Семейные ценности

Прямоугольник из плотной бумаги, обильно посыпанный блестками, вывалился под ноги Лауре, когда она открыла дверцу шкафчика. Искрясь и переливаясь, он приземлился ей на туфли; золоченые уголки и буквы солнечно мерцали на розово-сиреневом фоне. Девочка, настороженно нахмурившись, подняла открытку; из-за бликов надпись сложно было разобрать, и Икс-23 поднесла ее к лицу, втягивая носом исходящий от нее запах чернил и краски, приглушенных ароматизатором — сладким, как сахарная вата. Человеческий дух, впитавшийся в бумагу, тоже был приторным, словно мед с ванилью, и Лаура немедленно сморщилась; один из самых глупых и раздражающих запахов во всей школе успел обосноваться в ее шкафчике, пропитать тетради и учебники; от блесток, осыпавшихся с открытки, звездно искрился простой кожаный пенал и «Повесть о двух городах» — между прочим, библиотечная. Девочка, прислонившись плечом к шкафчикам, окинула брезгливым взглядом открытку, держа ее самыми кончиками пальцев, как будто что-то грязное или мерзкое. Золотистые чернила, расползшиеся по розовато-лиловому, как предрассветные облака, картону, приглашали мисс Лауру Хоулетт на вечеринку по случаю дня рождения Софии Монтега. Презрительно щелкнув языком, Икс-23 швырнула приглашение обратно в шкафчик и принялась сердито перебирать учебники; огонек радости, крохотный и робкий, точно светлячок, затопило лавовой волной ярости. Что Монтега о себе возомнила?! С чего она вообще взяла, что Лаура захочет прийти на ее дурацкую вечеринку? И плевать, что на празднике у нее будет боулинг, автомат с фруктовым льдом и попкорном и бассейн! Элис говорила, что в прошлый раз день рождения Софии отмечали на пляже, и было огненное шоу и надувные горки высотой с двухэтажный дом. Звучало это все здорово, но даже этого было недостаточно, чтобы Лаура нашла в себе силы улыбаться Софии и делать вид, что рада ее видеть. Хотя сама Монтега всегда была добра к Лауре, у Икс-23 внутри все натягивалось нихроновой струной, и дрожало, и звенело всякий раз, когда София оказывалась в поле ее зрения. А уж если рядом оказывался Джулиан, то девочке казалось, что по венам, как по проводам, у нее бежит ток. Если София была рядом, Келлер почти не обращал внимания на Лауру, от чего ей хотелось выпустить когти и располосовать лица им обоим; однако на смену злости приходила тоска, затягивающая тухлым болотом, и Икс-23 не хотелось ничего, кроме как запереться в своей комнате и никого не видеть и не слышать. Кэм и Элис пытались ее поддержать, говорили, что Джулиан придурок и вообще не стоит грустить по поводу него, но это мало помогало; все равно было больно и обидно, а радушие Софии по отношению к Лауре делало только хуже — за это Монтега бесила девочку только сильнее. — Хоулетт! Эй, Хоулетт! — звонкий мальчишеский голос заставил Икс-23 вздрогнуть и сжать дверцу шкафчика; девочка не рассчитала силу, и металл прогнулся под ее пальцами. Лаура обернулась, чуть ссутулившись, и ощутила, как румянец, словно кислота, прожег ее щеки: Джулиан Келлер с лукавой улыбкой и картинно растрепанными смоляными волосами махал ей рукой с конца коридора. Надменно тряхнув челкой, он закинул сумку на плечо и направился прямо к Лауре, которую разрывало от желания закрыться в шкафчике и одновременно тянуло кинуться к нему навстречу. Икс-23 сжала кулаки, запуская ногти в мигом вспотевшие ладони, скрестила руки на груди, наблюдая, как приближается к ней Келлер. На нем были новые кроссовки, черные, с ядовито-зелеными полосками, и толстовка им в тон; он шел, держа руки в карманах, и серебряный кулон в форме истукана с острова Пасхи матово поблескивал у него на груди. Лауре он нравился, так же, как и Джулиан. А когда рядом не было Софии, то Келлер нравился ей еще больше. Девочка отвела за ухо темную прядь и постаралась улыбнуться как можно прохладнее; Рейвен говорила, что если парень открыто увивается за одной девчонкой, а потом начинает любезничать с другой, то это явно неспроста. Может, Джулиану надо просто списать домашнее задание по истории? Математику Лаура все равно еще не сделала: эта вся возня с дробями давалась ей нелегко. — Слушай, Хоулетт, ты сегодня как после уроков? Занята? Если нет, то, может, сходим в торговый центр? — Зачем? — с подозрением протянула девочка; они неплохо общались с Келлером в школе, но за ее пределами почти не пересекались. Правда, один раз им довелось вместе сходить в парк, но туда ходили всем классом на уроке биологии, так что это не считается. — Ну, прогуляться. Можно мороженого поесть или в «Игротеку» зайти. А еще в «Акваторию» привезли акул, — добавил он, хитро прищурившись. — Самых злобных, белых, которые нападают на людей, а потом их едят. Акулы-людоеды! — выпалил он и засмеялся; Лаура чуть высокомерно закатила глаза. — Подумаешь, — Икс-23 доводилось видеть кое-кого пострашнее какой-то белой акулы, — это всего лишь рыбы. — Вообще-то это млекопитающие, но не суть. Так что, пойдем? — Джулиан улыбнулся, и сердце Лауры сладко дрогнуло. Она несмело взглянула на Келлера сквозь ресницы, теребя край своей юбки. Раньше он не звал ее гулять, а тут вдруг пригласил в торговый центр… Икс-23 поджала губы: с чего это? Что Келлер задумал? решил посмеяться над ней? Разыграть? Или действительно захотел провести время с Лаурой? От этой мысли в животе поселилось странное ощущение, как будто ее щекочут изнутри, и девочка с силой ущипнула себя за ногу. Может, зря она так? Джулиан просто позвал ее погулять, может, как друга; вовсе не означает, что у них будет свидание, настоящее, на котором Лаура сможет держать его за руку и сидеть рядом с Келлером в кино. Интересно, а Джулиану нравятся фильмы про пришельцев? А попкорн? Она была готова согласиться, когда в носу вдруг зачесалось, засвербело, и Икс-23 пришлось задержать дыхание, чтобы не чихнуть. Запах Джулиана, резкий и травянистый, заглушило другим, навязчивым, приторным. София Монтега со своими рыжими волосами, собранными в пару хвостиков, и мятно-зеленом бомбере поверх школьной формы успела вплотную подойти к Лауре со спины. Не будь девочка так поглощена вниманием Джулиана, Софии ни за что не удалось бы подкрасться. — Привет, Лаура, — София лучисто улыбнулась, заиграв ямочками на щеках. — Ты получила мое приглашение? — Ага, — процедила Лаура, отодвигаясь от Монтега как можно дальше. Она бегло взглянула на угрюмо насупившегося Келлера и перевела взгляд на одноклассницу, выглядящую так, как будто она сошла со страниц школьного буклета. Примерная ученица, любезная до ломоты в кончиках пальцев; так и хотелось вогнать ей когти промеж глаз. — Ты же придешь, правда? Будет весело, — София склонила голову на бок, — я хотела отдать тебе приглашение еще утром, но ты так быстро убежала на тренировку, что пришлось подкинуть его в твой шкафчик. Кэм и Элис я тоже позвала, но Кэм сказала, что у нее матч по софтболу, так что теперь ты просто обязана прийти, чтобы все ей потом рассказать. И имей в виду — на вечеринке будет дресс-код: все должны прийти в красном! А еще я надеюсь, что ты любишь «красный бархат», потому что я его обожаю, и папа обещал заказать торт с меня ростом. Монтега хихикнула, прижимая к груди книги; на обиженно сопящего Келлера она даже не взглянула. От нехорошего предчувствия в груди Лауры болезненно заныло, как будто под сердце загнали занозу: слишком уж все это подозрительно. Интерес Джулиана к Икс-23 и то, как игнорирует его София… Наверное, они поссорились, и теперь ему не с кем идти смотреть на белых акул; именно поэтому Келлер позвал Лауру — потому что София не захотела пойти с ним. Дверца шкафчика заскрипела, сминаясь в ладони девочки легко, точно фольга; она спрятала за спину руку с невольно выскочившими когтями, хотя до ужаса хотелось располосовать все лицо этому лицемеру, и Софии заодно. Пусть катится со своей дурацкой вечеринкой! — Я не приду, — выплюнула Икс-23 в лицо однокласснице и сердито захлопнула дверцу шкафчика. Не нужны ей ни боулинг, ни «красный бархат», лучше сходить на матч Кэм, который и для Элис будет куда важнее дня рождения Монтега. Плечи Софии огорченно поникли, а вот на лице Джулиана было написано нескрываемое злорадство, которое сменилось смущением, когда Лаура продолжила: — Моя мачеха должна скоро родить. Одной ей тяжело, так что… — О! — Монтега часто заморгала. — Конечно, я понимаю. Ну… я надеюсь, на следующую вечеринку ты точно придешь! А кто у тебя будет — братик или сестра? Имя уже выбрали? — Рейвен говорит, что когда он родится, тогда и выберем, — буркнула Лаура, грубо пихая в рюкзак учебники; от упоминания о ребенке у нее окончательно испортилось настроение. Хотя все вокруг твердили, что дети — это здорово, Икс-23 в это верилось с трудом: живот ее мачехи вырос словно на дрожжах, из-за него она не видела собственных ступней и еле передвигалась, а подъем по лестнице на второй этаж оставлял Мистик совершенно обессиленной, будто она поднималась на гору по канату с отягощениями. Лаура крепко держала ее за руку, помогая; ради мачехи девочка даже научилась печь оладьи и одна ходила в супермаркет и гуляла с Икс, но в целом беременность казалась ей чем-то сродни болезни, а ребенок — растущей в теле Рейвен опухолью. И девочка искренне не понимала, почему состояние Мистик вызывало такое умиление у знакомых и соседей. Персонал в лаборатории доктора Райса вел себя совершенно иначе перед появлением нового испытуемого; не было никаких вечеринок, на которые приятели Рейвен приходили с подарками в блестящих обертках и фруктовыми кексами, никто не рисовал в комнате будущего ребенка на стенах звезды в ковбойских шляпах и месяц с пистолетами. Девочка поежилась, как от холода; в ее палате не было ничего, кроме кровати и стола, а детей, совсем маленьких, только что родившихся, она видела только мельком, когда их провозили из родильного отделения в операционную мимо комнат детей. Лысые и уродливые, некоторые плакали и кричали так, что у них синели губы, а могли лежать тихо, не шевелясь. Неулыбчивые женщины в белых халатах уходили с ними за стальные двери, над которыми кроваво горела табличка «Посторонним вход воспрещен», а выходили уже без них. Лаура не знала, что там делают с этими детьми, слабыми, не способными себя защитить, но это было неприятно и жутко. Что, если и ребенка Рейвен так же заберут? Ее единокровного брата или сестру вот так же увезут за железную дверь, из-за которой он больше не выйдет? Девочка спрятала за спину и вторую руку, чувствуя, как адамантий рвет кожу между пальцами; на пол, сбежав по искристо-серому лезвию, упала капля крови. — Слушай, раз так, у тебя получится поехать на экскурсию? — забеспокоилась София; Джулиан все так же топтался рядом. — И еще концерт!.. Мама почти уговорила мисс Гатри на совместный поход шестых классов на концерт Дэззлер, его же ты не пропустишь? Лаура неопределенно пожала плечами; по Дэззлер фанатела Элис, а вот Икс-23 и Кэм больше нравились Плащ и Кинжал с их грубоватым уличным речитативом, но Монтега это знать не обязательно. Глубоко вздохнув, девочка спрятала когти обратно под кожу и подняла с пола рюкзак; брелок-череп подпрыгнул и закачался, играя бликами на оскаленных клыках. — Ну, ладно, мне пора. Еще увидимся, — Икс-23 протиснулась мимо Софии, стараясь не смотреть ни на нее, ни на Келлера. Дурак и врун, пусть он только сунется к ней еще раз с совместным проектом по истории! Глаза защипало, заволокло мутной пеленой, совсем как тогда, когда Лаура держала Логана за руку, а из его живота торчал сук. Сейчас было вполовину меньше боли, но все равно тяжело и обидно. Получается, что она только замена Софии? И Джулиан позвал Лауру только, чтобы не идти одному? Икс-23 стиснула лямки рюкзака, чувствуя, как холодит изнутри адамантий; она резко выбросила вперед руку, и когти выскочили резко, вонзаясь в стену. Жаль, что это всего лишь кирпичи и бетон, а не глупая голова Келлера. Сегодня домой ей предстояло добираться самой; Лаура намеренно опоздала на автобус: увидеть еще раз Джулиана было выше ее сил, Икс-23 боялась, что не вытерпит и точно насадит его на когти, чтобы больше не повадно было бегать от девчонки к девчонке. Домой она не торопилась: в последние несколько месяцев там становилось все тяжелее и тяжелее находиться. Вроде бы все было по-старому: Логан и Рейвен по-прежнему помогали Лауре с уроками, на выходных они вместе с Икс выезжали за город, и за все девять месяцев родители не пропустили ни одно выступление Лауры, но она чувствовала, что все неотвратимо меняется. С рождением ребенка все внимание перейдет к нему; так всегда бывает, когда появляется новый объект: ведь именно после появления Икс-23 нужда в Зельде и Гэбби отпала. Но ведь Логан не такой, как доктор Райс, в семье все совсем не так, как в было в «Transigen». В семье так не поступают… Лаура поджала губы, глядя себе под ноги; а что, если этот ребенок окажется во всем лучше ее? Способнее, сильнее? Он будет мутантом, в том Икс-23 была уверена; настоящий ребенок, рожденный не ради эксперимента, потому что Логан и Рейвен хотели его появления на свет. Лауру же никто не ждал и не хотел. Может, Росомаха даже захочет от нее избавиться, как доктор Райс избавился от Гэбби и Белл. Икс-23 решительно тряхнула головой. Нет, Логан ее не бросит, он обещал, что не оставит Лауру; И Рейвен… неужели Мистик ходила с ней по магазинам, успокаивала, когда Келлер прогуливался с Софией мимо дома Хоулеттов, и водила ее на маникюр только для того, чтобы потом выбросить? Для «Transigen» большую ценность представлял металл, закаченный в тело Лауры, и средства, затраченные на операцию и ее обучение. С Келлером сегодня стало все ясно: для него София — как Икс-24 для ученых «Transigen», но чем же Лаура дорога отцу и мачехе? От нее ничего не требовали, кроме хороших отметок, а уроки в школе были пустяком по сравнению с тренировками доктора Райса. Девочка задумалась, втянув нижнюю губу в рот; она любила Логана за то, что он у нее был. За то, что выжил, выбрался из той могилы и нашел ее; за то, что позволил взять домой Икс, и что целовал на ночь, чтобы Икс-23 не снились кошмары. А Рейвен заплетала волосы Лауре, делала вместе с ней огуречную маску и покупала падчерице сливовый торт. Неужели всего этого не станет после рождения ребенка? Лаура шмыгнула носом, чувствуя, как жжется под веками; чтобы новое создание не затмило ее, нужно стать лучше, доказать, что Икс-23 не нуждается в замене. Ведь эти новорожденные ничего не умеют, так что это будет не сложно; но, что если этого окажется не достаточно? Ведь ребенок будет Рейвен родным, не то, что Лаура, которая даже не знала, как зовут ее биологическую мать. Девочку затрясло, в ушах тонко звенело, будто ее снова наказывали ультразвуком, горло заложило; грудь разрывало от недостатка кислорода. Чернота точками замелькала перед глазами, Лаура сама не заметила, как выпустила когти и порезала руку: узкие металлические полосы пронзили ладонь, пройдя ровно между пястных костей; боль продавила застрявший поперек горла воздух, который раскаленным камнем провалился в легкие. Икс-23 остановилась, обхватив окровавленными пальцами до боли стиснутый кулак; ее шатало, кровавые капли сыпались, пачкая туфли. Она обессилено привалилась к фонарному столбу, стараясь дышать медленно и размеренно. Одним сильным рывком сняв руку с лезвий и забрызгав кровью асфальт, она с силой сжала пальцами когти; больно было так, словно девочка окунула кисть в кипяток, но, как ни странно, стало легче. Боль помогла унять дрожь во всем теле, голова прояснилась, и звон в ушах затих; опасливо оглядевшись по сторонам, Лаура стряхнула кровь с лезвий прежде, чем они юркнули обратно в ее тело, и обтерла руки о траву. В рюкзаке у нее лежала пачка влажных салфеток, которые Рейвен велела падчерице носить с собой «на всякий случай»; кровь лучше оттирать, пока она не засохла, а концентрированный ароматизатор салфеток немного заглушит запах, хотя Логан все равно учует, но ведь Лаура могла пораниться и случайно. От ее ладоней пахло как от мясницкой лавки, почти как от парной телятины, хотя раны уже затянулись; собственный запах был куда приятнее на нюх, но от него Икс-23 начинало подташнивать, и, помимо пачки салфеток, она принялась рыться в рюкзаке в поисках лимонных пастилок: Рейвен говорила, что у девушки не должно быть неприятного запаха изо рта. Она рылась в рюкзаке, перебирая тетради, книги, клетчатые листы с корявыми рисунками, выполненными шариковой ручкой, на одной стороне и с решенными примерами по геометрии с другой, вырванный из журнала постер Плаща и Кинжала, но так и не смогла найти салфетки, но ведь они точно были, Лаура хорошо помнила; она даже не успела распечатать упаковку. Бросив рюкзак на землю, Икс-23 опустилась на корточки рядом с ним; руки уже успели обсохнуть, но теперь ей хотелось пастилок, хотя пахли они почти как освежитель воздуха. Девочка настолько увлеклась поисками, что не заметила вылетевшей из-за поворота машины; шэвроле слегка занесло, шины взвыли, бороздя по асфальту. Водитель круто вывернул руль, от чего машина кинулась к тротуару. Лаура, намотав лямку рюкзака на запястье, оскалилась и приготовилась выпустить когти, но уже через секунду поняла, что это та самая машина, которая трижды в неделю отвозит ее на занятия к мадам Лоранж. Шэвроле резко затормозил, правым передним колесом заскочив на бордюр; пара плюшевых игральных костей, висящих на зеркале заднего вида, качались из стороны в сторону, словно разогнавшиеся качели, одного из боковых зеркал не доставало; от шин несло паленой резиной. Дверь со стороны пассажира распахнулась, и девочка попятилась, прижав к груди рюкзак; Логан, бледный и встрепанный, выглядел так, будто снова столкнулся с Грабителями: его посеревшее лицо блестело испариной, запавшие глаза горели как у загнанного зверя, на руках вздулись жилы; сквозь расстегнутый ворот рубашки виднелась поросшая курчавыми волосами грудь, а прорехи на джинсах обнажали шишковатые колени. Росомаха хлопнул квадратной ладонью по сидению водительского кресла; на тыльной стороне руки проступили темные вены: опять он забыл принять лекарство!.. — Садись, живо, — отчеканил он, не разжимая губ, — едем в больницу. В первую секунду от слов по спине Икс-23 прокатился озноб, колючий холод змеей прополз под кожей, ударил по онемевшим коленям; Лаура не любила больницы: там врачи, запах хлорки и спирта, жуткого вида инструменты, которые так и норовят то загнать в вену или засунуть в рот, в нос, в ухо; там светят фонариком в глаз, пока он не начинает слезиться. Зачем туда ехать? Логану снова плохо? Или с Лаурой что-то не так, а он не хочет говорить, пока они не приедут? А как же Рейвен, неужели она останется одна дома? — Ну, шевелись давай, — прорычал Росомаха, вдавливая в пол педаль газа, и шэвроле взревел, выдыхая сизое облако выхлопных газов, — а то малыш родится без нас. Лаура успела сесть, захлопнуть дверь и пристегнуться, когда до нее дошел смысл сказанного. Малыш… ребенок родится? Уже? Икс-23 откинулась на спинку кресла, устремив безучастный взгляд в окно, на пробегавшие мимо дома, размытые и дрожащие, как картинка на рябящем экране телевизора; машина лавировала из ряда в ряд, девочку подкидывало на сидении. Она думала, у них есть еще немного времени, но теперь, когда ее замена вот-вот появится, нужно смириться с тем, что нужда Логана и Рейвен в Лауре отпадет. Доктор Райс никогда не оставлял ненужные ему объекты, все образцы утилизировались, чтобы потом послужить исходным материалом для новых испытуемых; может, Росомаха везет Икс-23 в больницу, чтобы оставить ее там вместо своего ребенка? Девочка покосилась на чеканный профиль Хоулетта; он с размаху ударил кулаком по клаксону, и тучная женщина с большой клетчатой сумкой, переходящая дорогу на «зебре», шарахнулась в сторону, бледнея под слоем пудры и тонального крема. Логан негодующе рубанул ладонью воздух: — Быстрее, ну! — пробормотал он одними губами в ответ на бурную жестикуляцию женщины; ее живот, нависающий складками над поясом широких брюк, забавно колыхался, словно сливочное желе. — Вот же… корова… — скосив глаза на Лауру, Джеймс дернул уголком рта, — не слушай мое ворчание, малышка. Просто у меня… ух, сердце не на месте. Девочка сжала кулаки на коленях; я твое сердце, хотелось сказать ей, Логан сам говорил ей это! Лаура — его сердце, и она рядом, рядом с ним! Так почему же «оно не на месте»? Все из-за этого ребенка? Теперь он станет «сердцем» Логана? Светофор вспыхнул ярко-зеленым, и шэвроле рванулся с места; Лауру откинуло назад, вжимая в кресло. От сдерживаемых слез саднило горло и сводило судорогой челюсти; Икс-23 опустила голову, пряча лицо за волосами: все это до ужаса нечестно! Почему все рушится именно сейчас, когда у нее наконец есть семья? Зачем им этот ребенок, если у них есть Лаура? Логан выворачивает руль, сворачивая с оживленного проспекта на тихую узкую улочку; девочку наклонило в сторону, волосы щекотно мазнули ее по щеке. — Позвонила мне, заявила, что поехала рожать… я даже сперва не врубился, что она несет, а Рейвен все гнет свое, мол, воды отошли, и я вызвала такси. Такси, мать ее! Как будто не за ребенком, а за молоком в супермаркет поехала!.. А если бы в дороге родила? Ей-то не привыкать в полевых условиях, а вот таксиста — бедолагу! — жизнь к этому явно не готовила, — Логан вяло усмехнулся; машина катила по практически пустынной дороге мимо шеренг тесно прижатых друг к другу трехэтажных кирпичных домиков. Здесь тихо, не то, что в районе, где живут Хоулетты; Лауре тут не нравилось. Она любила шум: лай Икс, рев мотора газонокосилки, шорох шин по гравию, звон велосипедных звонков, смех соседей, жаривших барбекю; в белой палате Лауры было настолько тихо, что бой собственного сердца казался оглушительным. Эта улица была какой-то унылой, скучной и надменной в своей тишине; и без того приунывшей девочке стало только хуже. Она ниже опустила голову и вздрогнула, когда ей на макушку опустилась тяжелая ладонь Росомахи. — Все будет хорошо, да? А как же иначе? — сквозь упавшие на лицо темно-каштановые пряди Лаура видела кривую, будто пришитую улыбку отца. — Сейчас приедем к нашей маме… — Она мне не мать, — отрывисто бросила Икс-23, отворачиваясь, — она мать этого, другого ребенка, который должен родиться, а не моя. У меня нет матери. Шэвроле нервно вильнул в сторону и подпрыгнул, угодив колесом в ямку. — Чего? Черт, ты что мелешь? — тон его был веселым, однако взгляд Логана потяжелел и потемнел как небо перед грозой; Лаура строптиво тряхнула головой, сбрасывая его ладонь. — У меня нет матери, — по слогам повторила девочка, глядя на свои колени, впиваясь в них ногтями, не адамантиевыми, а обычными, накрашенным розовым, цвета грейпфрутовой мякоти, лаком, который уже начал облетать и шелушиться. — И тебя тоже скоро не будет. Ничего не будет — все заберет этот ребенок. — Ты спятила?! — гаркнул Росомаха. — Какого… Кто тебе это наплёл? Этот оболтус из твоего класса? Все это чушь собачья, я сопляку все уши оборву!.. — Никто мне ничего не наплел, — Лаура дышала глубоко и часто, боясь, что если собьется, то начнет задыхаться и придется резать пальцы прямо в машине, а отец разозлится, если Икс-23 испачкает чехлы. — Я знаю. Так всегда бывает. Когда появляется новый образец, старый становится не нужен. Перекошенное лицо Хоулетта отражалось в зеркале заднего вида; он пытался одновременно следить за дорогой и буравить негодующим взглядом Лауру, продолжающую изучать свои коленки, острые и худые, как у всякой двенадцатилетней девчонки. — С ума сошла? Или головой ударилась, а? — Логан припарковал шэвроле возле увитого плющом дома, на котором красовалась неброская вывеска частной клиники доктора Немезиса. Заглушив мотор, мутант повернулся к Икс-23 и, ухватив ее за плечи, развернул лицом к себе. — Что за бред ты несешь? Какой к чертям образец? Это ребенок! Не эксперимент, не генетический материал, ничья не замена, а ребенок, твой младший брат или сестра. — Габриэла говорила, что Зельда моя сестра. И Белл, и Гэбби, а их больше нет, — голос Лауры начал дрожать, и она прокусила щеку изнутри: нельзя показывать свою слабость, Джеймс должен видеть, что она сильная, что она еще может пригодиться им с Рейвен. Логан зажмурился, сипло выдыхая. — Господи, да сколько же вас там было… вот же Райс, ублюдок сраный… — Росомаха поморщился, как от боли, открыв глаза, усталые, полные затаенной грусти, он взял лицо Лауры в ладони. — Послушай-как меня, девочка: все, что ты мне тут лепетала — полный бред, ясно тебе? Если там это было в порядке вещей, то в семье так не поступают. Ты же… ты же мое сердце, Лаура. Как мне тебя бросить? — А… а Икс? — дрожащим шепотом спросила девочка, развеселив отца. Хоулетт тихо рассмеялся. — И Икс, куда же без него? Будешь вместе с ним играть с мелким, да? Такая вся из себя взрослая девица, будешь защищать его и учить всяким таким штукам. — Я иногда тренировалась с Зельдой, — пролепетала Лаура, боясь окончательно поверить, что все хорошо, что ее любят, все еще любят, несмотря на появление нового… члена их семьи. Логан бы не стал ей врать. — Но… если я твое сердце, то ребенок… Логан рассеянно пожал плечами. — Ну… у меня в теле еще много органов, поди найдем ему местечко, — подмигнув девочке, мутант отстегнул ремень безопасности. — А теперь пойдем, а то пропустим самое интересное. В маленьком уютном холле клиники с узорчатым ковром на полу и кожаными креслицами, ничуть не похожем на холодные безликие помещения лабораторий «Transigen», их встретила хмурый молодой человек, тощий и бледный, какой-то вялый, похожий на переваренную рисовую макаронину; после короткого разговора с юношей к ним вышла улыбающаяся девушка в бледно-голубом костюме, напоминавшем пижаму; Лаура покрепче сжала руку Росомахи, не сводя с медсестры пристального взгляда: подчиненные доктора Райса тоже были такими любезными, улыбчивыми, говорили, что будет не больно, но было больно, так больно, что Икс-23 не могла даже дышать. Девочка жадно принюхивалась, пытаясь учуять Рейвен, но в комнате пахло горьким кофе, чернилами из принтеров, пылью и бумагой, совсем не так, как в обычной больнице. — Мистер Хоулетт? — девушка улыбнулась, блестя скобками брекетов; ее пшенично-светлые волосы буйно кудрявились как у барашка. — Вы немного опоздали, буквально на пять минут. — Что, уже? — Джеймс глухо чертыхнулся в сторону. — Вот черт… что, подождать было нельзя?! — Нельзя, — медсестра покачала головой, — парнишке уж очень не терпелось поскорее родиться. Довольно прыткий юноша и… очень похож на маму. — Похож… синий что ли? — Логан расхохотался, запрокинув голову, Лаура тоже рассмеялась, больше из солидарности отцу, чем из понимания комичности ситуации. Она знала, что малыш будет мутантом, даже не сомневалась: в их семье по-другому быть и не могло. Икс-23 протолкнула пальцы между пальцев Росомахи, крепче цепляясь за его ладонь, и потянула, повиснув на нем; Хоулетт охнул, покачнулся, но устоял, впечатывая пятки в пол. Пока они с Рейвен будут на работе, Лаура будет защищать малыша, но едва ли ей разрешат взять его в школу; ведь на уроки с ней даже Икс не пускают. Может, стоит тогда бросить школу? — Я тебе брошу, — сурово процедил Логан, но взгляд у него был рассеянный, глаза странно блестели, словно леденцы на солнце, будто бы он принял сразу двойную дозу препарата. Его лицо менялось: Джеймс то пытался хмуриться на Лауру, то тут же улыбался глупо, осоловело, то в явном недоумении сводил глаза к переносице и часто-часто моргал, словно ему под веко что-то попало. Росомаха стиснул ладошку Икс-23, большим пальцем потирая ее костяшки. — Ну, что… пойдем, навестим твоего братика? — Пойдем, — смело ответила Лаура, приплясывая от волнения и нетерпения. Ей было страшно, немного, самую чуточку: что, если она не понравится своему брату? Или еще хуже — он не понравится ей? Девочка понятия не имела, каково это — быть старшей сестрой; но, держа отца за руку и чувствуя эхо запаха Рейвен, Лаура не сомневалась, что справится.