I was meant to be next to you

— Я не знаю, что принято говорить в подобных случаях, — с искренней улыбкой шепчет Алек. Казалось, что мир сузился до этой комнаты и больше для них ничего не существовало. Ни Лидии, ни компании, ни родителей. Лишь эти двое, которым нужно разобраться во многом, но не сейчас. — Ничего не нужно говорить, — выдыхает едва слышно Магнус и тоже приоткрывает глаза, немного расфокусировано смотря на человека напротив, но улыбаясь ему ярко и довольно. Это случилось. Действительно случилось. Они только что поцеловались, и было бы глупо отрицать, что это один из самых лучших поцелуев в его жизни, если не самый лучший. А потом Магнус снова подается навстречу, льнет ближе и вновь захватывает чужие губы в плен своих, собираясь украсть ещё далеко не один поцелуй. Если Лайтвуд будет не против, разумеется, и не оттолкнет раньше. Такое ведь вполне возможно, но Бейн всегда старается надеяться на лучшее. Алек, конечно, не успевает заметить, как его вновь притягивают к себе, но он совершенно не против, потому что, посудите сами, какой нормальный человек откажется от поцелуев с Магнусом, даже если у него на кону свадьба с… как там её? Лилия? Мидия? Что-то среднее между цветком и моллюском? Да не суть. Сейчас Лайтвуда не интересовал никто и ничего, кроме сидящего рядом Бейна, который так нежно и непринуждённо водил своей рукой по шее Алека, вызывая мурашки по всему телу. Александр легко проталкивает язык в рот Бейна, а тот позволяет ему это сделать. Таким образом они углубляют поцелуй, и Алек не придумывает ничего лучше, как перетащить Магнуса к себе на колени. Так целоваться гораздо удобнее и приятнее. Удивленно выдохнув в поцелуй, когда его так внезапно перетащили ближе, Магнус, впрочем, намек понимает быстро и послушно перекидывает одну ногу через Алека, усаживаясь на его бёдра, прильнув ещё ближе. Теперь было куда удобнее, да, и так… интимно. Они ещё никогда не были настолько близки друг к другу, никогда не касались друг друга так и уж тем более не целовались. Но сейчас, казалось, сбывались все мечты. Обе руки Александра удобно устраиваются на талии мужчины, а затем аккуратно переходят на спину, поглаживая лопатки. Не удержавшись, Бейн ласково проводит ладонями по груди мужчины, поднимаясь к плечам и шее, а потом опускаясь обратно, подаваясь за ласкающими его самого ладонями и тихонько, почти не слышно постанывая в поцелуй. Александр творил с ним нечто невообразимое своими губами, своим языком, своими теплыми большими ладонями, и Магнус плавился в его руках, чувствуя, как возбуждение накатывает, словно волнами, накрывая с головой. Сейчас Алек понимает: вот оно — то, чего ему так хотелось, то, что ему было так нужно все эти годы. Человек, который сможет открыть в нём что-то, глубоко спрятанное, ранее неизведанное. Сможет показать самому Лайтвуду, каким он может быть, как может жить только ради себя, а не ради других. И это поистине прекрасно. Когда воздуха стало не хватать, Бейн мягко прервал поцелуй, но не отстранился толком, тяжело дыша, выдыхая прямо в губы Лайтвуда. Оторваться от него окончательно не было сил, да Магнус и не считал это необходимым. Не сейчас. Если у них есть лишь сегодняшний вечер, он намерен взять всё, что только сможет. Алек чувствует, как Магнус слегка ёрзает на его бёдрах, поэтому издаёт тихий, хрипловатый стон. Он прекрасно знает своё тело, поэтому уверен, что уже начинает возбуждаться от всех этих простых действий, типа поцелуя и взаимных касаний. Александр забивает на рассудок и здравый смысл, поэтому запускает свои ладони под тонкую ткань кофты Магнуса, оглаживая тёплую кожу. Бейн был невероятным. Ещё ни с кем Алек не чувствовал подобного, и готов был признаться в этом всему миру. Ему хотелось беспрерывно целовать мужчину, ощущать тепло его тела рядом с собой, касаться его спины, рук, груди. Это было что-то нереальное, но такое правильное. Так не ощущалось ещё никогда. И Лайтвуд не намерен этому сопротивляться, пусть даже и знает, что потом будут ужасные последствия. Когда Магнус слегка отстраняется от губ, потому что уже не хватает дыхания продолжить, Алек улыбается. Поистине счастливо улыбается. Он решает не медлить, поэтому целует линию челюсти Бейна, а затем переходит на шею, выцеловывая буквально каждый сантиметр. Таких поцелуев Магнус не ожидает и распахивает глаза, выдыхая удивленно, когда теплые губы касаются сначала скул, линии челюсти, а потом-таки переходят на шею. На его чёртову шею, которая всегда была едва ли не самым слабым местом, прикосновения к которой доставляли особое удовольствие. И возбуждали невероятно сильно, да. Бейн чувствует, как крыша быстренько собирает свои вещи и сваливает, даже ручкой на прощание не помахав. Но ему плевать. Сейчас ему плевать на абсолютно весь мир вокруг. Сейчас его мир сузился до Александра, чьи руки так правильно оглаживали тело, чьи губы так сладко целовали, даря наслаждение. Лайтвуд упивается еле слышными стонами партнёра, ставит небольшой засос, прикусывает нежную кожу. Он делает действительно то, что заставляет чувствовать себя счастливым. И плевать на всё и всех. Магнус точно знает, что потом будет больно. Знает, что должен сейчас остановиться и не дать ничему случиться. Знает, что после всего этого не сможет нормально смотреть в глаза Лайтвуду, который сейчас фактически изменяет своей невесте, пускай он её не любит вовсе и даже вряд ли будет уделять ей должное внимание в любовном плане. Вот только вместо того, чтобы остановиться, он вплетает пальцы одной руки в волосы Александра, не позволяя ему отстраниться, а второй вслепую пытается расстегнуть хотя бы еще пару пуговиц его рубашки, чтобы забраться под одежду, коснуться кожи, приласкать. И Алек полностью сдаётся, потому что сдерживать себя уже нет сил. Слишком давно у него никого не было, слишком идеального для себя человека он нашёл. Лайтвуд прекрасно понимает то, что ему нельзя продолжать всё это, потому что через неделю свадьба, он скоро станет семейным человеком. Правда, с девушкой, которая не интересует его ни в каком плане. В отличие от Магнуса, который, казалось, был создан для Александра, в чём последний сегодня убеждался весь день. И убедился, когда вновь почувствовал вкус чужих губ. Сладкий, слегка приторный от чая, но такой нужный и родной. Мозг Лайтвуда отключается, уступая руководящую должность чувствам и желаниям, а мужчина и не против. Рука в волосах ощущается так правильно, что от этого хочется кричать. Алек нежно проводит языком по поставленному засосу — небольшому, его можно будет легко скрыть за водолазкой, например, — чтобы вызвать ещё один волшебный стон, который мужчина не сможет забыть, даже если и захочет. Лайтвуд целует выпирающие ключицы и ложбинку между ними, но затем понимает, что одежда жутко мешает. Он отстраняется, поднимая руки Магнуса вверх. Александр, кажется, никогда не перестанет его удивлять, по крайней мере не этим вечером. Немного недоумевая, Магнус послушно поднимает руки, хотя и не понимает, что от него хотят. Сначала. Мозг слишком затуманен поцелуями, чтобы соображать. Но потом он оказывается без верхней части одежды, и с губ срывается судорожный вздох. Не так, совсем не так он планировал провести вечер сегодняшнего дня. Но то, что происходит сейчас… Ни на что это променять нельзя. Тело у Бейна было невероятным, что для Алека стало неожиданностью. Да, он знал, что мужчина ходит в зал, да, его хорошее телосложение было видно через одежду, но сейчас, увидев его полуобнажённым, Александр понял, насколько он был красив. — Ты прекрасен, — единственное, что может сказать Лайтвуд, заглядывая в глаза Бейна. Только лишь фыркнув в ответ — прекрасным он себя не считал на самом деле, хотя постоянно вел себя слишком самовлюблённо, — Магнус предпочитает заткнуть Лайтвуда очередным поцелуем, глубоким и чувственным. Одновременно с этим его руки принимаются за рубашку, расстегивая злополучные мелкие пуговки, с трудом борясь с соблазном просто порвать ткань к чёрту. Но делать этого Бейн не стал, вскоре наконец справляясь и стаскивая вещь с широких плеч, откидывая её к собственной кофте. И сразу же проводит раскрытыми ладонями по прессу, тихо застонав в поцелуй от ощущений. Алек был точно идеальным. Во всех смыслах. Александр инстинктивно втягивает живот, когда чужие ладони так плавно по нему скользят. Сам же Лайтвуд не отстаёт, продолжая целовать мужчину и спускаясь руками ещё ниже, аккуратно накрывая ягодицы Бейна, а затем легко их сжимая. Лайтвуд прижимает Магнуса ближе к себе, оголёнными участками кожи чувствуя чужое тепло и шумно выдыхая. Слишком острые ощущения он сейчас испытывал, слишком сильно он хотел Бейна. Это желание казалось нужным и правильным, и Лайтвуд не мог себе отказать. Алек вновь врывается в рот Магнуса своим языком, страстно, жадно и так собственнически его целуя, будто бы заявляя на мужчину свои права. Казалось, что время остановилось, давая возможность этим двоим насладиться друг другом. Магнус теряется в ощущениях, теряет себя в поцелуях, таких жадных, голодных, теряет себя в прикосновениях, ведь Алек не собирается держать руки при себе. Наоборот, распускает их, позволяя, видимо, творить всё, что только захочется. И когда те ложатся на ягодицы, да ещё и сжимают их, с губ срывается чуть более громкий, чем предыдущие, стон, и мужчина немного нервно облизывает губы. Лайтвуд отстраняется на несколько сантиметров от любовника, затуманенным взглядом смотря на него. — Ты уверен, что хочешь этого? — из-за сбившегося дыхания Алек говорит хрипло и тихо, всё так же не отпуская Магнуса от себя. Черт, это действительно происходит. Происходит с ними. То, что, как думал Магнус, не произойдет никогда, что даже теоретически невозможно в этой Вселенной. Но вот они здесь, на диване, целуются и лапают друг друга так нагло. И этот вопрос… — Уверен, — хрипит Бейн в ответ непослушным голосом, смотря на Александра, бегая глазами по его лицу, любуясь, запоминая малейшие детали. Возможно, это был его единственный шанс, первая и последняя возможность. И нельзя было упускать ничего из того, что происходит сейчас. Алеку нравится шея Магнуса, чертовски нравится. Он не понимает, как вообще все эти три года мог не замечать подобного человека, который был так близко всё это время. Алек считает Магнуса идеальным, когда он вновь издаёт головокружительный стон, который заставляет его член дёрнуться. На попятную идти уже нельзя — не получится, да и не хочется. — А ты уверен? — не может не спросить Магнус, потому что чужое согласие тоже важно. Лайтвуд должен быть уверен, что сейчас это именно то, чего он желает. До или после — не важно. Для них имеет значение лишь этот момент. И если они оба хотят, то медлить не имеет смысла. — Полностью, — хрипло выдыхает Лайтвуд, крепче подхватывая Бейна под бёдра и резко поднимаясь с дивана. Алек страстно целует Магнуса, понимая, что нужно определённо сменить локацию, и начинает ориентироваться в его квартире. Тихо ойкнув от неожиданности, когда его так резко подхватили и подняли, Магнус вцепляется в плечи мужчины сильнее, хотя не сомневается даже, что тот его удержит, и жадно отвечает на поцелуй, пока они перемещаются по квартире. Оставалось только надеется, что не сшибут ничего по пути, хотя сейчас было плевать на это. Хоть все разнесут — каждую деталь, будь то ваза или фигурка, стол или стена. Плевать. Кажется, спальня была налево по коридору. Алек сразу же идёт туда, впечатывая Магнуса спиной в закрытую дверь. Страсть накатывает волнами, и Александр не намерен её сдерживать. От столкновения с дверью Бейн тихо шипит и прикусывает губу Александра в отместку, ухмыляясь ему лукаво, а ногтями проводя по его спине, оставляя на коже красные полосы. Следовало распалить их обоих сильнее, хотя, казалось, они и так уже были на грани. До кровати бы успеть добраться. — У тебя не будет возможности отказаться, когда мы войдём в спальню, — ещё раз предупреждает Алек, чтобы дать Магнусу выбор, потому что переживает, что это не то, чего мужчина действительно хочет. Он должен осознавать, что Алек не сможет дать ему всего, что ему нужно. У них есть только эта ночь. Единственная и незабываемая ночь. — Я не собираюсь отказываться, — выдыхает в самые губы и вслепую шарит по двери, вскоре натыкаясь на ручку и поворачивая ее, чтобы наконец можно было войти в спальню. И наконец оказаться на кровати, большой, даже огромной, такой мягкой, с шелковым постельным бельем. Да, спать Магнус любит с комфортом. Впрочем, в данный момент комфорт не играл никакой роли — желание и страсть перебивали абсолютно все остальное. Лайтвуд толкает Магнуса внутрь комнаты, когда дверь открывается. Комната у Бейна просторная, а интерьер более спокойный, нежели в остальной квартире. Обстановка была личной и интимной, что как-то невероятно действовала на Алека. — Хочу, чтобы ты знал, что я тоже, — Алек ухмыляется на то, что Магнус прикусил его губу. Конечно же, Лайтвуду нравится это действие. Он проводит языком по губам любовника, раскрывая их и проникая внутрь рта, вновь целуя Бейна. Казалось, что от него нельзя было оторваться. Была бы воля Алека, он бы целовал этого мужчину вечно. Лайтвуд аккуратно опускает своего помощника на кровать, а сам нависает сверху, жадно осматривая его тело. Распластавшись на кровати, Магнус было тянет Александра на себя, но тот внезапно отстраняется, и это вызывает недовольный стон. Он так хотел оказаться ближе, ещё ближе, вжаться в такое крепкое тело, прильнуть к нему, обнять, вновь впиться поцелуем в припухшие и покрасневшие губы. Но то, каким взглядом его окидывает Лайтвуд, как смотрит, буквально пожирая одними глазами и уже имея во всех возможных и невозможных позах… Ох, ладно, ради таких взглядов и подождать было можно. Штаны. Пора бы уже от них избавиться. Именно поэтому Александр расстёгивает ширинку Бейна, а затем и вовсе стаскивает его узкие брюки, откидывая их на пол. Он замечает влажное пятно на белье Магнуса, что возбуждает ещё больше. — Чёрт возьми, Магнус… — буквально шипит Алек, проводя рукой по напряжённому торсу мужчины. — Александр, — выстанывает Магнус, прикрывая глаза и выгибаясь следом за ладонями, подаваясь навстречу столь желанным прикосновениям. Он плавился в этих теплых, таких ласковых и грубых одновременно руках, уже окончательно потеряв рассудок. — Разденься сам уже наконец. Хочу посмотреть на тебя. Увидеть тебя всего, — нетерпеливо шепчет мужчина и сам же тянется к брюкам Лайтвуда, чтобы стянуть их уже и отбросить куда подальше, дабы не мешали любоваться столь желанным телом. — Ох, сейчас, Магс, подожди, — Алек судорожно облизывает губы, которые так быстро пересыхают из-за недостатка поцелуев от чужих губ. У Магнуса от желания руки дрожат так сильно, что он предоставляет Алеку возможность раздеться самому, потому что знает, что своими действиями будет лишь мешать. Поэтому вновь разваливается на постели и наблюдает, впитывает, поглощает в себя каждый момент, каждое мгновение, словно губка, зная, что это единственная возможность. Эта ночь больше никогда не повторится, она первая и последняя. Единственная между ними. Алек слегка ухмыляется, становясь на колени и специально медленно начиная расстёгивать свой ремень, будто бы устраивая для Магнуса небольшое шоу. Он хотел, чтобы Бейн его желал ещё больше, хотя, казалось, куда уж больше? В его взгляде можно было многое прочитать. Собственно, как и во взгляде самого Александра. Лайтвуд спускает штаны вниз, затем полностью их снимая, при этом не отводя взгляда от глаз любовника. Мужчина опускается к Бейну, вовлекая в очередной, такой сладкий и желанный поцелуй. — Мне продолжать? — томно спрашивает Александр, буквально выдыхая каждое слово в пухлые губы мужчины. Было заметно, что рассудок давно покинул мозг Лайтвуда, но это, казалось, ему ни капли не мешало. — Боже, да. Да, разумеется. Александр, пожалуйста, только не останавливайся, — просит шепотом Бейн, обвивая талию мужчины ногами, притягивая его лишь ближе к себе и не позволяя больше отстраниться. Губы уже немного болят от поцелуев, но он желает ещё и ещё, снова и снова, больше, еще больше. Магнусу всегда будет мало, всегда будет хотеться ещё, вновь и вновь пробовать губы Александра на вкус, прикусывать их, ласкать языком, чувствовать его язык у себя во рту. Это просто не может надоесть, не может разонравиться. Особенно сейчас, когда хочется так сильно. Хочется всего и сразу. Хочется того, обладать кем он просто не имеет ни малейшего права. О, Алеку определённо нравится то, что сейчас происходит. Он ещё раз целует Магнуса, а затем снимает и свои боксёры, оголяя собственную плоть и шумно выдыхая. Было облегчением освободить свой вставший член от слоя ткани, потому что сдерживаться было невозможно. Лайтвуд решает, что пора бы уже и Бейну полностью показать всё своё тело, поэтому мужчина снимает бельё с партнёра, почти восхищённо присвистывая. — Магнус, у тебя много скрытых талантов, — с широкой усмешкой говорит Алек, замечая красивый член мужчины, сочащийся смазкой, и проводит руками по бёдрам Магнуса, затрагивая тазобедренные косточки и слегка на них надавливая. Лайтвуду нравится ощущать длинные стройные ноги, скрещенные за своей спиной, поэтому он вновь наклоняется, прижимаясь к Бейну всем своим телом, вжимаясь своими бёдрами в его. Вот они и оказались полностью обнаженными, лежа друг на друге, прижимаясь так тесно, как только возможно. Наконец-то. Магнус этого момента ждал все те три года, что работает в компании, с той самой минуты, как только увидел Алека. Сначала это была не любовь, даже не влюбленность, просто интерес в красивом человеке и желание обладать им. Ну, или же отдаваться, что в принципе не имеет особого значения, потому что приятно в любом случае. — Ох, а ты у нас большой мальчик, да? — усмехается Магнус в ответ, обхватывая пальцами уже давно возбуждённый член мужчины и проводя по нему несколько раз от головки до основания, медленно и дразняще, специально, чтобы распалить сильнее. Алек шумно втягивает воздух ртом, когда чужая рука так ярко ощущается на собственном члене. Давно Лайтвуд не чувствовал таких нежных рук именно там. Он не сдерживается и прикусывает кожу на ключице Магнуса, когда тот толкается бёдрами вперёд. Член Бейна проезжается по низу живота Александра, оставляя на нём влажный след. А от очередных поцелуев в шею Магнус громко стонет, запрокидывая голову, одновременно с этим подаваясь бёдрами вверх, когда чувствует прикосновения. — Я хочу тебя, Магс, — соблазнительно шепчет Алек, возвращаясь к излюбленной шее и оставляя на ней ещё один засос, совершенно ни о чём не задумываясь. — Там, в тумбочке… Верхний ящик… — только и может выдавить из себя Бейн, вяло махнув рукой в сторону мебели у кровати, в ящике которой лежали смазка и презервативы, которые вскоре им точно понадобятся. И уж лучше раньше, чем позже, потому что сил терпеть и ждать уже не было никаких. — Чёрт, сейчас, — Алек всё же отстраняется, но только для того, чтобы дотянуться до тумбочки. Он достаёт оттуда смазку и один из презервативов, кладя все вещи на постель возле Магнуса. То, что творит Александр сейчас… Магнус готов провести так целую вечность, потому что это невероятные ощущения. Ноги сами собой разъезжаются шире в стороны, когда мужчина принимается спускаться поцелуями вниз по его телу, вскоре уже добираясь до бедер и члена, наконец уделяя внимание тому, что так отчаянно этого самого внимания требовало. С губ сразу же срывается пускай пока ещё довольно тихий, но протяжный стон, а руки вцепляются в простынь, словно это действительно поможет удержаться в сознании и не поддаваться желаниям. Алек касается влажным языком члена Магнуса, позже вбирая всю головку, слегка посасывая. Он определённо хотел доставить мужчине как можно больше удовольствия, заставляя метаться по кровати и шептать своё имя. Под разочарованный стон Магнуса Алек выпускает член изо рта, довольно пошло облизывая покрасневшие губы. Он легко проводит пальцем по кольцу мышц мужчины, оставляя лёгкий поцелуй на ягодице. — Не будешь против, если я…? — конец фразы Алек договаривает своим взглядом, многозначительно смотря на Бейна. — Действуй уже, — нетерпеливо то ли шепчет, то ли уже шипит Магнус, выразительно так подкидывая бёдра, как бы намекая, чего именно он хочет. И Алек… Алек просто не может не понять, хотя бы потому, что сам хочет не меньше. И это заметно по всему, тут даже взгляд ниже пояса опускать не нужно, достаточно будет губ и глаз, этого пожирающего взгляда, такого голодного и возбужденного, что Магнус скоро вспыхнет, если на него продолжат смотреть так. Губы Алека приоткрыты, он дышит шумно и прерывисто, всё так же смотря на Магнуса, который, казалось, сейчас распадётся на части, на мелкие кусочки, буквально на атомы от всего происходящего. С Лайтвудом творилось всё то же самое. Мужчина даже не задумывается о том, что, может, стоило бы сейчас извиниться, собрать вещи и уехать к себе домой, попытаться забыться в алкоголе, ибо это всё слишком. Слишком прекрасно, слишком невозможно. Но Алек, кажется, настроен серьёзно и решительно. Именно поэтому Лайтвуд закидывает ноги Магнуса себе на плечи, а сам спускается вниз к его входу. Он аккуратно касается языком тугих мышц, которые сразу же сжимаются. Видимо, от непривычки. — Расслабься, Магс, — еле слышно говорит Александр, вновь возвращаясь к своему занятию. В ушах шумит от возбуждения, а руки немного трясутся. Он оглаживает ладонями бёдра мужчины, чтобы тот отпустил себя и просто получал удовольствие от всего происходящего в этой комнате здесь и сейчас. Но Магнус не уверен, что его сердце выдержит эту ночь. Кажется, оно от переизбытка чувств и эмоций может остановиться в любой момент, и это будет довольно нелепой смертью — от счастья и перевозбуждения. Но он действительно не уверен, что сможет выдержать, потому что… Ох, ну, Александр творит с ним такое, что не выразить никакими словами. И, кажется, сам получает от этого не меньше удовольствия. И пусть он просто не останавливается, пожалуйста, пусть просто продолжает, целую вечность может продолжать, а Магнус будет плавиться, и плавиться, и плавиться… Расслабляется Бейн довольно быстро, зная, что Алек не сделает ему больно, не сделает неприятно, доставит лишь наслаждение. Хотя тело всё равно будет напрягаться сначала, ведь давно уже никого не было. Сколько? Несколько месяцев, около полугода, кажется, а то и больше. Но работа не позволяла выделить достаточно времени для себя, для личной жизни, и потом… Магнус просто не мог. Пытался, но не всегда получалось отвлечься. Перед глазами постоянно появлялся образ Александра, такого идеального и недоступного, и остальные меркли на его фоне. А сейчас Лайтвуд лежит рядом, ласкает его, и это самое лучшее, что может быть на свете. Алек обильно смачивает слюной вход мужчины, стимулируя языком, постоянно лаская колечко мышц и проникая внутрь. Он был уверен, что подобные действия понравятся Магнусу, хоть раньше римминг Алек практиковал всего лишь раз. Но сейчас… Всё было так правильно, что Лайтвуд забылся в ощущениях, только наслаждаясь тихими стонами Бейна. А Магнус и не помнит даже, когда его в последний раз так ласкали, да и не то чтобы хочет вспоминать. Вообще думать сейчас получается с трудом, потому что Лайтвуд своими действиями выбивает последние мозги, и получается лишь стонать от получаемого удовольствия и сжимать пряди его волос в своей ладони, не позволяя отстраниться быстро. Хотя всё это кажется пыткой, но пыткой такой сладкой, что прекращать её быстро не хочется. И одновременно с этим хочется очень сильно, ведь это значит, что они перейдут к следующему этапу, и это должно быть идеально. После ещё нескольких минут подобных ласк, Александр решает перейти к более серьёзным действиям, дотягиваясь до смазки и сразу же открывая её. Мужчина выдавливает немного прохладного геля себе на пальцы, сразу же его разогревая. Затем он подносит пальцы к слегка подготовленному входу, равномерно распределяя смазку по сжатым мышцам. Алек наклоняется к мужчине, вовлекая в поцелуй. Благо, что разница в росте позволяла это сделать. При поцелуе Лайтвуд медленно вводит один палец в податливое тело Магнуса, пока не двигаясь, давая возможность привыкнуть к новым ощущениям. От проникновения первого пальца Магнус и не морщится почти даже, разве что совсем чуть-чуть, но ему не составляет труда расслабиться, особенно когда Лайтвуд начинает его целовать. Целовать глубоко и чувственно, и пальцы на ногах поджимаются от того, сколько всего в одном лишь поцелуе. — Ты как? — интересуется Александр, свободной рукой проводя по горячей щеке мужчины. — Лучше не бывает, — хрипловатым голосом отвечает Бейн, ухмыльнувшись, и подается бедрами навстречу. — Давай, дорогой, не медли. Хватит нежничать. Я уж и потерпеть как-нибудь могу, а вот ждать совершенно не хочется. Так что не медли, пожалуйста, иначе мне придется самому тебя трахнуть, потому что я не знаю, сколько ещё смогу продержаться. Алек только самодовольно хмыкает, вскидывая бровь, когда слышит следующую фразу Магнуса. — Точно не в этой жизни, милый, — последнее слово Лайтвуд специально выделяет, в этот же момент вводя в Бейна и второй палец. Туго. Довольно туго. Но Алек не теряется, начиная сразу же двигаться, ведь Магнус сказал, что готов немного потерпеть. От второго пальца становится чуть более неприятно, и Магнус позволяет себе поморщиться и нахмуриться, но сразу же старается расслабиться, чтобы принять быстрее, больше, глубже. Ждать он и правда больше не мог, а Алек ещё и издевался над ним, двигая пальцами внутри достаточно быстро и резко, почти каждый раз попадая по простате, от чего на кровати буквально подкидывало, а с губ срывались ещё более нетерпеливые и отчаянные стоны. — И что же ты скажешь теперь? — шепчет точно в губы мужчина. Алек начинает сильнее надавливать на тугой комочек нервов, вызывая громкий стон у своего любовника. Одной рукой Алек удерживает Магнуса за бёдра, чтобы тот не сильно дёргался, когда мужчина добавляет ещё один палец, чтобы подготовить Бейна к своему довольно внушительному размеру. Алек продолжает трахать Магнуса пальцами в быстром и даже немного жёстком темпе, но, казалось, Бейн был в восторге от подобного, хотя и ёрзал на кровати, постоянно вскидывая бёдра и прося этим большего. — Трахни меня, — просит Бейн, когда чувствует, что уже достаточно подготовлен. Ну, насколько это вообще было возможно сделать пальцами, учитывая далеко не маленький размер Александра. Магнус знает, что будет больно, что ему потребуется время, чтобы привыкнуть и расслабиться, но оно того стоит. Определённо. И отступать он уж точно не собирается. Не сейчас. И потому нетерпеливо подаётся бёдрами навстречу и смотрит так умоляюще, так возбуждённо, что отказать невозможно. По крайней мере именно на это он и рассчитывает. Алек же в этот момент считал, что может кончить только от одних стонов Магнуса, которые, стоит признать, были просто великолепными. — Обязательно, — почти рычит Лайтвуд, вытаскивая пальцы из мужчины. Он снова жадно целует Бейна, потому что насладиться его губами было невозможно, и постоянно хотелось ещё несколько — сотен, тысяч, — раз их почувствовать. Также жадно отвечая на поцелуй, Магнус на несколько этих мгновений зарывается пальцами в уже давно растрепанные волосы, но отпускает сразу же, как только поцелуй прерывается. Терпения уже не хватало, и хотелось лишь почувствовать быстрее заполненность, почувствовать Александра в себе, пускай это и будет неприятно сначала. Но и не такое терпели, к тому же потом, стоит лишь привыкнуть, будет приятно, будет так приятно, как никогда раньше, и ради этого стоит терпеть все, что только необходимо перетерпеть. Александр не разрывает пафосно упаковку зубами, а наоборот — аккуратно достаёт презерватив, чтобы не повредить его при открытии. Он раскатывает латексное колечко по члену, а затем хорошо смазывает свой стояк смазкой, чтобы было легче войти в партнёра. Алек опускает ноги мужчины себе на талию и подставляет член к анусу Магнуса, упираясь головкой, но пока что не проникая внутрь, таким образом дразня изнывающего от желания любовника. Но терпения самого Лайтвуда хватает ненадолго, потому что желание было намного сильнее. В следующий момент он резко подаётся бёдрами вперёд, но не слишком сильно, входя только головкой своего члена. Эта узость и жар внутри тела Магнуса сведут его с ума ещё до того, как он получит оргазм, он уверен. — Порядок? — Алек действительно переживает за состояние Бейна, потому что меньшее, что ему хотелось сейчас сделать, это причинить боль мужчине. Мужчине, который стал ему так дорог. — Порядок, — Бейн кивает головой, заставляя себе расслабиться, потому что пока ощущения не из приятных, увы. Трёх пальцев очевидно было маловато, но медлить он всё равно не собирается. К черту. Слишком долго ждал подобного, слишком часто мечтал, представлял, так сильно хотел… Так что Магнус лишь сильнее обвивает ногами талию мужчины и притягивает его ближе к себе, заставляя продолжать входить, пускай и медленно. А собственные губы вновь находят чужие и втягивают в головокружительный поцелуй, который помогает отвлечься от того, что творится ниже. Руки оглаживают тело, столь желанное и прекрасное, везде, где только могут, где только дотягиваются. И Магнусу так хорошо, что, кажется, он готов расплакаться в любой момент. Алек тоже не может вспомнить, когда секс приносил ему такое удовольствие. Да, конечно, секс — это всегда круто и хорошо, но секс с Магнусом… Это было что-то нереально-волшебно-прекрасное, как казалось тогда мужчине. Было в этом процессе что-то особенное, что заставляло сердце биться с бешеной скоростью, а руки предательски дрожать. Этот мужчина творит с ним что-то невероятное, и, главное, Алеку это слишком сильно нравится. — Тише, — с улыбкой шепчет Лайтвуд, когда чувствует напор от Магнуса. Да, до жути хотелось резко войти в мужчину и трахать так, чтобы наутро тот не вспомнил своего имени и не смог подняться с кровати, но также хотелось доставить Бейну лишь удовольствие, незабываемый оргазм, а не боль, и, впоследствии, мучения при попытках сесть. Пусть чужие ноги и прижимают сильно к себе, но Алек на провокации не поддаётся, всё так же медленно входя в Магнуса, постепенно его раскрывая. Александр ловит губами каждый стон мужчины, сцеловывая их, впитывая в себя, наслаждаясь тем, что они имеют этот момент, прекрасный момент, за который каждый из этих двоих готов был продать душу, лишь бы он не заканчивался. Александр, видимо, решил поиздеваться, раз так медлит и не дает то, чего они оба желают. Да, конечно, не хотелось испытывать боль и мучиться потом пару дней от остаточных неприятных ощущений, но… Магнус так хотел, так сильно хотел и не мог больше ждать. Пытался притянуть мужчину ближе, заставить его войти глубже как можно быстрее, наконец почувствовать его целиком в себе, но Лайтвуд слишком сильно упирался, придерживал его бёдра и не собирался торопиться. Сволочь. Просто сволочь и изверг. Как будто он сам не хочет. Как будто ему так легко терпеть. — Алек… — бормочет как-то совсем уж жалостливо Бейн, впиваясь ногтями в чужие плечи, оставляя на коже следы-полумесяцы, заодно ещё и чужую губу прикусывая, глазами сверкая. Может, что-нибудь из этого Александра всё же подтолкнет к более активным действиям, иначе можно будет сойти с ума. Хотя Магнус, кажется, уже сошел. И не уверен, что когда-либо сможет вернуться в нормальное состояние. Магнусу слишком не терпится. Это очень даже сильно заметно. Впрочем, как и самому Алеку. Но он понимает, что спешить не нужно, ведь… Было бы ложью сказать, что Лайтвуд ничего не испытывает к своему помощнику. Пусть это нельзя толком описать красиво сформулированными предложениями, но это определённо есть, и от этого им никуда не деться. — Сейчас, Магс, сейчас, — хрипло говорит Алек, тихо простонав, когда чужие ногти так яростно впились в его плечи. Лайтвуд чувствует, что Магнус уже начал привыкать к его размеру, к его члену внутри, поэтому двигает бёдрами вперёд, входя настолько глубоко, насколько позволяет его длина. Протяжно застонав, когда Алек наконец полностью оказывается в нем, Магнус прикрывает глаза и выдыхает чуть судорожно, но не позволяет себе напрягаться, наоборот, стараясь расслабиться и привыкнуть быстрее. О, это непередаваемое чувство удовольствия. Алек прижимается ближе к мужчине, шепча ему в губы что-то невнятное, целуя его, касаясь ладонью его щеки, проводя рукой по влажным волосам. Лайтвуд отвлекает поцелуями, тихим шепотом, ласковыми прикосновениями, и это действительно помогает, и вскоре уже не остается почти никаких неприятных ощущений. Александр не двигается, а замирает на месте, давая возможность Бейну привыкнуть к заполненности внутри. Мимолётно Алек понимает, что ещё никогда ни о ком так не заботился и не переживал, когда занимался сексом. — Давай, — шепчет едва слышно Бейн и сам осторожно подается бёдрами навстречу, а потом делает ещё одно движение, уже более уверенное, и стонет довольно, зажмурившись. Это потрясающе. На самом деле потрясающе. Так, как давно ни с кем не было, если вообще когда-то было. У мужчины было много любовников и любовниц, на одну ночь или больше, но он не помнит, чтобы раньше кого-то желал настолько же сильно, как Александра. И абсолютно уверен, что потом такого не случится, что Алек будет единственным, кого Магнус будет хотеть и любить, кого захочет видеть рядом, с кем захочет быть так долго, как только позволит жизнь. Алек слышит, как Магнус просит его двигаться, а кто Алек, собственно, такой, чтобы отказывать этому желанному мужчине под собой? Именно поэтому его член плавно — спасибо смазке, — выскальзывает из растянутого входа Бейна почти полностью, чтобы потом с новой силой одним толчком полностью войти. Лайтвуд не прекращает поцелуев, потому что хочет надолго запомнить эти чудесные губы, которые с таким желанием и рвением отвечают на каждое касание. Когда Александр начинает двигаться, Бейн понимает, что то, что он испытывал раньше, не было удовольствием. А вот это… Это оно, то самое удовольствие, чистое и яркое, от которого голова кругом, когда невозможно сдерживаться и вести себя разумно, когда всё остальное теряет значение, оставляя лишь двоих людей, слившихся телами друг с другом. Людей, любящих друг друга, даже если эта любовь продлится всего лишь одну ночь. Неважно. Эта ночь у них все равно есть и будет всегда. И вот это то, что действительно важно. Александр теряет голову, когда слышит протяжный стон Магнуса. Серьёзно, его стоны нужно запретить законом, потому что это было что-то настолько прекрасное, что Лайтвуд готов был отказаться от всего, что имеет, лишь бы Бейн не прекращал их издавать. — Чёрт, Магнус, так узко, — еле слышно выстанывает Алек, постепенно начиная увеличивать темп своих движений, потому что желание было настолько сильным, что перед глазами начинало темнеть. Ему плевать на неловкие разговоры утром или на мимолётные взгляды на работе. Сейчас он хочет Магнуса, и это желание взаимно. И это единственное, что имеет место быть в данный момент. — Алек…сандр, — произносит прерывисто Магнус, застонав, когда Лайтвуд входит особенно глубоко и проезжается членом прямо по комочку нервов внутри. Пальцы лишь сильнее цепляются за широкие плечи, а ноги плотнее обвиваются вокруг талии, чтобы не отстранился, чтобы не останавливался, чтобы продолжил брать так правильно, так резко, вкладывая в это всего себя и беря то, что принадлежит ему. А Магнус именно принадлежит, уже давно, и даже не собирается вырываться, зная, что сердце и душа все равно всегда будут принадлежать этому мужчине, лишь ему одному. А Алеку хорошо. Так хорошо, как ещё ни с кем не было. Ему кажется, что Магнус — это то, что он искал всю свою жизнь; то, чего ему так не хватало. Такой красивый, желанный, сексуальный, умный, понимающий и добрый. Такой идеальный. Лайтвуд хочет иметь его во всех смыслах, не только в плане секса. Он хочет Магнуса всего. Хочет делить с ним постель, хочет делить с ним радость и весёлые воспоминания. Хочет быть с этим человеком, несмотря ни на что. Но также Алек понимает, что у них есть только эта ночь, потому что наутро… Наутро появится работа, компания, проблемы, невеста и родители, которые точно не одобрят выбор своего Александра. Но сейчас, в этот момент, Алек предпочитает иметь то, что хочет, быть с тем, кто нужен, ощущать то, что так приятно. То, как Магнус выдыхает его имя, просто сводит с ума, заставляет забыть обо всём, начиная вбиваться в чужое податливое тело, покрывая щёки и губы быстрыми поцелуями. Лайтвуд постоянно увеличивает темп фрикций, буквально втрахивая мужчину в кровать, заставляя её биться изголовьем о стену. Наверняка все соседи слышат, что происходит в этой квартире, но как-то плевать. Магнус универсален до мозга костей. Парень или девушка, снизу или сверху, лицом друг к другу или нет — для него это никогда не имело значения. Но Александр… Этому мужчине хотелось отдаваться, ему хотелось подчиняться, вручать всего себя на блюдечке, в таком виде, как он только пожелает. Хотелось быть под ним, принимать в себя весь его немаленький размер, стонать и кричать от удовольствия, выгибаясь в спине, прижимаясь ещё сильнее, ногтями проводя по плечам и спине, зарываясь ими в волосы. Алек чувствует чужие руки, чужие ногти у себя на спине и шипит, почти рычит от осознания того, что на завтра там явно останутся красные полосы, которые будут лёгкой, еле уловимой болью напоминать о лучшей ночи в его никчёмной жизни. Никчёмной, потому что он не проживает свою жизнь, а просто ждёт смерти*. Не наслаждается тем, что может иметь, а работает. Не встречается с Магнусом, а женится на Лидии. Грустно осознавать, что Лайтвуд не может быть счастлив. На поцелуи отвечать получалось с трудом — мешало уже давно сбившееся тяжелое дыхание и стоны, которые один за другим срывались с губ. Было слишком хорошо, и Магнус знал, что не продержится долго, что окончательно и бесповоротно сойдет вскоре с ума, но именно этого он и желает. А потому запускает одну руку между их плотно прижатыми друг к другу телами и принимается ласкать себя в такт движениям Лайтвуда, застонав еще громче и даже вскрикивая от особенно чувственных толчков. Александр накрывает собственной ладонью руку Бейна, сплетая пальцы и продолжая двигаться в нужном ритме. Толчки становятся рваными, слишком быстрыми и резкими, что говорит о том, что ни один из мужчин долго не протянет — слишком сильно они хотели друг друга, слишком мало им было только одной ночи. А вот Алек — мультизадачный. Ещё с детства его учили делать несколько вещей одновременно. Поэтому сейчас он с лёгкостью двигает бёдрами, с каждым разом всё глубже и сильнее проникая в Магнуса, вовлекает его губы во множество поцелуев и доводит до оргазма рукой, крепче прижимаясь к влажному телу своим. Слишком. Слишком много всего, слишком хорошо, слишком потрясающе. Магнус просто не может вынести этого, чувствует, как его буквально разрывает на части от ощущений и эмоций, что он испытывает. Это так прекрасно и так больно одновременно. Да, мысль в голове мелькает лишь на секунду, но даже этого достаточно, чтобы стало больно: эта ночь никогда не повторится. Все это никогда не повторится. Один единственный раз, когда они могут быть вместе, и, как только солнце взойдет на небо, освещая всё вокруг, магия исчезнет, а они вновь превратятся в обычных начальника и помощника, между которыми нет ничего, кроме деловых отношений. Но всё это не имело значения в тот момент. Сейчас у Магнуса были губы Александра, руки Александра, его толчки, его прикосновения и жадные беспорядочные поцелуи, было его тяжелое дыхание и стоны. И долго Бейн продержатся не смог, кончая с громким стоном и именем любовника на губах, выгибаясь в пояснице и сжимаясь вокруг Алека, а свободной рукой лишь сильнее вцепляясь в него, будто не позволяя куда-либо деться, будто Лайтвуд действительно мог исчезнуть сразу же после. Алек наблюдает за Магнусом каждую секунду, пока доводит его до оргазма. Он ещё никогда не видел Бейна настолько прекрасным — растрёпанные волосы, покрасневшие щёки, приоткрытые влажные губы, зажмуренные от удовольствия глаза и прерывистое дыхание. Казалось, что если бы когда-нибудь нарисовали подобную картину, с выставки она ушла бы за самые большие деньги, потому что это невероятно. Магнус кончает, выгибаясь в спине и пачкая своей спермой собственное тело, а также и Алека. Из-за того, как сильно мужчина сжимается, Лайтвуд громко стонет, а затем получает и свой головокружительный оргазм, из-за которого перед глазами пляшут разноцветные круги. Слишком хорошо, трудно поверить, что это не сон. Александр не покидает тело любовника, делая ещё несколько послеоргазменных фрикций, в это же время сцеловывая все эмоции и чувства с губ Магнуса, пытаясь продлить момент наслаждения. Магнус тоже не хочет упускать ни мгновения, и потому заставляет себя открыть глаза, даже если сил на это уже почти никаких нет, но ему нужно это. Необходимо. Жизненно важно. Ему нужно увидеть Александра в момент высшего наслаждения. Нужно увидеть и запомнить все до малейших деталей — как он стонет, зажмурившись, как весь напрягается и вздрагивает всем телом, когда кончает наконец. Невероятное зрелище, едва ли не самое прекрасное, что мужчина видел в своей жизни, и этого он уж точно никогда не сможет забыть. Все ещё чуть подрагивая после оргазма, Магнус льнет к Лайтвуду ближе, уже мягче обнимая его руками за шею и плечи, прижимаясь крепче. На поцелуи отвечает с удовольствием, пускай и сложно целоваться дольше, чем несколько секунд, из-за сбитого дыхания и невозможности даже вдох нормально сделать пока что. И то, как Александр двигается медленно, даже лениво немного… Бейну окончательно сносит крышу. Он ещё никогда не чувствовал себя настолько потрясающе. Алек не может точно сказать, чувствовал ли он когда-нибудь подобное. А, нет, может. Никогда прежде секс не приносил столько удовольствия. У Лайтвуда было много партнёров, особенно в университетские годы, чтобы была возможность сравнить ощущения, но ни один из его любовников не давал ему того, что и Магнус. Чувств. Эта ночь полна чувств, желания и эмоций, которые полупрозрачной пеленой застилают глаза. Александр не прекращает поцелуев, потому что совсем не было желания этого делать. А Бейн, казалось, был не против всего этого. Алек аккуратно запускает руку под тело Магнуса, поддерживая его за спину и прижимаясь как можно ближе, когда с медленными поцелуями делает несколько слегка рваных и резких толчков, которые так ярко ощущаются. Вместо стонов с губ теперь срываются лишь судорожные вздохи, которые тонут в поцелуях, но и совсем уж молчать Магнус не может. Алек всё ещё в нем, всё ещё двигается, и теперь это ощущается действительно ярче, острее, и не хочется, чтобы это когда-либо прекращалось. Не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась. Но до рассвета оставалось всего несколько часов, и время — это то, что они не могли остановить. Никто не мог. — Хэй, — на миг отрывается Алек, заглядывая в глаза Магнуса. Сейчас они казались совсем чёрными. То ли из-за расширенного зрачка, затопившего всю радужку, то ли из-за слабого лунного света, пробивавшегося сквозь дорогие шторы. — Ты как? — Лайтвуд мягко проводит тыльной стороной ладони по щеке мужчины, а затем зарывается ею в густые, слегка влажные волосы. — Потрясающе, — выдыхает Магнус в ответ, открывая глаза и смотря на Александра, самыми кончиками пальцев касаясь его щеки и тихо урча от удовольствия, подаваясь за его ладонью. То, что происходило между ними, невозможно описать словами, как ни старайся. Не подберешь ты таких слов, которыми можно целиком и полностью, во всех подробностях описать эти чувства, эти эмоции, что они испытывают по отношению к друг другу. Лайтвуд только шумно дышит, а на его губах вновь появляется улыбка. Это произошло, и это факт. Но главное в том, что Алек не жалеет о содеянном, ему слишком сильно понравилось чувствовать Магнуса в таком плане. Он понимает, что, возможно, разбивает мужчине сердце, если он и вправду что-то чувствует к своему начальнику, но сопротивляться Александр не мог, когда чужие губы коснулись его собственных. Алек уверен, что после этой ночи ничто не будет так, как было прежде. Не может быть. Мужчина решает отложить все мысли до утра, потому что единственное, что сейчас имело значение — это Магнус. Такой красивый и родной, от вида которого сердце замирает. — А ты как? — решает поинтересоваться Бейн, хотя он и так все прекрасно замечает. Алек был прекрасен в этот момент — растрепанные волосы, раскрасневшиеся щёки, темные глаза, припухшие от поцелуев губы. Не человек, нет. Совершенство. Улыбка делает Лайтвуда ещё прекраснее, если такое вообще возможно, и сердце Магнуса замирает в груди, а потом начинает биться ещё быстрее, чем прежде. Нужно наслаждаться, пока была такая возможность, и он, не удержавшись, легко проводит пальцами по чужим губам, запоминая эту улыбку, такую яркую и искреннюю, которой не увидишь в обычные дни. Возможно, её не получится увидеть уже никогда. Даже если Алек и будет так улыбаться, то уже не ему. Никогда так ему больше не улыбнется. И от одной лишь этой мысли сердце так болезненно сжимается, что плакать хочется. Нельзя, не сейчас, но так сильно хочется. — Просто прекрасно, — честно отвечает Лайтвуд, потому что не было смысла врать. Всё ощущалось так правильно. Алек туго соображает, но потом осознаёт, что всё ещё находится внутри Магнуса. Он издаёт тихий смешок, а затем смотрит на мужчину. — Кажется, мне нужно уже покинуть твоё тело. Алек всматривается в глаза мужчины, пытаясь прочитать его чувства через них. И у Лайтвуда это получается. Он видит удовлетворение, блаженство, остатки желания, что-то похожее на влюблённость, скорее всего, временную, потому что Алек чувствует то же и не может это объяснить. А также он видит боль. И эта боль точно не физическая. Александру трудно на это смотреть, поэтому он прикрывает глаза. Не хочется об этом думать и говорить. Только не сейчас. Не стоит портить единственный момент, который у них вообще может быть. Мужчина снова натягивает на лицо улыбку, которая оказывается искренней, потому что рядом с Бейном невозможно не улыбаться. — Ну, ты можешь этого не делать пока что. Мне не неприятно, даже наоборот, так что… — хмыкает Бейн в ответ и сам подается бёдрами навстречу, тихо, но так довольно выдыхая. Скоро наверняка это будет дискомфортно, но пока… Пока он чувствует себя невероятно, чувствует это единение с Алеком и не желает прекращать так долго, как только возможно. — Ну, раз так… — сказать получается как-то игриво, но Алек не жалуется. Он возобновляет движения, слегка двинув бёдрами назад, а затем вновь проникая в Бейна на всю длину. От игривого тона и такой шикарной улыбки Магнусу хочется… Ох, он и сам уже не знает, чего именно ему хочется сильнее, потому что, казалось, хочет он всего и сразу. Хочет Александра. Всего. Для себя лишь одного, в своё личное пользование. Навсегда. — Алек… — вновь стонет Бейн от очередного проникновения, а потом не выдерживает. Он снова начинает возбуждаться, желание накатывает с новой силой, и он просто не может так спокойно лежать. Внезапно появляются силы и уверенность в них, уверенность в себе, и Магнус решает попробовать. Алек сильнее его физически, в этом нет сомнений, но, может, сработает эффект неожиданности, да и мужчина сейчас достаточно расслаблен. Помедлив еще буквально пару мгновений, Магнус покрепче обнимает Лайтвуда, чтобы было удобнее, и опрокидывает его на спину, а сам усаживается на его бёдра, упираясь ладонями в плечи, и делает несколько движений вверх-вниз, тихо застонав. Алек не успевает ничего толком сообразить, только лишь тихо прошептать: — Магнус, что ты… — но затем Лайтвуд замолкает, оказываясь уже на лопатках. Шёлковые простыни были слегка влажными от тела Бейна. Осознание того, что сейчас он лежит на том месте, где только что стонал и кричал его любовник, ярко кончая, жутко заводило. Ночь еще не закончилась, и они вполне могли уделить еще немного времени друг другу, например, устроив второй раунд, потому что, судя по ощущениям, Алек тоже не против повторения. Мысли Алека прерывает Магнус, который, кажется, настроен довольно серьёзно. И это мужчине нравится всё больше и больше. — Чёрт, Магс, — Александр ощущает, как его член снова начинает наливаться кровью, причём сразу внутри мужчины, который так пошло и возбуждающе откидывает голову назад, начиная двигаться. Лайтвуд кладёт руки на бёдра любовника, слегка приподнимая его тело, чтобы проникновение получилось более глубоким и ощущалось более ярко. То, что Магнус захотел сменить позу, Алек оценил. Но тут в его голову пришла ещё одна мысль на этот счёт. Он резко поднимается, принимая сидячее положение, но Бейна не отпуская. Мужчина кладёт руки любовника себе на шею, показывая тем самым, что нужно крепко держаться. Всего спустя секунду Лайтвуд поднимается на ноги, несколько раз приподнимая Магнуса за ягодицы, заставляя его ёрзать на своём члене. Алек идёт к ближайшей стене, в это же время вовлекая Бейна в очередной поцелуй, но затем резко отстраняется, слыша звук битого стекла. Без жертв не обошлось. В героическом сражении пала высокая китайская ваза, которая, Алек надеется, не была слишком ценной для Магнуса. А скорее всего так и было. — Прости. Я… куплю новую, — в перерывах между поцелуями шепчет мужчина, впечатывая любовника спиной в стену. Удобнее подхватив его за ягодицы, Алек начинает трахать его в быстром темпе, попутно целуя. Да, второй раунд обещает быть не менее чудесным. Подобного поворота событий Магнус, конечно же, не ожидает. У него был свой план, как он будет двигаться на Александре, как будет целовать его, причем не только в губы, но и наконец касаясь такой потрясающей манящей шеи, как будет оставлять метки на коже, будет сдерживать мужчину, не позволяя ему задавать свой ритм, будет мучить и медлить, а потом обязательно сорвётся, и они вместе достигнут пика… Картинки пронеслись в голове за считанные секунды, и он считал их достаточно возбуждающими, чтобы воплотить в реальность. Но Алек этим вечером, этой ночью только и делает, что удивляет, а потому и не стоило ожидать, что он будет смирно лежать на кровати и принимать то, что дают. Нет, он решает поменять игру, поменять правила, устанавливая новые, свои, и это… Вау. Просто вау. Такой властный и сильный, не стесняющийся этого демонстрировать, Алек возбуждал ещё сильнее, если такое вообще возможно. За мужчину Магнус держится крепко, жадно отвечая на поцелуй и как-то отстранённо отмечая звук битого стекла. Но сейчас это казалось неважным, так что он лишь фыркнул в ответ пренебрежительно и продолжил целовать Лайтвуда. А потом застонал в поцелуй, прикусывая чужие губы, когда почувствовал грубые резкие толчки внутри. О, да, это именно то, чего ему хотелось — чтобы взяли жадно, чтобы вытрахали все мозги, чтобы заставили кричать от удовольствия. Правда, это не всё, чего Бейн желал, но для исполнения этого желания пришлось изогнуться, немного неудобно, но оно того стоило. Шея Александра манила так давно, так сильно, и, не сдержавшись, он начал покрывать её поцелуями и укусами, оставляя несколько меток. Ну, он ведь все равно тату замазывает, не составит труда вместе с ней и пару засосов скрыть. Этот секс не похож на тот, что был всего минут десять назад. Он более жёсткий, быстрый, резкий, но не менее яркий и чувственный. Алеку просто срывает тормоза из-за нахлынувшего возбуждения, и он перестаёт себя сдерживать, как всегда привык делать всю свою жизнь. Лайтвуд начинает втрахивать любовника в стену, почти рыча от получаемого удовольствия. А засосы и укусы на собственной шее мужчину только подстёгивали, заставляя сильнее сжимать руки на бёдрах Магнуса. О, там наверняка останутся следы от длинных пальцев Алека, которые будут ощущаться на теле ещё несколько дней. Несколько долгих и тягучих дней, напоминая о лучшей ночи в его жизни. Лайтвуд запрокидывает голову назад, чтобы открыть Бейну доступ к своей шее, дать возможность коснуться губами своей тату, которая любовнику так по нраву. Алек легко вздрагивает, когда мягкий и влажный язык обводит чёрный контур татуировки, но это ужасно приятно. Александр громко стонет с каждым толчком внутри, постоянно ускоряясь и ощущая скорое приближение разрядки. Это определённо не самая лучшая и удобная поза для секса, но Магнус получает такое удовольствие, как никогда раньше. Дико, страстно, они отдаются и берут, стонут, целуют, касаются, и от этого срывает крышу. Снова. Александр словно чувствует его, знает, как правильно двигаться, как касаться, как сильно сжимать бёдра, чтобы боль была приятной и не переходила этой грани. Знает, под каким углом нужно двигаться, чтобы попадать чётко, чтобы срывать с губ уже не просто стоны, а крики, которые заглушаются из-за поцелуев. От столь желанной шеи со столь соблазнительной татуировкой Магнус всё же отрывается через какое-то время, но исключительно для того, чтобы переключиться на губы, впиваясь в них поцелуем, используя язык и зубы, чтобы получалось более чувственно, более страстно. Руки вновь скользят по чужим плечам и спине, чтобы не у него одного остались следы после этой ночи, чтобы Лайтвуд тоже вспоминал, когда начнет двигаться, ощущал эти царапины на своей коже, пока те не исчезнут, так же, как и синяки на его собственных бёдрах. Бейну кажется, что в этот раз ему даже прикасаться к себе не придётся, чтобы кончить, потому что ощущения слишком яркие, а Алек такой страстный, такой властный и дикий, что этого вполне достаточно, чтобы достигнуть пика. Это просто прекрасно. То, что сейчас Алек чувствует. Ритм слегка сбивается, становится более рваным и быстрым, потому что Лайтвуд скоро кончит, при чём второй раз за ночь. За ночь, которая навсегда останется в памяти мужчины как лучшее, что с ним случалось. Лучшее, что он имел. Вместе с Магнусом. С тем самым мужчиной, который втягивает его в очередной поцелуй, слегка жесткий и требовательный, на который Алек отвечает с огромным удовольствием. Лайтвуду трудно соображать, но он тихо и неразборчиво шепчет всего несколько слов: — Чёрт, Магнус… Я сейчас… ах… — он не может договорить, потому что чувствует, как тугие стенки сжимаются вокруг члена, заставляя Алека наконец кончить. Да, Бейн тоже сейчас. Магнус чувствует приближение разрядки, но сказать ничего не может, да и не успевает особо, когда волна удовольствия накрывает с головой, когда с губ лишь срывается протяжный, особенно громкий стон, уже второй за сегодня. И тут уже становится не до слов, потому что он чувствует, как Алек кончает вместе с ним, как снова вздрагивает и толкается внутрь снова и снова, заставляя окончательно потеряться в ощущениях. Александр протяжно стонет, судорожно вскидывая бёдра и ещё несколько раз резко входя в мужчину, как понимает, что они оба уже кончили. В унисон. И главное то, что Магнусу даже не пришлось ласкать себя рукой, чтобы окунуться в омут наслаждения полностью. От этого становится как-то слишком приятно внутри, и Алек, не долго думая, целует Бейна, прижимаясь к нему всем телом, хоть и знает, что такая поза совсем неудобная для подобных поцелуев. На поцелуй Бейн отвечает сразу же, обхватив Александра одной рукой за плечи, чтобы хоть как-то держаться, хотя знал, что мужчина не выпустит его, не даст упасть, а вторую кладет ему на щеку, мягко поглаживая, просто желая коснуться, поблагодарить без слов за полученное удовольствие. За весь день, вечер и ночь. Поблагодарить за все, что Лайтвуд сделал, за его улыбки, взгляды, слова. За то, что не смог сдержаться и подарил напоследок, перед свадьбой, такие ценные ощущения и воспоминания. Магнус будет беречь это, будет оберегать, как дракон — свои сокровища, потому что теперь воспоминания об этой ночи, да и дне в целом, стали самым ценным, что у него есть. Ну, если не считать Мяо, потому что этот наглый комочек шерсти всегда будет занимать особое место в сердце мужчины. Но, к счастью или сожалению, ему придется делить пьедестал с Александром Лайтвудом. Алек слегка нагло, но медленно и нежно проталкивает свой язык в чужой рот, наслаждаясь каждым поцелуем, что дарит ему Магнус. Он улыбается сквозь поцелуи, подаваясь вперёд навстречу касаниям мягкой ладони, которые ощущались так ярко, так правильно. — Ты просто волшебный, — выдыхает Лайтвуд, считая нужным сказать своему любовнику то, что он сейчас думает. Впрочем, и не только сейчас. Александр за сегодняшний день, проведённый со своим помощником, осознал, что тот чудесный человек. И не мог не признаться в этом вслух. Но это еще кто из них был волшебным — спорный вопрос. Александр был невероятен, лучший любовник за последнее время… Нет, даже за всю жизнь. Определенно, да. Никогда еще Магнус не испытывал подобного наслаждения, никогда еще не отдавался занятиям сексом с такой страстью, с таким рвением. Никогда еще он не испытывал подобных эмоций, когда кто-то втрахивал его в кровать, а потом еще и в стену. После такой ночи у него точно будет болеть все тело, но это будет сладкая боль, которую он будет терпеть с удовольствием, ведь все будет напоминать об Алеке. И да, спасибо, Магнус и сам знает, насколько он жалок, что готов довольствоваться этим. Перед глазами всё ещё плывёт, в ушах бурлит кровь, а сконцентрироваться на чём-то конкретном было довольно сложно, но Алек совсем не жаловался. Он с губ переходит на щёки, скулы и линию челюсти, а позже и вовсе на полюбившуюся шею, целуя то место, где красовались две аккуратные собственнические метки. — Мне понравилось то, как ты выстанывал моё имя, Магнус, — проводя языком по нижней губе, улыбается Алек, смотря в столь яркие глаза напротив. Они буквально светились, то ли от счастья, то ли от полученного удовольствия. — Мне понравилось его выстанывать, — признается честно Бейн, усмехнувшись и облизнув губы мужчины, а после слегка прикусив нижнюю с игривой усмешкой. Со щеки рука перебирается в слегка влажные волосы и мягко поглаживает, пропуская пряди сквозь пальцы, лаская. Алек незаметно краснеет — благо, в комнате полумрак, потому что рассвет ещё не наступил, — так как он не ждал такого признания от Магнуса. Особенно сейчас. Александр вскоре приводит своё дыхание в норму только благодаря специальным тренировкам, которыми он постоянно занимается. Теперь уже стало намного легче, когда не нужно было дышать полной грудью, жадно хватая воздух ртом. Алек только улыбается, когда его губу вновь прикусывают. Совсем легко, однако же ощутимо, жадно, но в то же время нежно и с некой любовью. Лайтвуду кажется, что он не сможет забыть то, что сегодня случилось, даже если бы захотелось. Но также Лайтвуд уверен, что никогда не станет пытаться забыть о лучшем, что случалось с ним за всю его жизнь. — Ты не устал меня так держать? — интересуется Магнус, позволив себе коротко поцеловать Лайтвуда в губы. — Я, конечно, не совсем уж тяжелый, но и не перышко, увы. — У тебя отличный вес, Магнус. И, нет, мне не трудно тебя держать… вот так, — Лайтвуд слегка подаётся бёдрами вверх, как бы напоминая, что он всё ещё находится внутри своего любовника, крепче поддерживая его за ягодицы. От неожиданности Магнус вздыхает громко и цепляется пальцами за чужие плечи, когда Алек так тактично напоминает о том, что все еще не вышел, что все еще внутри и вполне может поиметь еще раз, если захочет. И это оказалось неожиданно так… сладко, так прекрасно, что было лишь одно желание — остановить момент на всю оставшуюся вечность. Это было слишком правильно, слишком необходимо, даже больше самого воздуха, и Бейн желал, чтобы Алек никогда не покидал его тело, чтобы никогда не покидал его, был рядом и любил. Во всех смыслах этого слова. У них могла бы быть прекрасная жизнь вместе. Все эти милые моменты, как у каждой влюбленной пары, постоянное счастье и ссоры, которые заканчивались бы бурным примирением. Они могли бы стать самой настоящей семьей. Если бы не одно огромное «но». И это «но» перевешивало все остальное. — Но, если хочешь, мы могли бы переместиться обратно на кровать. Она у тебя довольно удобная, — Алек упирается лбом в лоб Бейна, легко касаясь его губ своими. — Мне все равно, — искренне отвечает Магнус, прижавшись к Лайтвуду теснее и прикрыв глаза, разделяя с ним один воздух. Ему действительно было все равно, потому что в любом случае Алек был рядом, но этого говорить он уже не стал. Не посмел. Может, мужчина и догадывается сам о чувствах, а может, даже думать о них не хочет, но в любом случае произносить такое вслух… Нет, Магнус просто не мог. Не мог, и все тут. Алек пользуется тем моментом, когда Магнус сильнее цепляется за него. Он, всё так же поддерживая Бейна и не давая ему упасть, отстраняется от стены. — Думаю, лучше занять горизонтальную позицию, — Лайтвуд, пока идёт к кровати, осыпает лицо и шею мужчины поцелуями, несколько раз двигаясь внутри него, ловя послеоргазменные судороги и довольно выпуская воздух из лёгких. Он аккуратно опускает мужчину на остывшую постель, ещё раз целуя в губы, а затем отстраняется, наконец покидая податливое тело любовника. Довольно урча и еще несколько раз вздыхая по пути от удовольствия, Магнус нагло разваливается на своей постели в позе звезды, занимая едва ли не все пространство, потому что, очевидно, Алек пока что не собирается ложиться рядом. Он куда-то уходит, и как раз есть время, чтобы окончательно прийти в себя, успокоиться, собраться с мыслями. Это была замечательная ночь, но она уже подходит к концу — если присмотреться, то можно заметить, как на улице становится светлее, пускай ночь все еще не желает уходить. Но это было завершение, и оно уже практически наступило. Осталось буквально час или два, и магия момента разрушится окончательно. Но не прямо сейчас, нет. Еще было время, и Магнус готовился урывать все то, что сможет еще получить от этого прекрасного дня, проведенного в компании Лайтвуда. Александр снимает презерватив, а затем идёт в кухню, чтобы выбросить его. Там он находит пачку с салфетками, которыми вытирает собственный живот. Лайтвуд смотрит на время, понимая, что уже почти пять утра. Он быстро разогревает кофе, что так любезно заварил для него Магнус, и разливает в две кружки. Он помнит, что Бейну тоже не мешало бы вытереться, поэтому берёт салфетки с собой в спальню, вместе с кружками с ароматным кофе. Мужчина все ставит на прикроватную тумбочку, забираясь в кровать к любовнику. — Надеюсь, я не заставил тебя ждать. Подумал, вдруг тебе захочется кофе, ведь за всю ночь мы так и не сомкнули глаз, — пожимает плечами Алек. Он берёт одну салфетку и начинает легко вытирать ею живот Магнуса, который был перепачкан в его же сперме. — О, это так мило с твоей стороны. Такой заботливый. Спасибо, Александр, — урчит искренне благодарно Бейн, прикрывая глаза и позволяя позаботиться о себе. Хотя, наверное, следовало принять полноценный душ, смыть с себя не только следы их занятий любовью, но и пот, да и от косметики тоже не мешало избавиться, потому что она точно уже давно потекла и не делала его привлекательнее. — И да, кофе — это идеально. То, что нужно. Думаю, понадобится много кофе, очень много. Спать уже не имеет смысла ложиться, так что сейчас мы с тобой будем оба закачиваться кофеином, чтобы продержаться этот день. Очистив живот Магнуса от вязкой и липкой жидкости, Алек легкими касаниями кончиков пальцев пробегается по нему же, вызывая у мужчины лёгкую улыбку на губах. Тихо хихикнув, Магнус рефлекторно втягивает живот от щекотных прикосновений и, кажется, хочет что-то сказать, но не успевает. Лайтвуд смотрит на Бейна, и в голове сразу же вспоминается известная песня, строчку из которой он напевает. — My make-up may be flaking but my smile still stays on**, — Лайтвуд проводит рукой по щеке мужчины, смотря ему в глаза. — Пусть твой макияж испорчен, ты всё равно прекрасен, Магнус, и я хочу, чтобы ты это знал, — Александр специально говорит это, находясь так близко, имея возможность рассматривать лицо Бейна из-за приближающегося рассвета. Ему будет трудно не вспоминать эти чарующие глаза, припухшие от десятков поцелуев губы и растрёпанную укладку, которая ещё пару часов назад была идеальной. Магнус так и замирает с приоткрытым ртом, смотря на Александра, чувствуя, как сердце ускоряет свой ритм не только от неимоверно ласкового прикосновения, но и из-за комплимента, такого неожиданного, но такого нужного. Как давно ему никто не говорил, что он прекрасен? Особенно без макияжа. Когда его вообще кто-нибудь в последний раз видел без макияжа? Магнус даже вспомнить не может кого-то, кроме самых-самых близких друзей, кому бы он решился открыться, перед кем смог бы смыть свою броню из подводок, теней и блесток, кому было бы не страшно открыться и показать себя настоящего. А Александр… Ох, Александр. И почему он выбрал для себя такую жизнь? Алек видит, как Магнус смущается от комплимента. Господи, да это самое милое, что ему приходилось видеть в своей жизни. Лайтвуд обещает себе говорить приятные слова Магнусу почаще, чтобы снова увидеть эту шикарную улыбку. — Думаю, проснуться нам поможет только душ. А кофе сможет и подождать, согласен? — Мне так лень сейчас идти в душ. Так что, может, немного по… — Хотя, нет, не отвечай, этот выбор я оставлю за собой, — с улыбкой говорит Алек, вновь подхватывая Магнуса на руки, так что Бейн договорить не успевает, но на этот раз более нежно и аккуратно, ведь Лайтвуд знает, что тот может чувствовать отголоски боли в мышцах. Магнус лишь вскрикивает позорно от легкого испуга и неожиданности и сразу же цепляется за Алека, рефлекторно обвивая его руками и прижимаясь крепче. Кажется, Лайтвуду начинает нравится носить этого мужчину на руках...