Сегодня ты научишься чувствовать боль

Делаю последнюю затяжку, ощущая, как едкий дым заполняет мои легкие. Еще минута, и я вернусь к Грегори. Нет. Пока не могу. Закуриваю снова. Сейчас я вспоминаю о том, каким был в прошлой жизни. Помню, как мы вместе с сыном участвовали в соревнованиях по судомодельному спорту, как мой мальчик, мой Кит в предвкушении нервно мял полы моего пальто, когда оглашали результаты соревнования. Как он ставил на полку кубок победителя и обещал мне, что я всегда буду им гордиться. Я буду вечно тобой гордиться, сынок. Помню, как моя дочь просила меня помочь ей с выбором платья на выпускной вечер. Она просила меня подсказать, в каком платье она будет выглядеть самой красивой среди своих сверстниц. Для меня ты всегда будешь красивее всех, Джесс. Помню, как моя жена настаивала на том, чтобы отпраздновать Наш день всем вместе как-то по особенному. Дело в том, что день нашей свадьбы и дни рождения наших детей приходятся на один и тот же день. Забавное совпадение, не так ли? Раньше я не предавал этому значения. Прости меня, Лиззи. День вашей смерти приходится на этот же день. Да уж, действительно, забавное совпадение. Я принесу вам на могилы лучшие цветы, какие только смогу найти. Думаю обо всем этом, настолько погрузившись в воспоминания, что возвращаюсь в реальность только тогда, когда окурок начинает жечь мои пальцы. Выбрасываю его, встаю и иду к свинье. Грегори, зажмурившись, поскуливает, подрагивая всем телом. По его лицу стекают капли пота и слезы, дыхание рваное, грудь судорожно вздымается. Погоди, милый, это еще не конец, мы с тобой запомним эту ночь. Навсегда. Встаю рядом с ним, он даже не замечает этого, полностью отдавшись боли в искалеченных конечностях. Какого хрена?! Смотри на меня! Бойся меня! Отвешиваю ему звонкую пощечину. Он наконец-то открывает глаза и с ужасом смотрит на меня. Так-то лучше. Отхожу к столу с игрушками, разглядываю его и думаю над тем, что бы мы с Грегори хотели бы испробовать до пресса. Ножи, лезвия, иглы, ножовки, плети, клещи и подобные милые вещи. Хмм… Я даже несколько растерян. Пожалуй, для начала попробуем плеть. Покрепче сжав рукоять, я почти бережно провожу ею по роже свиньи. Он же, поняв, что его ждет, заикаясь, начинает что-то неразборчиво лепетать. Не обращая внимания на его никчемные потуги, расстегиваю его рубашку, обнажая пухлый живот, дергаю пряжку ремня и ширинку, спуская брюки вместе с трусами до икр. Омерзительно. Это обрюзгшее тело вызывает у меня отвращение. – До сих пор удивляюсь, чем же ты смог зацепить красотку Маргарет, Греееги? Неужели она одна из тех продажных шлюшек, которые готовы на все ради денег?.. Как жаль. Она казалась мне такой милой. Особенно, в нашу последнюю встречу. Касаюсь кончиком плети его шеи и медленно веду ее по груди, животу, паху, медленно спускаясь до бедер. Грег, не отрываясь, следит за движением кожаных языков. Улыбаюсь, сталкиваясь с ним взглядом, отвожу руку назад и бью его по животу. Он вздрагивает всем телом, из его рта вырывается слабый стон, на коже начинает проявляться красноватый след. Слабовато вышло, так не пойдет. Замахиваюсь сильнее, примериваясь, и со всей силы опускаю плеть. Черные, блестящие кожаные ленты попадают прямо по его вялому члену. Свинья издает крик, так похожий на визг, что мне становится смешно. Я хохочу, слегка отклонившись назад, ласково поглаживая плеть. - Ты еще пожалеешь об этом! Ты сдохнешь! Сдохнешь так же мучительно, как и твои родственнички! Ты пожалеешь! Пожалеешь. Пожалеешь… - свинья наконец-то начала говорить. Я-то уж почти перестал надеяться. – Сука! Он найдет тебя! Он отомстит! Отомстит за все, что ты сделал со мной! - Греги, Греееги, зачем распаляться на пустые угрозы? Ты же и так уже не жилец. Так зачем ты подливаешь масло в огонь и злишь меня еще больше? М? Он не отвечает, а я думаю о том, что был в последние минуты слишком мягок с ним. Свинья посмела мне дерзить и заслуживает наказания. Какого черта я остановился? Мразь забыла свое место! Плеть снова со свистом рассекает воздух, я осыпаю его тело ударами, не скупясь на силу, оставляя красные борозды на ногах, торсе... Особенное внимание уделяю паху. Боже, представляю, какая это адская боль. Плеть снова и снова ласкает его тело, оставляя на нем яркие полосы. Я с остервенением хлещу его, не в силах остановиться. Еще. Еще! ЕЩЕ! Ощути эту боль в полной мере, свинья, ГОСПОДИ!.. Легкая пелена застилает глаза. Я откидываю мою черную подругу в сторону, почти задыхаясь от переполняющих меня эмоций, сипло дыша, схватившись руками за голову. Нужен перерыв. Опять. Мне нужен воздух. Жизненно необходим. Оставляю свинью отходить от его свидания с кожаными язычками, и направляюсь к выходу. Толкаю громоздкие двери склада, подставляясь под холодные объятья ветра. Это освежает, приводит мысли в порядок, заставляет успокоиться. Разум должен быть чист. Когда та мразь убивала мою семью, то не забивала свою голову лишними мыслями, я в этом уверен. Значит, и я сейчас должен быть спокоен. Отросшие пряди лезут в глаза, это немного бесит, но я просто стою, все еще стараясь отдышаться. Постепенно биение сердца становится не таким бешеным, как пару минут назад, руки перестают подрагивать, а зрение проясняется. Теперь я просто стою, наслаждаясь осенней погодой, слегка ежась от холода. Постояв так еще примерно минуту, шумно выдыхаю, и иду назад. Ты же не заскучал без меня?