I was meant to be next to you

— Где у тебя ванная? — Боже, Александр, ты меня напугал, — слегка нервно усмехается мужчина, но потом улыбается уже спокойно и кивает куда-то. — Отсюда направо. Белая дверь. Идем, я покажу. Хотя ты вряд ли ошибешься. — Прости, я сделал это ненамеренно, — Алек улыбается краешками губ, удобнее перехватывая Магнуса на руках, поддерживая его спину, чтобы было хоть немного удобно. — Уж поверь мне, я могу заблудиться и в собственной квартире, чего уж там говорить о твоей, — он тихо смеётся. — У меня не настолько большая квартира, чтобы тут заблудиться. Это очень постараться нужно, чтобы потеряться, — посмеивается Магнус, покрепче обнимая Александра за шею, пока они идут. Улыбка не сходит с его лица все это время, ведь так приятно, когда тебя носят на руках, да еще и после такой потрясающей ночи, такого потрясающего дня. Все это было невероятно, пускай и приближается к вполне логичному завершению. А затем Лайтвуд находит ту самую белую дверь. Благо, она не заперта, поэтому Алек открывает её коленом, заходя внутрь. Он нащупывает выключатель и включает свет. Тот немного режет глаза с непривычки, но зрачки сразу же сужаются, давая возможность адаптироваться. Лайтвуда сейчас переполняют эмоции и чувства. Как бы он ни хотел ими поделиться — не может, потому что трудно подобрать правильные слова. Хотя некоторые он всё же находит. — Я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась, — признаётся Алек, входя в душевую кабинку. Он ставит любовника на пол, кладя руки на его талию и прижимая к себе. — Слишком хорошо мне было вместе с тобой, Магнус. Оказавшись в душевой кабинке, Бейн сразу же льнет ближе к Алеку и улыбается теперь уже немного грустно, заглядывая в его невероятной красоты глаза, мягко поглаживая по щеке. Ему тоже было хорошо, слишком хорошо, и так не хотелось, чтобы ночь заканчивалась. Но так должно быть. Так будет правильно. Хотя вообще-то нет, это будет самой неправильной вещью на свете, это будет так ужасно, что словами не описать. Вот только кое-кто не изменит своего решения, а другой кое-кто не собирается больше спорить и пытаться отговорить от совершения такой ошибки. — Спасибо, — едва слышно выдыхает Магнус, все еще смотря на Лайтвуда, коротко целует его в губы и разворачивается, чтобы включить воду. И как бы ванильно это ни звучало, но в данный момент он рад душу, рад воде, что будет стекать по его телу. Рад, потому что может на время отпустить себя и дать волю слезам, которые все равно не будут заметны. — Тебе спасибо за этот день и вечер, Магнус. Ты не представляешь, как это было прекрасно. Я… Я никогда ни с кем не ощущал подобного. И ты должен это знать, потому что мне это нужно, — Алек наклоняется и оставляет лёгкий поцелуй на плече Магнуса, проводя руками по его бокам. «Мне это нужно». Да, разумеется, ему это нужно. И Алек даже не задумывается над тем, как больно могут сделать его слова. Ему это нужно, и он говорит то, что хочет, а у Магнуса сердце в груди болезненно сжимается, потому что… Ну, и так понятно почему. Эта ночь закончится буквально через час или два, когда им будет пора собираться на работу, и все, что произошло в этом лофте, останется исключительно в его пределах, никогда не выйдет из квартиры. И никогда больше не повторится. Дышать становится сложно, и Магнус надеется, что это не одна из панических атак, которых было так много в детстве, которые почти отступили во взрослой жизни, потому что он не позволял себе испытывать столь глубокие эмоции. Но скорее всего это просто боль от разбитого сердца, не более. И ему, увы, не привыкать. Но еще никогда не было настолько плохо. Когда Бейн включает воду, становится легче. Александр берёт мягкую мочалку и выдавливает на неё немного геля для душа, который он находит на одной из полочек. Он размыливает гель до пахнущей вишней пенки, начиная мыть Магнусу спину. — Мне нравится вишня. Во всех её проявлениях, будь-то пирог или же запах геля для душа, — с улыбкой рассказывает Лайтвуд, спускаясь мочалкой ниже, почти к копчику. — Повернись, пожалуйста, — Александр аккуратно разворачивает мужчину к себе, потому что хочет вымыть его торс, но затем останавливается, видя покрасневшие глаза Бейна. — Магнус… Магнус, милый, что… Что случилось, Магс? Я тебя чем-то обидел? Прости… — начинает тараторить Лайтвуд, обхватывая руками лицо мужчины и заглядывая ему в глаза. Сейчас чувства и эмоции накрыли его с головой, поэтому было сложно контролировать все слова, которые так быстро слетали с губ. Но Алек и не хотел этого делать. — Что? О чем ты? Ничего не случилось. Все в порядке, Алек, тебе не нужно переживать, — Бейн честно старается говорить спокойно и улыбаться искренне, но знает, что проваливает это задание с треском. Не может сейчас притворяться так же хорошо, как и всегда. Просто не может. И сам он, наверное, выглядит так жалко, что стыдно становится, а потому старается как можно быстрее взять себя в руки. Ладно, он знал, что будет больно, что будет плохо, что эта ночь разрушит все окончательно. Иначе и быть не могло. И теперь нужно просто взять себя в руки и двигаться дальше. Ничего такого, чего он не делал раньше. А Алек, кажется, начинает понимать. Понимать то, что Магнус тогда не оговорился, а признался в любви. Случайно, нелепо, но всё же. И, Лайтвуд готов поклясться, что тоже чувствует что-то подобное. Он не знает, как об этом сказать, не знает, стоит ли вообще об этом упоминать, потому что у него скоро свадьба, скоро он будет делить постель только с Лидией, а не с Магнусом, как сегодня. Мужчина проводит рукой по щеке любовника, улыбаясь как-то грустно. Магнус не должен был позволять себе плакать. Не сейчас, когда Алек так близко, когда мог заметить и заметил. Нужно было сдерживаться до последнего, как и всегда, натягивать маску на лицо и играть свою роль милого и приветливого мужчины, у которого все всегда хорошо, даже когда внутри он разваливается на части, гниет и умирает медленно. Это никого не волновало, и Магнус, увы, понял это довольно быстро. Понял, что всем на самом деле плевать на тебя, что о тебе вспоминают лишь тогда, когда хотят выплеснуть собственные эмоции или же что-то потребовать. Во все остальные моменты тебя словно и не существует вовсе. И это нормально. Правда. С этим можно жить. Запереть все в себе и жить. А что касается Лайтвуда… Почему Алек не может жить для себя? Зачем ему эта компания? Зачем ему жена, которую он никогда не сможет полюбить? Зачем он старается ради родителей? Никто не может нормально ответить на все эти вопросы. Но Алек точно знает, что жил неправильно. До этого дня. Дня, который поменял абсолютно всё в его жизни. — Магнус. Я понимаю, что это трудно, но… Скажи. Ты чувствуешь что-то ко мне? Только не ври, пожалуйста. Я должен быть уверен в своих мыслях, — да, Алеку это нужно. Это для него многое значит. Если бы он ничего не чувствовал к Бейну — не спрашивал бы. Этот человек очень дорог ему, слишком хорошо рядом с ним, слишком уютно. — Разве это имеет значение? — грустно усмехается Бейн, качнув головой, и опускает взгляд, будучи не в силах больше смотреть на Лайтвуда. Руки мужчины он от себя отстраняет, неожиданно перестав хотеть его прикосновений. Мог бы — и вовсе выгнал отсюда или же ушел сам, потому что больно… А на деле Магнус только разворачивается к мужчине спиной. Почему так больно ощущать Лайтвуда позади себя? Почему настолько больно именно сейчас? Почему словно режут на живую везде одновременно? Почему Алеку так больно смотреть на Магнуса? Почему так больно слушать все его слова? Почему внутри всё распадается на мелкие осколки, когда очередная слеза скатывается по щеке вместе с водой? Лайтвуду хочется кричать, орать, злиться на всех, и на себя в том числе. Злиться за то, что не может поступить правильно, сохранив свои чувства и чувства человека, стоящего рядом, ставшего таким родным всего за один день. — Ты женишься, Алек. Женишься через неделю. И твоя компания так чертовски важна, что ты не отменишь свадьбу. Так что мои чувства… Они глупы и не имеют права на существование. Поэтому забудь. Забудь о них, обо всем вообще. Это ничего не значит. «Почему я не могу сделать то, что хочу?» — мелькает в голове мужчины, когда он вновь разворачивает Магнуса к себе. — Для меня это всё имеет значение, Магнус. То, что чувствуешь ты, то, что чувствую я, эта ночь… Для меня это не просто очередной день. Это нечто большее, — шумно выдыхает мужчина, собираясь с силами, чтобы продолжить говорить. — Всё это… Ты многое значишь для меня. И, прошу, не плачь, потому что мне и так трудно говорить. Магнус, я хотел бы проводить с тобой каждое утро в одной постели, хотел бы гулять в парке, смотреть фильмы и лениво целоваться, а затем, ночью, повторять всё то, что было сегодня. Это действительно то, чего я хочу, понимаешь? Блять, Магс… Я смог влюбиться в тебя всего лишь за один чёртов день и одну чёртову ночь, и осознаю это только сейчас… — голос Алека слегка дрожит, но, скорее всего, это не от волнения, а от того, что на него больше не попадают струи тёплой воды. Лайтвуд сейчас многое сказал, и ему ещё многое предстоит не только сказать, но и сделать. Он много думает, на несколько минут замолчав, и, наконец, понимает, что ради Магнуса Бейна, ради этого идеального человека рядом готов пойти на всё. Даже против родителей. Решение спонтанное, возможно, глупое, но Лайтвуду надоело быть на коротком поводке у родителей, делать то, что они скажут и когда. Он уже взрослый мужчина и может принимать решения самостоятельно. Именно поэтому он берёт Бейна за руку, крепко её сжимая. — Я отменю свадьбу, — он смотрит в тёмные глаза напротив, ожидая ответа. Ох, как же Магнус мечтал это услышать. Мечтал услышать каждое слово из того, что сказал Александр. Мечтал о таком признании слишком долго, частенько воображая, как это может случиться, что к этому приведет и что будет дальше. Но уж точно он не представлял, что до этого они переспят, а во время самого признания будут находиться в душе, толком и не моясь даже. Но сейчас… Сердце сжимается от этих слов, да, но корка льда лишь дает пару трещин, не больше. Почему? Бейн и сам не знает. Алек звучит достаточно искренне, его голос ломается пару раз от волнения и эмоций, его взгляд не обманывает, но почему так сложно поверить? Возможно, он просто так привык к лжи и обману, что теперь, когда наконец появилось что-то светлое и столь желанное, не может поверить. А может, просто боится. Боится, что это очередная боль, что все закончится так же плохо, как и раньше, что это ничего не значит, а сам Алек всего лишь внезапно почувствовал порыв бунтарства и решил погеройствовать, выступая наперекор правилам и родителям. — Не надо, — Магнус и сам не верит, что говорит это, но он действительно говорит. Улыбается грустно и смотрит точно также, мягко касается свободной ладонью щеки мужчины и качает головой в ответ. Внутри что-то обрывается, когда Алек слышит «Не надо» от Магнуса. Он мотает головой, не веря собственным ушам, потому что… Нет, серьёзно, он решил отменить свадьбу, осознав, что это не то, чего он действительно хочет, а Магнус… Магнус просто сдался. — Я не понимаю, Магнус, — в привычной манере хмурится Алек, но чужую руку не одёргивает, а даже наоборот — наслаждается каждым мимолётным касанием, желая продлить его как можно дольше. — Не нужно, Алек, — продолжает говорить он достаточно тихо, но так, чтобы было слышно даже за шумом воды. — Я того не стою. Не стою твоей компании, не стою гнева родителей. Серьезно, дорогой, это не то, ради чего следует все бросать. Я сломан, Алек. Слишком сильно. И так устал. Это не то, чего ты заслуживаешь. И потом… Это не то решение, которое нужно принимать так спонтанно. Возможно, ты пожалеешь о нем уже через пару часов, когда пройдут эмоции после такой ночи, когда все это останется позади. Тебе точно нужно подумать. Подумать очень серьезно. Я буду только рад, если ты отменишь свадьбу, потому что это не то, чего вы с Лидией заслуживаете, но… Только ради меня? Оно того не стоит, поверь мне. — Раньше ты всячески пытался отговорить меня от свадьбы, убеждая, что это не то, чего я заслуживаю, а сейчас просто говоришь, что нужно всё оставить, как есть? Нет, Магнус, всё совсем не так. Я не хочу этой свадьбы, и ты знаешь это наверняка. Да, я смирился с ней, да, она поможет компании, но вот с другой стороны… Разве я заслуживаю этого? Разве я должен проводить остаток своей жизни с человеком, к которому чувствую ровно ничего? — Лайтвуд вопросительно вскидывает брови, смотря на Магнуса. Казалось, в глазах Бейна опять начинались собираться слёзы. Или это в его собственных? — Я не хочу, чтобы ты считал, что я вру или что изменю своё мнение. Пусть пройдёт несколько часов или же дней, я всё равно буду стоять на своём, пойми. Это не из-за переизбытка чувств или эмоций после крышесносного секса с тобой. Это из-за того, как мне становится больно, когда я думаю о том, что больше никогда не смогу провести с тобой ещё один такой день. Также я не хочу, чтобы ты себя в чём-то винил. Это моё решение. Да, я делаю это для тебя, потому что так будет правильно. Но ещё… Ещё я делаю это для себя, спасая свою жизнь. Ты как никто должен это знать. Господи… — Алек склоняет голову, прикрывая глаза. Как описать то, что творится внутри, Магнус не знал. Даже ему не хватило бы слов на всех тех языках, что он знает, чтобы выразить свои эмоции и чувства к этому человеку, к ситуации в целом. Он не мог. Просто не мог. И потому стоял молча, лишь слушая, а в глазах вновь застыли слезы, которые вскоре потекли по щекам, но вода сразу же смывала их, растворяла в себе, не позволяя заметить. Хотя Алек наверняка заметил, как и в прошлый раз, но сейчас ничего не говорил по этому поводу и не делал. Он продолжал говорить, и с каждым его словом становилось легче и тяжелее одновременно. — Я был так глуп, Магс. Я ведь сразу мог дать отпор родителям, но не сделал этого, посчитав нужным послушаться их приказа. С меня хватит. Я просто хочу быть с тем, кто мне дорог. С тобой. И плевать мне на всё. — Александр… — едва слышно выдыхает Магнус, когда мужчина замолкает, и все также ласково поглаживает его по щеке, а потом, не выдержав, обхватывает лицо обеими руками и притягивает к себе для поцелуя, глубокого и чувственного, но медленного. Им некуда было торопиться. Теперь уже некуда. Если все это правда, если Лайтвуд действительно что-то чувствует и готов отменить свадьбу, если действительно влюбился и хочет попробовать… Кто Магнус такой, чтобы отказывать ему в этом или останавливать, верно? Особенно учитывая, как сам он сильно этого хочет, как долго ждал, как надеялся все то время, что работал в компании. С того самого момента, как только заглянул в глаза и коснулся руки в вежливом рукопожатии. С той самой секунды и пропал, растворился в другом человеке, ради которого готов был на все. — Если ты уверен… Если ты действительно уверен, Александр… — шепчет прямо в губы Магнус, оторвавшись от них, но не отстранившись, а, наоборот, лишь прильнув ближе, не оставляя между ними никакого пространства. — Да, Магнус, да, уверен, — в ответ с улыбкой шепчет Алек, не веря тому, что имеет. Он поспешно отвечает на поцелуи, обвивая руки вокруг талии мужчины. Лайтвуд счастлив. Он чувствует это где-то глубоко внутри - там, где уже много лет ничего не было, никого не было. Его сердце бьётся быстрее только от одного осознания того, что он только что сделал. И то, какими глазами на него смотрит Магнус, как улыбается и как целует — стоило всего, что он имел. — Тогда сделай это. Да. Потому что я тоже хочу этого. Хочу быть с тобой. Проводить все время, сколько в принципе возможно. Так что да, отмени свадьбу, сразу же, как только появится возможность. И давай попробуем. Не уверен, что смогу без тебя больше. Не после того, что между нами было. — За всю свою жизнь я не чувствовал себя более счастливым, нежели сейчас, здесь, с тобой, — глаза Алека вновь засияли. Засияли так, как никогда раньше. Он не радовался так сильно, когда ему на десятый день рождения подарили очень дорогой и красивый лук со стрелами, сделанными лучшим мастером города на заказ его родителей. А это, уж поверьте, для Лайтвуда значит многое. Александр был прекрасен сейчас, даже больше, чем обычно, и Магнус не мог отвести от него взгляд, любуясь прекрасной улыбкой, сверкающими глазами, наслаждаясь поцелуями и прикосновениями. И в этот момент он был счастливее всех на земле, счастливее, чем когда-либо раньше в своей жизни. Еще никогда не было так хорошо, еще никогда сердце не билось в груди так быстро от положительных эмоций, а не от страха или чего-то подобного. — Ты делаешь со мной это. Магс, это определённо магия. К тебе так и тянет. И я не могу сопротивляться своим желаниям. Не хочу, — буквально шепчет мужчина, наклоняясь и касаясь чужих губ своими, будто бы для того, чтобы убедиться, что всё это реально, что всё это не сон. Слишком прекрасно это ощущалось. Александр понимает, что ему предстоит трудный разговор с родителями, но он готов пойти на всё ради Магнуса. И, к тому же, не так уж и много потеряет компания из-за того, что Алек не женится на одной из семьи Бранвелл. — Ты такой потрясающий, — Магнус не сдерживается и от счастья начинает тихо смеяться, все еще не отстраняясь от Лайтвуда, даже и не думая это делать в ближайшее время. Нет, ему было слишком хорошо рядом с этим мужчиной, слишком хорошо было в его крепких руках. И то, что теперь это все принадлежит ему… Алек принадлежит ему. Целиком и полностью. На самом деле принадлежит. О, от этого срывало крышу похлеще, чем от двух оргазмов подряд. — Давай-ка выбираться отсюда, — предлагает Бейн наконец, чувствуя себя уже немного неуютно под струями воды, и нехотя отлипает от Александра, чтобы выбраться из кабинки. — Да, давай, я уже минут пять здесь мёрзну, — с улыбкой отвечает Алек, выключая воду и покидая кабинку след за Магнусом. Он находит два больших банных полотенца, передавая одно из них Бейну, а вторым начиная вытирать своё тело. В голове все мысли спутались, но одно он знал точно — это было правильно. Абсолютно всё, что случилось ночью и утром. Как ни крути, а скоро им нужно было ехать на работу, и ведь Бейну требовалось время, много времени, чтобы привести себя в порядок, накраситься и уложить волосы, подобрать наряд… Магнус тратит на это действительно много времени, а ведь еще нужно было позавтракать. И как-то решить вопрос с машиной, потому что не мог же он заявиться на работу вместе с Алеком. Ведь не мог же? Или?.. — По пути на работу заедем ещё ко мне. Нужно сменить одежду, уложить волосы и замазать тату. Ах, да, ещё и те засосы, что ты мне поставил ночью, — как бы между прочим говорит Лайтвуд, обёртывая полотенце вокруг бёдер. Он чувствовал себя совершенно комфортно, поэтому, поцеловав Магнуса в щёку, покинул ванную комнату, выходя в коридор. Лукаво ухмыльнувшись в ответ — о, да, засосы действительно следовало замазать, хотя смотрелись они потрясающе, да и вызывали только приятные воспоминания, — Магнус провожает мужчину взглядом и принимается приводить себя в порядок. Ему еще столько всего следовало сделать, так что он не теряет ни секунды, сначала укладывая волосы в какую-то замысловатую прическу, а после начиная краситься. Как бы ни хотелось оставаться более естественным — он все еще помнит слова Алека, и от них на губах появляется легкая улыбка, — позволить себе появиться перед остальными без макияжа Бейн просто не мог. Это было страшно — настолько кому-то открываться, так что он решает пока все оставить, как есть, и нанести свой привычный макияж. Правда, тональника приходится использовать больше обычного, но иначе никак засосы не скрыть. А их оказалось чуть больше, чем он думал, но это было только приятно. Слишком приятно. Сквозь шторы пробиваются первые лучики солнца, окрашивая глаза Лайтвуда в ярко-голубой цвет. Утро наступило довольно быстро. Пока Бейн возится в ванной, Алек решает приготовить завтрак. Чего же зря время терять? Он отправляется на кухню, что-то напевая себе под нос, и принимается за готовку. Жизнь научила его всё делать самому. И сейчас ему безумно хотелось сделать приятно Магнусу. Алек решает не заморачиваться и приготовить самый обычный завтрак, пожарив яичницу с беконом и сделав тосты. У Магнуса ведь наверняка должен быть какой-то джем. Он же любит сладкое. В холодильнике Александр находит все нужные ему ингредиенты для будущего завтрака. Он вытаскивает бекон, нарезая его тонкими ломтиками. Затем разбивает несколько яиц на сковородку, кладёт туда раннее заготовленный бекон и отправляет всё это на плиту приходить в готовность. В это время мужчина решает заварить свежий кофе, потому что, как говорит Магнус, им нужно как следует сегодня заправиться кофеином. Когда Магнус заканчивает, то принимается за выбор наряда, совершенно не замечая, как пролетает время. Было бы неплохо еще позавтракать, но, кажется, если судить по запаху и шуму с кухни, Александр этим как раз занимается. И такая забота… Когда в последний раз ему готовили завтрак? Если не считать того случая больше полугода назад, когда свалила простуда и друзьям приходилось ухаживать за ним по очереди, то это было очень, очень давно. Если вообще было. На кухню Магнус идет с улыбкой, довольной и счастливой. Именно так он себя и чувствует сейчас — невероятно довольным и абсолютно счастливым. Наконец-то. По пути Магнус заглядывает в еще одно зеркало, поправляя одну из прядок в прическе и убеждаясь, что все остальное в порядке. Конечно, Алек говорил, что ему нравится и без макияжа тоже, что он все равно прекрасен, но… Хотелось блистать. Хотелось покорять его снова и снова, раз за разом влюбляя в себя лишь сильнее. К тому же некачественный макияж был хуже, чем вообще никакого, и мужчина не мог позволить себе какой-либо непорядок во внешнем виде. Никогда. Особенно когда отправляется на работу, в это адское логово, где каждый только и ждет момента, когда можно будет унизить другого, сбросить его с должности и сожрать то, что осталось. — It was just the beginning, I think that I was meant to be next to you*, to you, — Алек и не замечает сам, как начинает тихо петь. В своей квартире он жил сам, поэтому никогда не стеснялся этого. Сейчас же это не кажется чем-то ужасным, а даже наоборот. Из-за хорошего настроения он вспоминает одну из любимых песен, даже не улавливая тот момент, когда с губ начинают срываться её строчки. — On this planet spinning, I think that I was meant to be next to you, to you, — Лайтвуду ещё никогда не было так хорошо. Сегодня прекрасное утро: солнце через окно ласкает своими лучами, Алек — в одном полотенце, кстати, — готовит завтрак, а где-то там, в ванной, собирается на работу человек, который для Лайтвуда очень дорог. Что может быть лучше? — And you know I’ve found the dust to be resilient, аnd we’re the dirtiest of the dirt, — Александр заканчивает с кофе, наливая его в две кружки. Затем мужчина включает тостер, закидывая туда хлеб, а сам вновь отправляется к холодильнику. И он не ошибся. У Магнуса действительно был клубничный джем. Он наливает его в небольшое блюдце, ставя на стол. Бейн заходит на кухню, и абсолютно все мысли вылетают из головы. Александр, совершенно забыв обо всем на свете, готовит завтрак. В одном полотенце. Еще и напевает, так довольно и достаточно красиво, чтобы наслаждаться. Но это даже не так важно. Алек был на его кухне, готовил для них завтрак и был абсолютно счастлив. От каждого движения мышцы на спине плавно перекатывались под кожей, сильные руки ловко управлялись с кухонной утварью. И голос, звучавший по всей комнате, был таким прекрасным. Магнус не мог, да и не хотел, сдерживать улыбку, широкую, светлую, такую счастливую, как никогда раньше. — Every time we fall to pieces we build something new out of the hurt, — последние строчки слетают с губ, и Алек даже не замечает, что на кухне находится уже не один. Он слегка тормозит, прекращая петь, а затем широко улыбается хозяину квартиры. — Ты чудесно выглядишь, — Лайтвуд подходит к мужчине ближе, оставляя лёгкий поцелуй на его щеке, а также мельком замечая, что Магнус замазал засосы. — Садись за стол, у меня почти всё готово. — Ты само совершенство, — выдыхает он довольно и, не удержавшись, целует Лайтвуда в губы, прижимаясь к нему всем телом, ладонями ласково проводя по обнаженной груди. Правда, отрывается довольно быстро, чтобы они не опоздали, и послушно садится за стол. — Спасибо, дорогой. Ты действительно чудо. — Перестань меня так хвалить, испортишь, — с улыбкой отвечает Алек, поворачиваясь к Магнусу спиной. Он выкладывает на тарелки яичницу и тосты и вместе с кофе ставит всё на стол. Вытерев о небольшое полотенце руки, Лайтвуд садится напротив Магнуса, передавая мужчине его вилку. — Приятного аппетита, Магс, — казалось, что Лайтвуда кто-то подменил. Некогда хмурый и задумчивый мужчина сейчас постоянно улыбался. Так на него действовал его… бойфренд? Определённо. — Спасибо, милый. И тебе приятного аппетита, — улыбается Магнус в ответ и с удовольствием принимается за завтрак. Казалось бы, простой завтрак, самый обычный, ничего особенного, но в тот момент это было самой прекрасной едой на свете, которая исчезала с тарелки со скоростью света. Было действительно невероятно вкусно, и мужчина был готов едва ли не заурчать от наслаждения. Вдруг Алек ощущает что-то возле своих ног, сразу же одёргивая их, но затем начиная смеяться. — Мяо, и ты здесь? Есть хочешь? — понижая тон, спрашивает Александр. Кот довольно урчит, что Лайтвуд воспринимает как согласие. Он берёт небольшой ломтик бекона, скармливая его коту. — Только Магнусу не говори, хорошо? — Алек довольно подмигивает, переводя взгляд на Бейна. Его улыбка сияла ярче обычного, что, в принципе, странным не было, если брать во внимание то, что сегодня и вчера произошло. Всё было так идеально. — Эй, хватит баловать моего кота. Иначе он совсем растолстеет и обнаглеет. А он и так уже толстый и наглый, — журит Александра Бейн, но против такой улыбки устоять не может и начинает тихо посмеиваться. Пожалуй, это было идеальное утро. И хотелось, чтобы теперь так начинался каждый день, абсолютно каждый. Может, так и будет, ведь они с Лайтвудом вроде как вместе теперь, и ничто не мешает им проводить каждый день и каждую ночь вместе. — Магнус, я тут думал, пока готовил, и решил, что сегодня нужно встретиться с Иззи. Слишком долго я её игнорировал. А сейчас, после моего решения… Она будет рада это услышать. И, знаешь, я хочу, чтобы ты поехал со мной. Ты не против? — Оу… Ты уверен, что это хорошая идея? — Магнус замирает, слишком удивленный подобным предложением, и неуверенно смотрит на Алека, который так внезапно изменился, совершенно не похожий на того, каким был еще пару дней назад. И невозможно им не любоваться, хотя сейчас голову Бейна занимают иные мысли. — В смысле… Я только поддерживаю твою идею встретиться наконец с сестрой, потому что она уже давно хочет увидеться с тобой и поговорить. И это действительно хорошо, тебе нужны близкие люди рядом. Изабель тебя поддержит и будет очень рада, когда узнает об отмене свадьбы. Но… Я? Ты правда уверен, что мне стоит поехать с тобой? Не то, чтобы я слишком против, но… Это волнительно. И мне бы не хотелось мешать вашим семейным разговорам. Я точно не буду лишним? — Магнус, если бы я не был в чём-то уверен, я бы тебе это не предлагал. Пора бы уже запомнить, верно? — всё так же улыбается Алек, приступая, наконец, к своей порции еды. Кофе он пока пить не станет, потому что прекрасно помнит, что было вчера. А ещё раз так глупо обжечь язык он не хочет. — Ты не можешь быть лишним в моей жизни, прими это, — Лайтвуд накрывает чужую руку своей ладонью, поглаживая её большим пальцем. Да, он был уверен в том, что Магнусу нужно поехать на встречу с ним. — Это чудесная возможность познакомить Иззи с человеком, укравшим моё сердце и сделавшим меня поистине счастливым, — на одном дыхании говорит Алек то, что у него на уме, потому что Магнусу хотелось рассказать абсолютно про все свои мысли. Да, Алек бы и правда не стал бы говорить того, что не является правдой или в чем не был уверен. Он не такой человек, и потому было глупо сомневаться в его словах, в его желаниях. И он действительно искренне желал познакомить Магнуса с сестрой. — Я, конечно, пойму, если ты не захочешь и откажешься. Всё в порядке. Не думай, что ты должен это делать, если не хочешь, — Лайтвуд спешит заверить своего мужчину, чтобы тот не подумал, что его принуждают к каким-то действиям. Просто… Просто Бейн был тем, с кем Алек хотел проводить всё своё время. А также он сильно хотел познакомить их с сестрой, зная наверняка, как она будет рада за своего «Большого Брата». — Нет. Вовсе нет. Я хочу с ней познакомиться. Особенно если ты этого хочешь, — Магнус не может перестать улыбаться и накрывает ладонь Лайтвуда своей, мягко ее сжимая. Что ж, это будет крайне ответственный день, потому что лично с Изабель он так и не был знаком, хотя они говорили несколько раз по телефону, но это были не личные разговоры, лишь просьбы передать Алеку, чтобы перезвонил, и вечные ложные оправдания, что он занят и не может даже минутки выкроить, чтобы поговорить. А теперь… Теперь все будет иначе. Они вместе, действительно вместе, и это знакомство с семьей уже заставляло Бейна волноваться. Очень волноваться. Он знал, насколько привлекателен, как может влиять на людей, стоит только пожелать и постараться, но… Это было другое. Тут ему нужно завоевать расположение сестры его мужчины, и это точно не будет такой же легкой задачей, как, например, соблазнить очередного любовника на ночь в каком-нибудь клубе. — Поедем вместе, — наконец уверенно отвечает Магнус и улыбается Александру, смотря на него так ласково и влюбленно, как ни на кого раньше не смотрел. Этот человек был особенным, и Бейн сам себе не простит, если вдруг потеряет по собственной глупости. — И… Ты тоже сделал меня счастливым. Очень. Никогда не думал, что можно быть настолько счастливым, но рядом с тобой… Рядом с тобой все кажется возможным. И таким правильным. Алек рад. Алек счастлив. Алек влюблён. И, Господи, какое же это прекрасное чувство. Если бы Лайтвуд знал, что сможет чувствовать что-то подобное с Магнусом, он бы ещё три года назад позвал Бейна в любимую кофейню. Нельзя найти таких слов, чтобы описать всю бурю эмоций внутри мужчины, когда он смотрит на своего бойфренда. — Спасибо. Я хочу, чтобы дорогие мне люди для начала познакомились. Ты ей точно понравишься. Думаю, вы даже подружитесь, — с улыбкой говорит Лайтвуд, убирая руку от Магнуса и продолжая есть. Вскоре, когда кофе уже остыл, Алек делает несколько глотков бодрящего напитка. Мужчина смотрит на наручные часы, отмечая, что ещё только полседьмого утра. — Очень на это надеюсь. Мне бы хотелось ей понравиться. Хотелось бы поладить со всеми, кто тебе дорог, — улыбается Магнус в ответ и возвращается к кофе, не спеша делая глотки и что-то довольно мурлыкая себе под нос. Он был счастлив. Впервые в жизни действительно счастлив. И готов был на все, абсолютно на все, чтобы сохранить, сберечь это счастье, а потом оберегать, потому что Алек теперь был главной ценностью. И, наверное, навсегда останется. — О, ты поладишь. У меня, кроме Иззи, есть ещё Джейс и Макс, так что… — с улыбкой Алек не заканчивает предложение. — Как раз успеваем, — констатирует Александр, даря своему мужчине очередную улыбку. — Нужно найти мой телефон, чтобы договориться с Иззи о встрече. Итак, мой дорогой помощник, когда у меня есть свободное время, чтобы представить моего парня любимой младшей сестрёнке? — официальным тоном говорит Лайтвуд, но затем весело смеётся. Перед смехом Лайтвуда устоять невозможно, и Магнус подхватывает его смех, зажмурившись и запрокинув голову. Он чувствовал себя так легко, так… свободно. Потрясающе. Слишком хорошо, чтобы быть реальностью, но это так прекрасно, что, даже будь это сон, он бы не хотел просыпаться. — О, Боже, сколько же вас, Лайтвудов, а? — слегка нервно усмехается Магнус, уже представляя себе встречу с, видимо, двумя братьями Александра, и это точно не прибавляет ему уверенности в себе. Черт, он же провалится. Абсолютно точно провалится. Никогда еще не знакомился ни с чьими родными, как-то не доходило никогда до этого этапа в отношениях, да он и не горел желанием доводить все до такого уровня. А тут… Это было волнительно, и далеко не в хорошем смысле этого слова. — Сегодня у тебя как раз будет время в три часа, после очередного очень занудного собрания, — наконец отсмеявшись, отвечает Магнус и поднимается со своего места, чтобы закинуть посуду в посудомоечную машину. Потом разобраться можно будет с этим, а сейчас нет настроения. — Так что можно будет встретиться в это время. Если Изабель свободна, разумеется. Алек допивает свой кофе и поднимается со стула, беря грязную посуду, а затем передавая её Магнусу. Лайтвуд подходит к мужчине сзади, обвивая руками его талию и опуская голову на чужое плечо. Было так хорошо, так уютно, что на работу идти не хотелось совсем. Будь его воля, они бы целый день провалялись в кровати и заказали бы пиццу... Магнус всё ещё переживает по поводу знакомства с родными своего теперь уже парня, но Алек обнимает его вдруг, прижимает к себе и целует, и все мысли сразу же вылетают из головы. Магнус с удовольствием отвечает на поцелуй, льнет лишь ближе и счастливо улыбается, мягко проводя ладонями по шее мужчины, его плечам и груди, наслаждаясь ощущениями. Идеально. Все было идеально. Ну, если не считать того, что сейчас им нужно было оторваться друг от друга и отправляться на работу, ехать куда не хотелось от слова совсем. — Я точно знаю, что она сможет выкроить часик-другой для встречи с Большим Братом и его очаровательным парнем, — Лайтвуд целует Магнуса куда-то в шею, усмехаясь. Он крепче обнимает мужчину, тем самым показывая, что не хочет его отпускать. Никогда. Но время им не остановить, а работу не пропустить, к сожалению, как бы сильно этого ни хотелось. — Ладно, я пойду одеваться, — Алек разворачивает к себе Магнуса и целует в губы, слегка лениво и, возможно, медленно, но так нежно и ласково. Затем, улыбнувшись, идёт в гостиную, а позже и в спальню, собирая все свои вещи. — Да, я тоже, — кивнув немного заторможено — а как иначе после такого поцелуя! — Магнус тихо смеется от переполняющего его счастья и идет следом за Лайтвудом в спальню, чтобы собраться. Наверняка он одеваться будет дольше, чем Алек, и следовало поторопиться, чтобы не задерживать их обоих. — У меня такое ощущение, что я сейчас прохожу квест «Найди свою одежду» по твоей квартире, — говорит Алек чуть громче, пока находится в гостиной, чтобы Магнус наверняка его услышал. Он находит свою рубашку, которая была совсем не в лучшем виде, но выбора у Лайтвуда особо не было. Мужчина надевает её, по пути в спальню начиная застёгивать мелкие пуговицы. Там он находит бельё возле кровати, легко стягивая полотенце и кладя его возле себя. Пока Лайтвуд переодевается, Магнус смотрит на него то краем глаза, то через зеркало, делая вид, что полностью сосредоточен исключительно на своем облике, но в итоге все же залипая и на широкие плечи, и на упругую задницу, и на крепкие руки и ноги. Все-таки ему досталось совершенство, сам бог во плоти. Весь такой мускулистый, и сексуальный, и сильный, и красивый, и добрый, ласковый, нежный, страстный… Перечислять можно было бесконечно долго, и все равно не удастся в полной мере описать достоинства этого мужчины. Через несколько минут Алек уже застёгивает ремень на брюках, стоя перед зеркалом позади Бейна. Легко зарывается рукой в волосы, пытаясь придать им хоть более-менее нормальный вид. — Ну, уже дома приведу себя в порядок, — отмахивается Лайтвуд, ссылаясь на то, что в машине его всё равно никто не увидит. Он не застегнул несколько верхних пуговиц специально, чтобы иметь возможность любоваться засосами, которые ему поставил Магнус этой ночью. Просто прекрасно. Бейн старается одеться и окончательно привести себя в порядок как можно быстрее, не забыв при этом дать уже привычные наставления коту, сидевшему на кровати и наблюдавшему за ними, чтобы не шалил и не разбил ничего, пока папочки не будет дома. — Да, Мяо, тебе нельзя бить вазы, в отличие от меня этой ночью, — со смешком выдаёт Александр, замечая небольшую кучу осколков на полу. — Прости. Серьёзно, я намерен купить тебе новую. — М? О, не переживай. Серьезно. Это всего лишь глупая безделушка, которая первой попалась мне под руку на барахолке. Было свободное место, и я не имел ни малейшего понятия, что туда поставить, так что… Это все глупости, дорогой, — махнув рукой беззаботно, Магнус подходит к своему возлюбленному и, приподнявшись на носочки, коротко, но ласково целует его в губы. — Я тебя полностью прощу, если ты приберешь весь этот мусор. Все равно ты уже оделся, а мне еще нужно аксессуары подобрать, — мило так улыбнувшись, Бейн подмигнул мужчине, сказал, где он может найти все необходимое для уборки, и пошел подбирать украшения к выбранному на сегодня наряду. — Нет проблем. Ради тебя я готов даже убрать разбившуюся ночью вазу, когда мы перемещались по комнате, а затем я трахал тебя во-он там, возле стены, — с хитрой ухмылкой говорит Алек, придавая своему голосу сексуально-пошловатого звучания. Подмигнув мужчине, Лайтвуд всего на несколько минут покидает комнату, возвращаясь со всем нужным и принимаясь за уборку. Магнус делает вид, что он возмущен до глубины души подобными напоминаниями, но сам не сдерживает улыбку, довольно игривую, пошлую. В голове сразу же мелькают картинки, воспоминания о сегодняшней ночи, такой прекрасной, полной любви и страсти. У него до сих пор приятно ноют некоторые части тела, «пострадавшие» больше всего от рук — и не только — Александра. Серьезно, на бедрах остались довольно четкие синяки в форме ладоней, и их невозможно было не ощущать. Как и легкой, почти неощутимой боли ниже поясницы. Но это все и правда было приятно. — Да, кстати, хотел вот сказать... Ты мне больше нравишься без аксессуаров. Вообще без одежды, раз на то пошло, но на работу ты ведь так не явишься, — с такой невинной улыбкой говорит Лайтвуд, будто бы это не он всю ночь занимался сексом с стоящим рядом мужчиной, который пытается логически завершить свой и так прекрасный наряд. Александр аккуратно собирает все осколки, чтобы не пораниться, а затем выбрасывает всё в мусор. Он вновь заходит в спальню, видя, что Бейн уже готов. — Я же говорил, что прекрасен. Ты абсолютно волшебный, — Алек подходит вплотную, целуя Магнуса, но аккуратно, чтобы не испортить его макияж. — Не заваливай комплиментами. А то еще привыкну. Могу и себе поклоняться заставить или что-нибудь еще в таком роде, — посмеивается Бейн, отвечая на поцелуй, но, увы, против собственного желания отстраняясь довольно быстро. — Идем. Если не поторопимся, то можем опоздать, а мне бы этого не хотелось. У меня, знаешь ли, достаточно строгий и угрюмый начальник, который точно не простит опоздания и придумает наказание специально для меня. Даже думать страшно, что именно может прийти ему в голову. — А у меня, знаешь ли, очень интересный помощник. Он так и рвётся к тому, чтобы его хорошенько наказали. Ночью, желательно, и без свидетелей, — ухмыляется Алек, легко шлёпая мужчину по изящным ягодицам. Слегка вздрогнув от шлепка, Магнус выразительно так глянул на мужчину, но улыбнулся лукаво в ответ. — Ох, Магнус, ты и представить не можешь, насколько мой секретарь хорош. Так замечательно организовывает мне встречи, помогает с графиком поездок и расписанием за день, чертовски красиво выстанывает моё имя и выгибает спину, протяжно кончая. Он очень талантлив, — без капли стеснения Александр озвучивает свои мысли, при этом находясь довольно близко возле Бейна. О, слышать подобное было невероятно приятно, слишком приятно, хотя и смущало слегка. И да, он действительно умел смущаться, хотя не делал этого уже черт знает сколько лет. А вот Алек даже не напрягался особо для того, чтобы вогнать в краску, и Магнус может лишь радоваться своей смуглой коже, на которой румянец не так заметен, как, например, на бледной коже самого Лайтвуда. Затем, загадочно улыбнувшись, Алек выходит в коридор, чтобы обуться. — И, кстати, твой начальник совсем не угрюмый. Сейчас у него, я уверен, просто прекрасное настроение, — мужчина пожимает плечами, ещё раз смотря на себя в зеркало. Да, засосы привлекали немалое внимание. Вместе с ними о себе дают знать и царапины на спине от ногтей любовника, которые слегка саднят при резких поворотах. Эта ночь определённо была лучшей в жизни Алека, и многое об этом ему всё ещё напоминает. — Что ж, раз ты так говоришь… Возможно, мне даже повезет сегодня, и никакого наказания в итоге не будет. Возможно, раз у моего начальника сегодня такое прекрасное настроение, он сделает для меня что-нибудь приятное. Я ведь такой ценный сотрудник, верно? Незаменимый. Единственный в своем роде. Думаю, что заслужил что-то приятное, — хмыкнув, Магнус жадным взглядом окидывает шею Александра, на которой теперь, помимо соблазнительной татуировки, красовалось несколько засосов, и ухмыляется довольно, гордясь своей работой. А потом, не сдержавшись, как и Алек чуть раньше, шлепает его по пятой точке и сразу же покидает квартиру, чтобы не получить очередной шлепок в ответ. Он вовсе не был против, нет, но боялся, что такими темпами они точно могут на работу опоздать. Алек только тихо смеётся, когда его тоже шлёпают по ягодицам. Раньше никто не позволял себе подобного. Точнее, Лайтвуд не позволял никому такое делать, но сейчас… Это же Магнус. Прекрасный человек, которому Александр готов был простить всё, особенно такую маленькую шалость. И, да, Алек был начальником, так что на них бы никто не стал наезжать за неявку к началу рабочего дня, но… Вроде как встречи никто не отменял, и будет крайне неловко не прийти на них вовремя. Алек покидает квартиру и, пока Бейн закрывает дверь на замок, вызывает лифт. — О, да, ты, Магнус, определённо заслужил что-то приятное, — Лайтвуд многозначительно вскидывает брови, когда мужчина подходит к нему. Вскоре приезжает лифт, они заходят внутрь и нажимают кнопку первого этажа. Как только дверь закрывается, Алек прижимает своего любовника к стене, ухмыляясь. — Ты слишком ценный сотрудник, чтобы тебя с кем-то делить, — мужчина целует своего помощника сначала в губы, а затем переходит на излюбленную шею, правда, целуя аккуратно, чтобы не стереть тональник. Что поделать, если Магнус был настолько притягательным, что Лайтвуду было сложно себя контролировать? На секунду Алеку становится страшно, когда он думает о том, как же всё будет происходить на работе. А Магнус знал — надеялся, — что именно так и будет: что его прижмут к стене в лифте и начнут целовать. Целовать так, что ноги будут дрожать, а коленки — подгибаться. Целовать так, что все мысли из головы повылетают. И Александр не подвел, оправдал все ожидания, целуя настолько крышесносно, что мужчина едва ли мог выдержать. Слишком хорошо. Слишком правильно. Еще никогда ему не было так хорошо. Еще никогда он не желал так сильно, чтобы лифт сломался и завис между этажами, давая им возможность провести больше времени вместе, наедине, в запертом пространстве, где они могли бы делать все, что угодно, пока не устранили бы поломку. — И что же… Ах… Что же именно приятное я получу? — интересуется Бейн, зарывшись пальцами в волосы Алека одной рукой, а вторую запустив ему под рубашку. Все равно переодеваться дома, так что сейчас он не боялся испортить внешний вид начальника. Хотя определенно весь день на работе будет мечтать это сделать — растрепать уложенные волосы, выправить рубашку из брюк, развязать галстук. Ну, и не только это, разумеется. Желаний вообще много. И уменьшаться день ото дня они точно не будут. — Потому что… Ну, знаешь, поцелуи — это хорошо, — усмехается он и тихо, едва слышно стонет от очередного прикосновения губ к шее. — Но их я могу получить всегда. Почти всегда. И мне бы хотелось чего-то… большего. Алек старается всё делать аккуратно, чтобы не испортить внешний вид мужчины. Хотя так сильно хотелось провести руками по его торсу, сорвать всю одежду и поставить пару-тройку засосов на столь шикарной шее. Лайтвуд планирует сделать всё это после работы. Или можно и раньше? Рискованно, конечно, но… Александр заводит руки своего бойфренда ему за голову, не давая себя касаться, будто бы только дразня своими действиями. Но им же нужно на работу, да и в лифте ехать осталось ещё не сильно много времени. Поэтому Алек не хочет слишком распалять Магнуса в данный момент. У них ещё много времени будет для того, чтобы это сделать. Эту ночь Лайтвуд планирует провести с Бейном в своей кровати. Немного недовольно застонав, когда его руки вдруг отстранили от столь желанного тела, которого бы только касаться и касаться, Магнус даже хныкать пытается, вот только на Лайтвуда это, очевидно, не действует от слова совсем. Он продолжает целовать, продолжает дразнить, и от этого просто невозможно не завестись. Да, поцелуи легкие, как и укусы, которые почти не ощущаются, но… Бейн так давно хотел этого. Хотел этого конкретного мужчину. Так давно, Боже… И теперь просто не мог удержаться, не мог контролировать реакцию своего тела на того, кто столь сексуален, так прекрасен не только внешне, но и еще душой. — Большего? — с интересом в голосе переспрашивает Лайтвуд, но целовать шею не перестает, находя всё больше эрогенных точек, от касания к которым Магнус издаёт тихие стоны. — Не расскажешь ли ты своему начальнику-бойфренду о том, чего же тебе хотелось бы, м? — слегка самодовольно улыбается Лайтвуд, легко прикусывая тонкую кожу на выпирающей ключице мужчины. Нет, ну серьёзно, как можно быть таким прекрасным? Алек тайком любуется Магнусом, упивается всеми стонами и звуком шумного дыхания мужчины, ловит его губы, вовлекая в тягучие поцелуи. Всё казалось настолько идеальным, что возникала мысль о том, что это — всего лишь сон, а Лайтвуд скоро проснётся, оказавшись в своём рабочем кабинете с кучей дел и договоров. — Не расскажу. Сам придумывай, — фыркает Магнус в ответ, и он догадывается, что звучит обиженно, может, даже слегка по-детски, но времени на эротичные фантазии и разговоры о них просто нет. Лифт останавливается, и он сразу же отталкивает Александра от себя, игриво улыбается ему и, плавно, демонстративно так покачивая бедрами, идет вперед мужчины, прекрасно зная, на что именно тот будет залипать. Да, Магнус знал все свои сильные стороны и пытался демонстрировать их, когда было нужно. А сейчас было нужно, да. Просто жизненно необходимо подразнить Лайтвуда, заставить его желать сильнее, заставить его сорваться наконец в какой-то момент. Ну, или пусть копит желание весь день, а потом ночью… Ох, даже мысли об этом вызывали приятную дрожь в теле и улыбку. И Бейн вполне мог представить, что ждет его ночью, если ее они с Алеком снова проведут вместе. А Лайтвуд не ожидает того, что его так резко отстранят. Он хочет что-то сказать, но потом понимает, что лифт уже остановился и дверь открылась, поэтому времени, чтобы продолжить незатейливые ласки, у них больше не осталось. Взгляд Алека сразу же опускается на ягодицы его парня, которые тот так эффектно подчеркнул узкими брюками. — Вот же засранец, — тихо хмыкает мужчина, тоже покидая лифт. Он идёт за Бейном, но смотрит вовсе не на дорогу. А какой нормальный человек смотрел бы на дорогу, когда перед ним идёт такое совершенство с такой красивой и упругой задницей? Особенно если вспомнить, как Алек её ночью сжимал крепкими ладонями, как резко входил, заставляя её обладателя судорожно вскрикивать. О, на ней наверняка остались синяки… Алек мысленно делает пометку проверить ночью, есть ли на нежной смуглой коже его метки. Они подходят к машине, и оба садятся в неё, как-то слишком хитро друг другу улыбаясь. Забравшись в машину, Магнус устраивается поудобнее и сразу же пристегивается, но при этом постоянно бросает взгляды на Александра, улыбаясь ему крайне лукаво. Наверняка они думали об одном и том же. Ну, или примерно об одном и том же. И оба вспоминали, как провели прошлую ночь, представляли, как проведут эту. Практически не было сомнений, что и сегодня они будут вместе, не в силах оторваться друг от друга, не в силах отпустить, когда знают, как хорошо вместе. — Я даю тебе на раздумья этот рабочий день. В конце дня ты должен будешь сказать мне, чего ты хочешь, — смотря перед собой, говорит Лайтвуд, заводя мотор, но из двора пока не выезжая. Затем он оборачивается к Магнусу, наклоняется к нему и шепчет прямо в губы. — Сегодня мы ночуем у меня, — Александр улыбается, сразу же вовлекая Бейна в лёгкий поцелуй. Магнус вот точно не смог бы эту ночь провести спокойно, если бы остался один. Но он не останется, что подтверждает Лайтвуд своими словами и закрепляет поцелуем, отвечать на который одно лишь удовольствие. Мужчина сразу же отстегивает ремень, чтобы была возможность податься ближе, прижаться хоть намного теснее, поцеловать более глубоко и чувственно. Правда, отстраняется относительно быстро, ведь им еще нужно заехать к Алеку домой, чтобы тот привел себя в порядок. И нельзя было терять слишком много времени. А то еще опоздают, и это точно привлечет ненужное внимание — к счастью или сожалению, но они оба были крайне пунктуальными людьми, никогда не опаздывающими, если не было чрезвычайных обстоятельств. — Я не буду думать, — выдыхает Бейн в губы своего любовника и улыбается игриво, отодвигаясь и ровно усаживаясь на своем месте, — Сам придумаешь, дорогой. Иначе я буду развлекаться сам, без тебя. Так что… Ну, и сам понимаешь, что в твоих же интересах проявить фантазию и что-то придумать. «Ну вы посмотрите на него. Кто бы мог подумать, что Магнус вообще может себя так вести,» — качает головой Лайтвуд, точно смотря на Бейна, который, кажется, был слишком довольный своей репликой. Что же, у Алека тоже есть несколько тузов в рукаве, которые он откроет только этой ночью. — Иначе ты будешь развлекаться сам, без меня, и в своей пустой квартире. Ах, да, у тебя же ещё есть Мяо, точно, — тянет Алек, приподнимая один уголок губ в хитрой ухмылке. Здесь не всё так просто, как казалось на первый взгляд. Хотя Лайтвуду эта их небольшая игра даже нравится. — Так что, Магнус, это как и в твоих, так и в моих интересах. Советую уже начинать думать, потому что я уже знаю, что сделаю с тобой сегодня ночью, — Александр ловко подхватывает руку Бейна, своей легко сжимая кисть мужчины, будто бы что-то прикидывая в уме. Оставшись довольным результатом, Алек кладёт руки на руль и жмёт на газ, потому что опоздать действительно не хотелось. А ещё с этими поцелуями сколько времени уходит… И Лайтвуд был уверен, что они разделят ещё десяток прикосновений губами как минимум, пока доберутся до офиса. Но, в принципе, он не был против, потому что губы Магнуса чертовски сильно манили, а силы сопротивляться своим желаниям куда-то резко подевались. — Если ты думаешь, что напугал, то сильно ошибаешься. О, как же сильно ты ошибаешься, ангел мой, — ухмыляется Магнус, засматриваясь на то, как Алек держит его за руку, рассматривает внимательно, словно что-то выискивает, оценивает. Интересно было заглянуть в этот момент в его мысли, узнать, о чем именно думает, что творится в его голове. Какие мысли приходят к нему в этот момент? Что именно пытается найти, выискать, высмотреть? Доволен ли результатом? Хотя, судя по улыбке, результатом все же мужчина остается весьма доволен. — Если ты считаешь, что мне дома одному будет скучно, то ты сильно ошибаешься. Я, конечно, не часто этим занимаюсь, но… Знаешь, иногда бывает так одиноко, никого рядом, ты один, сам по себе… Так что я нашел способ развлекать себя сам. Если ты понимаешь, о чем я, — не сдержавшись, Бейн тихо смеется и откидывается на свое сидение, доставая небольшое зеркальце из сумки и рассматривая свою шею. Тональник слегка смазался, так что ему нужно будет не забыть поправить, когда они приедут к Александру домой. И непринужденно так продолжает. — Так что я не особо расстроюсь, если не попаду к тебе. Это ты много упустишь, дорогой. Поэтому думать точно нужно не мне. — Ну, Магнус, милый, если тебе больше нравится трахать себя игрушками, а не чтобы это делал я, раскладывая тебя на кровати, сильно втрахивая в матрас, сжимая твои ягодицы, целуя твою шею, оставляя на ней засосы и укусы, вызывая полустоны-полувскрики, то пожалуйста, — пожимает плечами Алек, поражаясь тому, как же безразлично Магнус говорит о том, что смог бы провести ночь без Лайтвуда. Честно сказать, в тот момент Александру даже стало немного обидно за слова Бейна. Нет, ну серьёзно, как он смеет так говорить после этой ночи? — Не расскажешь ли ты мне, что же я упущу? Даже интересно стало, — фыркает, смотря только на дорогу, Алек. Он выезжает на главную дорогу, видя один из указателей, что до его улицы осталось всего пару километров. Они так близко живут друг к другу, но ни разу не виделись в каком-нибудь парке или же в супермаркете. Ах, да, может из-за того, что оба постоянно заняты работой и не имеют нормальной возможности на отдых? Скорее всего так. — Хотя знаешь, нет, я не хочу этого слушать. Ничего не говори. За свои слова ты будешь наказан, Магс, и я совсем не шучу, — Лайтвуд слегка хмурится, уже мысленно вытрахивая из Магнуса все его идеи, которые Алеку не по душе. — О, да ладно! Я всего лишь дразнюсь. А ты слишком серьезно воспринимаешь мои глупые шутки, — голос немного виноватый, но в глазах все еще черти пляшут вокруг огромного костра, так что Магнус не особо похож на человека, которого загрызла совесть и который ужасно, ужасно сильно раскаивается. Наоборот, он похож на того, кто вовсе не считает себя виноватым за слова, потому что это вполне могло завести. Разве нет? Да, Алек слегка обиделся, это заметно. Вот только, помимо этого, в его взгляде еще столько всего… Магнус уверен, что мысленно его сейчас уже перетрахали во всех возможных и невозможных позах по несколько раз подряд. Причем не только в кровати, но и везде, где только возможно поместиться двум людям в относительно удобной позе. — О, да, дорогой. Накажи меня. Я ведь заслужил, — несмотря на то, что можно было бы и побольше вины в голос добавить, Бейн звучит как тот, кто жаждет этого наказания всей душой. Собственно, так оно и есть. Если Лайтвуд его накажет, покажет всю свою силу и властность, будет иметь его долго, не позволяя при этом кончать, будет доводить и изводить, а потом, когда получит достаточно извинений, подарит самый крышесносный оргазм на свете… Кто Магнус такой, чтобы этому противиться? — Я люблю пожестче, — шепотом, как будто замышляя заговор, сообщает он, наклонившись ближе к мужчине, и вновь садится ровно, с таким лицом, словно и не было ничего. — О, милый, вот ты уже и решил, как мы проведём эту ночь, — Алек звучит холодно, разрезая словами воздух, словно острым лезвием самурайского меча. Говорит точно, будто бы пускает стрелу в мишень, попадая только в цель. Что же, если Магнус хочет жёсткого секса, то он его точно получит. Если бы он знал, как Лайтвуду было сложно не сорваться этой ночью и не начать трахать Магнуса так, чтобы он сорвал голос от всех криков, как он хотел резко войти в тело мужчины, когда только растягивал его пальцами. Ох, как же Александр желал поставить новые синяки на теле любовника, сделать так, чтобы тот не смог на следующий день ни ходить, ни сидеть. И, кажется, так всё и будет, ведь завтра выходной. И Лайтвуд непринуждённо улыбается от той мысли, что Магнус проведёт весь день в его постели, а Алек будет носить ему в спальню еду и тёплый чай. Мужчина уже построил план для своего идеального выходного, который он проведёт со своим бойфрендом. — Вот и отлично, Магс. Я тоже, — так же тихо выдыхает начальник, вскидывая брови и оборачиваясь к Магнусу. Он молчит, но смотрит так многозначительно, что и без слов понятно, о чём он думает. От тона Александра по телу пробегает пара миллионов мурашек, и Магнус чувствует, как его начинает слегка потряхивать от представившейся картины. Взгляд мужчины, как и его тон, были слишком красноречивыми, чтобы не понять, и сил хватает лишь на то, чтобы слегка кивнуть в ответ, давая понять, что все представил, осознал и принял как факт. Черт, да он теперь ночи будет ждать с огромным, даже огромнейшим нетерпением, потому что… Ну, и так понятно, почему именно. Это будет идеально. Слишком идеально. Это будет просто потрясающе, и ему сорвет крышу еще сильнее, чем прошедшей ночью. Если еще вчера он и не предполагал, что подобное возможно, то теперь даже не сомневался в силах и намерениях Лайтвуда отыметь его так жестко, как только получится. Внимание Александра опять переключается на дорогу, и уже через несколько минут Лайтвуд заезжает в свой двор. Он глушит мотор, вытаскивая ключ зажигания. — Вот и приехали.