же ведь тоже ее ребенок, и с Рейзом они действительно похожи. Может быть, Вагнер сделал что-то ужасное, из-за чего Рейвен не могла его простить? Или она?.. Девочке было трудно поверить, что мачеха, которая отвела ее в спа-салон и готовила для нее сливовый торт, была способна сделать что-то плохое, но жизнь для мутантов редко когда была легкой, и Мистик с Логаном не жили, а выживали, однако Лаура, без сомнения, приняла бы их строну, что бы они не делали. Они ведь семья. Которая, оказывается, куда больше, чем ей казалось. И, направляясь на кухню, Лаура думала, что это совсем не так уж и плохо.