Такой разный канон...

      Кабуто, с которым Сенджу сражалась, был достаточно серьёзным бойцом. Его можно было отнести к уровню джонина-медика. Тсунаде даже по неосторожности пару раз подставилась под его удары в неопасные места. Скальпель чакры… но уровень его выполнения был достаточно высок.       Но он был слишком самоуверен, это Якуши взял от своего учителя. На первый взгляд, по нему этого нельзя было сказать, но при виде прерывистого дыхания Сенджу или последствий своих ударов на её теле в его глазах явственно мелькало чувство собственного превосходства. Тсунаде тоже не была далека от таких эмоций, она даже в какое-то время наслаждалась достигнутой ей силой, но война быстро её научила, что эмоции должны не мешать в бою, а помогать. Кабуто этот урок ещё пока не усвоил… и зря.       За время, что Сенджу сражалась с Кабуто, Орочимару немного пришёл в себя. На его лицо даже вернулась обычная маска безразличия и вежливого любопытства, но Тсунаде было так просто не обмануть: уж кому, как не ей знать, что тот сейчас испытывает. Это… существо ещё во время войны уже нельзя было назвать человеком.       В один момент Тсунаде поняла — сейчас или никогда. Она могла ещё долго искать, на что можно обратить внимание, где можно потянуть время, изучая противника, но вечно это продолжаться не могло. Больше ждать нельзя: вскоре должен прибыть Джирайя.       Сенджу молча сложила одну единственную печать. Вершина её медицинских техник, которую она приспособила для боя. Да, она её старила, но чего стоят ещё пара лет сверху? Для её настоящего вида это уже не имело значения. Тело без медицинских техник и так уже является телом иссохшей старухи. А как иначе после мировой войны?       Теоретически Сенджу была бессмертна, лишь бы её тело могло выжить во время чакроистощения. Тсунаде, покуда у неё была чакра, могла существовать очень долго. Возможно, даже вечность.       Но как же всё-таки страшно так поступать!       Женщина бросилась в самоубийственную атаку, делая вид, что вкладывает всё в последний удар. Промазала, а через долю секунды кунай Кабуто был у неё глубоко в сердце.       Якуши, только что предвкушавший победу, шокированно уставился на свою окровавленную руку, на которую толчками выливалась кровь. Тсунаде на него не смотрела, она вовсю разглядывала красную жидкость, в обилии находящуюся вокруг.       Сенджу изо всех сил старалась не уйти в себя. Сердце уже зажило, но она вся дрожала, её глаза были широко открыты. Фобия её была очень сильна, но найдётся ли стимул лучше, чем желание жить? Если она впадёт в ступор и отключится, то ей не выжить. Её убьёт даже этот слабак, а если не он, то это сделает Орочимару.       Кабуто заметил знакомые симптомы на лице женщины и широко ухмыльнулся. Он уже думал, что это какое-то дзюцу и что с ним сейчас что-то произойдёт, а, как оказалось, его противница просто сошла с ума! А сейчас и вовсе ушла в ступор в связи со своей глупой боязнью… и что это за медик такой?       «Позорище…» — Якуши презрительно отвернулся от стоящей в исступлении женщины.       Он уже обернулся к Орочимару, чтобы получить дальнейшие руководства к действию, как между ним и окровавленной Сенджу взорвалась дымовая шашка. Кабуто в одно мгновение отскочил от новой опасности.       Тсунаде, как только заприметила знакомые силуэты в развеивавшемся дыму, только и смогла, что вполголоса произнести: «Не успела»... Она окончательно потеряла контроль над своим телом. Она ушла в свои переживания, лишь какими-то остатками сознания наблюдая за происходящим. Так ей свою фобию не победить. ***       Мы подоспели как раз вовремя: кровь уже успела появиться, и Тсунаде стояла на месте. Или… это её кровь! Что-то здесь явно не так…       Я молча разглядывал экспозицию. На первый взгляд, всё было так, как и должно было случиться: стоящий в сторонке Орочимару; Кабуто, дерущийся с Тсунаде. Пара воронок от её могучих ударов… Вот только видок у змеиного саннина был так себе. Несмотря на его ровную осанку, нетрудно было догадаться, что с ним что-то не так. Успел поучаствовать в бою? Да вроде не должен был.       Да и крови на месте, где мы сейчас стояли, было как-то чересчур много. Да что здесь, чёрт возьми, произошло?       Орочимару был очень похож на свой образ из сериала: неестественно бледная кожа, длинные тёмные волосы и равнодушный взгляд. Впрочем, нельзя было сказать, что с ним всё в порядке. Он явно берёг свои безвольно повисшие руки, боясь даже лишний раз пошевелиться. Это чувствовалось.       Узумаки с присущей ему одному непонятливостью поздоровался с Кабуто, спросил его, что он тут делает, а затем уже обратил внимание на его налобную повязку и на окровавленную руку. Причём кровь была явно не его: Тсунаде могла похвастать таким внешним видом, что, казалось, она сейчас упадёт замертво. Только чёрные полосы по всему телу не позволяли сказать, что это обычная умирающая женщина. Хотя... что в умирающем человеке может быть обычного?       Шизуне с криком «Тсунаде-сама!» бросилась к Сенджу. Она внимательно осмотрела наставницу и только после диагностики успокоилась, и повернулась к Джирайе: — С ней всё в порядке, Джирайя-сама. Только у неё… — Я знаю, Шизуне. Проследи за ней.       Тем временем к Кабуто стал медленно подходить змеиный саннин. Кажется, ему стало немного получше, но Якуши всё верно понял и одним прыжком оказался около Орочимару.       Как ни странно, самыми боеспособными из всех здесь присутствующих было всего четыре человека. Оказалось, что Джирайя получил очень большое количество отравы, и он был далеко не в состоянии вести бой. Видимо, Тсунаде с ним слегка перестаралась. Мы же были практически в полном порядке, как и Шизуне, которая полностью восстановилась после вчерашнего удара Сенджу. Оставался ещё Кабуто, и он тоже был в практически идеальном состоянии. По нему нельзя было сказать, что он сильно устал.       Но эта ситуация меня сильно беспокоила. Что же могло сложиться не так, что всё пошло совсем иначе? Нужно быть намного осторожнее.       Кабуто тем временем максимально осторожно прислонил руку к печати на руке Орочимару и мазнул по ней своей окровавленной рукой. Похоже, было неважно, чья именно кровь. Нужен сам факт.       Несмотря на то, что Якуши делал всё максимально осторожно, сеннин шипел от боли во время действий очкарика.       Мне не был знаком механизм призыва, но как я понял, Якуши всего лишь складывал печати. Чакра бралась у саннина, что неудивительно. Вряд ли Кабуто мог призвать пару таких громадин, что через мгновение можно было увидеть в облаке дыма.       Джирайя даже не пытался что-то призывать. Он был в курсе своего состояния. — Наруто, Шиничи. Вам следует быть осторожнее с Кабуто. Он сильный противник, судя по виду Тсунаде. Я займусь Орочимару. Он, похоже, тоже слегка не в форме. — Но я могу сделать призыв! — Наруто возмутился, видя Орочимару и Кабуто, стоящих на голове змеи. — Учитель, почему вы не позвали Гамабунту? — Я не совсем в том состоянии, чтобы его призвать, — грустно покачал головой Джирайя, но затем немного оживился, — но ты можешь попробовать! — Есть! — Узумаки тут же прокусил себе палец, а затем достаточно быстро сложил несколько печатей. Я не знал механизма призыва, но на всякий случай запомнил порядок их выполнения. Сам я экспериментировать не хочу, но вдруг эта последовательность мне когда-нибудь понадобится? Жаль, что печати — это далеко не всё в технике.       Через пару секунд я с некоторым скепсисом разглядывал ещё одну гуманоидную жабку, которая распиналась по поводу своего дебютного призыва. Похоже, Наруто перенервничал и не совладал с контролем чакры. Ну ещё бы, за ним все так внимательно наблюдали. А ещё эффект подсыпанного препарата сыграл свою роль. Зато огромное количество энергии, пущенное «на дым», превзошло все мои ожидания.       Орочимару хрипло рассмеялся. Я впервые слышал его голос и не сказал бы, что он мне очень понравился. Тон, тембр — всё вполне приятное, но его интонации меня не слишком воодушевляли. — Я смотрю, Джирайя, твой ученик недалеко ушёл от тебя самого. Такой же клоун… только ещё не вырос, в отличие от тебя. — И я рад тебя видеть, Орочимару, — ничуть не смутился сеннин, — мне кажется, ты тоже не в лучшем состоянии… что это тебя так потрепало? — Хе-хе-хе, Джирайя, тут стоит поблагодарить нашего с тобой любимого учителя… Сарутоби. А ещё, конечно, мою самую верную подругу Тсунаде. Благодаря малышке Тсу… видишь, во что превратились мои руки?       Жабий мудрец заливисто рассмеялся. — Всё с тобой понятно, Орочимару. Помяни моё слово, когда-нибудь твоя самоуверенность тебя и погубит. — Довольно разговоров, — сказал нукенин S-класса, — тут всё решается всего одним способом!       Джирайя бросил нам короткое: «Будьте осторожны», — и кинулся против змей Орочимару. Казалось бы, у него нет против этих чудовищ никаких шансов, но тут размер, собственно говоря, не имел особого значения. И это точно. После пары чудовищных ударов, которые саннин умело избегал, змеи провалились в болото. Утонуть они там не могли, но подвижность гады потеряли почти полностью. Ещё бы! Одно неверное движение, и в отсутствие опоры ты проваливаешься всё глубже и глубже.       Якуши на змее уже не было, он деловито чистился от крови, поблёскивая очками неподалёку. Он ждал нападения. И тут нужно действовать осторожнее. Я очень хорошо помню, как он чуть не убил Узумаки, а затем немало попортил крови многим людям.